Хронодиссонанс

Снова колебание, затем:

– Возможно. Но опасно. Хранитель – древний и могущественный разум. Его восприятие времени еще более отличается от вашего, чем наше. Для него вся человеческая цивилизация – лишь краткий миг.

– Но если это наш единственный шанс остановить Собирателей…

– Есть еще один путь, – Такты сформировали новую последовательность образов, и Алексей с удивлением увидел схематическое изображение устройства темпорального ускорения, но значительно более сложного и мощного, чем то, что он сейчас использовал.

– Слияние технологий, – объяснили они. – Ваша наука и наша биология. Создать устройство, позволяющее людям действовать на нашей скорости. Не просто воспринимать, но взаимодействовать с миром. Сражаться, если необходимо.

– Вы предлагаете нам оружие против ваших собственных сородичей? – удивился Тимохин.

– Мы предлагаем защиту, – уточнили Такты. – Собиратели не наши сородичи в вашем понимании. Они – другая функция единого организма. Как клетки иммунной системы отличаются от нейронов. Оба необходимы, но если иммунная система атакует собственный организм, она должна быть остановлена.

Это была сложная этическая ситуация, и Алексей не был уверен, что полностью понимает все нюансы взаимоотношений между различными фракциями Тактов. Но он ясно видел одно: дружественные им Исследователи предлагали реальную помощь в противостоянии надвигающейся угрозе.

– Что нужно для создания такого устройства? – спросил он.

Такты начали передавать детальные схемы и принципы работы улучшенного темпорального ускорителя. Это была сложная комбинация квантовых технологий и биологических интерфейсов, значительно превосходящая все, что люди могли создать самостоятельно.

Алексей был поражен их готовностью поделиться столь продвинутыми знаниями, но одновременно и встревожен потенциальными последствиями. Такая технология могла изменить не только ход потенциального конфликта с Тактами, но и всю человеческую цивилизацию.

– Почему вы помогаете нам? – прямо спросил он. – Какова ваша выгода?

– Симбиоз, – ответили Такты. – Сосуществование предпочтительнее конфликта. Мы учимся у вас. Вы учитесь у нас. Вместе мы сильнее, чем по отдельности. Собиратели не понимают этого. Они видят только ресурсы, которые нужно потребить.

Алексей не был полностью убежден, но выбора у него не оставалось. Если информация о надвигающейся агрессии Собирателей была правдивой, времени на долгие размышления не было.

– Я передам эту информацию моему правительству, – сказал он. – Но не могу гарантировать, что они согласятся на такое сотрудничество. Многие не доверяют вашим намерениям.

– Понимаем, – ответили Такты. – Но альтернатива – конфликт, в котором все проиграют. Собиратели уничтожат вашу цивилизацию. Мы, Исследователи, потеряем ценных партнеров и будем подавлены более агрессивными фракциями нашего вида.

Внезапно Алексей почувствовал острую боль в висках – сигнал о том, что он приближается к предельному времени безопасного использования устройства темпорального ускорения. Но у него оставался еще один критически важный вопрос:

– Сколько Собирателей уже активно в Солнечной системе?

Такты сформировали числовую последовательность, которую компьютер перевел в человеческое обозначение. Результат был ошеломляющим: триллионы отдельных организмов, объединенных в миллионы коллективных разумов, распределенных по всей Солнечной системе. И это число продолжало расти с каждым часом.

– Они придут на Землю первыми, – предупредили Такты. – Ваша планета богата ресурсами, которые им нужны. Они уже в пути.

С этим последним предупреждением Алексей активировал процесс деактивации темпорального ускорения. Мир вокруг него начал постепенно ускоряться, звуки становились выше и отчетливее.

Последнее, что он увидел перед полным возвращением к нормальному восприятию, было формирование Тактами структуры, напоминающей человеческую руку, сжатую в кулак, обозначающую решимость и готовность к борьбе.

Затем устройство отключилось, и реальность вернулась к своему обычному ритму. Такты снова превратились в размытое облако мерцающих частиц, а Алексей, шатаясь, направился к выходу из коммуникационной камеры.

Виктор и медицинская бригада встретили его у шлюза. Он был бледен, из носа текла тонкая струйка крови – признак чрезмерной нагрузки на нервную систему.

– Срочно свяжитесь с полковником Сорокиной, – приказал Тимохин, отмахиваясь от медиков, пытавшихся усадить его на каталку. – У нас критическая ситуация. Земля под угрозой.

Экстренное совещание Совета безопасности началось через два часа после возвращения Тимохина из ускоренного состояния. Несмотря на рекомендации медиков, он настоял на личном присутствии, хотя выглядел изможденным и периодически морщился от головной боли – последствие длительного использования устройства темпорального ускорения.

Зал совещаний был заполнен высшим военным и политическим руководством страны. Все взгляды были устремлены на голографический проектор, где Алексей демонстрировал данные, полученные от Тактов.

– Согласно информации, предоставленной фракцией Исследователей, Собиратели движутся к Земле, – говорил он, указывая на карту Солнечной системы с отмеченными точками концентрации Тактов. – Их цель – захват и потребление всех доступных ресурсов планеты, без учета того, что это приведет к гибели человеческой цивилизации.

– И вы доверяете этой информации? – скептически спросил министр обороны, грузный мужчина с седеющими висками. – Откуда мы знаем, что эти «Исследователи» не манипулируют нами для собственных целей?

– У них нет причин лгать, – ответил Алексей. – Их собственное положение в иерархии Тактов зависит от успешного сосуществования с другими разумными видами. Если Собиратели уничтожат нас, Исследователи потеряют ценный источник новых знаний и, возможно, будут подавлены более агрессивными фракциями своего вида.

– То есть, они помогают нам из чистого альтруизма? – с явным сомнением уточнил министр.

– Из прагматизма, – вмешалась полковник Сорокина, до этого молча слушавшая дискуссию. – Это классическая ситуация «враг моего врага – мой друг». Исследователи видят в нас потенциальных союзников против более агрессивных фракций своего вида.

– Именно, – подтвердил Тимохин. – И они предложили нам конкретную помощь – технологию создания улучшенного устройства темпорального ускорения, которое позволит нашим военным действовать на скоростях, сопоставимых с Тактами.

Он активировал следующую голограмму – детальные схемы устройства, переданные Тактами.

– Это далеко за пределами наших текущих технологических возможностей. Квантовые процессоры, биологические интерфейсы, микро-манипуляции пространственно-временной метрикой… Мы могли бы самостоятельно дойти до этого уровня через десятилетия, если не столетия исследований.

– И они просто так делятся с нами этой технологией? – президент, до этого молча слушавший дискуссию, наконец вступил в разговор. Его лицо выражало смесь недоверия и напряжения. – Что они хотят взамен?

– Сотрудничества, – ответил Алексей. – Они предлагают симбиоз – обмен знаниями и технологиями, который выгоден обеим сторонам. В краткосрочной перспективе – совместные действия против Собирателей. В долгосрочной – создание основы для мирного сосуществования наших видов.

В зале повисла тяжелая тишина, пока присутствующие обдумывали услышанное. Наконец, министр обороны спросил:

– Сколько у нас времени до прибытия этих Собирателей на Землю?

– По оценкам Исследователей – от трех до пяти дней, – ответил Тимохин. – Но первые группы могут появиться уже через двадцать четыре часа.

– Пять дней на подготовку к инопланетному вторжению, – мрачно заметил министр. – Недостаточно даже для мобилизации обычных войск, не говоря уже о создании принципиально новых оборонительных систем.

– У нас уже есть прототипы устройств темпорального ускорения, – вмешалась Сорокина. – Не такие продвинутые, как предложенные Тактами, но функциональные. Мы можем начать подготовку специальных подразделений немедленно, параллельно с разработкой улучшенной версии.

– Какова эффективность существующих прототипов против Тактов? – спросил президент.

Сорокина и Тимохин переглянулись.

– Ограниченная, – честно ответил Алексей. – Они позволяют человеку воспринимать мир в ускоренном режиме и взаимодействовать с ним, но с серьезными ограничениями. Реакция мышц, кровоток, обмен веществ – все это не успевает за ускоренным восприятием. Пользователь видит угрозу, но не всегда способен эффективно на нее реагировать.

– То есть, мы практически беззащитны, – констатировал министр обороны.

– Не совсем, – возразил Тимохин. – У нас есть автоматические системы обороны с искусственным интеллектом, способные обрабатывать информацию на сверхвысоких скоростях. Мы можем адаптировать их для противодействия Тактам. Кроме того, – он активировал еще одну голограмму, – Исследователи поделились информацией о потенциальных уязвимостях Собирателей.

На экране появились детальные изображения внутренней структуры Тактов с отмеченными критическими точками.

– Их коллективный разум зависит от квантовой связи между отдельными особями. Если мы сможем создать направленные импульсы, нарушающие эту связь, мы можем дезорганизовать их, превратив из единого разумного существа в беспорядочное скопление отдельных микроорганизмов.

– Как вирус, поражающий нервную систему, – понимающе кивнула Сорокина.

– Именно, – подтвердил Алексей. – Мы не можем уничтожить каждую отдельную особь Такта – их триллионы. Но мы можем нарушить их способность действовать как единый организм.

Президент встал, подавая знак, что обсуждение подходит к завершающей фазе:

– Доктор Тимохин, полковник Сорокина, вы получаете полный приоритет и неограниченный доступ к ресурсам для разработки защитных мер против этой угрозы. Действуйте немедленно и докладывайте о прогрессе каждые шесть часов. Министр обороны, – он повернулся к военному, – подготовьте план глобальной эвакуации населения в подземные убежища. Если эти Собиратели действительно прибудут, мы должны быть готовы защитить максимальное количество гражданских.

Когда совещание закончилось, Тимохин почувствовал, как на его плечи ложится невыносимый груз ответственности. Еще недавно он был просто ученым, изучающим необычное космическое явление. Теперь от его действий и решений зависела судьба всей планеты.

Сорокина подошла к нему, пока остальные покидали зал:

– У вас есть конкретный план по интеграции технологии Тактов с нашими разработками?

– Есть несколько идей, – кивнул Алексей. – Но нам понадобится помощь доктора Ларионова. Его понимание квантовой физики будет критически важным для адаптации схем, предоставленных Исследователями.

– Он уже в пути, – сообщила полковник. – Я вызвала его сразу после вашего возвращения из коммуникационной камеры.

Она внимательно посмотрела на Тимохина:

– Вы выглядите истощенным. Уверены, что справитесь?

– У меня нет выбора, – просто ответил Алексей. – Я единственный, кто имеет опыт прямого контакта с Тактами и понимает принципы работы устройства темпорального ускорения.

– Тогда берегите себя, – неожиданно мягко сказала Сорокина. – Вы нужны нам в рабочем состоянии, а не в больничной койке.

Они вместе направились к выходу, когда внезапно сработала система экстренного оповещения. Красные огни вспыхнули по всему зданию, и механический голос объявил:

– Внимание всему персоналу. Зафиксировано проникновение неизвестных объектов в периметр безопасности. Всем немедленно проследовать в защищенные зоны. Это не учебная тревога. Повторяю, это не учебная тревога.

Сорокина мгновенно активировала свой коммуникатор:

– Что происходит? Доклад!

– Полковник, – голос дежурного офицера звучал напряженно, – мы фиксируем множественные аномалии по всему периметру комплекса. Характеристики соответствуют активности Тактов, но в масштабах, которые мы раньше не наблюдали. Они… проникают сквозь защитные барьеры, как будто их не существует.

Алексей и Сорокина обменялись тревожными взглядами.

– Собиратели, – мрачно констатировал Тимохин. – Они прибыли раньше, чем мы ожидали.

– Всему персоналу занять оборонительные позиции, – быстро приказала Сорокина в коммуникатор. – Активировать экспериментальные системы защиты от Тактов. И обеспечить безопасность доктора Тимохина любой ценой – он наш главный научный ресурс.

Она повернулась к Алексею:

– У нас больше нет времени на подготовку. Война началась.

Глава 4: Теория

Тревожные сигналы пронзали воздух, когда Алексей Тимохин и полковник Сорокина быстро продвигались по коридорам научного комплекса к центральной лаборатории. Вокруг царил контролируемый хаос – персонал спешно занимал защищенные позиции, техники активировали экспериментальные системы обороны, военные разворачивали оружие, эффективность которого против невидимого противника оставалась под большим вопросом.

– Какой у нас план? – спросила Сорокина, не замедляя шага.

– Мы должны добраться до устройств темпорального ускорения, – Тимохин тяжело дышал, стараясь не отставать от тренированной военной. – Это единственный способ непосредственно взаимодействовать с Тактами. Без них мы будем сражаться вслепую.

– Наши прототипы не готовы к полноценному боевому применению, – напомнила полковник.

– У нас нет выбора, – отрезал Алексей. – Даже с существующими ограничениями, это лучше, чем ничего.

Они достигли защищенного шлюза, ведущего в главную лабораторию. Сорокина приложила руку к сканеру и ввела код доступа высшего приоритета. Массивные двери медленно раздвинулись, пропуская их внутрь.

Лаборатория кипела активностью – ученые и инженеры работали над различными станциями, готовя оборудование к чрезвычайной ситуации. В центре комнаты Кирилл Ларионов склонился над голографическим проектором, изучая схемы, переданные Тактами-Исследователями.

– Алексей, – он поднял голову, заметив вошедших. – Твои инопланетные друзья действительно поделились с нами настоящим сокровищем. Эта технология… она революционна.

– Потом будем восхищаться, – отрезала Сорокина. – У нас вторжение. Собиратели проникли в комплекс.

Глаза Ларионова расширились:

– Так скоро? Мы рассчитывали хотя бы на сутки подготовки!

– Они движутся быстрее, чем предполагали даже Исследователи, – Алексей подошел к стойке с готовыми устройствами темпорального ускорения. – Сколько функциональных прототипов у нас есть?

– Семь, – ответил Ларионов. – Еще три в финальной стадии калибровки. Но, Алексей, – его голос стал тревожным, – мы не успели провести полный цикл испытаний. Возможны непредсказуемые побочные эффекты при длительном использовании.

– Меня больше беспокоят предсказуемые эффекты от встречи с Тактами без защиты, – мрачно заметила Сорокина, взяв одно из устройств. – Как это работает?

Тимохин быстро продемонстрировал активацию устройства и базовые принципы управления:

– Ускорение регулируется этим контроллером. Начинайте с минимальных значений и постепенно увеличивайте, давая организму время адаптироваться. При первых признаках головной боли, нарушения зрения или координации немедленно снижайте уровень. И помните – даже в ускоренном состоянии ваши физические возможности ограничены нормальной человеческой физиологией. Вы будете видеть угрозы быстрее, но реагировать на них все равно сможете только с обычной человеческой скоростью.

Сорокина кивнула и активировала свой коммуникатор:

– Группа «Хронос», немедленно в главную лабораторию. Операция «Ускорение» запускается раньше срока.

Через несколько минут в лабораторию вошли пять бойцов специального подразделения космических сил – мужчины и женщины с тренированными телами и напряженными, сосредоточенными лицами.

– Это группа, которую мы готовили для испытания устройств, – представила их Сорокина. – Лучшие из лучших, с исключительной психофизической подготовкой и опытом действий в экстремальных условиях.

Тимохин быстро провел инструктаж, объясняя принципы работы устройств и особенности взаимодействия с Тактами. Бойцы слушали внимательно, задавали точные вопросы и уверенно надевали устройства.

– Ваша задача – сдерживать Тактов, пока мы не разработаем более эффективное оружие против них, – завершил инструктаж Алексей. – Не пытайтесь уничтожить их полностью – это невозможно. Сосредоточьтесь на защите критически важных систем и персонала.

– А как мы вообще можем воздействовать на них? – спросил командир группы, высокий мужчина с шрамом через правую бровь. – Чем атаковать существ, которые в тысячи раз меньше пули?

– Электромагнитные импульсы определенной частоты нарушают их коллективный разум, – ответил Тимохин, указывая на специально модифицированное оружие, лежащее на столе. – Эти импульсные винтовки были адаптированы для воздействия на Тактов. Они не убивают отдельных особей, но временно дезориентируют их коллективное сознание.

Бойцы взяли оружие, и Сорокина провела краткий инструктаж по тактике:

– Работаем парами. Постоянное визуальное и аудио соединение. Не геройствуйте – эти твари быстрее и маневреннее, чем все, с чем вы сталкивались раньше. Ваше преимущество только в тактическом мышлении и координации.

В этот момент сигнал тревоги изменил тональность, став еще более пронзительным.

– Периметр лаборатории нарушен, – объявил автоматический голос системы безопасности. – Обнаружено проникновение неидентифицированных объектов.

– Активируйте устройства! – скомандовала Сорокина, надевая собственный шлем. – Доктор Тимохин, доктор Ларионов – оставайтесь здесь и продолжайте работу над улучшенной версией. Мы обеспечим вашу безопасность.

Алексей хотел возразить – он имел наибольший опыт взаимодействия с Тактами и мог быть полезен в прямом контакте. Но логика Сорокиной была безупречной: его знания были сейчас ценнее, чем его боевые навыки.

– Будьте осторожны, – сказал он. – Собиратели не похожи на Исследователей. Они не будут пытаться коммуницировать – только атаковать и потреблять.

Сорокина коротко кивнула и активировала свое устройство. Ее движения мгновенно стали более плавными, глаза – более сфокусированными, как будто она перешла в другое состояние восприятия.

– Странное ощущение, – заметила она, и ее голос звучал одновременно медленнее и глубже для не-ускоренных людей. – Как будто весь мир замедлился.

Остальные члены группы «Хронос» также активировали свои устройства. Они двигались иначе – с неестественной плавностью, как будто каждое движение было тщательно просчитано.

– Удачи, – сказал Тимохин, но они уже вышли из лаборатории, оставив его наедине с Ларионовым и несколькими техниками.

– Нам нужно ускорить разработку, – Алексей повернулся к коллеге. – Покажи, как далеко вы продвинулись в адаптации схем, переданных Исследователями.

Ларионов активировал голографический проектор, отображающий детали улучшенного устройства:

– Мы интегрировали квантовые процессоры в нейроинтерфейс, что позволяет значительно увеличить скорость обработки сигналов. Главная проблема, как ты и предсказывал, – физические ограничения человеческого тела. Даже с ускоренным восприятием, мышцы и нервная система не могут действовать быстрее своих биологических пределов.

– Именно это пытались объяснить нам Исследователи, – кивнул Тимохин, изучая схему. – Их решение включает в себя нечто вроде… квантовой синхронизации между нервными импульсами и мышечной активностью. Смотри, эта часть схемы.

Он указал на сложную структуру в центре голограммы.

– Это не просто усилитель сигнала. Это квантовый медиатор, создающий поле локальной темпоральной модификации вокруг пользователя.

Глаза Ларионова расширились от понимания:

– То есть, устройство не только ускоряет восприятие, но и фактически изменяет скорость протекания физических процессов в теле пользователя? Это… революционно. И потенциально крайне опасно.

– Именно, – Алексей кивнул. – Но без этого компонента мы получаем фундаментальное противоречие: разум работает в ускоренном режиме, а тело не успевает за ним.

Их разговор прервал звук взрыва, донесшийся из коридора. Затем – серия электрических разрядов и приглушенные команды, отдаваемые Сорокиной своему отряду.

– Похоже, бой уже идет, – мрачно заметил Ларионов. – Сколько у нас времени, прежде чем Собиратели прорвутся сюда?

– Минуты, возможно часы, – Тимохин вернулся к изучению схемы. – Зависит от того, насколько эффективны наши защитные меры и как много Тактов проникло в комплекс.

Ларионов подошел ближе, понизив голос:

– Алексей, есть еще кое-что, о чем ты должен знать. Я проводил собственные эксперименты с технологией темпорального ускорения. Нестандартные эксперименты.

Тимохин напрягся:

– Какого рода эксперименты?

– На клеточном уровне, – объяснил Кирилл. – Я пытался определить, возможно ли создать более глубокую интеграцию между технологией Тактов и человеческой биологией. Не просто внешнее устройство, а нечто, что становится частью самого человека.

Алексей нахмурился:

– Ты говоришь о биологической модификации? Это выходит за рамки этически допустимых исследований, Кирилл. Мы не можем экспериментировать с человеческой природой без тщательнейших проверок безопасности и полного понимания долгосрочных последствий.

– А у нас есть время на тщательные проверки? – резко спросил Ларионов, указывая в сторону коридора, где продолжались звуки боя. – Если Собиратели прорвут нашу оборону, все этические соображения станут академическими. Мы должны использовать все доступные средства для защиты человечества.

Тимохин знал, что в словах коллеги есть доля истины, но его беспокоила готовность Ларионова пересекать этические границы.

– Что конкретно ты обнаружил? – спросил он, решив сначала выслушать, прежде чем делать выводы.

Ларионов активировал другую голограмму, показывающую результаты его экспериментов:

– Я использовал модифицированные наноботы с квантовыми процессорами, интегрированными в их структуру. Они способны создавать микроскопические «темпоральные поля» вокруг отдельных клеток, синхронизируя их метаболизм с ускоренным восприятием.

На экране появилось изображение человеческой клетки, окруженной крошечными устройствами, излучающими едва заметное свечение.

– В теории, если внедрить достаточное количество таких наноботов в человеческое тело, можно достичь полной синхронизации между ускоренным восприятием и физическими возможностями. Человек смог бы не только думать, но и двигаться в темпе, сопоставимом с Тактами.

– Это слишком рискованно, – покачал головой Алексей. – Мы не знаем, как такая глубокая интеграция повлияет на общий метаболизм, на целостность тканей, на долгосрочное здоровье.

– Я провел симуляции, – возразил Ларионов. – Результаты обнадеживают. Да, есть риски, но они управляемы. И преимущества огромны.

Тимохин хотел продолжить спор, но их прервал внезапный вызов на коммуникаторе. На голографическом экране появилось напряженное лицо Сорокиной:

– Ситуация осложняется. Собиратели адаптируются к нашим методам атаки быстрее, чем мы ожидали. Они… учатся. Как долго вам нужно, чтобы создать более эффективное оружие?

– Мы работаем над этим, – ответил Алексей. – Но нам нужно время.

– Времени нет, – отрезала полковник. – У нас уже трое раненых. Устройства темпорального ускорения работают, но с ограничениями, которые вы предсказывали. Мы видим угрозы, но не всегда успеваем реагировать достаточно быстро.

На заднем плане были слышны звуки боя – электрические разряды, команды, крики боли.

– Мы сдерживаем их у главного узла связи, – продолжила Сорокина. – Но они продолжают прибывать. И они становятся… организованнее. Как будто формируют стратегию.

– Они адаптируются к вашей тактике, – объяснил Тимохин. – Коллективный разум Тактов способен быстро анализировать новые угрозы и вырабатывать контрмеры. Вам нужно постоянно менять методы атаки, не давая им привыкнуть.

– Легче сказать, чем сделать, – мрачно заметила полковник. – Они буквально вездесущи. Проникают через малейшие щели, атакуют со всех направлений одновременно. Без улучшенных устройств мы долго не продержимся.

Связь внезапно прервалась – на экране появились помехи, затем он полностью погас.

– Они атакуют системы связи, – понял Алексей. – Изолируют нас друг от друга.

Он повернулся к Ларионову:

– У нас нет выбора. Мы должны интегрировать твои разработки с существующими устройствами. Но, – он поднял руку, предупреждая возражения, – только для добровольцев, полностью осознающих риски.

Кирилл кивнул, в его глазах появился азарт:

– Я уже подготовил прототип. Нам нужно несколько часов для интеграции систем.