Как я перепрошил себя: Йога для интроверта и тайный язык кошки

Роман Гонтковский

Как я перепрошил себя: Йога для интроверта и тайный язык кошки

Как я перепрошил себя: Йога для интроверта и тайный язык кошки

Глава 1. Терапия для интроверта, или Рутина в стиле "Скука"

Меня зовут Аркадий. Мне двадцать восемь, и я – психолог. На этом месте обычно предполагается драматическая пауза, во время которой я загадочно смотрю вдаль, а камера медленно отъезжает, открывая вид на мой шикарный кабинет в центре города.

На самом деле, камера открывает вид на облупленный угол моей съемной студии в спальном районе, где я пытаюсь сварить кофе в турке, втайне от домовладелицы, которая считает индукционную плиту "высшей степенью дьявольского наваждения". Мой кабинет находится в крошечной, душной клинике "Лотос" (названной так, видимо, за способность выживать в мутной воде бюджетного финансирования), и состоит из двух кресел, одного фикуса-переростка и меня.

Мой главный профессиональный навык, как я подозреваю, состоит не в глубинных познаниях Фрейда или Юнга, а в способности кивать с выражением глубокой, но не слишком глубокой эмпатии. Знаете, чтобы клиент почувствовал поддержку, но не подумал, что я вот-вот начну рыдать вместе с ним. Интроверту вроде меня, который на вечеринке старается слиться со стеной, работа психологом дается тяжело. Каждый сеанс – это маленький спектакль, где я играю роль Душевного Собеседника, хотя внутренний Аркадий в этот момент увлеченно составляет список продуктов, которые может позволить себе на обед. Спойлер: это гречка.

Сегодня в моем расписании – Ольга Петровна. Ей за пятьдесят, и она приходит уже полгода, чтобы обсудить то, как ее кошка, Муся, демонстративно ест корм только из синей миски, игнорируя красную.

– Аркадий Валерьевич, – начала она, тяжело вздохнув и устроившись в кресле так, будто она пришла сдавать кровь, а не душу. – Вы не представляете, какая это манипуляция. Она смотрит на меня этим своим, знаете ли, интеллигентным взглядом, подходит к красной, нюхает… и отворачивается! Как я должна интерпретировать это?

Внутренний Аркадий: «Интерпретировать? Как то, что Мусе не нравится красный. Возможно, она просто дальтоник, но с отличным нюхом. Смысл, Аркадий, смысл! Где ты?!»

Я кивнул, поправил несуществующие очки и произнес:

– А если мы посмотрим на это не как на манипуляцию Муси, Ольга Петровна, а как на отражение ваших собственных границ? Возможно, вы чувствуете, что вами манипулируют на работе или в семье, и бессознательно проецируете это на поведение кошки.

Ольга Петровна просияла.

– Вот оно! Вы гений! Мой начальник, этот старый тушканчик… он тоже предпочитает синие папки! Это все заговор!

Иногда я чувствовал себя не психологом, а переводчиком с Кошачьего на Психологический и обратно. Но самое абсурдное было не в клиентах. Самое абсурдное было во мне. Я, который должен помогать людям найти смысл и радость, сам ощущал себя картонным человечком, который существует в режиме "дожить до зарплаты" и "не забыть выключить свет, чтобы не переплатить".

– Знаете, Аркадий Валерьевич, спасибо вам! Сегодня я чувствую такое облегчение! Я куплю Мусе еще две синих миски, чтобы она видела, что я понимаю её выбор!

Я слабо улыбнулся. Деньги на аренду я заработал. Смысла я не нашел. Жизнь продолжалась, притворяясь, что она очень важна. А я просто отсчитывал секунды до того момента, как смогу надеть наушники и погрузиться в абсолютную тишину своей студии. Настоящий рай для интроверта: тишина, гречка и полное отсутствие необходимости кивать с эмпатией.

Глава 2. Кризис среднего интроверта: Аскетизм и абсурд

Моя жизнь была идеальной иллюстрацией парадокса: я зарабатывал, слушая чужие проблемы о смысле жизни, но свой собственный давно потерял где-то между просроченной ипотекой и очередным бессмысленным советом клиенту.

Я читал все. Фромма, Камю, Ницше. И, конечно, тонны вдохновляющей чуши в интернете: "Живи Здесь и Сейчас!", "Найди свое предназначение!", "Смысл – в самой жизни!"

Внутренний Аркадий кричал: «А в какой именно части жизни? В гречке? В пробке? В Мусе, которая не любит красный?»

Я решил искать смысл через аскезу. Как философ, я знал, что отказ от мирского может приблизить к истине. Как бедный человек, я знал, что аскеза – это просто другое слово для "отсутствия денег". Моя аскеза была вынужденной и потому, видимо, самой искренней.

Однажды я решил попробовать "Найти Себя Через Холодный Душ". Говорят, это просветляет. Я пробовал это каждое утро в течение недели, и единственное, что я нашел, это простуду и устойчивую неприязнь к водопроводу.

Потом я решил "Найти Себя Через Новое Хобби". Выбор пал на гончарное дело. Звучит благородно, не так ли? Работа с глиной, медитация…

Я купил самый дешёвый набор для лепки и начал творить. Моя первая ваза выглядела как слегка смятая банка из-под консервов. Моя вторая ваза выглядела как первая, только с ушами. Через час моя крошечная студия была покрыта тонким слоем коричневой липкой дряни.

Я стоял посреди этого хаоса, с грязью на лице, и чувствовал, что я скорее потерял себя в этой глине, чем нашёл.

– Смысл жизни, – прошептал я своему глиняному уродцу. – Ты, кажется, выглядишь более осмысленно, чем я.

В тот вечер, сидя на полу и отдирая прилипшую глину от линолеума, я вспомнил слова моего клиента – молодого IT-шника, который пришел с проблемой экзистенциального одиночества, а ушел с диагнозом "легкое обезвоживание".

– Вы знаете, Аркадий Валерьевич, – сказал он тогда. – Я чувствую, что мир просто слишком. Слишком громкий, слишком яркий, слишком много всего.

Я тогда кивнул, а сейчас понял: Мир был слишком. И я, интроверт до мозга костей, жаждал чего-то, что было бы не слишком. Чего-то тихого, глубокого, неочевидного. Не в гончарном деле, не в холодной воде, и уж точно не в терапевтическом кивке.

Я взял со стола старую книгу, которую мне отдал один эксцентричный клиент (надо было отдать ему должное, он не жаловался на кошку, а сразу на Дьявола). Книга называлась: "Запредельные Перспективы: Путь Атмана". Переплет был потрепан, страницы пахли пылью и легкой плесенью.

– Ну что ж, – сказал я, открывая первую страницу. – Посмотрим, что там за пределом. В худшем случае, это будет не так абсурдно, как лепка из глины.

В ту ночь мне снилось, что я плыву в океане из гречки, а вокруг меня плавают глиняные вазы. И тут я услышал голос. Громкий, но абсолютно не раздражающий.

«Ты слишком много внимания уделяешь мискам, Аркадий. Посмотри глубже».

Я проснулся. В комнате пахло глиной и старостью. А на подоконнике, где я оставил книгу, лежал странный, идеально круглый, ярко-оранжевый камешек. Вчера его там точно не было.

Глава 3. Ведический курьер и оранжевый камешек

Я был психологом. Психологи верят в рациональное объяснение. Поэтому я решил, что камешек – это когнитивное искажение. Я его вчера купил, положил, а память, благодаря моей аскезе и гречневой диете, просто дала сбой.

Но, знаете, оранжевый камешек был слишком оранжевым. Он сиял так, будто в нем живет маленькое, очень довольное собой солнышко. Я взял его в руку. Он был теплым.

Сеансы в клинике продолжались. Ко мне пришел новый клиент – Геннадий, мужчина лет сорока, с проблемой, которая звучала как отрывок из театра абсурда.

– Аркадий Валерьевич, у меня хроническое чувство победы, – заявил он, тяжело дыша. – Я не могу проиграть. Никогда. Даже в споре с женой о том, кто последний раз выбрасывал мусор, я побеждаю, но чувствую себя опустошенным! Я хочу проиграть, понимаете? Я хочу почувствовать поражение!

Внутренний Аркадий: «Браво. Моя аскеза с холодной водой – это поражение, но не приносит радости. Геннадий, может, поменяемся? Ты мне немного своей победы, я тебе немного своей гречки?»

– Геннадий, это может быть страх уязвимости, – начал я, чувствуя, как мои слова звучат фальшиво. – Вы так боитесь быть слабым, что бессознательно конструируете ситуации, в которых победа гарантирована…

И тут оранжевый камешек в моем кармане внезапно завибрировал. Нежно, как уведомление из другого мира. Мои глаза скользнули по тексту книги, которую я, как обычно, прихватил с собой: "Атман – это вечная, неизменная, индивидуальная душа, частица Брахмана…"

Я запнулся.

– …Конструируете ситуации, чтобы защитить свое Атман… то есть, свое… Эго.

Геннадий с подозрением посмотрел на меня.

– Какое еще Атман? Это что, новый психологический термин? Звучит мощно. Победительно.

– Это древнегреческий… – соврал я, краснея. – …термин, обозначающий вашу внутреннюю победную силу.

Внутренний Аркадий: «Браво, Аркадий. Отлично. Теперь ты не только психолог, но и лжец-эзотерик. Куда ты катишься?»

После сеанса я сбежал из клиники. Мне нужно было понять, что за магия в этом оранжевом камне и в этой древней книге. Я сидел на скамейке в парке, листал текст и чувствовал, как мир вокруг слегка смещается. Я читал о Карме, как о тонком законе причин и следствий, который действует не только в этой жизни, но и в следующих.

"Что посеешь, то и пожнешь," – гласил текст. Я посеял гречку. Что я пожну? Много гречки?

Вдруг передо мной появился человек. Высокий, худощавый, одетый в ярко-желтый куртку-пуховик, который выглядел абсолютно не к месту в теплом октябрьском парке. В руках у него был термос и сумка-холодильник.

– Извините, – сказал он с широкой, почти мультяшной улыбкой. – Вы ведь Аркадий? Вам тут доставка.

– Какая доставка? Я ничего не заказывал. Я – психолог. И я ем гречку.

– Э-э-э, это Доставка Смысла, – поправил он, склоняя голову. – Согласно закону Кармы, вы слишком много думали, и поэтому вам полагается бонус в виде личной консультации. Меня зовут Гопал.

Он открыл термос и протянул мне одноразовый стаканчик.

– Чай с масалой. Абсолютно некармически вкусный. Пейте. А потом мы поговорим о том, почему вы так боитесь проиграть Мусе в борьбе за миску, и о вашем Атмане.

Я посмотрел на него. На его ярко-желтый пуховик, на его нелогичную сумку-холодильник, на его абсолютно спокойные, веселые глаза. И на оранжевый камешек, который теперь светился в моем кармане ровным, мягким светом.

– Вы… откуда вы знаете про Мусю? – спросил я, чувствуя, как границы между рациональным и абсурдным расплываются.

Гопал засмеялся.

– Аркадий, я Вишну-курьер. Я знаю всё. А теперь пейте чай. У нас на сегодня – программа перепрошивки реальности.

И тут я понял, что фэнтези, похоже, не просто в книге. Оно только что приехало в мой парк, чтобы поговорить о Ведах, и предложило мне горячий чай. Это был самый абсурдный, самый неинтровертный поворот в моей жизни. Но почему-то я почувствовал, как мой внутренний Аркадий наконец-то замолчал.

Глава 4. Вишну-курьер и "Программа перепрошивки реальности"

Я сидел на парковой скамейке, потягивал горячий, пряный чай с масалой, который на вкус был как чистая, незамутненная Карма, и смотрел на своего нового собеседника, Гопала. Его желтый пуховик в солнечный октябрьский день казался не просто странным, а порталом в другую реальность.

– Вы сказали… Вишну-курьер? – уточнил я, стараясь говорить максимально буднично, как будто каждый день встречаю божественных доставщиков.

– Верно. Гопал – это одно из имен Кришны, Верховной Личности Бога, – он широко улыбнулся, и я заметил, что у него, кажется, совершенно отсутствуют поры на коже. – Я не сам Кришна, конечно. Я, так сказать, помощник по логистике. Когда какой-нибудь Атман (это ваша душа, Аркадий, не пугайтесь) начинает слишком громко жаловаться на бессмысленность бытия, мы отправляем экстренную доставку эзотерического знания.

Внутренний Аркадий: «Божественный курьер. Я, кажется, заработал психоз. Вот это уровень! Это даже лучше, чем Муся-манипулятор.»

– И что вы доставляете? Смысл? – мой сарказм был таким же тонким, как моя гречневая диета.

– Нет, смысл уже внутри вас. Мы доставляем инструкцию по эксплуатации, – Гопал кивнул на мою древнюю ведическую книгу. – Вы, психолог, должны понимать: вы пытаетесь починить сломанный тостер (тело и ум) при помощи инструкции к блендеру (современная западная философия). Не выйдет!

Он вдруг нагнулся, порылся в своей сумке-холодильнике (я надеялся, что он достанет что-то вроде кармического сэндвича, но нет) и вытащил маленький блокнот.

– Ваша Программа Перепрошивки начинается с простого. Первое: вы должны понять, что вы – Атман, вечная частица Верховной Личности Бога, – он сделал паузу, – а не просто бедный интроверт, который пытается выплатить аренду. Второе: ваша работа здесь – не терапия, а Бхакти-йога.

– Бхакти-йога? Это типа медитации в позе лотоса, пока я думаю о неоплаченном счете за электричество?

– Не совсем. Бхакти – это преданное служение. В вашем случае, пока что это означает: делать свою работу с любовью, думая, что вы служите не клиентам с их банальными проблемами, а Богу, который находится в их сердцах. – Гопал подмигнул. – А если будете делать это с любовью, то и ваши клиенты станут интереснее. Карма работает как хороший сценарист.

Я поперхнулся чаем. – То есть, я должен говорить Ольге Петровне, что ее кошка Муся – это проявление божественного замысла, которое пришло, чтобы научить ее смирению?

– Именно! Только другими словами. Иначе вас уволят, а мне придется искать другого Атмана для доставки.

Гопал внезапно встал, поправил свой пуховик.

– Мое время вышло. Кришне нужна помощь с доставкой какой-то Упанишады в Орегон. Помните: оранжевый камешек – это ваш портативный маховик Кармы. Он будет вибрировать, когда вы сбиваетесь с пути.

Он исчез так же внезапно, как и появился, оставив меня в парке с пустым стаканом, теплым камнем в кармане и совершенно новой реальностью, которая казалась одновременно абсурдной и пугающе логичной.

Внутренний Аркадий: «Ладно. Теперь моя жизнь – это комедийный фэнтези. И мне нужно как-то интегрировать Вишну в сеанс с Геннадием, который хочет проиграть.»

Глава 5. Терапия в режиме Бхакти: Кошка и Демон сомнений

На следующее утро я проснулся с чувством, что моя студия стала как-то чище. Возможно, я просто лучше вытер глину. Или, возможно, Вишну-курьер почистил мою ауру.

В клинике меня ждала Ольга Петровна – та самая, с Мусей.

Я приготовился к монологу о синих мисках, но на этот раз что-то было иначе. Я посмотрел на нее не как на источник арендной платы, а как на сосуд, содержащий Атман. И знаете, это сработало. Она внезапно показалась мне… уязвимой.

– Аркадий Валерьевич, – начала она, тяжело дыша. – Сегодня ночью Муся съела еду из красной миски. Я проснулась от шока. Я чувствую себя… обнаженной.

Внутренний Аркадий: «Это Акт Бхакти-йоги! Муся! Ты – аватар Смирения! Гопал был прав!»

Я кивнул, но на этот раз искренне.

– Ольга Петровна, возможно, это был подарок. Возможно, Муся увидела, что вы стали спокойнее и решила, что пора убрать этот барьер. Кошки чувствуют нашу внутреннюю дисгармонию…

– Вы правы! – она выдохнула. – Я вчера так накричала на своего тушканчика на работе, а сегодня он пришел с букетом! Я была спокойна, как никогда!

– Ваше внутреннее состояние изменило Карму! – чуть не вырвалось у меня.

Я вовремя прикусил язык.

– …Изменило ваше взаимодействие с миром. Поведение Муси – это просто зеркало вашей внутренней свободы, – я чувствовал, что несу какую-то высокопарную чушь, но она, черт возьми, работала.

Ольга Петровна встала, сияя.

– Я теперь понимаю! Муся – мой гуру! Я должна относиться ко всем мискам в моей жизни с одинаковой любовью! Спасибо, Аркадий Валерьевич! Вы открыли мне космический смысл!

Я смотрел ей вслед, сжимая в кармане оранжевый камешек, который приятно пульсировал, как будто шептал: «Молодец. Это было зачислено на твой Бхакти-счет