Кувалда

Краснослав посмотрел на него. Изрытое оспинами лицо, крупный нос картошкой, мясистые губы, нисколько не подходящие аристократу. Бедная, поношенная одежда довершила образ и позволила капитану Кувалде правильно оценить положение этого парня. Простолюдин, самый настоящий, большая редкость в Императорской Гимназии. Неудивительно, что он попытался влиться в окружение цесаревича. Такая возможность для обычных людей выпадает раз в жизни.

– Холопам слова не давали, здесь аристократы беседуют, – надменно произнёс Кувалда, видя, что попал в точку. В самую больную мозоль.

Парень побагровел и набычился, широко раздувая ноздри. Он был готов в любой момент броситься на противника, но не смел начать драку без команды сверху.

– Федя, не кипятись, – спокойно произнёс Романов. – Мы со Славиком просто беседуем. Пока что.

– Ну и чего от меня хотел наследник Империи? – равнодушно спросил Краснослав.

Они как раз зашли в один из дальних коридоров, что заканчивался глухим тупиком.

– Ну как же! – снова улыбнулся Романов. – Того же, что и в прошлый раз. И компенсацию, разумеется. Думаю, сто тысяч рублей хватит. Я же не тиран, не самодур. Я же не тиран, парни?

Парни согласно загудели на разные лады, мол, цесаревич вовсе не тиран, а даже наоборот, мудр и справедлив.

Краснослав пристально посмотрел сквозь ауру Романова. Каким бы ни было его предложение, соглашаться никак нельзя. В ауре цесаревича словно извивались маленькие противные черви, иногда вырываясь чёрными протуберанцами.

– Напомни, чего ты просил, – со скучающим видом произнёс Кувалда.

Романов дёрнулся, будто от пощёчины. Как же, наследник правящей династии и «просил». Но быстро вернул себе самообладание.

– Славик, как ты мог позабыть? Нет, отцовы гвардейцы, конечно, слегка перестарались, но я думал, наоборот, ты только крепче запомнишь и хорошо подумаешь, – хитро улыбнулся Кирилл.

– Напомни, – потребовал Краснослав.

– Может, мы ему сами напомним? – подал голос кто-то из подпевал цесаревича, потирая кулаки.

Капитан Кувалда окинул их взглядом, пытаясь пересчитать по головам. Вместе с Романовым человек пятнадцать, не меньше, и в этом теле драться одновременно со всеми будет трудновато. Не невозможно, Кувалда это слово презирал и не любил, но всё-таки трудновато.

– Нет, Захар, не спеши, – Кирилл Романов изящным жестом заставил своего прихвостня умолкнуть. – Послушаем, что нам скажет Славик.

– Я уже сказал, – произнёс Кувалда. – Напомни.

Цесаревич скользнул быстрым взглядом по присутствующим, явно не желая говорить этого при всех, но и не желая оставаться с Сычёвым тет-а-тет. Похоже, всё-таки Славик и в самом деле умудрился выбить зуб наследнику Империи в боевом угаре. Что-то было между ними такое, из-за чего трусливый и слабый Сычёв буквально впал в бешенство.

– Ну, всего лишь пару часов с твоей сестрой, – невинно хлопая ресницами, произнёс наследник.

Вот оно что. Краснослав, конечно, сомневался, что Славик так любил кузину, что безбашенно бросился в драку, но честь семьи здесь наверняка ещё высоко ценилась. Да и скорее всего, это просто стало последней каплей для измученного школьной жизнью Сычёва.

Лицо Кувалды осталось непроницаемо и безэмоционально, хотя внутри сгущались чёрные тучи, в любой момент готовые разразиться громом и молнией. Даже несмотря на строгий запрет драк в Гимназии.

– Ты же в прошлый раз согласился, дружище, – улыбнулся цесаревич. – Зато спокойно поживёшь. К экзаменам подготовишься, никто не тронет. Моё слово крепко.

Краснослав подавил желание выбить Романову и все остальные зубы. Он представил себя диверсантом, заброшенным в тыл к рептилиям. Хладнокровие и расчёт. Только хладнокровие и расчёт.

– Она свободная девушка, поговори с ней сам, – сказал Кувалда, избегая называть Агнию по имени. Будто бы оно не было предназначено для ушей этих подонков.

Цесаревич только отмахнулся, прихвостни подобострастно рассмеялись. Мол, какая глупость.

– Мы же договаривались, Славон! Или ты и в самом деле забыл? Она же нас и на пушечный выстрел не подпустит, не то что разговаривать, – Романов панибратски обнял Краснослава за плечи, будто втолковывая ему прописные истины.

Прозвенел звонок, Краснослав попытался уйти, но никто не спешил на новое занятие. Его грубо вернули на место.

– Его Величество не договорил! – тот самый пролетарий толкнул Кувалду плечом, явно нарываясь на конфликт.

– Федя, – холодно сказал цесаревич. Его синие глаза предупреждающе сверкнули, Федя любовно, но со значением, поправил тужурку Кувалды.

– Ну так и чего ты просишь? – капитан Кувалда попытался потянуть время.

На этот раз цесаревич не стал терпеть. Скривил лицо, отчего всё гнилое нутро на мгновение отразилось снаружи.

– Не тупи, Славик. Ночью приведёшь сестрёнку в мою комнату. Деньги я тебе милостиво позволяю собрать до экзаменов. Хотя если твоя сестрёнка постарается хорошо, могу и простить, попробуй с ней поговорить об этом. Нет, стоп, лучше не стоит. Пусть для неё это будет сюрприз, – на лице Романова приклеилась гаденькая улыбочка, которую, видимо, Славик Сычёв и попытался стесать на рождественском балу. – Сделаешь всё как надо, и тебя никто не тронет больше, слово даю. Не сделаешь – вешайся.

Краснослав вдохнул, сжал кулаки, чувствуя, как разливается по телу ощущение бурлящей Живы. Цесаревич предлагал ему не просто предательство, а нечто гораздо хуже. И если даже Славик не вытерпел такого предложения, за что капитан Кувалда его даже зауважал на секунду, то и воин Империи терпеть не станет.

Глава 11

Кирилла Романова спас только случай. Случай по имени Готлиб Карлович, который появился в коридоре.

– Потрутитесь опъяснит, потчему фи не на уроке, господа кимнасисты? – раздался голос буквально за секунду до того, как Кувалда бросился в бой.

И капитан Кувалда сдержал порыв, лишь скользнув тяжёлым, злым взглядом по надменной физиономии цесаревича.

– Мы не слышали звонка, господин директор, – угодливо расплылся в улыбке цесаревич, но Немец ясно дал понять, что лесть здесь не поможет.

– Расойтись по классам, шиво, – холодно произнёс он.

Гимназисты побежали по коридору, гулко бухая каблуками по паркету, отчего казалось, что это лавина сходит с горы. Краснослав пошёл вслед за остальными, но директор остановил его.

– Стоять, – приказал он.

Краснослав подчинился. Готлиб Карлович надменно смотрел на него сверху вниз, чувствуя своё неоспоримое превосходство.

– Ви притягиваете проплемы, господин Сычёфф, вам не кашется? – пристально глядя в глаза Кувалде, произнёс директор. – Мне толошили, что стесь происходит драка.

Доложить мог только один человек. Семён Сволов, который сумел ускользнуть из цепких лап своих одноклассников. Значит, князь не просто испарился и спрятался, а попытался хоть как-то помочь другу. Но получилось наоборот. Он помог цесаревичу.

– Нет, – коротко ответил Краснослав.

– Карашо. Иначе я бы вас исключил, – сказал директор. – Драки в Гимнасии строго сапрещены! Идите на урок.

– Да, – коротко ответил Краснослав.

Он быстрым шагом отправился вслед за одноклассниками, сжимая кулаки. Последние слова Немца пульсировали в мозгу, словно бы открывая маленькую лазейку для достижения цели. Драки в Гимназии запрещены, но ученик может выйти за её пределы. А там действуют уже совсем другие законы.

Поэтому вместо того, чтоб повернуть в аудиторию и пойти на урок закона Божьего, капитан Кувалда зашёл в свою комнату, накинул пальто и отправился в город, старательно избегая чужих взглядов.

Выход из Гимназии снова напомнил ему диверсионную операцию. Покинуть здание нужно было незамеченным, ведь если его увидят, то немедленно отправят на урок, и ещё вдобавок накажут, в этом он не сомневался.

Но многолетний опыт даже в чужом теле оставался незаменимым помощником лучшего пилота Империи. Краснослав легко выскользнул за двери, ни разу не попавшись на глаза вахтёрам или учителям. Его не заметил никто, даже скучающие гимназисты, неотрывно смотревшие на тучное серое небо за окном аудиторий.

Мокрая, слякотная петроградская погода встретила его холодными порывами ветра и моросью, летящей прямо в лицо. Кувалда поднял воротник и зашагал прочь от Гимназии, поглядывая по сторонам. Этот город был сер и неприветлив, и Краснослав ясно видел, как сильно здесь отличаются бедные от богатых. Можно было сказать, что два Петрограда жили параллельно, почти не соприкасаясь друг с другом, и кварталы дорогих усадеб, обильно украшенных резными фасадами и мрамором, незаметно перетекали в нагромождения хлипких доходных домов, в которых по чердакам и подвалам ютилась петроградская беднота.

Капитан Кувалда шёл, избегая городовых и полицейских патрулей, просто на всякий случай предпочитая проходить по закоулкам и подворотням, нежели столкнуться с каким-нибудь любопытным полицейским, который обязательно спросит, что это в разгар учебного дня гимназист делает в городе.

Он шёл и думал, как бы ему лучше выманить цесаревича за пределы Гимназии, желательно прямо сегодня. И одновременно с мыслями про наследника Империи неизбежно поднималась злость. Организовать убийство цесаревича явно будет непростым делом, учитывая, что вокруг него постоянно вьётся целая банда гимназистов, среди которых наверняка есть и агенты разведки, и гвардейцы в штатском. Да и официальная охрана у него тоже имеется.

Краснослав зашёл в широкую арку, ведущую в один из дворов-колодцев, как вдруг дорогу ему перегородили двое молодых пролетариев. Кувалда остановился, затылком почувствовав, что сзади заходят ещё двое.

– Доброго денёчку, господин хороший! – насмешливо произнёс пролетарий.

Вид у них был хулиганский, потёртый. Все коротко стрижены, в старых, десятки раз латанных куртках, в тяжёлых рабочих ботинках. Кувалда на их фоне выглядел богатым аристократом, случайно забредшим в плохой район.

Краснослав безошибочно почувствовал, к чему всё идёт, но спокойно смотрел прямо в глаза главному хулигану. Он даже обрадовался, что напоролся на эту засаду, злость требовала выхода. Он обернулся, сзади и в самом деле стояли двое, попыхивая дешёвыми папиросами.

– Закурить не найдётся? – спросил Краснослав, опережая гопоту и перехватывая инициативу.

Много лет назад руссоградская улица научила Краснослава одному правилу: если драка неизбежна – бить надо первым. Он подошёл вплотную к главарю банды, как раз на расстояние удара.

– Не-а, – хмыкнул пролетарий.

Кувалда хотел спросить у него коммуникатор «позвонить», но вспомнил, что этот мир ещё не дошёл до таких технологий.

– Мелочь есть? – Краснослав снова опередил хулиганов, удовлетворённо глядя на смятение, вызванное его словами.

Пролетарий сунул руки в карманы, и капитан Кувалда нашёл этот момент идеальным для первого удара.

– Та-а-а! – резко выдохнул он.

Удар Кувалды был неотвратим и стремителен даже без применения Живы. Он ударил хулигана ребром ладони в ключицу, тщательно контролируя силу. Краснослав всё-таки не хотел разрубить его на две части.

Другой гопник бросился на него с кулаками, но Краснослав играючи ушёл с линии атаки, поднырнул под летящую руку и лёгким толчком под локоть сломал её в двух местах. Пролетарий завопил и повалился рядом с товарищем.

Воздух задрожал, капитан Кувалда инстинктивно дёрнулся, и рядом с его лицом просвистела тяжёлая цепь. Ещё два гопника подбежали к нему, без лишних слов включаясь в драку.

– Ша-а-а! – выдохнул Краснослав, и основанием ладони вбил нос ещё одного пролетария назад в череп.

Снова мелькнула цепь, разрезая воздух с басовитым гудением разъярённого шершня. Пролетарий, единственный, кто ещё остался на ногах, презрительно сплюнул под ноги Краснославу и лихо закрутил цепь, превращая её в смертельно опасную версию промышленного вентилятора, так что Кувалде пришлось отступить назад, чтоб не попасть под удар.

– Ну, барин, кранты тебе, – прошипел хулиган, продолжая наседать на Краснослава.

Цепь гудела, рассекая воздух и со всех сторон прикрывая владельца.

Кувалда втянул воздух носом и сосредоточился. Цепь не могла быть одновременно во всех местах, но она была достаточно быстра, чтобы не дать ему нанести удар. Но Краснослав мог попытаться.

Он собрался, будто сжатая до предела пружина, и стремительным броском кобры нанёс один единственный удар, прямо в лицо пролетария, чтобы тут же отдёрнуть руку. Цепь чиркнула по кулаку, высекая оранжевые искры, но тут же упала вниз, наматываясь на падающего хулигана. Тот повалился на землю, словно выключенный дроид.

Кувалда огляделся, потирая оцарапанную руку. Арка гулким эхом разносила вопли и стоны раненых гопников, и Краснослав не сомневался, что кто-нибудь из местных очень быстро вызовет полицию. Он поправил воротник пальто, чтоб скрыть лицо, попытался запомнить лица избитых пролетариев, просто на всякий случай, и вышел из арки.

Трущобы Петрограда нависали над ним выщербленными стенами, пустые глазницы разбитых окон чернели со всех сторон. Кувалда определённо зашёл не в тот район. Но Краснослав был только рад выпустить пар.

Дым и смог, висящие над городом, окутывали крыши домов и фабричные трубы. Здесь, в трущобах, не было ни резных фасадов с лепниной, ни широких проспектов с магазинами и конторами, ни даже будок городовых. Лишь нищета и разруха. И местные жители, голодным волком глядящие на залётного аристократа, невесть как очутившегося в этом районе. Кувалда ощущал их взгляды поверхностью кожи.

Глава 12

Кувалда шёл по узким переулкам петроградских трущоб, как вдруг заметил слежку. Не слишком уверенную и профессиональную, неизвестный лазутчик даже не понял, что его обнаружили. Но Краснослав раз за разом замечал фигуру в тёмном плаще, как бы он ни петлял по дворам.

Стоило где-то остановиться и подождать. Капитан Кувалда методично перебирал варианты, кто бы мог послать за ним слежку, но ни один не выглядел достаточно убедительным.

На глаза ему попалась вывеска маленькой подвальной рюмочной, и Кувалда скользнул туда, в душный полумрак чада и кутежа. Из дверей, как раз в эту минуту, выходили двое пьяных и, друг друга поддерживая и ругая, взбирались на улицу. Краснослав вошёл, уселся в тёмном и грязном углу, за липким столиком, спросил пива и с жадностью выпил первый стакан. Завсегдатаи и случайные посетители косились на него украдкой, хозяин заведения подобострастно заглядывал в лицо Кувалде, отогнав всех мальчишек на другие занятия. Был он в чёрном атласном жилете, страшно засаленном, и весь он будто сочился маслом, толстые красные щёки блестели, как смазанные маргарином. За стойкой стоял мальчишка лет тринадцати, другой мальчишка, помоложе, подносил гостям вино, водку или пиво. Были у них и закуски: квашеная капуста, рублёные огурцы и заливная рыба, всё это скверно пахло, и Краснослав не отважился отобедать здесь, хотя чувствовал, что голоден. Душный, спёртый воздух, пропитанный насквозь перегаром и водочным духом, казался настолько густым и тяжёлым, что его практически можно было резать ножом.

Кувалда расстегнул воротник, откинулся назад в тёмном углу, потягивая дрянное пиво, и принялся смотреть, не появится ли в питейной тот самый человек в тёмном плаще.

– Не желаете ли водочки-с? С ледника-с, – хозяин подвальчика угодливо раскланялся перед новым гостем, но Краснослав отослал его взмахом руки.

Питейная постепенно забыла про странного аристократа в тёмном углу, потекли обычные пьяные разговоры, кто-то тихо запел. Всё смешалось в странную какофонию звуков, совершенно естественных для человека, но в то же время отвратительных. Слух Краснослава непрестанно выхватывал какие-то обрывки разговоров среди шума питейной.

– А вот губернатору-то новую мебельпривезли…

– Эх… Шакал я паршивый… Ворую и ворую…

– Вот он Прасковье-то моей огнем с руки-то личико и попортил, нехристь…

– Ещё водочки, сударь?

– Всех по столбам развешаем, будь уж уверен…

– На борзых сменял, сволочь…

– Зелене-е-ет сте-е-епь родная!

И как по заказу, человек в плаще появился на лестнице, выделяясь своим силуэтом среди тощих работяг и разночинцев. Лицо его оставалось в тени, Краснослав сумел разглядеть лишь потёртый картуз на голове и длинные усы, торчащие в разные стороны жёсткой щёткой.

Он потёр озябшие руки, прошёл к стойке, заговорил о чём-то с мальчонкой-подавалой. Кувалда попытался напрячь слух, но тщетно, пьяный шум перебивал всё. Впрочем, он и так догадывался, о чём пытается узнать сыщик.

Краснослав отставил полупустую кружку, тихо встал, будто крадущийся тигр. Неуловимым движением стянул с соседнего стола нож, в несколько шагов оказался прямо за спиной ничего не подозревающего филёра. Нож уткнулся прямо в почку, и сыщик заткнулся на полуслове, ощущая, как холодная сталь прячется в складках плаща, готовая в любой момент войти в податливую мягкую плоть.

– Доброго дня, – поздоровался Кувалда.

– Д-доброго, – ответил сыщик.

– Мы, кажется, знакомы, – тихо сказал Кувалда.

На самом деле он видел этого человека впервые.

– В-вы ошибаетесь, вы м-меня с кем-то перепутали, – пробормотал сыщик.

Краснослав ясно видел, что он лжёт.

– Кто тебя послал? – прошипел Краснослав, упирая нож ещё сильнее в тело соглядатая.

– Н-никто! Вы меня с кем-то перепутали! – он настаивал на своём.

Похоже, нож его не слишком-то пугал.

Кувалда осмотрелся, не глядя бросил на стойку несколько мятых купюр, приобнял сыщика за плечо и отправился к выходу. Яркий свет резанул по глазам, едва они выбрались из подвальчика. Свежий, насколько он мог быть свежим в петроградских трущобах, ветер ласково потрепал волосы Краснослава.

– Кто послал? Цесаревич? Немец? – прошипел Кувалда.

Филёр замотал головой.

– Это ошибка! Это просто ошибка! – сыщик нервно сглотнул, осознавая, что всё пошло не по плану.

Кувалда прошёл в глухую подворотню, всё так же придерживая сыщика за плечо и угрожая ему ножом. Тупой столовый нож совсем не то, чем предпочёл бы сражаться воин Империи, голыми руками он бы справился гораздо лучше и даже быстрее, но для того, чтоб кого-то напугать – одних кулаков мало. Четыре вершка стали рядом с печенью пугают куда сильнее.

– Кто? – прорычал Краснослав.

Филёр мелко затрясся, стал озираться по сторонам, судорожно пытаясь отыскать пути к бегству. Но Кувалда держал его крепко. Да и бежать из подворотни было некуда, высокий забор преграждал единственный путь. Сыщик тяжело вздохнул и даже как-то обмяк в руках Краснослава, сдуваясь, как воздушный шарик, и полностью прекращая всякое сопротивление.

– Дормидонт Ильич, – тихо произнёс он.

Кувалда зло сплюнул в грязь. Дядюшка решил приглядеть за наследником рода? Тогда почему этот субчик не вмешался в драку с пролетариями? Когда он появился?Слежка идёт не только на улице, но и в Гимназии? Вопросов оказалось гораздо больше, чем ответов.

– Что тебе приказано? – спросил Кувалда.

Нож по-прежнему оставался рядом с телом шпиона. Кувалда не собирался отпускать его раньше времени.

– Следить, – так же тихо прошептал сыщик. – Докладывать. Обо всём.

Краснослав чуть ослабил хватку. Пожалуй, этого незадачливого соглядатая можно и перевербовать. Дормидонт Ильич наверняка вёл какую-то свою игру, это было очевидно.

– В Гимназии тоже следишь? – спросил воин Империи.

Дядюшкин шпион часто закивал.

– Истопником у-устроился, – произнёс он.

– Звать как?

– Антипка, – представился шпион.

В голове Краснослава вырисовывался план, простой, надёжный и красивый. Завалить любимого дядюшку дезинформацией. Выманить побольше ресурсов на борьбу с Романовыми и прочей шушерой. Да и запасной канал связи с кланом Сычёвых тоже не помешает. Опять же, свой человек среди персонала Гимназии.

– Теперь работаешь на меня, Антипка, – сказал Краснослав, убирая нож.

Шпион закивал, явно чувствуя облегчение. Глаза его заблестели вновь, обвислые усы снова топорщились.

Однако Кувалда не переставал внимательно следить за каждым его движением, готовый в любой момент защищаться. Старый опыт допросов подсказывал капитану, что всегда можно ожидать чего угодно, и он помнил, как вели себя захваченные рептилоиды или их агенты. Помнил, как лучшие из славяноруссов, утратившие бдительность всего на миг, оказывались убиты или ранены в похожих ситуациях.

Но Антипка не выглядел опасным шпионом, хотя под его плащом могло скрываться любое оружие, от револьвера до бомбы. Краснослав по глазам видел, что Антипка напугался его до полусмерти, ведь ему наверняка описывали Славика совсем иначе, трусливым, забитым и совсем неопасным. И, пожалуй, этот контраст напугал его куда больше, чем тупой нож из подвальной рюмочной.

– Что ещё тебе приказывали? За Агнией тоже следишь? – спросил Краснослав.

– Приглядываю, ага, – закивал Антип.

– Значит, сначала мне будешь докладывать, – произнёс Кувалда. – Перед тем, как домой весточку отсылать.

– Будет исполнено, ваше сиятельство, – пробормотал шпион, и почему-то его словам хотелось верить.

– Ах да, и вот ещё что, – вспомнил Кувалда. – Раз уж за Агнией приглядываешь, смотри, чтоб Кирилл Романов от неё подальше держался. И все его люди.

В глазах шпиона блеснуло понимание, густо замешанное с сожалением и страхом.

– Будет исполнено, – вздохнул он.

– Иди, Антип. Вздумаешь дальше следить – голову сверну, – пригрозил Краснослав, хотя особой нужды в этом не было. – Если понадобишься – я тебя сам отыщу.

Глава 13

Антип скрылся в переулках, отправившись куда-то в сторону Гимназии, Краснослав пошёл в противоположном направлении. Вскоре он, к большому своему удивлению, выбрался на красивый широкий проспект, заполненный народом. Ходили туда-сюда прохожие, праздношатались в середине дня молодые люди, мальчишки-газетчики перекрикивали друг друга, извозчики матерились и ругались на каждом углу, торговцы-лоточники наперебой расхваливали свои калачи и бублики. Краснослав влился в эту толпу, как в родную стихию.

Лоточница, дородная баба в фартуке, сунула ему в руки калач, присыпанный серой мукой. Кувалда отдал за него пару копеек, тут же вгрызся в хрустящую корочку, под которой скрывался ещё горячий мякиш. Но лишь распалил аппетит. Молодой растущий организм Сычёва, да ещё и постоянно сжигающий топливо на восстановление энергетических центров, отчаянно требовал еды.

Краснослав шёл и читал вывески, на ходу жуя калач. Разнообразие контор и магазинов поражало воображение. «Фотографiя Жоржъ Борманъ», «Ф. Кузьминъ и сыновья», «Центральное депо готоваго платья», «Парфюмерныя масла г-жи Бронсон», «Т-во П. П. Кузнецова», «Складъ винъ Гофмана», и многие другие, казалось, на этом проспекте можно найти вообще всё. Но особое внимание Кувалды привлекла ажурная вывеска «Ресторанъ Славянинъ». Он просто не мог пропустить такую возможность.

Он доел калач и подошёл к дверям ресторана. Высокий швейцар в красной ливрее смерил его равнодушным взглядом и с лёгким, выверенным до миллиметра поклоном, открыл дверь. Просторный и светлый ресторан казался настоящим произведением искусства со всеми этими резными колоннами, купидонами и завитушками. Большие столы, белоснежные скатерти и дорогая мебель наводили на мысль, что здесь собирается исключительно высшее общество. Так оно и было. Посередине огромного зала находился бильярдный стол, чуть в стороне возвышалась маленькая сцена, которая сейчас пустовала. Сверху был второй этаж и балкон, а над всем этим великолепием парила гигантская люстра из чистого хрусталя. Краснослав с удивлением заметил в ней электрические лампочки.

После той подвальной распивочной контраст был разительный, но в целом ресторан отличался только масштабами кутежа. Такие же пьяные выкрики и разговоры, звон посуды и пение.

Кувалда сдал пальто в гардеробную, прошёл в зал, уселся за свободный столик. Вышколенный официант в чёрном фраке появился почти мгновенно, протянул новому гостю меню. Краснослав благодарно кивнул.

– Вот это, это и это, – он ткнул пальцем наугад, не слишком разбираясь в местной кухне.

Официант записал всё в книжечку, снисходительно улыбаясь. Наверняка посчитал за провинциала, но Кувалде было плевать, что о нём думают. Он откинулся на стуле, скользнул взглядом по огромному залу. Рядом на бильярде играла компания аристократов, чуть дальше, за длинным столом, пьяные дородные купцы праздновали чей-то юбилей, на втором этаже разрозненными стайками сидели влюблённые парочки.

Вскоре на столе появилось первое блюдо и серебряные приборы.

– Уха из стерляди на шампанском-с, – надменно произнёс официант.

Кувалда недоумевал, что в этом блюде славянского, но всё же взял ложку и решил попробовать. Вкус оказался весьма необычным, и в какой-то мере даже благородным, но Краснослав лучше бы предпочёл обычную трапезу. Порции здесь оказались крохотные, и с тарелкой ухи он покончил моментально.