Ночь гнева

– Мэрилин Мэнсон – уничижительно обвел взглядом присутствующих Славян – Рок-певец, работает в стиле «индастриал». Ну, и хард немного выдает. А что выглядит так… Имидж у него такой.

– Наш клиент – глянув на него, сказал Антонов – Ух, красавец! Глянешь – и рука сама к ножу тянется.

– Наш, не наш – неважно – вздохнул Морозов – Главное, чтобы он в Москве не надумал выступать. Наверняка ведь на эдакого чудика много охотников найдется – кому кровушку попробовать, кому мясца отщипнуть. Как-никак заморский деликатес!

– Так тут как раз пишут, что он в столицу летом на гастроли собирается – хмыкнул Баженов – Музыкальное событие года и все такое.

– Не было печали – еще сильнее опечалился начальник – Сначала на чемпионате по хоккею одиннадцатое место заняли, теперь эта напасть к нам намылилась, да и вообще… Но так-то я эту газету не просто так сюда принес. Беда в том, что ты, Славка, как обычно читаешь что угодно, только не самое нужное.

– А где нужное?

– Здесь – пошуршав страницами, Морозов ткнул пальцем в рубрику «Срочно в номер» – Можно вслух.

Баженов спорить не стал, и с выражением прочел небольшую заметку о том, что неподалеку от села Вороново, которое располагается в Подольском районе Московской области, обнаружены тела четырех молодых людей, причем здорово изуродованные. Основной акцент же автор материала сделал на том, что у них всех жесточайшим образом были вырваны глотки, сердца и половые органы, чем подвел читателя к мысли о том, что, возможно, тут не дикие звери потрудились, а люди. Например – сатанисты.

– Насчет сатанистов – бред – сразу сказал Олег – Эта публика, конечно, не сахар, но сотворить такое… Сильно сомневаюсь. Да и мало в Москве настоящих адептов тьмы, в основном этим всякие раздолбаи балуются, большей частью из студентов. Для них вообще главными являются три вещи – забавно одеться, нервишки ритуалами, в которых ничего не смыслят, пощекотать и свальный грех после устроить. Третья забава приоритетнее первых двух. Да и насчет того, что у пострадавших половые органы вырвали, тоже сомневаюсь. Мне кажется это так, для красного словца, приписано.

– Возможно – кивнул Александр – Но трупы такие есть, я уже пробил. И да, разодранные в хлам. Их в морг отправили, в близлежащий Троицк, дело там же завели.

– Волкодлаки? – предположил Антонов.

– Так близко от столицы? – усомнился Баженов – Да еще настолько жестко – четверых уработать, а после тела просто взять и бросить? По факту демонстративно, мол, «вот мы какие, умойтесь»?

– Самое скверное, что, может, так оно и есть на самом деле – глянул на него Морозов – Если ты не заметил, в последнее время подобных выпадов в нашу сторону все больше становится. Так почему бы волкодлаком не подтянуться к общему движению? Тем более что рядом с Вороновым обитает одна стая, довольно большая.

– Насколько? – уточнил Олег.

– Вожак, старшая мать, четыре волка, две волчицы. Ну, так было лет пять назад, сейчас, возможно, состав изменился. Но стая есть, я это точно знаю. Кстати – хорошо, что спросил. Давай-ка, Олег, бери руки в ноги и дуй сначала в Троицк, там глянь на трупы и со следаком поговори. Ну, а после езжай в Вороново, пообщайся с вожаком, попробуй понять – их клыков это дело, не их. Только поаккуратней, он мужик резкий, нашего брата не любит. Нет, добычей он тебя вряд ли сделать посмеет, но пошлет куда подальше только так. И вот что еще – Ольгина с собой захвати. Ему наука, а мне спокойнее будет.

– Не вопрос – покладисто согласился Ровнин, достал из стола растрепанный ежедневник с надписью «Комстар» и почти стершимся логотипом, раскрыл его и взял ручку – Выкладывай подробности про стаю. Где именно обитают, как вожака зовут и так далее.

Глава вторая

– Засиделся? – поинтересовался Олег у худенького голубоглазого паренька, сидящего на его бывшем месте в дежурке и думавшего о чем-то своем – Подъем, младший лейтенант Ольгин. Труба зовет! Со мной за город поедешь.

– В самом деле? – обрадовался тот – Вот здорово! А то последние три дня то под землей лазаю, то по чердакам. А за городом сейчас хорошо. Май же. Весна!

– Все относительно, мой романтический друг – спустил юношу с небес на землю Ровнин – Сначала нас ждет морг, там с солнышком и весенней зеленью дела сильно так себе обстоят.

– Лучше в морг, чем в канализацию – стоял на своем его коллега – Хоть не изгваздаюсь там.

– Тогда собирайся – не стал спорить с ним Олег, доставая из кармана легкой светлой куртки сигареты – Жду тебя на улице.

Ольгин появился на Сухаревке в январе 1998 года, через три дня после того, как сотрудники отдела, только-только оправившиеся от ухода Францева, понесли новую потерю. В схватке с пиявцем погиб Савва Свешников. Погиб, как жил – спокойно, взвешенно, без лишних раздумий и сожалений. Он знал, что на идет на смерть, заступая путь озверевшему от жажды крови и подгоняемому проклятием существу, но выбора особого у него не было. Либо отыграть ценой своей жизни пару минут, за которые к месту схватки подоспеют его друзья и завершат начатое, либо дать пиявцу пройти к детскому саду, откуда слышались голоса беззаботной ребятни, очень некстати вышедшей на вечернюю прогулку. В этом случае сотрудники отдела все равно бы, разумеется, прикончили тварь, в которую, благодаря мстительной жене и одной не сильно благоразумной ведьме, превратился еще недавно успешный бизнесмен, но Савва не хотел выкупать свою жизнь ценой чужих, да еще и детских.

Он еще дышал, когда пиявец перестал существовать, но шансов спасти Свешникова у коллег попросту не было. Но при этом Савва, верный своему принципу доводить начатое дело до конца, дождался того момента, когда Морозов снесет бывшему бизнесмену голову, улыбнулся, а после тихо, без стонов и предсмертных пророчеств, умер.

А через три дня в отдел пришел Ольгин, вытеснив из дежурки Антонова, который толком там и посидеть-то не успел. Впрочем, Василий по данному поводу совершенно не сокрушался, поскольку с первого дня жаждал обосноваться в оперской. Вот не понравился ему тихий первый этаж, и изучение архивных дел гиперактивного парня не сильно привлекало. Он вообще не очень любил читать, но зато в плане пострелять, подраться и за девками побегать мог Баженову фору дать. Эти двое вообще были как две части одного целого, потому, собственно, довольно быстро друг с другом подружились.

Ольгин же, напротив, оказался парнем обстоятельным, вдумчивым, не склонным к штурмовщине, и вдобавок изрядным законником. Последнее обстоятельство, кстати, крайне расположило к нему тетю Пашу, считавшую, что без такого человека отделу существовать трудно. По ее мнению, выводить в расход всех тех, кто это заслужил, можно и нужно, но при этом всегда надо быть готовым к тому, что скоро времена опять поменяются и многие действия отдела снова придется обосновывать со стороны закона, потому Ольгин с его фотографической памятью и знанием вообще всех российских кодексов, несомненно, очень пригодится.

Впрочем, по фамилии к нему никто не обращался, так как с легкой руки Ревиной вскоре все Ольгина стали называть просто Саней. Во-первых, потому что это имя замечательно совпадало с его среднерусской внешностью, во-вторых, поскольку один Саша в отделе уже имелся. Нет, со временем Морозов, конечно, стал Александром Анатольевичем, как минимум во время проверок, но поначалу он оставался для коллег все тем же Сашей. Впрочем, он и не настаивал на лишнем официозе, хотя, конечно, некоторая фамильярность, вроде «Сашк, бухать с нами сегодня будешь?» довольно быстро сама по себе испарилась. Дружба дружбой, а служба службой, как верно подметила все та же Елена.

– Сань, ты за «баранкой» – сообщил своему сегодняшнему напарнику Ровнин, перебрасывая ему ключи от машины – Давай. Время идет, мы стоим.

– «Девятка»? – уточнил парень и печально вздохнул – Блин!

– Не «блин», а повезло – осадил его Олег – Радуйся, что не своим ходом придется тащиться. Концы-то ого-го! В Троицк электрички не ходят, потому сначала на метро прокатишься, а после на междугороднем автобусе, который ходит раз в час. А потом еще обратно, причем вечером. А до темноты мы вряд ли управимся, уж поверь.

Хотя в целом грусть коллеги ему была понятна. «Девятка», которая досталась отделу еще при жизни Францева, по сути, дышала на ладан, и даже усилия приятеля Баженова, являющегося чудо-автомехаником, который мог оживить почти любой автомобиль, помогали ей все меньше. Впрочем, микроавтобус она все же пережила, поскольку тот в какой-то момент окончательно отказался заводиться, и реанимировать его не удалось. Но нет худа без добра, произошло это горестное событие крайне своевременно, поскольку буквально через пару дней после того, как Баженов, приехав из автосервиса произнес фразу «Ну все, теперь ходим пешком. «Девятку» Мишаня через неделю отдаст, а «микрик» все, аллес капут», какому-то очень серьезному чину из правительства понадобилась помощь отдела, поскольку у него дома начало твориться нечто непонятное. В результате Морозов с Баженовым добирались до очень и очень респектабельного дома, находящегося в пригородной зоне Москвы, часа два с лишним, а когда обладатель высокой должности высказал им свое недовольство, то те без малейшего почтения ему ответили, что они опера, а не спринтеры, и впереди паровоза в самом прямом смысле бежать не умеют. Да и не желают.