Сон и явь Индиго

Нам долго ждать не пришлось, вдруг как-то неожиданно, хотя мы ждали, ну хоть какого-то клиента, пришел мужчина очень похожий на моего дядю Игоря, я чуть не перекрестилась от такого сходства, но не подала вида.

– Здравствуйте-сказал он.

– Здравствуйте-ответили мы хором с Андреем.

– Что вас привело к нам?

– Да вот ваша реклама и привела. Видите ли, у меня провал памяти, некоторые моменты своей жизни я помню смутно, а несколько лет вообще не помню, вы последняя надежда.

– А для чего вам надо знать то, что было раньше, живите настоящим и радуйтесь жизни. Да многие бы хотели, что- то плохое забыть или вычеркнуть из памяти, но она цепкая. Наверное, с вами что- то произошло, такое чего ваш организм отказывается принимать обратно, может это и к лучшему.

– Нет-нет, если бы я вообще не помнил ничего, то я согласен с вами, пусть бы все так и осталось, но я-то помню некоторые эпизоды.

– Тогда, расскажите с того момента как вы вспомнили свою жизнь, по эпизодам посоветовала я, а мы поможем.

– Я все помню лет до двадцати шести, как женился, ребенок-сын родился звать его Данил. После женитьбы я воевал в Афганистане, меня легко контузило, очутился в госпитале. Два месяца ни мне, ни я не писал никому, всех забыл и адреса на память не помнил, а вещи остались на базе. Наконец то меня разыскало письмо от моей жены, она дама настырная всех на уши поставила, а меня нашла, не верила, что я в плен попал. Письмо было адресовано мне Быстрову Игорю Борисовичу, но я то и имя свое не помнил, хорошо ребята знакомые оказались в госпитале, помогли вспомнить имя.

И тут я вспомнила, что мой дядя Игорь сидит в тюрьме вот уже несколько лет, якобы за предательство Родины и фамилия совпадает, но это мистика какая то, как он мог здесь очутиться, если мы за границей, а он в тюрьме под Саратовом.

– Я спросила, а меня вы случайно, нигде не видели?

– Случайно видел, давно на даче, но у кого не помню, наверное, у родственников.

– Да вы родной брат моего отца, Сергея Борисовича Быстрова, так что я ваша племянница, но как вы попали сюда, такую даль, да еще именно ко мне, это, какое-то проведение.

– А сколько лет вам сейчас, вы помните, или откуда вы прибыли, каким образом вы сюда попали?

–Я сам задумался над этим и высчитал, что мне пятьдесят два года.

– Когда вас нашла жена, она приехала за вами в госпиталь или вы сами до дома добрались? Как все было, мне все интересно, а вдвойне интересней как мы с вами очутились в середине икса, то есть ваша прямая сошлась с моей и получился Х, а с другой стороны Х – загадка, неизвестность и нам во что бы ты ни стало надо разгадать.

– Нет, если бы меня ей отдали, я был бы дома с семьей, но я попал в самолет, который называют « Черной вдовой», он перевозил наших парней в цинковых гробах домой, нас подбили «духи» и из всех уцелели мы двое, летчик с экипажа и я. Но он вскоре умер, он меня то и знал один из всех это было недалеко от границы, меня обнаружила одна старая афганка, я все мычал, но она меня кормила из сострадания наверное, сама жила в какой то скале, была у нее одна коза единственная, которую она пасла только ночью. Потом я от нее сбежал, даже не попрощавшись, принёс ее козе травы охапку и исчез. Когда начал переходить границу в Таджикистан вдоль реки Вахш, был уже в полуобморочном состоянии, потому что боялся подойти к какому-нибудь селению и что ни будь стащить, потому что иностранным языкам не обучен. Когда меня взяли на своей границе, я обрадовался, даже когда били тоже улыбался, что я дома, здесь разберутся, думал я , документы перешлют сюда в тюрьму. Может быть и разобрались если бы не провал памяти, но они К. Г. Б. думали я претворяюсь и били нещадно, вот я и надумал удрать пока свои же не зарыли живьем в землю к которой я так стремился. Думаю, доберусь хотя бы до дома, а там жена и друзья помогут восстановить честное имя, что никакой я не шпион, я просто хочу домой, мне ваша война на хрен не нужна. А вот как добраться это еще вопрос, вроде и на родине, а как будто в стане врага, ни денег, ни поддержки, ни памяти. Вот такая грустная история, даже не верится что она могла случится с человеком, в наше вроде бы не «темное» время, да я в начале понимал моих истязателей, что это их бдительная работа, но после одного случая когда они на спор парнишку изнасиловали, а потом повесили в камере, я понял, что здесь правды не найдешь, только смерть. А как я здесь очутился это другая история, почти как граф Монтекристо под чужой фамилией в одном гробу два человека в товарном вагоне. На мое счастье умер сокамерник, а тут арестанты забузили, вояки давай заходить в камеры успокаивать, им говорят человек умер, уносите, а они давай лупить всех, да и мне досталось, я отключился, потом слышу и чувствую меня куда-то грузят темно, рядом что-то мягкое, крики охраны, в поезд загружали в гробах, да и отправляли как груз «200», а там разбирали по дороге кого куда, толи гробов не хватило, толи мы были оба щуплые нас в один и запихали, ярлыки наклеили и айда по домам. Когда до меня дошло, куда меня везут и с кем я еду в одном «купе» мне сначала дурно стало, но потом я подумал, лучше здесь, чем там. Так доехал почти до Москвы, надо думаю деру давать, а то этот, видимо Москвич, если доехал до сюда, кое как вырвал гвозди из последних сил, два дня не ел, на какой-то стоянке открыл вагон, хорошо темно было, но холодно, я как пустился на утек, куда глаза глядят. Недалеко, где- то с километр, горели огни, наверное, захудалая деревушка мне попалась, да оно и к лучшему, собак почти нет, зашел во двор, залез в сарай и жду, кто выйдут из дома. Долго ждал, вышла женщина лет пятидесяти, мне так показалось, за водой пошла в колодец, а я думаю, как пробраться в дом, вдруг заорет, всех соседей разбудит, да и притворился козлом как заблею. Она напугалась, потом любопытство взяло верх, откуда у нее такое чудо появилось, да и зашла в сарайку, а я сзади потихоньку потерся о ее коленку головой, она руку положила на мою голову, а я ей потихоньку так, тихо, хозяюшка я хороший не леший, не домовой, а человек, мне нужна помощь, быстро так сказал, а она и вправду заорать хотела, да передумала, потом уж призналась, а че орать то, вокруг две бабки, да инвалид без ног. Когда вошли в дом обрадовалась даже что я не черт, а мужик с руками, ногами и если отмыть да покормить, то мужчина хоть куда, ну да говорю на безрыбье и рак рыба. Ее звали Любой и ей было не пятьдесят, как мне показалось, а всего то тридцать восемь. Был у нее сын, в тринадцать лет утонул, живет одна, тоскует по нему, поэтому и осталась здесь, себя видеть даже в зеркало не хочет, а ведь и сейчас видно красавицей была, улыбка у нее обеззаруживающая. Она ни разу не спросила, откуда я, как попал в их глушь, не потому что не любопытная, наверное, думала время придет сам расскажет. А что я ей мог рассказать, что у меня память дырявая, что прошел я все круги ада, что мне она нужна как перевалочная база. Помню свое имя, отчество, фамилию, а откуда родом не помню, и кто мне может помочь, не знаю. Но через какое-то время, я ей все же рассказал кое-что из своей жизни и она как ни странно захотела мне помочь, видимо она была таким человеком, который без заботы чахнет, а тут я на ее голову свалился то ли к добру, то ли к худу. А она мне рассказала, что у нее оказывается есть много родственников, но от их помощи она отказалась пять лет назад, муж ушел к другой, да и она винила его в смерти сына, что недосмотрел, когда купаться с друзьями пошли, он в водоворот попал. Сюда она приехала к тетушке, места здесь замечательные, лес смешанный, речки, холмы. Хоронить сына не повезла в город, а осталась здесь в тетиной хате. Пошла она на почту за семь километров от их деревушки кому- то позвонить, сказала, что ей нужна помощь, найти адрес одного человека в России только по Ф. И. О. и возрасту и что человек служил в Афганистане. Пришла домой, да и говорит;

– Солнце ты мое, растопил ты лёд в моем сердце, никому за пять лет не удалось.

– А многие пытались – спрашиваю я.

– Да были люди достойные, но не отзывалось мое сердце на их слова. Я ведь закончила консерваторию по классу фортепиано, преподавала в школе искусств. Теперь, наверное, никогда не смогу заниматься с детьми.

А я в это время думал, как хорошо, что я вошёл именно в этот дом именно к этой женщине, ведь она мне пытается помочь, но не понимает, если она найдет мою семью, то я навсегда покину ее. И она как будто прочитала мои мысли.

– Ты думаешь, я не понимаю, что делаю, что как птицу счастья выпускаю тебя из своих рук, нет, я все понимаю. Ты мне помог возродиться из пепла, я в свою очередь не могу тебя не отблагодарить, не за ту незабываемую ночь с тобой, а за душевное спокойствие, впервые за пять лет я уснула без кошмарных снов. «С прошлым легко расставаться, если есть будущее».

Через два дня пришла телеграмма, что нужно срочно встретиться всем троим, на площади трех вокзалов в 14/00, 12 декабря.

Меня, прежде всего, интересовал мой гардероб, как я покажусь в столице в таком затрапезном виде. Люба меня переодела в одежду, которая осталась от мужа, и мы отправились в Москву. Честно говоря, я шел как на свидание или экзамен, меня то знобило, то тошнило. Люба, заметив это, купила в аптеке настойку боярышника и дала мне выпить, я немного успокоился, мне почему- то казалось, что за мной кто то следит, но столько было народу везде, что как я не присматривался на меня даже не смотрел никто. Наконец то мы нашли того человека, вернее он сам подошел к нам, представился Константином. Мы пошли в ближайшее «Бистро». Я говорит, нашел вам – вас, извините за каламбур, но еще сомневаюсь немного, так как вы значитесь без вести пропавшим более двадцати лет, где вы были все это время?

–А что, это тоже обязательно надо знать, я ведь вас совсем не знаю, а вы обо мне знаете больше чем я сам о себе.

Он засмеялся и сказал:

– Правильная осторожность, бдительность вы еще не потеряли, это плюс.

– Давайте ближе к делу, мне не терпится узнать кто я такой.

– Я вам все расскажу и даже больше, покажу ваши фотографии до Афганистана, их то я надеюсь, вы вспомните, если вам конечно пластическую операцию не делали.

– Не помню, был в без сознании, может и делали.

– Сначала взгляните на фотографии и если узнаете себя, продолжим разговор дальше.

Я взял фотографии, вроде бы я, а может и нет, если бы лет десять назад, может сразу же узнал, на одной из фотографий я улыбался.

– А нука улыбнись, предложила Люба.

– Да пожалуйста, я сиял улыбкой уже без пяти зубов.

– Бесспорно это ты, улыбка и глаза не обманут.

– Тогда еще один сюрприз и протянул мне еще одну фотографию с женщиной и мальчиком.

– Нет, не знаю, говорю я, понимаете, была бы у меня память, я бы и адрес вспомнил и всех родственников, а так провал и ничего, пусто.

– Попробуем гипноз, предложил Константин, все сразу вспомните, где родились, кем крестились.

– Давайте, но у меня нет мани-мани.

– Да ради того, чтобы увидеть Любашину улыбку, я готов вас спонсировать до вашего выздоровления.

– Я ваш вечный должник, спасибо за помощь только бы помогло.

На том мы и расстались.

4

И начался новый этап в моей жизни, несмотря на такие передряги, я везучий человек, не знаю зачем, но я нужен здесь кому- то на земле, причем не для самого себя, а для чего-то высшего, не могу объяснить для чего, но сердцем чувствую.

Один мудрец сказал: «Я не понимаю иногда что я делаю, но точно знаю, что я прав»

Как то утром нам позвонили, мы жили в гостинице «Москва», это был Константин, он сказал, что ждет нас внизу в холле. Люба жила тоже в этой же гостинице и хотя понимала, что Константин старается больше для нее, чем для меня, не поддавалась на его уговоры побыть наедине и сказала ему при мне, когда Игорь вернется к полноценной жизни, к семье, моя миссия будет окончена, тогда поговорим о нас. Я со своей стороны начал возражать, что теперь то я не потеряюсь.

– Люба права, вы еще достаточно уязвимы, даже до первого милиционера, вам нужны документы и ваша семья, которая вас узнает без колебаний и примет. Я нашел вам классного экстросэнса-гипнотезера, он назначил на десять утра, поехали, с БОГОМ.

– Мы всегда готовы-сказала Люба, как пионеры.

– Я не буду вдаваться в подробности, так как меня вводили в транс, я сам ничего не помню толком. Но факт остается фактом, из моей памяти все вышибло на прочь или закрылось таким кодовым замком, что не под силу никакому магу-гипнотизеру. Вот так мы ходили еще к трем гипнотизерам, все разводили руками, в транс я входил, но молчал как рыба, даже рта не открывал. И вот меня решили переправить еще к одному гипнотизеру в Польшу, дали адрес и сказали, ты теперь не потеряешься, что тогда они имели ввиду я не понял. Где жить у тебя есть, деньги есть, ну а если и этот не поможет, то можешь двадцать лет вычеркнуть из жизни, как кошмарный сон. Сын и жена тебя уже не узнают, да у них наверное и семьи свои, тебе свечки за упокой ставят, а то что с тобой делали в тюремных застенках никого не волнует, кроме тебя, остался жив, живи, не всем удается выбраться из этого ада. А я чувствую должен вспомнить, что я делал и что из меня делали в этой тюрьме или больнице, единственное, что я вспомнил под гипнозом, что были люди в белых халатах, белых масках, и в больших очках. Да и еще, я просил сказать мне адрес, где я жил, но Константин не дал его, ну ты придешь чужой дядя, что ты скажешь им, где ты был все это время, всех расстроишь и сам будешь мучиться, потому что ответа у тебя нет. Я позлился на него немного, но потом понял, что он прав, даже где я был двадцать шесть лет не смогу сказать. Вот и весь мой рассказ, а я перед вами. Ты и есть тот гипнотизер, но мне говорили, что это пан Владек Роджевский.

– Правильно говорили, я совсем по другому профилю, но буду работать с ним. И я уже кое-что считала с твоей подкорки головного мозга, но связать не смогла. Первое что я увидела, тебя пытались зомбировать, то есть твоим сознанием манипулировали, ты со стороны не видел себя, не мог принять мер, ты бессознательно сопротивлялся, но был сломлен, ты вовремя понял, что нужно принять их игру. Тебе приводили молодых девочек?

– Да, а откуда ты знаешь?

– Я много уже чего знаю про тебя, знаешь, честно говоря, я в себе обнаруживаю много того, о чем и не подозревала, я как бы учусь на тебе, ты мой первый клиент, больной, я не знаю, как это назвать. Ты пока у меня ничего не спрашивай, все потом, все потом. Я тебе расскажу, как все было с тобой. Они приводили девочек, но по ним было видно, что они не из тюремных застенков, от них хорошо пахло, был маникюр, свежее белье. Ты сначала думал, что они будут снимать черное порно, а оказалось, что им нужен был даже не ты, а твой производитель. Я вспомнила кое-что после твоих намеков. Ты вступал с ними в половую связь?

– Да, притом без разбору, пытался спросить, откуда они, зачем это им надо, но все молчали, видимо их запугивали, но одна передала записку мне, в попу сунула. Они работают за деньги, их оплодотворяют и не только я, но еще несколько мужиков, они вынашивают детей до определенного возраста и если плохие анализы, как им говорят, то им делают аборт или кесарево с большим сроком, второй раз они сюда уже не попадают.

В это время пришел Владек, мы тоже с ним познакомились. Я рассказала ему, что нужна его помощь, но вдаваться в подробности не стала, а попросила при мне провести сеанс, он согласился с неохотой. Дядя Игорь, я уже его так называла про себя, начал говорить что-то бессвязное, одно ему понятное, схватился за голову и раскачиваясь из стороны в сторону начал кричать отпустите я задыхаюсь. Владек вывел его из транса, у него были сумасшедшие глаза, он сказал, я думал, что никогда не выберусь оттуда и этот сон, не кончится.

– Вы знаете, я впервые встречаю человека, который говорит, что транс-это сон, обычно люди во время сеанса мне говорят, со мной говорят, меня слышат, а вы сами по себе, мои слова не слушали, не помните, что с вами было даже вчера, что это полная потеря памяти? Но тогда вы бы своих знакомых, которые вас привезли сюда, тоже не помнили бы, но вы их помните.

– Да, я их помню, потому что от них мне нет зла, и я их не боюсь, а своего сна боюсь, но хочу вспомнить, что было, даже ценой своего здоровья, потому что это очень важно не только для меня лично, Но и для многих людей незнакомых со мной. Помогите мне, хоть кто-нибудь, у меня такое ощущение, что в моей голове варится каша, а крышку забыли открыть и она сейчас взорвется.

– А можно спросить, кто-нибудь посторонний знает, что вы находитесь здесь, у нас спросил Владек.

– Да еще два человека Люба и Константин, но эти люди очень честные и преданные, а что, что- то случилось?

– Нет, не случилось, но я думаю, если кто узнает, какими вы располагаете сведениями, вам не сдобровать.

– Я и сам еще ничего не знаю, меня уже пытались выпотрошить в тюрьме, но ничего не вышло, если бы я не сбежал, то и сгнил бы там.

– Может это и не мое дело, сказал Владек, бог с ними с этими тайнами лишь бы вы были здоровы, или вы думаете, ваше самопожертвование ради науки или будущего человечества кто-нибудь оценит, навряд ли. Ну а вообще вам решать, я могу дать один совет, вам нужна хорошая встряска физическая и нравственная. Идите к человеку, который вас любит, знает и понимает.

– Но тот человек для меня закрыт навсегда, я его сам, как бы вам сказать отдал за долги, в хорошем смысле слова, в общем, это долго объяснять.

– Тогда вы меня извините, но работать с вами я не могу, сказал Владек. Всего доброго, Он откланялся и пошел к себе.

Я слушала молча этот диалог и думала, мы просто с моим дядей Игорем-избранные, через такие тернии пройти и выйти живыми немногие бы смогли, а мы живем и другим хотим помочь. Я даже уже и не представляю себе жизни без своей миссии, про сына иногда вспоминаю, очень грущу, но в то же время думаю, наверное, так надо, а приезд дяди меня еще больше убедил в этом. Я ясно представляла наше с ним сотрудничество, мы будем шаг за шагом помогать людям в их запутанных ситуациях. Мы вышли к Андрею, он читал газету, взглянув на нас, он, почему- то спросил:

– А что вы двое такие довольные, один, наверное узнал, что хотел, другой за это деньги получил?

– Нет, не угадал, пока мы ничего не получили, но познакомились поближе и думаю, что будем помогать друг другу. Мы с дядей договорились не афишировать наше родство до поры до времени.

Я позвонила Виктору и попросилась погулять с первым пациентом и конечно же с телохранителем. Мы пошли в скверик, Андрей нам не мешал.

– Знаешь дядя, я вот что поняла из твоих слов, от тебя и твоих друзей по несчастью, нужна была сперма для оплодотворения, но для какой цели такие жертвы ты не знаешь.

– Вот мне кажется, я или это узнал, или догадался по каким-то обрывкам фраз, но ни как не могу вытащить это из головы. Слушай, я думаю, только ты мне можешь помочь.

– Хорошо давай сделаем так, ты завтра приходишь камне, в офис к десяти часам утра, за тобой машину прислать?

– Нет, я живу недалеко, сам потопаю

– Тогда до завтра, думай о хорошем.

Когда мы с Андреем пришли домой, нас встретили все те же знакомые лица без особого расположения и даже с некоторым подозрением. Да уж подумала я, тут не обошлось без пани Тамары, Виктор хмурился, отозвав меня он спросил:

– Почему так долго?

Вы меня отправили в офис и сказали, работай, что вы имели в виду, что я буду сидеть как участковый врач и писать рецепты или что -то еще? Или вы будете устанавливать регламент общения или я не буду работать вообще, я и так не в своей тарелке, делаю первые шаги, а вы хотите результатов, как от заправской интриганки. Все, или дадите мне свободу, вы понимаете, о чем я, моим действиям и мыслям, или все.

– Что все?

– А то все, сяду ручки сложу и буду сидеть пока не умру с голоду, ведь кормить вы меня за просто так я думаю не будете?

– Хорошо, пойдём к людям, все объясним.

– Вот ты и объясняй, а мне пока что нечего сказать, я сама как ежик в тумане.

Виктор подошёл к своим коллегам и сказал:

– Пусть делает что хочет, а мы будем ее контролировать, согласны?

– А вам, что больше делать нечего, научные работники, как чужие мысли разгадывать, не выдержала я. Вы то чем все тут занимаетесь, как ушла, вы здесь сидели, так и пришла, вы сидите, что даже с места не вставали или вас Анюта на горшок, носила?

– Ну, ты юмористка, сказала пани Тамара, не нарывайся.

– Это ты не нарывайся, я то занимаюсь хоть чем -то, а вот ты здесь в качестве кого, да и вы все? Виктор, что все это значит, ты же говорил, что вы занимаетесь научными открытиями, а где же у вас лаборатория, скляночки, баночки, колбочки, или это не в моде, сейчас работают все виртуально, а реально хотят только есть?

– Я тебе ничего такого не говорил.

– Так скажите черт вас всех подери!

– Хорошо, кое-что я тебе скажу, но это закрытая информация. Дело в том, что у нас лаборатория находится в горах, сейчас туда из за погоды не добраться и мы вынуждены сидеть здесь, а вообще то мы по месяцам сидим там, но для этого нужны деньги, вот поэтому мы и вынуждены идти на такие меры.

– Ну предположим я об этом я и сама догадалась, а дальше не могу, стена, ваше сознание заблокировано или я чего-то не понимаю. Самое главное забыла вам сказать, сегодня у меня был первый клиент, с полной потерей памяти, я его пыталась разговорить, но пока не смогла, у меня вдруг появилось какое-то странное чувство, что я залезла к нему в подсознание, как в лабиринт, и сама там заблудилась. Пока ничего определенного сказать не могу, поэтому и прошу вас, не раздражайте меня своим подталкиванием, это вам не диссертацию писать, тут каждый жест, взгляд, вздох нужно обрабатывать, может я и научусь со временем, но этот клиент крепкий орешек. И думаю, что он нам очень пригодится в дальнейшем. Так меня собираются сегодня кормить или я не заработала?

Тамара неожиданно приняла мою сторону и сказала:

– Сегодня заработала, потом посмотрим.

Я ела опять одна, все только что поужинали и пошли на веранду шептаться, обо мне я у них одна заноза, наверное. Когда я поужинала, всем сказала спокойной ночи и пошла к себе. Но видимо не судьба была мне спать лечь, в кресле сидел Виктор и курил.

– Вы молодой человек ко мне?

– Что- то ты расхрабрилась после первого дня работы, ну-ка выкладывай все начистоту, я ведь тоже не дурак, когда человек ведет себя так развязно, у него на душе неспокойно, но вида не подает. Скажи, что я неправ?

– Прав, этот Игорь Владимирович знает многое, но не может рассказать все из за амнезии, но если вы расскажите, чем вы занимаетесь, какими исследованиями, тогда я с ним поговорю более предметно, ведь не зря он свалился на нашу голову именно сейчас.

Ты знаешь, откуда он приехал, аж с Москвы, а до Москвы, сколько всего перенес, обыкновенному человеку это не под силу, значит, он наш человек и он просит помощи, но и нам не отказывается помогать. Я его пыталась взять за руку, установить контакт, но от него так током бьет, что ему нужен электрик, а не я. Нет, правда, это должно пройти со временем, когда у него нервы не в таком напряжении будут, то есть он будет выдавать нам информацию, причем сам, а не под пытками. Но он тоже как и я хочет знать куда, для чего нужны наши усилия и мой дар лезть к людям в сознание, даже без их ведома.

– Ну, ты же умеешь заглядывать в чужое подсознание, загляни в мое, вот и посмотрим, что ты можешь и стоит ли тебя здесь держать?

– А ты не боишься, что я могу узнать то, чего мне нельзя знать, да ты и сам пугаешься своих мыслей. Вот пока я с тобой говорила, по твоим глазам, а не по мыслям, поняла, что дело ваше стоящее, но так, как вы ищите средства, таким варварским методом, дальше продолжаться не может. Ты думаешь о своей работе двадцать четыре часа в сутки, у тебя глобальные планы, но ты никак не можешь привести их в порядок, стараешься быть сдержаннее, но так как ты человек творческий, импульсивный, тебе хочется всегда бежать впереди паровоза, тем самым, обрекая себя на головные боли и перепады давления. Хотя ты сам и врач, но на себя ты ровным счетом не обращаешь никакого внимания. Ты мне дальше не даешь пройти в твое подсознание, ты его заблокировал от меня, но рано или поздно я проберусь туда и лучше бы это случилось раньше, иначе опять наделаете глупостей, попадете в тюрьму и вся работа коту под хвост. Но в чем заключается твоя работа не пойму. Ну ладно расслабься, сегодня больше пыток не будет. Я все правильно о тебе рассказала?

– В общем да, но, то что ты мне тут наплела, могла бы нагадать любая цыганка за два доллара, я ожидал большего.

– Но я же только учусь, мне трудно взял бы да помог, а только критиковать все умеют, а вашей то работы я вообще не видела, может вы аферисты, воры, а прикрываетесь добрыми делами, сами же, свою жизнь обустраиваете.

– Ну все поговорили и будет, пойдем я тебя свожу в одно уютное местечко с японской кухней, уверен ты такого не пробовала даже во сне.