Развод на 8 марта

Рин Скай

Развод на 8 марта

ГЛАВА 1

ЕКАТЕРИНА

– Мы разводимся, Кать!

– Что?!

Букет белых роз, подаренный мне от родительского комитета на предстоящее восьмое марта, падает из рук.

Мы с Сережей работаем в одной школе. Сегодня я дежурила, и поэтому пришла пораньше. Мы в пустом классе. Ученики пока не пришли на урок, и муж не нашел ничего лучше, чем зайти ко мне, и вот так, ни с того, ни с сего, прямо с порога, оглоушить меня новостью.

– Разводимся, мы, говорю! – раздраженно повторяет Сергей.

Муж не ночевал сегодня дома.

В последнее время, по его словам, он работает в такси. Преимущественно по ночам. На зарплату физрука далеко не уедешь.

Впрочем, как и на зарплату преподавателя английского, то есть мою. Но я подрабатываю репетиторством, а вот Сергей уже полгода как зарегистрировался в приложении такси.

Денег в дом он не приносил, объясняя это покупкой бензина, и прочих запчастей для постоянно ломающегося автомобиля.

Теперь я отчетливо понимаю, где именно он ездил. Вернее, куда именно он ездил. К своей любовнице. И на нее же спускал все заработанные деньги.

Я склоняюсь поднять ни в чем неповинный букет.

– Только давай без драм! – заявляет муж. – В постели ты на ноль из десяти, хозяйка из тебя и вовсе некудышняя! Детей ты мне не родила! Так нафига это всё?

Я молча беру ключи и открываю шкаф. Достаю оттуда вазу. Очень хочу разбить ее о голову неверного мужа, но выдержка, выработанная годами работы учителем, дает о себе знать.

Я беру себя в руки.

Что-что, а это я научилась делать на сто из ста.

С современными детьми нужно иметь железную выдержку.

Как оказалось, и с мужем, тоже.

– Кто она? – я спокойно набираю воду из раковины, и ставлю букет.

– Соня. – отвечает Сережа.

– Соня? – в моей голове зарождаются смутные подозрения. – Не Софья Викторовна, часом?

Я спрашиваю без задней мысли. Просто, тычу пальцем в небо. Ведь такого же не бывает, чтобы физрук замутил с трудовичкой, в той же школе, где преподаю я!

– Она. – отвечает муж.

Ваза все же падает у меня из рук, разбиваясь на тысячи осколков.

Досадно. Куда же мне теперь букет поставить? А он все шесть уроков без воды не простоит. Завянет. Очень жалко. Цветы роскошные, дорогие… родители старались, выбирали…

Я думаю о чем угодно, чтобы только не думать о том, какая катастрофа надвигается на мою голову.

– Вот видишь, – не преминет воспользоваться муж ситуацией, и тыкнуть мне в мою неловкость. – И так у тебя во всем! За что не возьмешься – всё разваливается!

Снова хлесткий щелчок по моей душе!

Я застываю.

Выпрямляюсь.

Это я все разваливаю?!

Я?!

Такого жопорукого мужа как Сережа еще поискать надо!

Из крана капает, трубы подтекают, ручки двери в туалете болтаются, полочки не прибиты… это так, по мелочи, на вскидку! А если припомнить его крупные промахи, то там вообще – тушите свет!

Но это всё – такая мелочь перед тем как он меня подставил на работе… Это же не только развод, у нас ведь и коллектив общий… Сплетни, пересуды, сочувственные взгляды коллег. Перешептывания. Боже мой, лучше сразу уволиться, чем проходить через все это…

– Надеюсь, ты со своей любовницей не станешь афишировать свои отношения в коллективе? – хрипло спрашиваю я, потому что в горле резко пересохло.

– Скрываться мы с Соней не собираемся! – заявляет мерзавец.

– Ты не понимаешь, как ты меня этим подставишь?! Конец года! Мне даже в другую школу не уйти! – вскрикиваю я.

– Кать, ты из мухи слона делаешь. Всем насрать, поверь!

– Ага, в женском коллективе?! – я не знаю, как до сих пор не плачу.

– Ты сама сплетница, и поэтому про всех плохо думаешь! – заявляет мерзавец. – В любом случае прятаться из-за тебя мы не будем! А ты – взрослая тетка! Справишься!

Мерзавец! Подонок! Это он меня в двадцать девять теткой назвал?!

Я хватаю букет и изо всех сил хлестаю по его небритой щеке.

Царапина. Брызнувшая кровь пачкает мою белоснежную блузку.

– Ты че, баба, офонарела?! – звереет Сергей, прижимая ладонь к щеке.

– Мразь! Подонок! Всё мне испортил! Жизнь. Праздник. Даже новую блузку, и то, испортил!

Я стягиваю с себя кольцо. Оно не снимается. За десять лет въелось в кожу. Но я упорна.

Дергаю и дергаю.

Кожа на безымянном пальчике отекает, становится густо розовой.

Кольцо в итоге, причинив мне боль, поддается и слезает с пальца. Я подхожу к проветриваемому окну, и, размахнувшись, вышвыриваю его с третьего этажа.

И это все под обалдевший взгляд моего муженька.

– Ты что наделала?! – осипшим голосом комментирует он, – Это же ЗОЛОТО! Оно денег стоит!

– Иди в кустах поищи! Найдешь – твоё будет! Или Сонечке своей подаришь!

– Истеричка! Ёб…

– Пошел вон отсюда!

Муженек, точно побитый пес, убирается из класса.

По коридору начинают бегать дети. До урока остаются считанные мгновения.

Я беру букет и кладу его в раковину. Бегу в подсобку, нахожу метелку с веником и начинаю подметать осколки вазы. Тороплюсь. Руки трясутся. На глаза, то и дело, наворачиваются слезы. И нет, это не из-за вазы.

Мне обидно.

Мне чертовски обидно…

Ни цветочка не принес.

Ни словом не поздравил.

Бросил.

Просто, выбросил, как использованную резинку…

Поздравил, называется.

Наверно, так больно может сделать только самый близкий! Только муж!

Ай!

Порезалась осколком.

Да что ж такое, а…

Застываю с метелкой, и совком, склонившись над осколками.

– Екатерина Дми-и-итриевна!!! – заходит в класс моя группа девятиклашек.

Ох…

– С 8 Марта, Екатерина Дмитриевна!!! – басят мальчишки, и несут мне еще один букет. На этот раз тюльпанов. Желтых. Ага.

– Екатерина Дмитриевна, давайте метелку!

– А мне совок!

– Мы сейчас живо порядок наведем!

– Екатерина Дмитриевна, смотрите, вы порезались, у вас кровь!

А у меня и блузка испачкана, и палец ранен.

– Вы плачете, вам больно? Не плачьте!

– Юлька, у тебя пластырь есть, заклей палец Екатерине Дмитриевне!

Господи, как я рада, что у меня такие замечательные ученики… 9 «Б». Вторая подгруппа. И это даже не мой класс. Просто, один из многих, где я веду английский.

Я и сама не замечаю, как меня усаживают, влажными салфетками девочки очищают рану, и заклеивают пластырем, мальчишки подметают осколки. Двое из них куда-то умотали.

– Дима, Вася, куда вы…?

– Сейчас придем, Екатерина Дмитриевна! – басят старшеклассники.

Через минуту они откуда-то притаскивают пятилитровую баклажку из-под воды, девчонки быстро набирают воду и ставят туда букеты.

Через пять минут они все смирно сидят за партами, не галдят. Не ржут, не играют в телефоны, как обычно. А просто и спокойно ждут урока.

Я в рай попала?

И в этой полной идиллии к нам входит завуч. Виолетта Андреевна.

Дети, как по команде, вскакивают с мест.

– Садитесь! – с недовольным лицом разрешает завуч. – Надо же, какая тишина… даже удивительно! Катерина Дмитриевна, вы, под конец учебного года всё же смогли найти к ним подход?

Вот жаба, а! В моей школе меня в принципе все устраивает. Дети, коллектив, расположение самой школы относительно дома, и многое другое. Все, кроме Виолетты Андреевны. Но ее только терпеть, закрыв глаза, и стиснув зубы. Как неизбежное зло.

– В вашем 5 «А» новый ученик! – объявляет завуч. – Его отец приедет к вам после этого урока.

– Зачем?

Виолетта поднимает нависшие веки.

– Это сам Загорский… из Москвы! – объявляет завуч с придыханием. – Для нас, и для вас, в первую очередь, учить его сына – огромная честь! Не ударьте в грязь лицом, Катерина Дмитриевна!

ГЛАВА 2

ЕКАТЕРИНА

– Кирилл Борисович Загорский! – торжественно объявляет Виолетта Андреевна.

На втором уроке у меня как раз «окно». Думала, что успею побежать в туалет и замылить блузку, но как бы не так! Я даже с места встать не успела, как завуч уже тут как тут.

– Кирилл Борисович Загорский, и его сын, Ваня!

Я встаю, быстро подхожу к окну и открываю его на проветривание. Все же пятнадцать девятиклассников на протяжении целого урока сидели.

Беглый взгляд в окно. А там мой муженек. По кустам лазает! Неужели, правда кольцо ищет?! Чтобы в ломбард сдать за пару сотен?

Какой же он конченный!

– Кирилл Борисович, проходите, Ванечка, ты тоже заходи, смотри! Вот, наш кабинет английского языка.

Я поворачиваюсь, да так и застываю у окна.

Мужчина. Высокий. Видный. В деловом костюме, в галстуке. В белоснежной рубашке. Такой харизматичный, что у меня едва ли рот от изумления не отвисает, но я контролирую.

Брюнет. Густые волосы. Аккуратная мужская стрижка. Аккуратная борода. Обувь – загляденье! У нас март со всеми вытекающими капризами погоды. Грязь и глина из-за дождей, а в его обувь можно как в зеркало смотреться. У меня Сережа в таких грязных кроссовках ходит, что в пору хоть под землю со стыда провалиться, а этот Кирилл Борисович… в общем, мой Сергей в день нашей свадьбы так хорошо не выглядел, как отец моего нового ученика в любой рандомный день.

Мужчина тоже скользит по мне цепким взглядом. Не разглядывает, но неспеша фиксирует лицо, волосы, фигуру. На мгновение дольше положенного задерживает взгляд на моих глазах. А потом переводит взгляд на сына.

Я тоже смотрю на мальчишку. Ему, скорее всего, уже двенадцать. В конце пятого класса у детей как раз этот возраст. Высокий. Весь в отца. Я бы сказала, копия отца! И это очень здорово! Мальчишка уже выше меня, хотя я – метр с кепкой и мой рост не показатель.

Одет мальчик очень хорошо. Подстрижен, причесан. Вид опрятный, как говорится: любо-дорого взглянуть! Взгляд пытливый у него. Не надменный, не смотря на крутого, явно богатого отца, а смышленый.

– Привет, Ваня! – улыбаюсь я, глядя на ученика снизу-вверх. – Я – твой новый классный руководитель, Дёмина Екатерина Дмитриевна.

– Здравствуйте, Екатерина Дмитриевна! – говорит Ваня хорошим таким баском.

Никаких дефектов речи у него нет. Видно, что мальчик своевременно посещал логопеда.

Его отец снова с интересом рассматривает меня. А у меня блузка испачкана. Глаза, наверняка, припухшие от слез. Пластырь на пальце. Макияж, сто процентов растекся… Я краснею. Ну надо же было именно в этот день Сереже всё испортить!

– Я к вам из Москвы приехал, Екатерина Дмитриевна! – тем временем, заявляет Ваня.

– Надеюсь, тебе понравится в новой школе. – заставляю себя улыбнуться.

Ваня хочет что-то ответить, но не успевает. Ибо в класс влетает… вихрь.

Очень худая, высоченная, статная, надменная девица в кожаных облегающих брюках, ботфордах, на шпильке. В лоснящейся шубе. С длинными черными блестящими прямыми волосами. С губами, явно увеличенными косметологом. С километровыми ногтями. И пахнет от девицы соответствующе. Резкий дорогой женский парфюм.

От Загорского-старшего тоже приятно пахло, когда он вошел, но парфюм девицы перебил все. У меня аж заново заслезилось в глазах и засвербело в носу.

– Фу! Какое тут всё мерзкое и убогое! – кривится девица, вцепившись в свою брендовую сумочку. – И как ты, Ванечка, здесь учиться будешь?

ГЛАВА 3

ЕКАТЕРИНА

– Сойдёт! – отвечает Ваня. – Мне тут всего два месяца до лета доучиться, а потом мы в Москву вернемся.

Девица фыркает, брезгливо разглядывая мой класс.

А у меня вполне себе уютный кабинет. Да, ремонт не первой свежести, линолеум кое-где истерся, но я слежу за чистотой и порядком.

– Да и учительница какая-то у вас… неопрятная! – заявляет девица Виолетте Андреевне, говоря обо мне в третьем лице, будто бы меня в кабинете не существует. – Макияж размазан, блузка в пятнах… у вас все такие?

Я воспламеняюсь.

Ну какая наглая, а?!

И как только у такого великолепного мужчины как Кирилл Борисович может быть такая… а кто она кстати? Его жена? Мама Вани? Тогда мне кирдык… За мою многолетнюю учительскую практику мне попадались подобные мамаши, которые вечно выискивают проблемы там, где их нет, придираются к учителю на ровном месте. Искренне считают себя правыми во всем, и пока не выпьют всю кровь, и не вытреплют все нервы до последнего, не отстанут.

– Действительно. – обращает на меня внимание Виолетта Андреевна. – Катерина Дмитриевна, что у вас за вид? Что с вами?

От стыда мне охота под землю провалиться. Что со мной? Муж меня предал. Изменял. Вот, что. Но сказать я этого, естественно не могу. Да и не нужно. Скоро вся школа и так начнет об этом гудеть…

Кирилл Борисович внезапно отодвигает стул и садится за первую парту. Девица и завуч мгновенно захлопывают свои рты.

Бизнесмен разглядывает два букета цветов в обычной баклажке, затем переводит взгляд в мусорную корзину около моего стола, где лежат осколки разбитой вазы. Затем он скользит по пятнам на моей блузке. После, смотрит на пластырь на раненном пальце. Сделав на нем акцент, Загорский переводит свой взгляд на мой распухший от снятия кольца, безымянный пальчик. Густые брови его при этом слегка хмурятся.

Я тут же невольно поднимаю руку, и разглядываю палец. На нем виден след от обручального кольца. И очень явно виден. Загорский не может этого не заметить.

– Меня всё устраивает! – поднимаясь из-за парты, сообщает бизнесмен, – Ты, как считаешь, Ваня?

– Да, вполне! – кивает мальчик.

– Неужели здесь нет частной школы?! – никак не успокоится девица.

– Есть, в центре. – отвечаю я.

– Не! Не хочу! – отмахивается Ваня. – Пап, мне здесь нравится. И от нашей новой квартиры недалеко! Я буду на велике в школу ездить!

Глаза Вани горят неподдельным детским восторгом. Уверена, что его всю жизнь возили в школу в каком-нибудь дорогом автомобиле, а теперь мальчишка сможет сам погонять на велосипеде.

– Ни на каком велике я тебе ездить не разрешу! – довольно строго обрывает мечты мальчика черноволосая мадам.

– Как будто я тебя спрашивать буду! – хмыкает Ваня. – И вообще, мне папа разрешил!

Девица кривит рот.

А во мне очень некстати просыпается педагог:

– Ваня, не следует в таком тоне разговаривать с мамой… – произношу я.

Загорский-старший едва слышно хмыкает, девица довольно ухмыляется, а Ваня, неожиданно отвечает:

– Кто? Галя?! А она не моя мама!

Девица недовольно поджимает губы.

А мне так радостно становится. Слава Богу, что эта кикимора болотная хотя бы не биологическая мать Вани. Хотя, если она его мачеха, то будет не легче.

– Галя – моя нянька! – продолжает Ваня.

У меня от сердца отлегает. Ни мама, ни мачеха, а нянька. Хотя Загорский мог бы нанять своему сыну няньку получше.

– Пап, я уже совсем взрослый, не нужна мне нянька! – заявляет Ваня отцу.

– Вань, мы с тобой договорились об этом. Не начинай заново. – спокойно возражает отец.

– Иван, я просила тебя называть меня Галлой, и я не нянька, я – твоя гувернантка! – выдает девица, явно испугавшись, что отец прислушается к сыну и выгонит ее взашей. – Ты пока на новом месте, в новой школе, и я обязана за тобой присматривать!

– Ну и отлично! – улыбается во весь рот Виолетта Андреевна, чтобы сгладить неловкую ситуацию. – Раз Ивана и Кирилла Борисовича всё устраивает, тогда мы очень рады принять вас в нашу школу!

– Имейте ввиду! – всё никак не успокоится девица, – Иван учился в лучшем столичном лицее. К нему нужен особый подход! Расхолаживать я своего воспитанника не позволю! Буду лично проверять все даваемые задания в классе и домашнюю работу, чтобы они соответствовали знаниям Ивана.

Ваня закатывает глаза, и тяжко вздыхает.

– У нас отличные педагоги. Все профессионалы с многолетним стажем. – отвечаю я. – За качество учебы можете не переживать. – а потом я обращаюсь к Загорскому. – напишите свой номер телефона, я добавлю вас в родительский чат.

Загорский вытаскивает крутой мобильный, естественно, яблочник последней модели, разблокирует его и протягивает мне.

– Сразу добавляйте. – голос его мягчает, становится бархатным. На его губах играет полуулыбка. – И свой номер записать не забудьте!

Я беру его телефон и наши пальцы соприкасаются. По мне будто разряд тока бежит. Руки начинают мелко дрожать.

Записать свой номер? Как-то это двусмысленно прозвучало. Но ведь у всех родителей моего класса есть мой номер. В этом ничего такого нет. А Загорский – отец моего нового ученика. По сути, обычный родитель. Вот где его жена, и мать Вани – большой вопрос. А она – где-то, раз за Ваней присматривает нянька, которую они притащили с собой из столицы.

Огромным усилием воли справляюсь с собой, добавляю Кирилла в родительский чат, вбиваю свой номер в яблочник Загорского. Делаю прозвон, чтобы у меня тоже сохранился его телефон. Возвращаю обратно.

И наши пальцы снова, к моему запретному удовольствию, соприкасаются. Загорский при этом смотрит прямо мне в глаза. Между нами разве что искры не летают. Хотя, может и летают, потому что атмосфера вокруг наэлектризована.

Боже, какой он мужчина! Мне кажется, что я таких в реальной жизни еще не встречала…

– Меня тоже в чат добавьте! – визжит девица, возвращая нас к реальности.

ГЛАВА 4

ЕКАТЕРИНА

– Чат только для родителей. – неожиданно даже для себя, вредничаю я.

А нечего меня унижать.

– Я его гувернантка! – зеленеет от злости девица. – Я обязана знать обо всём! Или вы собрались Кирилла Борисовича отвлекать своими сообщениями?!

Она реально злится. Что это? Ревность? Вполне возможно, что она любовница Кирилла Борисовича, поэтому он привез ее из Москвы. Чтоб согревать постель в новом городе.

Думаю про это, и расстраиваюсь. Неужели Кирилл может повестить на такую? Может. Я еще не выяснила, где его жена и мама Вани, и женат ли он вообще. Может, женат, но мачеха не спешит влезать в воспитание пасынка.

Ох, сколько вопросов, и ни одного ответа.

– Екатерина Дмитриевна. – вдруг обращается ко мне Загорский.

Он запомнил мое имя. Я польщена.

– Добавьте Галлу в чат. – мягко приказывает он мне. – В эти месяцы я буду очень занят работой. По мере возможностей буду просматривать родительский чат, но, в основном, этим будет заниматься Галла.

После такой просьбы у меня не остается аргументов, и я добавляю в чат няньку Вани, уже мысленно представляя, какие склоки она будет там устраивать. Но в крайнем случае, я заблокирую ей возможность писать в чате. Будет только читать.

Вспоминаю про анкету. Роюсь в ящике и протягиваю бланк Кириллу Борисовичу.

– Вот родительская анкета. Общие сведения об ученике и родителях. Заполните пожалуйста. Если есть время, можете прямо здесь.

– Пф… время! – фыркает Галя, вырывая бланки из моих рук. – У Кирилла Борисовича нет времени! Вы в своем уме такое спрашивать? Кирилл Борисович сюда не на курорт приехал, а бизнес открывать! Сама заполню и принесу. Когда время будет!

– Галина. – строго обрывает няньку Кирилл. – Напомните мне про бланки вечером. Я заполню. – Кирилл смотрит на меня. – Сам. – многозначительно добавляет он.

– Вот и отлично! – снова пытается встрять Виолетта Андреевна, – Ванечка, ты сейчас с нами останешься, или выйдешь в понедельник?

– В понедельник, конечно! – фыркает Ваня. – Когда можно прогулять, я прогуляю!

Какой искренний малой!

– Ваня выйдет в понедельник. – отвечает Кирилл Борисович. – Ему нужно осмотреться на новом месте, привыкнуть.

– Конечно! – киваю я. – Очень Ваню понимаю. Жду тебя в понедельник! – обращаюсь я к мальчику. – Будь острожен с велосипедом!

Ваня так искренне мне улыбается, что у меня в душе тепло разливается.

– Расписание занятий и домашнюю работу скину в чат. – обещаю я.

Кирилл Борисович протягивает мне свою широкую ладонь. Я пожимаю ее. А он сжимает мои пальцы. Ладонь у него теплая, надежная.

– Рад был нашему знакомству. – говорит он, продолжая сжимать мои пальцы.

– И я тоже… – в горле, почему-то перехватывает. – Я тоже…

Галине это очень не нравится, и она буквально подхватывает под руку Загорского, и, повиснув на нем, выводит его из кабинета.

– Никаких велосипедов, Кирилл Борисович! – внушает она ему, – Город для Вани новый, мало ли, заблудится, упадет, переломает себе что-то…

Кирилл идет рядом с ней, но оборачивается на меня. Пронзает долгим многозначительным взглядом. Кивает, и скрывается за поворотом.

Ваня вроде убегает за ними, но потом возвращается.

– Екатерина Дмитриевна, блокируйте эту дуру сразу! – советует он мне.

Надо же, у нас с ним мысли похожи. Я ведь сразу подумала об этом.

– Ваня, некрасиво обзывать взрослых…

– Просто, поверьте мне! – продолжает мальчик. – Она в родительских чатах в лицее такие срачи устраивала, что ее везде удалили. Даже папа ничего сделать не смог. Так она учителей и других родителей достала.

– А зачем твой папа продолжает с ней сотрудничать, если она такая склочница? – не пойму я. – Получается, что она его устраивает…

– Он ее терпеть не может! – заявляет Ваня.

– А зачем он…

– Она не в его вкусе. – усмехается Ваня. – Она уже давно хочет за него замуж.

Дети такие непосредственные. Всё расскажут о семье и родителях.

– Ладно, Ванечка, твой папа сам разберется.

– А у вас есть муж? – неожиданно спрашивает Ваня.

– Ваня! – укоризненно отвечаю я. – Какое отношение это имеет к…

– Просто я смотрю у вас на пальце нет кольца. – говорит мальчик. – А мой папа…

– Ваня, давай прекратим.

– В общем, Галя не в его вкусе, а вот вы – в его!

– Ваня… – пытаюсь я обернуть всё в шутку. – Ну откуда ты можешь такое знать?!

– Я видел, как на вас смотрел мой папа. Кстати, он очень хороший! Добрый! Заботливый! Щедрый! Он Гальку терпеть не может, а сертификат на сто тыщ в магазин косметики на восьмое марта подарил! Представьте теперь, какие подарки он будет дарить своей женщине?

Ох, Ваня, Ваня… с детской непосредственностью полностью выдал своего отца.

– Только папа занятой очень. Но оно и понятно. Он бизнесмен. Дела сами собой не делаются. – совсем как взрослый, рассуждает мальчик.

– Ваня, ты где там? – слышится голос Галины из коридора.

– Ладно, я пошел! – говорит Ваня. – Но вы подумайте над моими словами!

– И давно ты своему папе жену ищешь? – улыбаюсь я.

– Нет! – серьезно отвечает Ваня. – Вы – первая, кому я рассказываю о папе.

– Правда?

– Просто вы так похожи на… – мальчик запинается. – Ай ладно, не важно! – убегает он за дверь.

Я в полной растерянности от всего произошедшего.

Подхожу к окну, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Вижу, как семейство Загорских с нянькой выходят из школы. Виолетта Андреевна несет комплект учебников и передает их Ване. Сопровождает их чуть ли не до ворот. Подобной чести от нее удостаиваются не все родители. На моей памяти, это вообще, первый такой случай.

Вижу, как Загорские подходят к джипу, припаркованному у ворот. Новенький автомобиль, огромный как корабль, сверкает хромированными боками, переливаясь серебром на солнце. Номера у автомобиля столичные. Значит, они приехали в наш городок на нем.

Крутая у Загорского машина. Боюсь представить, сколько такая стоит. Другое я от него и не ожидала. И тут Загорский, прежде чем сесть за руль, вдруг смотрит в мое окно. Очень смущаюсь этому. Не знаю, смог он меня разглядеть, все же расстояние большое. Но я невольно отшатываюсь от окна.

Бросив взгляд на мое окно, бизнесмен садится за руль и ловко выезжает из маленькой переполненной школьной парковки. От его автомобиля и след простывает, а я еще долго стою у окна, и не могу прийти в себя. Внутри какое-то щемящее опустошение. И это отнюдь не из-за того, что меня предал муж.

Я понимаю, что могу больше попросту не увидеть этого мужчину, отца Вани. Он очень занят, и вряд ли ему будет дело до меня.

Однако, как же я тогда ошиблась…

ГЛАВА 5

ЕКАТЕРИНА

Утром меня будет звонок в домофон.

Очень плохо спала. Еле заснула под утро. А сейчас уже полдень.

– Иду, иду… – с трудом разлепляю глаза и нашариваю тапки у кровати. – Кто?

– Вам букет! – раздается мужской голос.

– Какой букет? Я не заказывала… – еле соображаю я.

– Естественно, не заказывали. Для вас заказали. – отвечает курьер, и называет улицу, номер дома и номер квартиры. – Ваш адрес?

– Да…

– Так открывайте. Или мне придется вернуть букет.

Нажимаю кнопку, и иду открывать дверь. Гадаю, кто же мог мне прислать цветы. Неужели у мужа совесть проснулась?

Но, при виде огромной роскошной корзины с белоснежными, точно облачко тюльпанами, мысль о муже мгновенно отпадает. Столько цветов, да еще и восьмого марта… да моего мужа жаба задушит покупать!