Навеки твой, братец

Я медленно поднял на нее взгляд, позволив губам тронуться в едва заметной усмешке.

– Не переживай за мой код, сестренка. Он работает безупречно. В отличие от твоих представлений о нем.

Она не стала ничего отвечать, просто взяла стакан сока. Но я видел – схватка состоялась. Ничья. Пока.

Она доедала завтрак, а я не мог отвести взгляд. Эта девчонка была хамелеоном. Вчера – ослепительная и недоступная, сегодня – простая и… черт, опять это слово… привлекательная. В своей естественности она была опаснее, чем в любом платье. Она не играла по правилам. Моим правилам.

И самое дурацкое, что я сидел здесь и злился. Не на нее. На себя. Потому что из-за нее я вчера вел себя как придурок. Из-за нее я не уехал с той девушкой. Из-за нее я сейчас анализирую каждое ее движение, как школьник.

Она встала из-за стола, бросив легкое «спасибо за завтрак». Ее джинсы действительно были очень обтягивающими. Я отвел взгляд, поймав себя на этой мысли, и раздраженно хмыкнул.

Проблема. Она была настоящей, живой, дышащей проблемой. И я понятия не имел, как с ней справиться. Потому что единственное, что приходило в голову, – это не справляться, а продолжать смотреть. И ждать следующего хода.

Глава 8:

Гараж оказался моим спасением. Огромное, прохладное помещение, пахнущее бензином, машинным маслом и свободой. После удушающей атмосферы особняка это было как глоток свежего воздуха.

Я бродила между автомобилями, большинство из которых, конечно, принадлежали Артему. Все они были блестящими, мощными и… бездушными. И тут мой взгляд упал на знакомый силуэт под плотным чехлом в самом углу. Сердце екнуло. Нет, не может быть…

Я подошла ближе и потянула за край чехла. Ткань соскользнула, обнажив изящный бензиново-зеленый бак, стремительные обводы. Моя «Ямаха» R6. Мой самый верный друг, моя самая большая страсть. Папа купил ее мне на восемнадцатилетие, за полгода до того, как его не стало. Именно он научил меня не просто крутить ручку газа, а чувствовать дорогу, слышать мотор, понимать железного коня.

Я провела ладонью по прохладному пластику. Здесь, в этом гараже, пахло не принудительной семейностью, а воспоминаниями. Воспоминаниями о папином смехе, когда я впервые не испугалась крена, о наших воскресных выездах за город, о его словах: «Держишь руль – держишь свою жизнь. Никому не доверяй».

Здесь я могла дышать.

С тех пор я стала тайком наведываться в гараж. Взяв с пола чистую тряпку, я принялась протирать пыль с зеркал и пластика. Движения были выверенными, почти ритуальными.

Внезапно за спиной раздался знакомый насмешливый голос, заставивший меня вздрогнуть.

«– Надо же», – произнес Артем. – А я все думал, чей это ржавый драндулет пылится в углу.

Я не обернулась, продолжая вытирать фару.

– Это не драндулет. Это Yamaha YZF-R6. Но тебе, наверное, это ни о чем не говорит. Вы же тут на своих бронированных каретах предпочитаете ездить.

Я почувствовала, как он подошел ближе. Его присутствие ощущалось кожей – напряженное, колючее.

– Мотогонщица? – в его голосе прозвучало неподдельное удивление. – Ну конечно. Бунтарский дух и все такое. Это чтобы шокировать мамочку и произвести впечатление на пацанов?

Я наконец повернулась к нему. Он стоял, скрестив руки на груди, в своих идеальных джинсах и футболке, словно сошедший с обложки.

– Это чтобы чувствовать себя свободной, – парировала я. – Тебе это чувство, наверное, незнакомо. Ты же предпочитаешь быть запертым в своем випе и в своем крыле.

Его глаза сузились. Казалось, мои слова его задели.

– Свобода? – фыркнул он. – Выглядит как довольно опасный способ самоутверждения.

– А твой способ – напиваться в клубах и цеплять глупых девочек – безопасный и зрелый? – огрызнулась я.

На его губе дрогнула усмешка.

– Тронуло. Значит, все-таки видела меня вчера. Уже следишь за мной, сестренка?

– Уволь, – я резко развернулась к мотоциклу. – У меня есть дела поважнее.

Он помолчал, наблюдая, как я проверяю давление в шинах.

– И часто ты на этой штуке рассекаешь? – спросил он, и в его тоне появилась тень любопытства, притворяющаяся безразличием.

– Когда хочу. А сейчас хочу. Так что, если не хочешь снова выступать в роли моего тайного телохранителя, можешь не следить за мной.

Я произнесла это наугад, но попала в цель. Он выпрямился, и его лицо на мгновение стало каменным.

Он развернулся и ушел, оставив меня наедине с мотоциклом. Но даже после его ухода в воздухе висело напряжение. И странное, непонятное чувство, что эта наша первая настоящая стычка была не концом, а лишь началом чего-то нового. Чего-то опасного.

Глава 9:

Эта идея была идиотской. Насквозь. Но отец смотрел на меня тем взглядом, который не обсуждается, а Вера Дмитриевна пыталась изобразить ободряющую улыбку, выходившую у нее жалкой и нервной.

– Тебе же по пути, – сказал отец, как будто это был железный аргумент.

– Артем, не будь букой, подвези сестру.

Сестру. Это слово резало слух. Я видел, как Полина пыталась протестовать, бормоча что-то про свой мотоцикл. Ее мотоцикл. Я едва сдержал усмешку. Конечно, у пацанки в юбке должен быть мотоцикл. Для антуража. Наверняка какая-нибудь ржавая коляска, которую она пару раз завела для фото. Врет, конечно. Все ее бунтарство – дешевый спектакль.

Но я кивнул. Просто чтобы прекратить этот разговор.

Через пятнадцать минут она сидела в моей Audi R8, прижавшись к дверце, как будто я везу ее на казнь. Салон наполнился чужим запахом – не моим парфюмом и не кожей, а чем-то легким, фруктовым. От ее шампуня, что ли?

Я завел мотор, и его рык на мгновение заглушил все. Прекрасно. Я выкрутил громкость музыки, чтобы не слышать ее дыхания и не чувствовать этого напряженного молчания. Музыка сменилась мощными гитарами, заполнив пространство между нами.

Она уткнулась в телефон. Все равно, что в стену. Я смотрел на дорогу, но краем глаза видел ее профиль. Упрямый подбородок, сжатые губы. Она смотрела в окно, но взгляд ее был пустым. Не тоскливым, а отстраненным. Как будто она мысленно была где-то далеко отсюда. В своей старой жизни. Своей старой квартире. Со своим старым отцом.

Мысль застряла, как заноза. Не то чтобы я ревновал. Просто… раздражало. Раздражала ее погруженность в себя, ее нежелание признать, что все изменилось. Что теперь есть этот дом. Этот автомобиль. Я.

Она даже не попыталась заговорить. Ни слова. Ни единой колкости, ни одной язвительной реплики. Просто полное, абсолютное игнорирование. И это злило больше, чем любое ее дерзкое замечание.

Когда я наконец свернул к университету, облегчение волной накатило на меня. Я резко остановился у тротуара и выключил музыку. Внезапно наступившая тишина оглушила.

– Приехали, – бросил я, глядя прямо перед собой.

Она толкнула дверь и вышла, не сказав ни «спасибо», ни «пока». Хлопок дверью прозвучал как выстрел. Я тут же газованул и влился в поток, оставляя ее позади – одинокую фигурку на ступенях чужого для нее здания.

И странное, совершенно идиотское чувство щемящей пустоты в салоне, где только что пахло ее дурацким фруктовым шампунем.

Глава 10:

Я припарковался на своей привычной месте и вышел из машины, пытаясь отогнать навязчивые мысли о фруктовом шампуне. И тут же увидел её. Полина шла к главному входу в компании той самой Оли, что когда-то послала Сеню. Они о чем-то смеялись, и на её лице не было и следа утреннего напряжения.

Мои пацаны уже стояли на крыльце, занимая свое привычное место. Тоха, конечно, не удержался. Увидев Полину, он сразу же направился к ней с той самой ухмылкой, которая обычно срабатывала безотказно.

– Привет, королева, – я услышал, как он заговорил с ней. – Решила осчастливить нас своим присутствием?

Полина даже не остановилась. Она бросила на него равнодушный взгляд и, не замедляя шага, парировала:

– Извини, сегодня мой график осчастливливания расписан на месяцы вперед. Попробуй записаться в очередь. Через год, может, и до тебя дойдет.

Оля фыркнула, а Тоха застыл с глупой улыбкой, явно не ожидая такого поворота. Я невольно усмехнулся. Черт возьми, она умела отшивать так, что это было почти искусство.

И тут мой взгляд поймал Катю. Она стояла чуть в стороне, и её лицо было искажено такой злобой, что казалось, вот-вот пойдет дым. Её взгляд, испепеляющий и полный ревности, был прикован к Полине.

Я направился к своей группе, стараясь не обращать на это внимания. Но не успел я подойти, как Катя уже была рядом.

– Артем, это что ещё за кошка драная? – она шипела, сжимая мою руку так, что ногти впивались в кожу. – Ты что, подвозить их теперь начал? Она на твоей машине приехала!

Я посмотрел на её разгневанное лицо, на эту театральную сцену ревности, и внезапно это всё так надоело. Надоели эти истерики, эти вечные выяснения отношений.

Я посмотрел ей прямо в глаза и абсолютно спокойно, почти с ленцой, ответил:

– Извини, сегодня мой график разборов отношений расписан на месяцы вперед. Попробуй записаться в очередь. Через год, может, и до тебя дойдет.

Повисла тишина. Тоха фыркнул, Сеня отвернулся, чтобы скрыть улыбку. А я и сам не сразу понял, что почти дословно повторил фразу Полины. Просто сорвалось.

Катя побледнела, потом покраснела. Её глаза наполнились слезами ярости.

– Ты… Ты сейчас серьёзно? – прошипела она.

Но я уже не слушал. Мой взгляд самопроизвольно потянулся к двери, где только что исчезла Полина. Эта девчонка не только вломилась в мой дом, но и начала влезать в мои мысли, в мои привычные реакции. И самое противное, что я даже не сразу это заметил.

Глава 11:

Институт встретил меня вполне нормально. Если, конечно, не считать утреннего приставаний Антона и моего «милого» братца. Группа оказалась адекватной, тем более я уже знала некоторых по Оле – Аня и Настя тут же взяли меня под свое крыло.

На большой перемене мы пошли в столовую. Все шло хорошо, пока мы стояли в очереди. И тут зашли Они. Три А. Артем, Антон и тот третий, Арсений, кажется. Народ перед ними тут же расступился, как перед царской свитой. Все, кроме меня.

Я продолжала стоять, перегородив им путь. Артем подошел вплотную.

– Дай пройти, – его голос был тихим, но в нем слышалась раздражённость.

Я повернулась к нему, упираясь руками в боки.

– Здесь очередь. Идите в конец.

В столовой воцарилась тишина. Антон засмеялся, но в его смехе слышалось напряжение. Артем смерил меня холодным взглядом.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. Или вы думаете, что ваши папины деньги дают вам привилегии везде? – я не отводила взгляда.

Мы стояли так несколько секунд, и я видела, как в его глазах что-то меняется. Гнев? Уважение? Не знаю. Но он резко развернулся.

– Ладно. Стоим.

Мы с девочками первые подошли к раздаче. Когда сели за столик, Аня и Настя не могли успокоиться.

– Полина, ты просто богиня! – восхищенно прошептала Настя. – Никто никогда не смел так с ними говорить!

Я пожала плечами, накладывая салат.

– Я просто не люблю зазнаек. И не собираюсь перед ними пресмыкаться.

– Но будь осторожна, – тихо сказала Аня. – У Артема есть девушка, Катя. Она очень… ревнивая. И нестабильная.

Я отмахнулась.

– Мне нет до нее дела. Пусть себе ревнует.

– Она может устроить сцену, – предупредила Настя.

– Не боюсь я ее, – ответила я, но зря это сказала.

В тот момент, когда мы заканчивали обедать, мимо нашего стола проходила та самая Катя. Как будто нечаянно, она задела мой локоть, и стакан с компотом опрокинулся прямо на мою новую белую майку.

Столовая замерла. Все ждали, что будет. Я понимала, что это провокация. Понимала, что она ревнует. Но я не ожидала такого примитивного хода.

– Ой, извини! – фальшиво воскликнула Катя. – Совсем не заметила тебя!

Я медленно поднялась. На моем лице играла улыбка. К счастью, под майкой у меня был спортивный топ. Недолго думая, я сняла майку прямо в столовой, вытерла мокрое тело и бросила ее в Катю.

– Дарю. Тебе явно нужнее.

Столовая взорвалась: смех, возгласы, аплодисменты. Катя покраснела от злости, а я развернулась и пошла в туалет. Хорошо, что у Насти с собой была запасная рубашка, которую она одолжила мне.

В туалете мы со смехом обсуждали произошедшее.

– Это просто легендарно! – хохотала Оля. – Ты видела ее лицо?

– Видела, – улыбалась я. – Но это еще не конец, да?

– О нет, – покачала головой Аня. – Катя этого так не оставит.

Но в тот момент меня волновало не это. Единственное, о чем я думала – как на все это смотрел Артем. Я видела его взгляд, когда снимала майку. В его обычно холодных глазах было что-то новое – шок, удивление, и.… интерес? Мне почему-то стало важно, что он подумал. И это беспокоило больше, чем возможная месть Кати.

Глава 12:

После случая в столовой институт гудел, как растревоженный улей. Все только и говорили о новенькой, которая умудрилась за один день устроить представление и поставить на место сначала нас, а потом и Катю. Тоха, этот идиот, не замолкал ни на секунду.

– Я же говорил, богиня! – он размахивал руками, а мы с Сеней молча пили кофе в углу спортбара. – Королева, блин! Дерзкая, с характером… а представляете, какая она наверняка горячая в постели?

От этих слов меня буквально перекосило. По лицу пробежала судорога, и я так сильно сжал кружку, что кофе чуть не расплескался. Какое-то темное, животное чувство закипело где-то глубоко внутри при одной мысли, что Тоха может… что он посмотрит на нее с таким голодом. Я не мог этого представить. Не хотел.

– Заткнись, Тоха, – бросил я, и мой голос прозвучал резче, чем я планировал. – Надоело.

Тоха удивленно поднял брови, но Сеня, всегда более проницательный, бросил на меня долгий оценивающий взгляд.

В этот момент к нашему столику подлетела Катя. Ее лицо было искажено злобой, глаза блестели от невыплаканных слез ярости.

– Артем, ты видел? Ты видел, что эта… эта ненормальная вытворила? – она схватила меня за рукав. – Она меня унизила! При всех! Ты должен поставить ее на место!

Я медленно отвел ее руку, чувствуя, как раздражение накипает во мне, как лава. Ее истерика, ее вечные претензии… Все это стало невыносимым на фоне того спокойного, почти хищного достоинства, с которым Полина бросила ей в лицо свою испачканную майку.

– Катя, – сказал я холодно, глядя прямо в ее влажные глаза. – Ты получила за дело. Ты сама начала этот цирк.

Она отшатнулась, будто я ее ударил. Ее лицо побелело.

– Что? Ты… ты ее защищаешь? Эта… эта стерва при всех раздевается, а ты…

– Она не раздевалась, – резко перебил я. – И если бы ты не полезла с своими дурацкими играми, ничего бы не было. Хватит устраивать сцены.

Я встал, отодвинув стул. Мне нужно было уйти. От этого гула, от этих разговоров, от Катиных упреков. Но прежде чем я ушел, я встретился взглядом с Сеней. Он смотрел на меня с легкой усмешкой, и в его взгляде я прочитал все, о чем сам боялся себе признаться. Он все понял. Понял, что эта «сестренка» задела меня за живое. И это бесило больше всего.

Глава 13:

После всего этого цирка в столовой я решил взять курс на полное игнорирование. Сестренка? Какая сестренка? Я делал вид, что ее не существует. Как и она, впрочем, отвечала мне той же монетой. Идеально.

Я погрузился в свою привычную жизнь. Ночные гонки за городом, где рев мотора заглушал все мысли. Девушки, которых я приводил в свой дом в том крыле, стараясь не шуметь, хотя, честно говоря, мне было плевать, услышит она что-то или нет. Клубы, алкоголь, тупая танцевальная музыка, после которой голова раскалывается, но зато не надо ни о чем думать. Мне было пофиг на нее. Абсолютно.

Конечно, иногда Антон портил все впечатление. Он мог развалиться у меня в гостях и начать ныть, как заезженная пластинка.

– Артем, ну как к ней подкатить? – он стонал, отхлебывая мой виски. – Я все подходы испробовал! Цветы ей дарил – она сказала, что у нее аллергия. Приглашал в ресторан – сказала, что занята. Предлагал помочь с учебой – рассмеялась мне в лицо и сказала, что сама справится. Она же меня за человека не считает!

Я откидывался на спинку кресла, смотря в потолок.

– Может, она просто умная девушка, раз тебя избегает. Оставь ее в покое, Тоха.

– Не могу! – он драматично хватался за голову. – Она же богиня! Такая дерзкая… Я представляю, какой она может быть в…

– Заткнись, – я обрывал его ледяным тоном. – Надоело.

Он умолкал, но ненадолго.

На учебу я ее подвозил редко. Обычно она ездила сама на старенькой рыжей «Тойоте» которая досталось ей от Веры. Хотя приденьгах отца он мог купить ей нормальную машину. Но мы же гордые чужого нам не нужно. Я видел ее иногда на парковке – скромная машинка, которая выглядела потерявшейся среди наших блестящих иномарок. Но когда эта тачка ломалась – а ломалась она с завидной регулярностью – мне звонил отец.

– Артем, Полина сломалась на трассе, подвези, пожалуйста. Не оставлять же ее одну.

Я закусывал язык, чтобы не сказать чего-то резкого, садился в машину и ехал. Эти поездки были самыми молчаливыми в моей жизни. Она садилась, бормотала «спасибо» или не говорила ничего, и всю дорогу мы хранили гробовое молчание. Она утыкалась в телефон, я – в дорогу. Я включал музыку погромче, но даже сквозь нее чувствовал это напряженное молчание. Оно висело между нами густым, невидимым облаком.

Однажды ее «Тойота» снова заглохла. Я получил сообщение от отца, вздохнул и поехал. Она стояла на обочине, прислонившись к своей развалюхе, с телефоном в руках. Я остановился, она молча села.

Мы проехали минут десять, когда она неожиданно нарушила молчание, глядя в окно:

– Спасибо, что приехал.

Я удивленно посмотрел в ее сторону, но она не смотрела на меня.

– Не за что, – пробурчал я. – Отец попросил.

– Я знаю, – тихо сказала она.

И снова наступила тишина. Но на этот раз она была… другой. Не такой враждебной. Менее напряженной. Я поймал себя на том, что мне даже немного… интересно? Нет, показалось. Просто надоела эта вечная война. Но я тут же прогнал эту мысль. Холодная война продолжалась. И я не собирался сдаваться первым.

Глава 14:

Этот день начался откровенно паршиво. У меня была важнейшая лекция, от которой зависела моя курсовая, а моя верная «Тойота», как назло, предательски молчала, сколько я ни пыталась ее завести. Никакой реакции, только щелканье стартера. Я пнула колесо, послав в воздух пару крепких выражений. Папа научил меня и ругаться, и чинить, но сейчас не было ни времени, ни настроения.

Ярость закипала во мне, горячая и безвыходная. И тогда я приняла решение. К черту осторожность, к черту их мнение.

Я зашла в гараж, сдернула чехол с моей «Ямахи». Быстрыми, отточенными движениями надела черную кожаную куртку, перчатки. Натянула шлем. В этот момент я была не Полиной Светловой, не «сестренкой» Артема, а просто водителем. Той, кем меня научил быть отец.

Я выкатила мотоцикл, завела его. Знакомый рычащий звук мотора отозвался эхом в груди, вытесняя злость. Я рванула с места, оставив за спиной этот проклятый особняк.

Ветер бил в лицо, свистел в ушах, заставляя глаза слезиться. Но это были слезы облегчения. Он сдувал с меня раздражение, страх, всю эту дурацкую неуверенность. Я мчалась, чувствуя каждую кочку, каждое изменение траектории. Это была свобода. Настоящая, ничем не ограниченная.

Подъехав к университету, я плавно затормозила у главного входа, заглушила мотор и сняла шлем. Тишина после рева мотора и ветра была оглушительной. Я отряхнула свои светлые волосы, распутала их пальцами.

И тут я поняла, что вокруг стоит абсолютная тишина. Все смотрели на меня. Студенты, преподаватели… Все. Худенькая блондинка с, как многие думали, невинными зелеными глазами, стоящая рядом с грозным спортивным мотоциклом – зрелище, видимо, было достойным внимания.

И тут мой взгляд упал на них. На «три А». Они стояли в своем привычном месте, на крыльце. Антон издал протяжный, одобрительный свист. Арсений снял свои темные очки и принялся настойчиво их протирать, будто не веря глазам.

А потом я посмотрела на Артема.

Его челюсть буквально отвисла. Он смотрел на меня, на мотоцикл, снова на меня. Его обычная маска холодного безразличия треснула по всем швам. В его голубых глазах бушевала настоящая буря. Я видела шок. Я видела непонимание. Но больше всего я видела… уважение? Да, именно так. Смешанное с яростью от того, что его представление обо мне разбилось в пух и прах. Он понимал, что я не врала. Что мотоцикл – не игрушка, а часть меня.

Мы смотрели друг на друга несколько секунд, и в воздухе висело это немое признание. Признание в том, что он ошибался. А я… я чувствовала странное торжество, смешанное с чем-то еще, чего я не могла понять.

Антон, нарушив паузу, громко крикнул:

– Полина, ты просто космос! Гонишь наравне с пацанами!

Я медленно повернула голову в его сторону, подняла одну бровь и холодно бросила:

– Не «гоню», Антон. Я просто еду. А чтобы «гонять», тебе сначала нужно научиться на своей машине с парковки выезжать, не царапая бампера.

Раздался смех. Антон покраснел, а я, не удостоив Артема больше ни взглядом, повесила шлем на руль и пошла к входу, чувствуя на себе его горящий взгляд. Да, этот день начался паршиво. Но теперь он стал гораздо, гораздо интереснее.

Глава 15:

Мы стояли на крыльце, убивая время перед парой. Я лениво просматривал уведомления на телефоне, краем глаза отмечая, что уже без пяти минут, а старой рыжей «Тойоты» все нет. Странно. Обычно она приезжала как швейцарские часы, видимо, стараясь избежать даже намека на необходимость моей помощи.