Отдайте кота, господин ректор! Или Тихоня поступает в Академию

Вот чувствую, не к добру эти ее подарки. Не только к папенькиному, но и к моему сердечку подбирается. Знает, что мне с моими густющими волосами без такой щетки никак. Не расчешешь толком, особенно после мыться. Только такая вот щетка может помочь. Волос дикой ланьи крепкий очень. По крайней мере, мне хватает одной щетки на целых два месяца!

– Забирайся в клетку, поганец ты этакий! – отругала я своего фамильяра. – И зачем только вылез, а? Зачем на ректора кинулся?!Цветочек уныло посмотрел на меня и в клетку, что самое удивительное, полез. Надо же, какое послушание.

– Вот так-то оно лучше, Цветочек, – я вздохнула, взяла клетку в руки и несмело постучала в дверь. Не знаю, почему, но такая робость вдруг напала. Вот переступлю порог и окажусь на территории Академии. Одна, совсем одна. Ну, если не считать Цветочка. Дом, милый дом, остался далеко-далеко. Когда я теперь увижу папеньку своего? Сердце защемило.

– Не заперто, заходите уж, – раздался чей-то громовой голос. Вот это голосище… Даже дверная ручка задрожала, когда я ее открывала.Или это не ручка вовсе, а моя рука дрожит…

Тихоня, вперед!Ничего страшного в Академии нет. Вон, даже ректор не такой страшный оказался.Я сглотнула и вошла.

– Добрый день. Мне бы господина Угра, – сказала я, стараясь, чтобы голос мой не дрожал. А он дрожать пытался. Что такое со мной? Ведь я ехала в карете и мне совсем не было страшно…

– Надо, значит, будет, – загрохотало опять. Я растерянно огляделась по сторонам.

– А…а где он? И кто это говорит?– и я еще оглядела помещение.Это была небольшая комнатка, довольно светлая, с одним круглым окошком. В окошко били солнечные лучи и освещали высокую конторку, полки по стенам, заставленные свитками и большими тетрадями. За самой конторкой никого не было…

– Я говорю, не видишь, что ли? Голову наклони, – в ответ раздалось недовольное грохотанье.Я подошла поближе и заглянула внутрь. – Ойй…

– Что ойкаешь, адептка? – фыркнул на меня недовольный гном. У него была густая длинная борода, в которой виднелись искусно заплетенные косички с маленькими колокольчиками на концах.

Ну как оно у гномов принято.

Я удивленно уставилась на него.

В наших краях не часто увидишь гномов, а уж таких, чтобы за конторкой сидели, тем более.

Они же горы предпочитают. Кузницы, горны и всякое такое.

– Простите, я …случайно. Просто не увидела вас сразу, вот и подумала, что никого тут нет, – я взяла себя в руки и бодро затараторила.

Ведь это и правда был гном! Самый настоящий гном. А для гномов нет большего оскорбления, когда их не замечают. Они же росточка небольшого.

– Простите… – недовольно пробурчал гном и забрался на высокий стул. Вот сейчас его было прекрасно видно. – Между прочим, я довольно высок по нашим меркам, – язвительно добавил он и взял в руки перо-самописку.

– Да, конечно, господин Угр, – примирительно сказала я и улыбнулась.

Лицо гнома немного подобрело.

– Оформляться, значит? – сказал он и раскрыл большую тетрадь.

– Оформляться, господин ректор прислал, – отрапортовала я и поставила наконец клетку с Цветочком на пол. Не такой он и легкий, между прочим.

Гном нахмурился.

– А кто там в клетке у тебя, адептка? Животное никак? С животными в Академию нельзя!

Не пущу! Я тут не зря смотреть за вами поставлен. И кого только не тащит ваш брат в Академию! У нас тут не скотный двор, адептка! – завопил он так, что все вокруг задрожало.

– Да у меня разрешение есть! – завопила я в ответ, чтобы его перекричать.

– Разрешение? – тотчас скривился господин Угр. – Что, неужто ректор разрешил?

Его глазки подозрительно сощурились:

– Не верю! Где ты могла его встретить, а? В Академию хода нет! Только через мою сторожку, адептка.

И вот тут я опять ахнула.

А ведь я была на этой территории… Ректору повязку делала, за руку его брала.

К-как такое могло случиться-то?

Неужели опять шутки Цветочка?! Ах ты, маленький непоседа. Ну, погоди, я с тобой еще поговорю по душам.

Ведь он мог себя выдать… И ладно, ректору. Тот сразу понял, кто его цапнул. Но если бы еще кто увидел, что я прошла через решетку так, как будто ее и не было?

А потом и обратно ведь вышла…

Он ведь выдал себя, маленький мой. Такие способности только у ланике.

Надо как-то выкручиваться.

– Эмм… А я его случайно увидела, вот стояла перед решеткой. Котик у меня убежал, а господин Вьяти как раз мимо шел, и поймал его, – очень правдоподобна соврала я.

– Котик, значится, – протянул господин Угр и глазки его блеснули. – Хорошо хоть не куница и не змея какая. У нас тут с такими адепты приезжали. Ну, если котик, то еще ничего.

Я облегченно вздохнула и сказала:

– А еще господин Вьяти попросил вас посмотреть вот эту клеточку. И… –  тут голос мой дрогнул и я с глубоким вздохом сказала, – ошейничек на котика надеть.

Гном разом посерьезнел и схватился за две косички на своей бороде. Колокольчики на кончиках приятно зазвенели.

– Магический, стало быть. Ну-ка, девонька, доставай своего котика. Размер снять надоть. А то и оставь его здесь. Сама-то проходи на территорию.

Я удивленно нахмурилась.

– А меня оформлять не будете разве? И вообще, я без Цветочка никуда не пойду! Кроме того, сундук мой там вон стоит, за дверью.

Гном отмахнулся:

– Проходи, сказал. На сундуке есть твое имя-то? Имя было. Опять же тетка Крыжа настояла. Не то, мол, перепутает возница и сунет тебе какой чужой да поплоше.

– Ну, раз есть, то и иди себе. В общежитие заселяйся. Сундук доставим магией. У нас тут магическая Академия, а не хухры-мухры.

Ты ж погодница, девонька? – окинув меня взглядом, спросил господин Угр.

– Да… – растерянно протянула я. – Но как вы узнали?

– Да чего там, – он отмахнулся. – Я, чай, от старости из ума не выжил. Уж ауру-то твою разглядеть смогу.

Я восторженно посмотрела на гнома.

Он видит ауры!

Я о таком пока и мечтать не могу…

– Ничего, и ты научишься, девонька, – ободряюще сказал он. – Иди, иди. А то у меня вона еще адепты прибывают.

Тут входная дверь открылась и на пороге появились две расфуфыренные в пух и прах девушки. Увидели меня, прищурились, и одна из них презрительно сказала, обратившись к другой:

– Ах, Уленька. Неужели в эту Акадэмию принимают таких вот оборванок?

Я задохнулась от возмущения.

Эта фифа обо мне, что ли, говорит?!

Глава 5

– Не может быть, Ланочка. Это, наверное, прислуга здешняя, – ехидно ответила ей высокая розовощекая Уленька и окинула меня уничижительным взглядом с ног до головы.

– Уж господин ректор тут сам Сальмон Вьяти. Пятый наследник престола, ты же знаешь. Он таких вот, как эта, ни в жизнь не примет, – добавила мерзкая Уленька.

Я почувствовала, что руки опять начинают дрожать. Теперь уже от гнева. В зачарованной клетке завозился Цветочек. Он, конечно, далеко не все слова понимает. Но вот настроение мое чует сразу.

Как же не вовремя заявились эти фифы! Я и так уже едва не вылетела из Академии, не успев толком оформится.

А таких вот, как эти великовозрастные боярыни, я знаю. Ведь тут как дашь слабину, потом житья не дадут. И ответить им надо. Да так, чтобы не повадно было!

Магия внутри забурлила, намекая на то, что долго мне ее удержать не удастся.

Луноликая, помоги!

Здешний за оградой мне очень понравился. Да и сама ограда ничего так.

Жалко все это превращать в унылые затопленные развалины.

Я сжала зубы, напряглась всем телом. Ну, как папенька меня учил, чтобы опять не натворила чего. Тут главное сначала глубоко вдохнуть и сильно – сильно напрячься, а потом медленно, очень медленно выдохнуть.

Плохо у меня получалось и дома, при папеньке. А тут совсем не получилось. Воздух вокруг уже звенел от пытающейся вырваться магии. Вон, даже гном почувствовал и дернул за свисающий с потолка шнурок.

Резко отворилась дверь.

На пороге появился ректор. Напряженным взглядом он обвел сразу застывших девушек, лица которых озарились прямо вот неземным восхищением.

– Господин ректор, герцог Вьяти! – они синхронно присели в таком поклоне, который мне никогда не удавался.

Вот змеюки. Сейчас на них посмотришь, прямо на редкость благовоспитанные барышни с ангельским характером.

Лицо мужчины на мгновенье искривилось, но он быстро взял себя в руки и кивнул новоявленным адепткам.

Тотчас перевел взгляд на господина Угра и резко щелкнул пальцами.

Луноликая, как же хорошо, что Цветочек еще толком не пришел в себя и только дернулся так, что крышка подпрыгнула. Но не выскочил. Ведь это я его так приучила, на щелчок пальцев прибегать, садиться напротив и ждать, когда я его вкусняшкой угощу.

Правда, тот раз он, видно, самого ректора вкусняшкой посчитал. Или пахло от него чем. Ведь мой Цветочек не прочь и магией закусить.

После этого щелчка в помещении почему-то запахло мятой с привкусом жженого сахара. Что это такое ректор сделал? Щит поставил, что ли… А я и не знала, что бывают такие щиты, с запахом.

– Что у вас тут происходит, господин Угр? – он нахмурился и обвел всех грозным взглядом. Гном только открыл рот, чтобы объяснить ситуацию, ну, я на это очень надеялась, что он расскажет ректору все как есть.

Ведь он же слышал, как эти фифы меня обзывали! Но тут ректор добавил:

– Кто из вас, адептки, применил магию на территории Академии?  – глаза его метали молнии.

– Или вы до сих пор не удосужились ознакомиться с Уставом? – мужчина был зол и не скрывал этого.

– С-с каким уставом? – неожиданно пискнула я. – Я ж… еще и не оформилась, и учебников не получила.

В глазах мужчины промелькнула растерянность, сменившись некоторым удивлением, но он тут же строго заявил, уставившись на господина Угра:

– Господин Угр, приготовьте ведомость с необходимыми правилами. Ознакомьте адепток под роспись, немедленно!

Лицо гнома побагровело, глаза забегали.

– Сию минуту, господин Вьяти! Она вот тут, тут у меня… – он соскочил с высокого стула и на конторку откуда-то снизу приземлились несколько потрепанных листочков, неряшливо перетянутых жеваной какой-то резинкой.

– Это она! – вдруг завопила самым простонародным образом невысокая полненькая Ланочка.

– Господин ректор, вот эта вот простолюдинка, она ни с того ни с сего вдруг магию из себя выпустила. Мы с Уленькой только вошли, поздоровались. А она как посмотрела на нас, вот прямо как самая настоящая ведьма, господин Вьяти!

И я, мы с Уленькой, почувствовали, как тут все загудело даже.

Чуть не пострадали, господин ректор! – на глазах Ланочки показались слезки.

Вот же гадюка какая…

С больной головы на здоровую валит. Мало ей оборванки, еще и простолюдинкой обозвала.

Я почувствовала, как несмотря на поставленный ректором щит, моя магия взрыкнула и кинулась в бой.

– Значит, ни за что, ни про что? – тихо, едва сдерживаясь, прошептала я.

– И не ври, магию я не выпускала! Если хочешь знать, сдерживалась из последних сил. Но их больше не осталось! – я зажмурилась и сжала кулаки.

Все, не могу больше сдерживаться. Разнесу тут все и пусть потом восстанавливают.

Пусть даже из Академии выгоняют!

Не позволю так с собой обращаться, и все.

Вокруг меня замерцало. Магия вырвалась и неудержимым потоком закружилась, завертелась и… опять, как и в саду, стала терять цвет и выдыхаться.

Не зря так мерцало-то. Это ректор еще один щит поставил, теперь вокруг меня. Неожиданно по щекам покатились слезы. Я почувствовала, что сил у меня никаких, вот никаких совсем не осталось.

Покачнулась и потеряла равновесие. Голова закружилась, в глазах стало темнеть. Последнее, что я услышала, было гневное рычание Цветочка и крики мерзкой Ланочки.

Цветочек кинулся на мою защиту.

– Не надо, Цветочек, – едва слышно прошептала я и потеряла сознание.

Глава 6

– Сюда, сюда кладите девочку, господин ректор! Осторожнее, осторожнее только, – услышала я сквозь забытье, понемногу приходя в себя. Почувствовала, как чьи-то сильные и горячие руки крепко меня держат…

Погодите, кто меня держит?! И, главное, почему? Я непонимающе распахнула глаза и скорее опять их закрыла.

Луноликая…

Да ведь это ректор, сам Сальмон Вьяти на руках меня держит. И как только я дошла до жизни такой, вот скажите?

– Что у нее, выплеск? – деловито спросил неизвестный голос и наконец ректор меня опустил на кровать.

Услышав про выплеск, я все-таки не удержалась и открыла глаза опять.

Перед глазами оказался окрашенный в белый цвет потолок. Это что, общежитие? Но почему тогда ректор меня на руках нес…

Вот не думаю, что он так каждую адептку сопровождает. Неожиданно раздался грозный мяв и…я все сразу вспомнила!

Цветочек! Он же кинулся, защитник мой, на тех хамок. Я попыталась подняться, но сил почему-то не оказалось.

– Очнулась ваша адептка. Быстро, однако, – хмыкнул незнакомый голос.

Я прошептала сквозь слезы:

– Цветочек…господин Вьяти… он не виноват. Он меня защищал.

– Лежите уж, адептка. Не виноват. Все вы тут не виноваты, – раздраженно ответил ректор и тяжело вздохнул. В глазах его я увидела тщательно скрываемое беспокойство и …облегчение.

– Ну, господин Мали, оставляю девушку на ваше попечение, – добавил он. – Надеюсь, она сможет приступить к занятиям в ближайшее время?

Надо мной наклонился незнакомый пожилой мужчина. На голове у него был зеленый колпак и я сразу признала в нем лекаря.

Выходит, ректор меня в лазарет принес?

Пожилой мужчина прикоснулся к моему лбу и замер на долю секунды. На лицо его набежала тень и вот тут я сама замерла. Конечно, я поняла, что он делает. Он мою ауру сканирует! А может, и не только ее…

– Сделаю все возможное, господин Вьяти, – сухо сказал лекарь и нахмурился.

– Надеюсь на вас, – кивнул ректор. А потом посмотрел на меня и неожиданно добавил:

– Не переживайте, Салия. Господин Угр мне рассказал об инциденте. Мне известно, что послужило причиной всплеска вашей магии. Но вы, – тут он помедлил, – должны понимать, что такие всплески опасны не только для окружающих, но и для вас самой. Нужно учиться держать эмоции под контролем, адептка.

– Я…понимаю, – прошептала я, с ужасом понимая, что могла вообще сгореть и остаться без источника.

– Но мне так…так обидно стало. Я…я старалась, я не хотела, честное слово, господин ректор! Я не хотела… Она сама, магия эта. Не слушается меня совсем, – и я разрыдалась как маленькая, совсем маленькая девочка.

– Так, господин Вьяти, – тут же вмешался лекарь. – Попрошу вас удалиться. Пациентке нужен отдых.

Я всхлипнула и почувствовала, как рука, которую он тотчас положил мне на лоб, стала тяжелой и теплой. Глаза тотчас закрылись и я уплыла в сон.

Проснулась я от того, что Цветочек фырчал мне в ухо, а потом еще и лизать стал.

– Цветочек… – я радостно улыбнулась, открывая глаза, и притянула котика к себе. В сердце вдруг проснулась такая благодарность к ректору. Ведь он запросто мог запереть Цветочка где-нибудь и вовсе ко мне не допускать.