Большие надежды

Поскольку говорила она это монотонно, не выделяя ничего голосом, я немного замешкался и встал последним. Первыми встали две воблы-тетки лет под сорок.

– А член-то всего один, – по-хамски тихонько пошутил пухлый.

Слышу эту пошлую фразу краем уха и думаю: «А еще интеллигент называется». Дамы (не будем уподобляться бескультурным) что-то быстро рассказали о себе, и настала моя очередь.

– Анатолий Штыба, девятнадцать лет, студент первого курса физфака, – коротко поведал я и попытался сесть на место.

– Погодите, а почему вам девятнадцать, а курс первый? – заинтересовался кто-то с галерки.

– Окончил зональную Красноярскую комсомольскую школу, там три года после восьмого учатся, ну, и в начальную школу с восьми лет пошел, – поясняю я непонятно зачем.

Только попытался сесть, опять вопрос, уже из серёдки аудитории:

– Анатолий, а какой бы фронт работ вы хотели взять на себя? Что сможете сделать?

– Товарищи, у нас отчет, – прерывает вечер вопросов и ответов ведущая и продолжает дальше: – Успеваемость за последний год повысилась на девять процентов, в лидерах физический факультет – плюс двадцать один процент, в отстающих экономический – минус семь процентов. Товарищи! Давайте подумаем, что можно сделать для улучшения успеваемости? Мне кажется, необходимо смелее внедрять новые формы обучения … индивидуальные планы … современные технологии … компьютеры.

Тётка села, её сменил другой член президиума, потом ещё и ещё. Сижу, слушаю. Местами очень даже интересно, например, про хоздоговорные работы. Затем были выборы. Что сказать… я человек новый, проголосовал как все. На «разном» опять меня дернули. Сволочи, видят же – молодой студент, новичок, могли бы и не трогать.

– Анатолий, так что насчёт работы? Вы молодёжь знаете, чем бы хотели заняться? Мы не каждому выбор предлагаем, – с подковыркой, как мне показалось, спрашивает модный сосед слева.

Очень хотелось пошутить: – «А я не каждому отказываю». Но, подумав, решаю ответить конструктивно:

– Могу с молодёжью, а могу и с людьми постарше работать. А так, вы правы, за время работ в горкоме ВЛКСМ выполнял различные задачи, был на международной конференции «За мир» в Венгрии, на фестивале молодёжи в Москве, сейчас занимаюсь стройкой МЖК, это моя инициатива была, её и реализую. Как чемпион Европы и мастер спорта международного класса по боксу многое могу сделать для развития спорта в крае. Краеведение, новая наука, была моей идеей на форуме молодёжных инициатив пару лет назад. Что ещё? … В общем, работы не боюсь, постараюсь не подвести, а выбирать самому считаю нескромно.

– То-то у вас пиджачок модный, из Венгрии привезли? – неожиданно зло съязвил пухляш.– У вас, я вижу, костюм тоже не из Кологрива, и что? – против воли обостряюсь я.

– Да, я купил его в Париже, был там на научном конгрессе, и, надеюсь, ещё побывать. Я кандидат наук, между прочим, доцент. Вы молодой ещё, вам не положено такие вопросы старшим задавать, – подставляется пухляш.

Отвечаю резко:

– Рад за вас, а какая польза для нашей страны и, в частности, для нашего университета от ваших поездок за рубеж? Кроме посещения магазинов, конечно? А насчет «не положено» – это вы не правы, я зам главы комиссии при крайкоме КПСС по выезду за рубеж, и это моя обязанность такие вопросы задавать. Буду разбираться. И ещё – мой костюм местного пошива.

Я под оглушительное молчание сажусь на место, в глубине души ругая себя за вынужденный выпендрёж. Костюм мой действительно местного производства, но индивидуального пошива, и обошёлся мне очень дорого, но формально я не соврал. А на дядю смотреть было интересно – в нем боролись уязвленное чувство собственного достоинства и осторожность.

– Анатолий, с вашим индивидуальным поручением мы решим, я вижу, у вас талантов много, и я рада что с вашим приходом, наша, в общем-то возрастная, парторганизация помолодела.

– Не только с моим, нас трое, и все мы понизили средний возраст коммунистов, который, кстати, ниже, чем в целом по краю, – поправил, польстив обеим воблам я. – По краю средний возраст двухсот тысяч коммунистов около сорока трёх лет. А в нашей парторганизации сейчас сорок один год.

– Какая зубастая молодежь пошла, я бы тебе палец в рот не положил! – пошутил наодеколоненный сосед, повернувшись ко мне.

– Уж поверьте, я вам ваш палец себе в рот засунуть не дам. В чём это он, кстати, у вас? – ответил я, кивнув на зеленоватый палец правой руки.

– Несчастный случай при проведении лабораторных работ у студентов, пришлось зелёнкой залить, – грустно пояснил дядя. – Ещё и выговор получил.

Собрание разобрало ещё пару конфликтов, произошедших в общежитии, вопрос о постройке дома для преподавателей, и мы благополучно разошлись. На занятие я уже опоздал, но решаю сходить на первый этаж нашего корпуса, где располагаются лаборатории. Блин, висит объява, что лабы перенесли.

– Хорошо, что перенесли, – вслух произношу я.

– Фееричное выступление, – слышу голос сзади.

Стоит молодой мужик лет тридцати и улыбается, показывая две передние золотые фиксы. Пока это модно. Очевидно, этот самый Леоненко.

– Твой преподаватель на лабораторных работах, Максим Валерьевич, – протягивает он мне руку.

– Да я без претензий, просто у меня работы много, а тут ещё перенос, – смущённо поясняю я.

– Что поделать, собрание … А мне про тебя Казьмин рассказывал, мол, голова у тебя светлая. Как ты думаешь, какая первая лабораторная работа на механике? – спрашивает парень.

– В первую очередь обговариваем правила игры, то есть определяем условия и рамки эксперимента и начнём, я думаю, с погрешности. Она бывает абсолютная и относительная, это по способу выражения. По источнику возникновения…

– Стоп, – останавливает меня препод через пару минут ответа, когда я уже рассказывал про коэффициент Стьюдента. – Первую лабораторную, считай, у тебя принял.

Расстались друзьями. Мировой мужик!

Настроение испортили в общаге – мои соседи опять бухают, а в комнате опять бардак. Кроме троих моих сожителей, в комнате ещё пара парней постарше, … и пьют они не пиво, а напиток покрепче, закусывая остатками моей добычи с рынка. Гости неуловимо похожи друг на друга и одеты в одинаковые спортивные костюмы.

«И как их различать? – подумал я, когда они оба оказались Андреями, – будут «первый» и «второй», – решил я про себя.

«Сука, алкаши малолетние, Бейбута на них нет», – злюсь я.

И о чудо, дверь открывается без стука, и я вижу своего казахского друга!

– Здаров, – пожимает он всем руки, коротко представляясь. – Толяныч, я с гаража уезжаю.

– И куда? – спрашиваю я.

– Снял частный домик за шестьдесят рублей в Николаевке. Только там отопление печное, ну да пока не сильно холодно, и хозяйка разрешила обогреватель включать. Не то, что некоторые, – поясняет, подколов меня между делом, Бейбут.

– Это она тебя плохо знает ещё. А что за домик? – интересуюсь я.

– Адрес напишу, ключ прямо сейчас дам – приходи, живи, там две комнаты, – отвечает друг. – О, у вас пожрать есть, а я как раз голодный.

Бейбут шустро и не смущаясь подсел к столу, достал огурец из банки и отрезал кусок сала. Хлеб он резать не стал, отломил от буханки, как и все до него.

«Пожалуй, надо тоже перекусить, а то еды скоро не останется», – прикинул я про себя.

– Слышь, татарин, это не еда, а закуска! – громко рявкнул один из наших уже изрядно пьяных гостей. – И вещи на стул обратно положи!

Да, мой друг без комплексов – схватил куртку и сумку лежащие на стуле и забросил их на кровать Юрца.

– Я не татарин, я казах, – вздохнул Бейбут, но пока никаких действий предпринимать не стал – решил сначала поесть. И это правильно.

– Незваный гость хуже татарина, – неожиданно подал голос второй гость. – О, ещё один проглот.

Это он про меня – я соорудил бутер с сыром, салом и солёным огурцом, последним, кстати.

– Значит, незваный гость – казах, они хуже татар, – резюмирует первый.

Бейбут прикинув контекст, в котором казахи хуже татар, решил, что это не обидно и налил кипяток в свободную кружку из чайника.

– Ты, узкоглазый, кружку зачем взял, я из неё «продукт» употребляю, – опрометчиво ляпнул, уверившись в безобидности Бейбута, второй гость.

Удар в челюсть сбил его со стула.

– Ты чё? – попытался встать первый, но его сбил уже я.

Он отлетел как кегля, ударившись о кровать. Удар у нас с Бейбутом поставлен.

– Извинись, – угрюмо требует мой друг, склоняясь со сжатым кулаком над лежащим врагом.

– Толяныч, ты че?! Знаешь кто это? – попытался остановить нас Юрик.

– Значит так, – решительно говорю я, оглядывая диспозицию в виде раскиданной по полу закуски и выпивки. – У вас двадцать минут прибраться тут, подмести и посуду помыть. Понял меня, чёрт? Время пошло!

Для верности я слегка пнул своего врага в бедро.

– Чтобы я посуду мыл? – возмущается Бейбутовский соперник, которому досталось по морде лишь раз.

– Время пошло, – повторяю я.

Драка. Собственно, к этому всё и шло, и дело не в еде, а в том, что наглые парни мне сразу не понравились.

С уборкой гости справились за пятнадцать минут, даже мусор выкинули в мусоропровод.

– Толяныч, ты знаешь кто это? – спросил ещё раз Юрец, когда побитые гости, покачиваясь, ушли.

– И кто? – насмешливо спрашиваю я.

– Это брат Кати и Риты и его друг! А у меня только-только начало с девочками что-то склеиваться, – убито произносит ловелас из Лесосибирска.

«Вот ушлые девки – решили зайти ко мне через моих соседей», – думаю я.

Глава 9

Глава 9

«А как я этих хитрожопых девиц обломил», – радуюсь, уже засыпая.

Наивный чукотский мальчик. Ха. Три раза. Ха-ха-ха. У девушек план был беспроигрышный, не мог я сделать верный шаг. Прогнал братьев? Да ничего это не значит.

– Толя, ты прости нас, они нормальные парни, но как выпьют …, – выслушивал я извинения от близняшек утром в воскресенье.

Туфли на каблуках, боевая раскраска макияжа, особенно выделялась оральная зона густой красной и блестящей помадой на пухлых губках, узкие короткие фиолетовые юбки, косы навыпуск – это всё, чтобы сразить меня наповал. Ну, а то, что ударом этой красоты зацепило моих соседей, я уверен, случайность. Один Бейбут, который остался ночевать у нас в комнате на раскладушке, был равнодушен к эпическим усилиям соседок. У него другие идеалы женщин, – никаких утиных носиков и больших глаз. Тонкая талия и узкие бёдра? А как рожать? Но и на моего друга нашлась управа. Девушки явились с большим бисквитным тортом, самолично испеченным, сверху посыпанным грецкими орехами, ягодами и тёртым шоколадом. Если бы не торт, я бы сказал – «да нет проблем, замяли» и закрыл дверь. Но, глядя на восхищённые глаза Бейбута, понял – выхода у меня нет, надо приглашать девушек пить чай. Хорошо, хоть прибрались вчера!

Зита и Гита, тьфу, Рита и Катя оказались аспирантками. Первая экономист, вторая юрист. Девушки были из большой семьи, проживающей в маленьком северном поселке, и имели ещё двух сестёр-близнецов пятнадцати лет и вот этого единственного балованного братика. Они только поступили на аспирантуру и смешно рассказывали про вступительные экзамены.

– Я ему отвечаю, а он, смотрю, и не слушает. Я спрашиваю, мол, всё ответила, что поставите? А он пятёрку ставит, не думая, – рассказывает Рита про сдачу философии какому-то седому дяде.

Да и так ясно – нет шансов поставить другую оценку у любого экзаменатора-мужчины. Мысль попить чай оказалась удачной, мы уже приговорили торт и сейчас ели бутерброды с чудом выжившей копченой колбасой.

– Толян, дом идёшь смотреть? – спрашивает меня Бейбут со вздохом отложивший бутер.

Не лезет в него – наелся, или сладким аппетит перебил, что бывает крайне редко.

– Ты дом купил? – спрашивает Катя как бы между делом.

– Не, не купил, а снял на месяц пожить. Хозяйка недорого сдала, она в Крым уехала на всю зиму, – застеснялся мой друг. – Хочешь посмотреть, где я жить буду?

М-да, слабоват мой друг оказался – сдался первому же сладкому угощению! Девушки изъявили желание посетить новое место обитания моего друга. Соседи по комнате тоже попытались упасть нам на хвоста, но их я обломал.

Намёки поехать туда на машине я проигнорировал. Идём пешком, по пути выясняю подробности жизни соседок. Рита уже побывала замужем, а Катя подрабатывает в суде.

– Я со своим бывшим со школы встречалась, он моим первым мужчиной и стал, после выпускного, – рассказывает она.

– Выпускного в восьмом классе, – тихо заметила Катя.

– Через год, я уже была на втором курсе, и мне исполнилось восемнадцать, поженились, но он изменял мне, кобель, вот и развелись на третьем курсе, – продолжала рассказ, метнув недовольный взгляд на сестру, Рита. – Потом еще с одним парнем жила немного, он городской, но с его мамой контакта не нашла.

– У тебя в доме есть сковородка? – воркующим голосом сменила тему разговора сотрудница суда, обратившись к наивному казахскому беженцу.

– Видел чугунную тама, – осторожно отвечает тот.

– Давайте блинов на новоселье сделаем? – предлагает Катя, показывая на универсам, мимо которого мы сейчас шли.

– Да зачем? – попытался отказаться я.

Опасности пока особой не увидел, но пятой точкой почуял – у этих блинов есть второе дно.

– Толян, ты чего? Блины!! На новоселье плохо, что ли? – возмутился и заволновался Бейбут, причем слово «блины» было сказано им с придыханием.

Блины! Новоселье! Кто планировал его? Черт, а за меня взялись всерьёз.

Молоко, мука, яйца, сода, соль, сметана, масло растительное и сливочное – это только для блинов. Муки три кг! Куда столько? Помимо всего прочего, взяли консервы, рыбные и овощные, чай, халву, печенье, сахар, хлеб, докторской колбаски (повезло, как раз выкинули), мороженое и в довесок большую жестяную банку сливового повидла.

– Как мы это всё потащим? – озадачился недалёкий любитель блинов.

Как, как. Я уже понял «как» – про гараж с машиной рядом девушкам он проболтался.

– Ничего, сейчас возьмём машину и доедем, – фальшиво улыбнулся я.

– Точно, гараж же рядом! Толян, ну у тебя и голова! – порадовался друг.

– Да, я сразу заметила, что ты умеешь принимать правильные решения, – с серьёзным видом похвалила меня и Рита.

Ой, не смешите мои подковы! Всё решено и задумано не мною, этот поход в магазин за тридевять земель до нового дома Бейбута организован только для того, чтобы оценить мою машину.

– Ох, какая красивая картинка, – восхитились Рита и Катя аэрографией на дверце машины. – И гамак классный.

– Медвежата на дверке такие милые, с мамой! Я так сильно ребёночка хочу! – добавила Катя, окончательно решив вопрос, кому я сдамся если что.

А что сдаваться придётся и именно Рите, было ясно из того, как она нюхает самогон.

– Это самогон? Кто делал? – невинно спрашивает девушка.

А бестолковый казах уже разливался соловьём.

Картинку на двери сделали из-за царапины, гамак – его личное изобретение, самогон нам достался по наследству, и местные соседи его очень хвалят, двойной перегонки, говорят, «хвосты отрубили», настоянный на кедровых орешках, – явно с чужих слов хвалил он натурпродукт.

– А ещё у Толяна есть секретная сумка, забитая шоколадом из «Берёзки», – хвастается моим добром друг.

– Да я не сильно сладкое люблю, боюсь растолстеть, – улыбается Катя.

– Ой, тебя это не испортит, – льстит ей Бейбут.

– Покажешь шоколад? – невинно спрашивает Рита.

Было же желание косметику, чулки и прочие женские штучки выложить из сумки, а оставить там только конфеты, ликер, шоколад и прочие деликатесы. И как теперь сумку открывать? Они же носы туда сунут, как пить дать! Охи и ахи девушек по поводу выпрошенных чулков и набора косметики на двоих немного сгладили досаду. Странно, что они не стали ничего больше просить, хотя содержимое сумки оценили профессионально. Да что тут странного – уверены, что мои ценности от них далеко не уйдут. Девушки отказались даже от ликёра, сказав, что он слишком слабый. Взяли только самогон. Перед самым уходом я украдкой сунул в карман импортные презервативы, помня о фанатичном блеске Катиных глаз, когда она говорила про детей. Бейбут и Катя сели сзади, а Рита на переднее сиденье и, не смущаясь, всю дорогу то лапала мою коленку, то показывала свою.

На машине добрались быстро. Ворота открыли с трудом – давно их не трогали, видать. Но не бросать же машину на улице? В Николаевке? Оглядываю участок, двор и саму избу. Видно, что в огороде недавно копали картошку, наверное, перед сдачей дома урожай собрали, но что-то ещё растёт. Из плодово-ягодных только ирга, вишня и ранетки в наличии. Попробовал – кислые. Ирга безвкусная, не едим мы дома такую. Ягоды вишни – ничего! И много её! Вино поставить, что ли? Банька небольшая, потом осмотрю. Гаража нет, есть сарайка с хламом. Перед домом дрова под навесом и немного угля.

– Уголь покупать надо, если придётся зимой здесь жить, этот с прошлого года остался, – повествует Бейбут, копаясь в замке.

Сени со старой одеждой и обувью, из мебели только покосившийся стол с разобранным карбюратором на нём и скамейка. Наконец, последний замок покорился моему другу – и мы в доме. Кухня проходная, две небольшие комнаты. Обстановка в доме убогая, старушечья. Холодильник «Бирюса» имеется, но маленький и громкий. Стиралки, телевизора и электроплиты нет. Так что правильно, что мы с собой захватили нашу переносную плитку и чайник из гаража. Ах да! Вода в доме только холодная, зато удобства не во дворе. В Николаевке есть канализация!

Девочки деловито распоряжаются на кухне, мельком оглядев помещение. Проверили посуду, нашли и монструозного вида чугуняку – массивную сковороду. Такой, если жена ударит, … вдовой станет. А шустрые девушки, уже и стол накрыли и самогонку разлили по стопкам и закуску соорудили. Причем Катя сбегала в огород и нашла какую-то позднюю зелень и немного молодой картошки.

– Собака у них была, во дворе будка имеется, – между делом заметила девушка.

– Хозяйка с собой забрала псину, – поясняет Бейбут.

Блины у Риты получились отменные! Тонкие, жирные – масла сливочного она не пожалела, и такие вкусные! Не ел ни разу лучше! Или у меня, у молодого, вкусовые рецепторы ещё не завяли? Да нет.

– Точно вкуснее не пробовал, – хвалю я вслух.

Повидло пришлось открыть, надеюсь, не пропадёт.

А уж как доволен мой друг! Ставим вариться картошку в мундире и топим дровами домашнюю печь. Пока то да сё – время обеда.

– А может, баньку затопим? – предлагает Рита.

Почему бы и нет? А в баньке и подкачу к Ритке, раз уж всё за меня решили. Иду растапливать, дымит сильно – не страшно, потом проветрим. Натаскал воды в бак. От физической нагрузки тело пришло в тонус. С удовольствием делаю разминочку. Вдруг слышу стук в калитку. Кого там нелегкая принесла? Осторожно приоткрываю дверь. Бабка. Предлагает молоко козье, сыр, курицу домашнюю уже разделанную, и прочие радости. А сама пытается засунуть нос в калитку и посмотреть, на чём это мы приехали. Я не пускаю, впрочем, и курицу за пять рублей, и сыр у неё покупаю.

– Хорошая жирная курица, половину отруби, я жаркое сделаю потом, – говорит Ритка.

Блин, уже как жена командует. Чтобы не скучать включаю в машине музыку. «Ты мой хлеб, моя соль …», – бодро запел кассетник голосом Минаева. Танцуем, пока не пьём, я не даю.

– После бани выпьем, портки последние продадим, но выпьем! – повторяю слова, приписываемые Суворову.

– Портки! Я же чулки так и не примерила! – удачно вспоминает Рита.

– Ну как тебе? – лукаво говорит девушка, показывая длинные, красивые ноги в новых чулках.

Юбку она сняла – чем не намёк? Лезу в ближний бой, обнимая красотку, и пытаюсь уронить её на кровать.

– Нет, Толя, я не такая, до свадьбы не могу! – отталкивает обломщица, причём мои руки со своей попы не убирает. – У меня такое воспитание – только после брака.

Нет, ну а что случилось-то? От первого мужа не требовала, поди, штампа в паспорте, да и потом ещё с кем-то жила не в браке! Почему эта отлаженная схема дала сбой именно на мне?

Пьём самогонку втроём, новый хозяин дома отказался как всегда.

Глава 10

Глава 10

– Понимаю и одобряю, – серьёзно сказал я, отстраняясь от запретных местечек. – Жениться мне ещё рано.

Судя по глазам обольстительницы, в которых плескались неверие и даже обида, я серьёзно нарушил планы девушки.

– Ой, ну вы где? – в маленькую комнату, где мы уединились, внезапно без стука зашла Катя. – В баню пора идти-и-и …

Последнее предложение она сказала нараспев, очевидно, от растерянности, ведь картина, которую она наблюдает, отличается от ожидаемой. Парочка красавиц всё запланировала заранее, но случился несистемный сбой в поведении одной конкретной особи мужского пола.

– В баню! И кто первый? – радостно восклицаю я. – Мальчики или девочки? Наверное, пока там жарко, мы с Бейбутом пойдём.

Мой друг не против, но он не большой любитель бани, и, наскоро помывшись, ускользает в дом пить молоко. А я с чувством парюсь почти полчаса, пока девушки, составив, очевидно, новый план захомутания меня не вошли в предбанник. Фигурки отпад, конечно, у них.

– Мы решили не ждать, пока пар весь выйдет, – сказала Рита, – ты не против, если мы к тебе присоседимся?

– Нет, конечно, тем более, что я уже закончил, – усмехаюсь про себя и ухожу.

Спинку потереть? Их двое, пусть трут друг дружке. На кухне, пока я был в бане, произошли серьёзные изменения – на старом, обшарпанном столе помимо чистой скатерти появились также тушёная курица с молодой картошкой, яишенка с колбасой, козий сыр, самогоночка, перелитая в местный графин дореволюционного вида, и … лепешки! Девахи постарались.

– Вот повезёт кому-то, всё умеют, всё вкусно, – вполголоса поделился я мыслью с Бейбутом.

– Так и женись, – бездумно сказанул друг, за что и схлопотал легкий подзатыльник.

Бейбут же в ответ попытался ткнуть меня кулаком в бок, но я успел выставить блок и взять его шею в захват. Шутим.

– Мальчики, мальчики, вы чего? – застыли от увиденной картины вернувшиеся из бани близняшки. – Из-за чего дерётесь?

– Так из-за вас, красивых, – лихо соврал я.

– Фу, дураки какие, – облегченно произнесла Катя.

– Ждите пять минут, мы оденемся, – добавила Рита.

И правда, на девках лишь одни простыни сейчас.

– Слышь, балбес! Моя Рита, твоя Катя. Смотри, не перепутай, – шепнул я другу.

– Да обеих шабирай, – с набитым ртом разрешил тот.

– Как жрать, так ты мастер, а как девушку порадовать, так пусть друг пашет? – подколол я.

– Зачем я им? Да и они не в моем вкусе, – с сомнением сказал любитель круглолицых и пухлозадых азиаток.

Наконец, девочки предстали перед нами в тех же юбках, но без туфель и косметики (и им так лучше). Свои косы они распустили, чтобы сохли.

Первый тост за хозяина дома, который и не пьёт вовсе.

– Я – спортсмен, – поясняет Бейбут, но я знаю, что ему просто не нравится алкоголь.

Наливаем по второй. Вроде, немного себе девушки наливают, мне – на два пальца больше. Пока не возражаю. Спиртное разжигает аппетит и будоражит кровь, иду на улицу опять включать магнитофон в машине. Дурачимся, танцуем, в медленном танце делимся на пары. Я попался Рите. Та прижалась ко мне вплотную, ни миллиметра между нами. Бейбут танцует с Катей, и там тоже расстояния не пионерские.

«Надо презики дать другу», – озабоченно думаю я.

Опять выпиваем, я рассказываю анекдоты, девочки хохочут. Не то чтобы умею смешно это делать, но сестрёнкам сейчас хватит и показанного пальца для веселья. Стук в калитку.

– Сиди, ты пьяный уже, – говорит мне друг и резво подрывается к выходу.

Морда уже красная у него, а не пил. Ясное дело, хоть и не в его вкусе Катя, а тело реагирует.

Возвращается через пару минут, тряся рукой. Врезал кому-то, не иначе.

– Кто там? – спрашиваю у него.

– А, – махнул рукой Бейбут, как бы показывая, что и говорить не о чем – мелочи.

Вышел, кому-то сунул в рыло и обратно за стол! Поражаюсь я Бейбуту – целостная личность, себе никогда не изменяет и не менжуется.

– Толя, а ты не хочешь со своим другом здесь жить? – внезапно спрашивает Катюша.

– Да, братан, чего тебе в общаге делать? – поддерживает её новосёл.

– Нет, я уже взялся своих соседей воспитывать, как-то не люблю дела на полпути бросать. Сопьются они без меня, – поясняю я, наливая ещё самогонки.

– Этих озабоченных орангутангов? – вскинулась пьяненькая уже Рита. – Ничего не выйдет! Так что, Бейбутик, готовь место для Толика. А мы к вам приходить будем. Блинчики каждый день хочешь?

– Да! Толян, забей на них, тут места много! – уговаривает наивный пацан.

«Каждый день блинчики, это значит, они тут каждый день бывать собираются?» – вычленяю я главное.