HELLRAISER ΙΙΙ «Геометрия сердца» Неканонический сиквел сценарий

Александр Плетт

HELLRAISER ΙΙΙ «Геометрия сердца» Неканонический сиквел сценарий

Предисловие или О чем тут речь?

Перед вами сценарий фильма, который пока не снят. Будет ли он снят? В условиях нынешнего темпа прогресса технологий Искусственного Интеллекта это ни в коем случае нельзя исключать. Это сценарий франшизы Hellraiser, включившей к 1988 году два успешных фильма, заслуженно ставших культовыми и оказавшими серьезное влияние на последующею фантастику и хоррор – от фильмов «Темный город» и «Сквозь горизонт» (Event Horizon) до франшизы «Матрица». История, состоявшаяся благодаря гению английских актеров, продюсеров, специалистов по мейкапу из IMAGE ENTERTAIMENT, композитора Кристофера Янга, да вообще всей команды без исключения, выходит далеко за рамки хоррора. Это трагедия одной семьи, которую авторам удалось передать до крайности достоверно.

Сценарий написан так, как будто были сняты только первые две серии мировой классики хоррора по Клайву Баркеру – фильм «Восставший из ада». Мы считаем здесь, что нескольких очень слабых поделок, которые позднее снял Голливуд под этой франшизой, просто не было. Действие происходит где-то на Восточном Побережье США в середине 90-х.

СЦЕНАРИЙ Hellraiser часть 3 «Геометрия сердца»

Неканонический сиквел

СЦЕНА 1. ЭКСТ. УЛ. ПОЛЯНА ПЕРЕД ДОМОМ ЧЕННАРДА – УТРО

Перед титрами. Два человека вышли и теперь стоят перед домом доктора Ченнарда, перед ним надпись: ПРОДАЕТСЯ. Одна из них – женщина лет 40-45, она одета в хороший деловой, хотя и немного безвкусный костюм, короткая стрижка, черные волосы хорошо уложены. Другой – ее ровесник или чуть старше, мужчина, хотя и подтянут, но не брит, одет в джинсы и свитер в ромбик.

СПАЛЕТТИ

Скажите, этот дом оправдал ваши ожидания?

БРАУН

В целом – да, я увидел то, что ожидал. Меня правда немного настораживает, почему этот дом стоит в продаже… сколько? Лет восемь? При том что 250000 для такого имения – очень хорошая цена. Да, он немного в стороне от поселка, но и район и соседи весьма фешенебельные – почему не берут?

СПАЛЕТТИ

Мистер Браун, так случается. Кому-то не нравится эта отдаленность от поселка, кто-то хотел бы переделать планировку… Я бы предложила вам счесть это своим личным везением, вообще-то мы не особенно рвемся его продать, поэтому не форсируем рекламу.

БРАУН

Да, я натолкнулся на него почти случайно…

СПАЛЕТТИ

И как он вам?

Дом очень интересен. Я склонен к сделке, хотя есть еще детали.

СПАЛЕТТИ

Я согласна. Быть может кофе? Здесь в 10 минутах езды неплохой кафетерий, что скажете?

БРАУН

Прекрасная мысль!

СЦЕНА 2. ИНТ. КАФЕТЕРИЙ – УТРО

Те же. Кафетерий, место у окна. Там время от времени проезжают легковые автомобили середины 90-х, на парковку встают и выезжают траки. Утро, поэтому посетителей немного.

БРАУН

Мисс Спалетти, я очень благодарен вам за этот показ. Хочу поделиться впечатлениями.

БРАУН внимательно посмотрел на собеседницу.

БРАУН

Я спокойно прошелся по дому: интерьерная краска на стенах совсем свежая, просторный кабинет, из мансарды сделана уютная комната, там, наверное, будет неплохо спаться, да и вид на звезды сквозь мансардные окна… А когда капли дождя шумят и стекают по наклонным стёклам – на это бесконечно можно смотреть, верно?

СПАЛЕТТИ

Мистер БРАУН, да вы мечтатель! Тогда это точно ваша покупка – уединение и грезы. Вы планируете работать неподалеку?

БРАУН

Да, возможно прямо в доме. Так вот, мисс Спалетти, ремонт прекрасен. – Тут его голос – чуть изменился – и я очень хорошо знаю почему. Потому что сколько бы рабочие не закрашивали стены, сквозь них проступает не плесень. Сквозь них до сих пор проступает кровь, и она, как утверждают, не становится бурой, она алая. Вы рассчитывали найти заезжего простака, которому всучить дом, который обходит стороной вся округа? Мол, узнает как-нибудь потом! Однако я навел справки. Это даже не место преступления, это какой-то загон для резни скота! Там жил сумасшедший психиатр, который перетаскал прямо в дом всех своих пациентов и устроил чертов холокост! Сколько оттуда вывезли трупов? Этим ФБР занималось, даже проследили, чтоб в газеты ничего не попало, настолько случай был их ряда вон.

БРАУН

(переводит дух и допивает кофе, дав понять жестом официанту за стойкой, что больше не нужно.)

К счастью, я не из пугливых. За 150000 я возьму ваш филиал отряда 731 и разойдемся довольными друг другом!

СПАЛЕТТИ

Мистер Браун – СПАЛЕТТИ переменилась в лице – Стивен, я вижу вы человек проницательный и хорошо подготовились к сделке.

БРАУН

С волками жить…

СПАЛЕТТИ

Как хорошо замечено… Жить с волками. Да только позвольте и мне сказать два слова. Вам ведь тоже есть что регулярно закрашивать. Мы тоже не заключаем сделки с кем попало. Это обычная риэлтерская практика, знаете ли – скоринг клиентов. Показы занимают много времени и нужно понимать платежеспособность твоего партнера.

БРАУН

Вы сомневаетесь в моей платежеспособности?

СПАЛЕТТИ

Ничуть. Вы продали свою долю в машиностроительном предприятии три недели назад. В той жизни вы респектабельный фабрикант. Но что насчет другой? Поговорим о секте «Воззвание». У многих из нас в полиции есть друзья. Поговаривают, один такой небедный чудак, как две капли воды похожий на вас, после смерти жены немного поехал головой, запил, а затем взял и создал секту вроде как неоплатоников, по.. – тут СПАЛЕТТИ на секунду приоткрыла свою записную книжку – постижению путей в Мир Идей. Ну и там то ли медитировали, то ли еще что, про что детям не говорят, но говорят туда повадилась молодежь местная, наркотики там раздавали, баранов резали. Когда туда нагрянула полиция, говорят такое там застали… Все конечно замяли, хотя и с очень большим трудом… Но почему-то я думаю, что лишнее внимание вам ни к чему. Буду рада ошибиться, Стивен. – Последняя фраза была сказана подчеркнуто спокойно.

СПАЛЕТТИ переводит дух и убирает записную книжку в дизайнерскую сумочку размером немного больше ее.

СПАЛЕТТИ

Поэтому мы с вами должны обсудить реальную цену, отражающую подлинную ценность для вас этого объекта недвижимости. 500000 наличкой. И мое слово не ставить в известность полицию о том, какой именно новый сосед у них завелся. Это не торг, предложение последнее или каждый при своем.

В возникшей паузе слышно разговоры других посетителей и гул дизелей траков у заправки. На кухне что-то упало со звоном и послышалась ругань по-испански.

БРАУН

Как я могу рассчитывать, что вы не начнете меня шантажировать?

СПАЛЕТТИ

Никак. Но я не начну. Мое ремесло не шантаж, а продажи недвижимости, ну, или в вашем случае, даже чуть больше. Держать язык за зубами – один из важных навыков, его составляющий. Ваше слово, Стивен.

БРАУН

По рукам.

ЦЕНА 3. ИНТ. КАБИНЕТ ЧЕННАРДА – НОЧЬ

Комната, бывшая когда-то кабинетом Ченнарда, но ее не узнать. Хотя картинки и анатомические схемы весьма похожи, и они вновь украшают стены. Но кроме них еще и чертежи, много чертежей и эскизов. Посреди комнаты стоит фрезерный станок, на котором БРАУН пытается вытачивать детали, которые вместе должны явно что-то составить, но у него не очень получается. Собирая их вместе, он получает нечто похожее на кубик, но он не работает как должно и не крутится, Стивен Браун явно не может понять общий концепт.

– Попробуем так – бормочет БРАУН – По крайней мере удастся провернуть и можно будет понять, где скорректировать допуски.

Он теперь в фартуке, на столе хорошо початая бутылка виски, также штангенциркуль, угольник, толщиномер, эскизы и чертежи. Он собирает что-то вроде головоломки прямо на фрезерном столе с только что выточенной на нем же. Получается что-то похожее на известный кубик – Конфигурацию, теперь линии на гранях выполнены фрезой, но детали явно нуждаются еще в корректировке размеров, проворачивается туго и застревают в состоянии где-то посреди изменения формы.

БРАУН подравнивает одну из деталей штихелем и нечаянно глубоко ранит палец. Кровь стекает на станок. Он особенно не обращает внимания на порез, перехватывает рану тряпкой, подвернувшейся под руку, и собирает детали в единую головоломку, также пачкая ее кровью. БРАУН пытается провернуть собранный кубик, и он застревает.

Тут начинается необычное. В кубике в полусмещенном состоянии вспыхивают как удар молнии изнутри просветы, такие же просветы вспыхивают в станке. БРАУН вскакивает и тут из кубика вылетают цепи с крючками. Они впиваются в него и тянут к станку, кровь БРАУНА брызгает кругом: на стол с чертежами, стены и фрезерный станок. Частые алые капли красиво выделяются на янтарном фоне алкоголя. БРАУН в шоке делает попытку вырваться и тут рука без кожи, возникшая прямо из станка, втягивает БРАУНА куда-то внутрь механизма. Экран гаснет.

Начинаются титры начала фильма. Звучит музыка Кристофера Янга из первых частей фильма.

СЦЕНА 4. ИНТ. МОРГ – ВЕЧЕР

Холодный, залитый люминесцентным светом зал. Стеллажи из нержавеющей стали, сливы в полу. В центре – два автоматных стола. На одном – тело, покрытое простыней. На другом – тело пожилого мужчины, вскрытое по стандарту Y-образному разрезу.

Доктор АЛАН РИЧМОНД (60), седовласый, в очках в тонкой оправе, с руками виртуоза, заканчивает извлечение органа. Его движения точны, экономичны, почти изящны.

Рядом, в маске и халате, ассистирует доктор КЕРСТИ КОТТОН (27). Она наблюдает с неподдельным восхищением.

КЕРСТИ

– Я всё не могу привыкнуть. Ваша техника… это уровень хирургии торакального центра. Смотрите – ни одного лишнего движения, ни капли крови. Вы бы могли преподавать это как искусство.

АЛАН

(не отрываясь от работы, глухим голосом из-за маски)

– Искусство требует зрителей, КЕРСТИ. А здесь публика неблагодарная. И не пунктуальная.

Он кладёт орган на весы. Записывает показатель в бортовой журнал.

КЕРСТИ

– Я серьёзно. Большинство делает это топорно. Как будто рубят дрова. А вы… вы шьёте после вскрытия хирургическим узлом. Кто это вообще делает?

АЛАН

(лёгкая ухмылка в глазах)

– Тот, кто уважает целостность человеческого тела. Даже если оно её уже лишилось. Рутина, КЕРСТИ. Просто рутина. Когда делаешь это тридцать лет, начинаешь искать способы не справиться с монотонностью, добиваясь совершенства. Моя – идеальные швы и идеально чистый стол.

Он жестом указывает на инструмент. КЕРСТИ подаёт ему именно тот, что нужен, без слов.

АЛАН

(продолжая)

Ну, ваша очередь. Закончите аутопсию мистера Джонсона. Опишите состояние миокарда. И, пожалуйста, не оставляйте желудок на весах. Лаборантки ворчат, что крысы утаскивают самые лакомые куски!

КЕРСТИ искренне смеется, кивает, принимая место у стола. Алан отходит к раковине, снимает окровавленные перчатки.

АЛАН

Я иду на перерыв. Четвёртый час ночи – самое время для кофе. Составите мне компанию? Мой термос пропах не формалином как автоматы в холле.

КЕРСТИ

С удовольствием, доктор Ричмонд. Закончу с миокардом и буду.

СЦЕНА 5. ИНТ. КОМНАТА ОТДЫХА – ВЕЧЕР – НЕСКОЛЬКО МИНУТ СПУСТЯ

Тесная комната с потертым диваном, столом, микроволновкой и доской объявлений. Пахнет старым кофе и антисептиком.

АЛАН наливает два стаканчика черного кофе из термоса. КЕРСТИ снимает шапочку, встряхивает тёмные волосы.

АЛАН

Вы прекрасно справляетесь, КЕРСТИ. Очень… детализированно, такая практика приходит обычно лишь с годами.

КЕРСТИ

(с легкой улыбкой)

Спасибо. Мне есть с кого брать пример, хотя не уверена, что ваш уровень вообще достижим для простого смертного.

АЛАН

Я понимаю на что вы намекаете. Как я оказался здесь? Ждете банальную историю о врачебной ошибке и последующем стрессе? Нет, все проще, но позвольте сначала о вас. Почему вы здесь? Колумбийский университет в Нью-Йорке, Summa Cum Laude, член Alpha Omega Alpha… У вас, я уверен, были приглашения. Mass General в Бостоне звал в кардиохирургию? Или Johns Hopkins в Балтиморе в нейрохирургию? Такие резюме не приходят в морг округа Фэрфакс просто так.

КЕРСТИ смотрит на кофе. Молчит.

Док, я не знаю, как сказать.

АЛАН

(тихо, почти ласково)

Хорошо. Что до меня, я был хирургом. Кардиоторакальным. Двадцать лет. Каждый день – битва за жизнь. А потом – либо герой, либо виноват. И всегда, всегда – разговор с семьёй. Слёзы, надежда, отчаяние, благодарность, обвинения… Я слишком устал от людей в какой-то момент. От их шума. От их пустых надежд.

Он делает глоток кофе.

АЛАН

А здесь… тихо. Спокойно. Здесь никто не требует невозможного. Никто не плачет. Мои пациенты самые честные. Они не жалуются и никогда не опаздывают. Я могу сосредоточиться на чистой науке, на красоте анатомии, не отвлекаясь на драму. Мизантропия? Возможно. Но так спокойнее.

Он смотрит на КЕРСТИ поверх стаканчика.

АЛАН

Так какой же ваш ответ, доктор Коттон? Что забыла в нашем тихом царстве молодая женщина с дипломом, достойным лучших клиник Восточного побережья? Что вы здесь ищете?

КЕРСТИ поднимает на него взгляд. В его глубине печаль и скорбь об утраченном перемежается с глубокой убежденностью в чем-то невозможном.

КЕРСТИ

Вы ищете покой от живых, доктор Ричмонд. А я.… я ищу ответ, наверное. Только вот вопрос я боюсь задать. А может быть я ищу что-то, что потеряла очень давно, в каком-то страшном сне. Поверьте, док, это предельно искренний ответ…

КЕРСТИ встала, поблагодарив.

АЛАН

(внимательно смотрит как она выходит)

Какая юная и какая истерзанная душа. Ты ищешь не что-то, а кого-то. Но когда ты успела его потерять?

СЦЕНА 6. ИНТ. МОРГ – ПРИЕМНЫЙ ПОСТ – НОЧЬ

Ливень барабанит по глухим окнам. Яркий свет люминесцентных ламп отражается в мокром асфальте за стеклом. Двери лифта с шипением открываются, и пара санитаров вкатывает тележку с закутанным в черный полиэтилен телом.

За стойкой, заполняя бумаги, стоит КЕРСТИ. Она выглядит уставшей, но собранной. Рядом, попивая кофе из кружки с надписью «WORLD'S OKEST PATHOLOGIST», дежурит пожилой коронер по имени ЛОУИ.

ЛОУИ

(санитарам)

В холодильник, третий слева. Имя неизвестно, полицейские написали в протоколе Джон Доу, документов нет, бродяга с пристани. Гипотермия, по первым прикидкам.

Санитары кивают и катят тело дальше. Лоуи протягивает КЕРСТИ папку.

ЛОУИ

(КЕРСТИ)

Вот, док. Вся радость. Нашли в картонной коробке у зерновых терминалов. Заморозки и слякоть, думаю, просто уснул и не проснулся. Банальщина.

КЕРСТИ берет папку, но её взгляд задерживается на теле. Из-под полиэтилена торчит уголок протокола с фотографией. Не та, что прилагается к делу – поляроид, сделанный на месте.

КЕРСТИ

Подождите.

(берет поляроид)

Лоуи, это что?

На снимке – участок спины трупа. Не обмороженная кожа, а сложный, словно кружевной, узор из припухших багрово-серых линий.

ЛОУИ

(хмурясь)

А, это. Да хрен его знает. Шрамы старые, наверное. Или бродяги там чего под козырьком курили, узоры выжигали. Не смотрел внимательно. Не в этом дело.

КЕРСТИ

(её голос стал тише и твёрже)

Разденьте его и перевезите в первую секционную. Сейчас.

ЛОУИ

Док, да он же простой…

КЕРСТИ

(перебивая, но без агрессии, с холодной уверенностью)

Сейчас, Лоуи. Пожалуйста.

Её тон не допускает возражений. ЛОУИ пожимает плечами и делает знак санитарам разворачивать тело.

СЦЕНА 7. ИНТ. СЕКЦИОННАЯ – НОЧЬ

…

КЕРСТИ

(качает головой, её пальцы в перчатках осторожно проводят над разными участками узора)

Смотрите на гистологию краёв. Все повреждения антемортальные. Но вот эти…

(она указывает на несколько бледных, хорошо заживших линий)

…им несколько недель. Полная эпителизация. А эти…

(палец перемещается к более красным, припухшим участкам)

…сформировались в течение последних нескольких дней. Видна грануляционная ткань. А вот эти… ( У КЕРСТИ НАЧИНАЮТСЯ ФЛЕШБЭКИ. Она видит кубик-головоломку, открывающий врата в иной мир, узоры на его гранях)

(она задерживается на нескольких участках, где кожа выглядит обугленной и почти сырой)

…совсем свежие. Час, максимум два до смерти. Его истязали долго, методично, с перерывами на заживление. И закончили прямо перед тем, как выбросить умирать на холод. Что они хотели… (ФЛЕШБЭКИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ. Она видит другие похожие кубики с подобными узорами) (приходя в себя):

– Док, боюсь это не просто бродяга.

Она резко оборачивается к межкомнатному телефону на стене, набирает номер лаборатории.

КЕРСТИ

(в трубку)

– Джоан, приём. К образцам Джона Доу из морга добавляем срочный расширенный скрининг. Мне нужен уровень катехоламинов: адреналин, норадреналин, дофамин. И кортизол. Да, Джоан, я знаю, что сейчас четыре утра. Первостепенной важности. Жду у терминала.

(вешает трубку)

Она возвращается к столу, берёт скальпель. Её движения не суетливы, они ритуально медленны.

КЕРСТИ

Пока ждём, давайте посмотрим на то, что видно сразу. Нет следов борьбы. Ни ссадин на запястьях, ни повреждений под ногтями.

АЛАН

(подходит ближе, вглядывается)

Шок? Он мог быть в состоянии шока, парализован страхом.

КЕРСТИ

(качает головой, указывая скальпелем на лицо умершего)

Мимическая мускулатура расслаблена. Здесь нет следов паники.

Они погружаются в молчаливую, методичную работу. АЛАН ассистирует. Проходит МИНУТ ТРИДЦАТЬ. За это время:

КРУПНЫЙ ПЛАН: Дождевые капли, стекающие по темному окну, искажают огни города в причудливые, похожие на руны, узоры.

КЕРСТИ на секунду замирает, взгляд её теряется. Она смотрит на причудливый шрам на плече трупа, но видит не его. [ЗДЕСЬ МЕСТО ДЛЯ КОРОТКОГО ФЛЕШБЭКА – ЕЕ ДЯДЯ ФРЭНК СОВЕРШЕННО БЕЗ КОЖИ: «Иди к папочке!»…]

АЛАН замечает её отсутствующий взгляд.

АЛАН

КЕРСТИ? Вы с нами?

КЕРСТИ

(вздрагивает)

Да. Просто… дежавю.

В этот момент над столом тихо пищит принтер, выдавая свежий лист с результатами. КЕРСТИ резко обрывает фразу, срывается с места и хватает распечатку. Её глаза быстро пробегают по колонкам цифр.

КЕРСТИ

(её голос становится тише, но в нём сталь)

Вот. Смотрите. Уровень норэпинефрина заоблачный. И дофамин… Это не просто стресс. Это химический шторм. Организм сгорел не только от холода. Он был в состоянии крайнего возбуждения.

АЛАН

(берет у нее распечатку, изучает, свистит сквозь зуба)

Невероятно. Смотрите на мышечные волокна. Микроспазмы. Характерные для пикового нейрофизиологического состояния. Пикового и… повторяющегося.

Он поднимает на КЕРСТИ взгляд. В его глазах – уже не просто профессиональный интерес, а глубокая тревога.

АЛАН

Ты хочешь сказать, что этот человек добровольно позволил… это… сделать с собой? И испытывал при этом…

КЕРСТИ

(дополняет ровным голосом, затем она возвращается к телу и снова берет в руки инструмент)

Оргазм. Да, доктор Ричмонд. Множественный. Это не пытка. Это – ритуал. Пока сердце не выдержало…, и он был не жертвой того ритуала, скорее счастливым участником.

В этот момент пинцет в её руке натыкается на что-то твёрдое под реберной дугой. Не кость. Что-то иное.

Она обменивается с Аланом быстрым взглядом. Оба забывают о дыхании.

Аккуратными, снова замедленными движениями КЕРСТИ извлекает объект.

Небольшую кожаную книжицу, пропитанную кровью и чем-то едким, от чего воздух щиплет нос запахом озона и меди.

СЦЕНА 8. ИНТ. МОРГ – КОРИДОР – ДЕНЬ

КЕРСТИ идет по коридору и листает папку с документами на трупе «Джона Доу». Внезапно из-за угла до нее доносится разговор АЛАНА и ЛОУИ у стойки. Она роняет ручку, и пока нагибается понимает, что ей лучше немного задержаться и не мешать ему.

ЛОУИ

(опасливо)

Док?

АЛАН

(не отрываясь от бумаг)

.Да, да Лоуи, что вы хотели?

ЛОУИ

(вздыхает, поправляет очки)

Док, не знаю надо ли это вам. Док, я не в полицию, они меня на смех поднимут, ведь свидетельство у меня одно – глаза. Да и в тех не уверен… Но и молчать не могу. Вы решите, что делать, хорошо?

КЕРСТИ медленно опускает папку и внимательно слушает.

АЛАН

Лоуи? Что ты имеешь в виду?

ЛОУИ

Вы же все ищете того бродягу.

(Здесь Лоуи остановился, словно собираясь с духом)

Да только не бродяга он никакой. Вы его руки видели? Там не то, что мозоли, ссадины нет. (АЛАН КИВНУЛ) Ногти холеные. Я сразу узнал его художества.

Мой приятель, Сэм, живёт в старом индустриальном районе, на Гранит-стрит. Так вот, в его доме, в подвале… там сейчас какое-то сборище. То ли клуб, то ли секта. «Храм Геометрии» или вроде того. Так вот, случилось мне как-то проводить его домой, хе-хе. Засиделись мы, вот он и устал…