Бриллиантовые яйца

– 

Да нет, что вы, начальник…

– 

Сидел? – Рогожин вышел из кабинета, за ним засеменил мужик. – Надо в отделе кадров разобраться. Как умудрились взять на работу человека с криминальным прошлым.

– 

Да не сидел я, Ге… бе… ме… товарищ начальник…

С «Газелью» оказалось всё нормально. Ничего примечательного в ней Рогожин не обнаружил и отпустил Иванова с миром. Затем позвонил своему человеку на фирму «Шереметьево-плюс». Тот, конечно, понятия не имел о неувязке. Как, впрочем, НИКТО понятия не имел НИ О ЧЁМ. Слова Иванова подтвердились. Весь груз до Антверпена улетел по расписанию.

Но Бегемот не отчаялся. Подстава могла произойти где угодно. Начиная от офиса Мамона, где происходит упаковка товара в капсулы, продолжая цехом, где из капсул делают киндер-сюрпризы, и заканчивая маршрутом «Антверпенский аэропорт – контора Сайленса». Предстояло провести небольшое расследование. И начинать надо немедленно…

* * *

Штеф появился из подземного перехода без пяти девять. Витька уже прохаживался взад-вперёд, оглядываясь по сторонам, и акцентировал внимание на проезжающих машинах. Сперва Витька удивился, подумав, что Штеф ездит на метро. Потом решил, что он просто оставил машину на стоянке.

Штеф смело направился к нему. Он был один и тоже огляделся, но подозрительных людей в штатском или взвода ОМОНа, замаскированного под толпу иностранных туристов, не обнаружил.

– 

Ну салют, братан! – Штеф продолжил начатые вчера доверительные отношения. – Тут будем трещать или куда двинем?

– 

Тут, – Витька вяло пожал руку своего врага. – Я хочу расплатиться. Отдать долг.

Штеф распахнул куртку, прикрыл ей Витьку, чтобы никто не видел, и прошептал:

– 

Суй в карман.

– 

Да нет. Я хочу расплатиться не деньгами, – пояснил Витька.

– 

А чем? – Штеф застегнул куртку, с большим интересом разглядывая «лошка». Далее так и просилась подколка насчёт натуры, но Штеф опять же промолчал. Витька не переставал удивляться этому бандиту. Ненормальный он какой-то, а всё потому, что слишком для бандита нормальный.

– 

Информацией, – выдал Витька свой супергениальный вариант.

– 

Информацией ценой в сорок три косаря?

– 

Нет. Ценой в три миллиона косарей, – спокойно возразил Витька, – но поскольку информация поверхностная, я и оценил её в свой долг. Ну что, если покупаешь, должен написать расписку, что ко мне претензий не имеешь. Если нет, я продам её кому-нибудь другому, а с тобой расплачусь деньгами.

Штеф взял Витьку за щетинистый подбородок и заглянул в глаза. «Взгляд стервятника», – подумал Витька и отстранил его руку.

– 

Хитришь, братан, ой, хитришь, – тихо процедил Штеф. – А почему сам не пойдёшь и не хапнешь свои три лимона? Или они… хе-хе… высосаны из вымени горного козла?

– 

А потому что рискованно это всё. К тому же у тебя есть люди… Бригада там, а я чего… как ты говоришь, лошок.

– 

Ну, если твоя информация верна, не такой уж ты и лошок, – отвесил «комплимент» Штеф. – Выкладывай всё, а я проверю. Пока буду проверять, счётчик не включу. А потом дальше трещать будем.

– 

Ладно… – Витька не почувствовал подвоха, поняв, что в данном случае должен верить честному слову Штефа. – Значит так. Некий авторитет по кличке Бегемот потерял партию какого-то товара ценой в три миллиона долларов. Товар принадлежит авторитету по кличке Мамон. Вместо товара в Бельгию к господину с фамилией Сайленс… – тут Витька снова вспомнил молодого амбициозного Эрика Сайленса, – так вот, к нему прибыла пустая упаковка. Господин Бегемот обвиняется в том, что украл товар. И господин Мамон хочет поджарить всю его семью на вертеле, если он не вернёт украденное.

Витька наблюдал за реакцией Штефа. Перед встречей он ставил один к десяти на то, что Штеф поверит. Это был всё-таки экспромтный план, связанный с совершенно случайно подслушанным разговором.

Штеф нахмурился. Он не улыбался и сделал такое лицо, будто бы асфальт под его ногами начал плавиться. Сейчас он повторит великое «не верю», только на фене: «Фуфло гонишь, братан!» И Витька, разумеется, не знающий, кто ещё может купить у него такую чушь и кто такие Бегемот и Мамон, отправится домой звонить дяде Джиму и тёте Диане.

– 

Это всё? – спросил Штеф, и тут Витька начал верить в свою счастливую звезду.

– 

Да, вроде того. Сразу предупреждаю, что источник информации проверенный и не продаётся, – Витька развёл руками.

– 

Лады, братан, – Штеф похлопал Витьку по плечу. – Я проверю твою байку по своим каналам. Если она стоит того, что ты за неё просишь, ты это получишь. Не ссы, моё слово – закон.

– 

Я не верю в благородных бандитов, – отозвался Витька.

– 

А кто тут бандит? Ты что ль? – усмехнулся Штеф. – Просто жить по понятиям не умеем.

– 

А по понятиям играть в карты с пьяным в стельку, да ещё на бабки? – вспылил Витька, чувствуя, что победа почти за ним.

– 

Карточный долг – это святое, если не в курсе. А я не мухлевал с тобой, братан. Не веришь? А зря. Ты же почти отыграл свои три косаря, что, не помнишь? В бутылку полез, когда был должен штуку, пять на кон поставил. Захотел отомстить… Я тебя понимаю, конечно, но справедливость, братан, она всегда на стороне сильнейшего. Бывай…

Штеф развернулся и быстро скрылся в переходе. Ошарашенный Витька застыл на месте как приложение к памятнику Достоевскому.

Штеф на ходу тыкал в кнопки мобильника. Первое, что он обязан сделать – сообщить боссу. Боссу, стоявшему настолько высоко, что при его божественном гневе никакие прыжки в сторону не спасут. Поэтому сперва сообщить, а потом уже думать – стоит ли риск абстрактных трёх миллионов или нет.

– 

Я! – традиционно ответил босс, о чём, впрочем, Штеф не знал, впервые звоня ему по собственной инициативе.

– 

Александр Григорьевич, это… Валера Степанов вас беспокоит, – с трудом вспомнил Штеф своё имя.

– 

Что? – последовал резкий недовольный вопрос. Конечно, какого чёрта батрак отвлекает хозяина от дел?

– 

Есть информация. Один… мужик знает, что вы с помощью Бегемота занимаетесь торговыми поставками в Бельгию. Ещё он знает, что вы наехали на Бегемота, который потерял товар на три миллиона.

– 

Что ещё за мужик? – насторожился Мамон. – Так, галопом ко мне с ним.

– 

С ним не выйдет, он не при мне.

– 

Пулей, Степанов, пулей ко мне! – прорычал Мамон и отключил связь.

Офис босса назывался совместным российско-бельгийским предприятием с длинным труднопроизносимым названием. Людям уровня Штефа вход туда был закрыт, о чём и сообщил охранник у ворот, указав на невзрачную «Шкоду», одиноко стоящую на парковке. Из неё вылез водитель и распахнул заднюю дверь, и Штеф сразу попал в объятия ещё одного мужика. Тот облапал Штефа, как девку, не нашёл ничего опасного, и лишь затем оба покинули «Шкоду». Спустя пять минут к Штефу подсел Мамон.

– 

Откуда информация? – сразу же приступил он к расспросам.

– 

Один лох сплавил. Он не в курсе, что я ваш человек.

– 

Как давно?

– 

Час назад. Я сразу же звонить вам.

– 

Имя, фамилия, адрес лоха.

– 

Виктор Иноземцев, – далее последовал точный адрес Витькиной бабки.

– 

Информацию получил по телефону?

– 

Да, – чуть помедлив, подтвердил Штеф. Иначе бы пришлось долго объяснять, почему он не повязал Витьку на месте.

– 

Что конкретно он сказал?

Штеф точь-в-точь повторил слова Витьки.

– 

И больше ничего?

– 

Больше ничего. Сказал ещё, что источник информации проверенный и не продаётся.

– 

А ты сколько ему заплатил? – Мамон задавал вопросы, не глядя на Штефа.

– 

Пока нисколько, – врать больше нельзя, достаточно одной лжи, – он сплавил мне факты в счёт карточного долга.

– 

Если будешь молчать, – Мамон облизнул губы и первый раз повернулся к Штефу, – будешь жить. Сам понимаешь, что я не в бирюльки с тобой играю. Если кому начешешь или начнёшь копать рылом землю – выкопаешь себе могилку. Этот пункт понятен?

– 

Я что, на идиота похож? – посмел возмутиться Штеф.

– 

За комплимент спасибо, идиотов не держу.

– 

Я сегодня нужен или как? – осведомился Штеф.

– 

У тебя есть непосредственный начальник, – фыркнул Мамон.

Двое охранников проводили Штефа до ворот.

* * *

Рабочий день закончился как всегда в шесть вечера. Олеся выключила компьютер, попрощалась с трудоголиками, вкалывающими сверхурочно, и поспешила на улицу. Ломбард, куда нужно успеть, закрывался в семь, и поэтому она поймала такси до Москвы. Вообще, её устраивало в работе всё кроме неудобства расположения. Вот и приходилось вставать с утра пораньше и переться как проклятая из своего Реутова в ихние Мытищи. Однако чумовая зарплата, два выходных и полуторамесячный летний отпуск окупали все её мучения. С другой стороны, в жизни Олеся всегда стремилась к большему. После трёх лет сидения на одном и том же месте она была совсем не против бросить эту работу и найти занятие, более достойное красивой, умной и честолюбивой девушки. Первые шаги в этом направлении уже сделаны…

Без пятнадцати семь таксист выгрузил её на Тверской-Ямской, и Олеся шустренько проникла внутрь магазина, чтобы успеть. Увидев скучающего консультанта-мужчину, Олеся обрадовалась и первой же фразой очаровала его:

– 

Молодой человек, будьте любезны, помогите мне, пожалуйста.

– 

Конечно, к вашим услугам, – парень с бейджем на лацкане пиджака расплылся в ответ.

– 

Мне нужен профессиональный геммолог, эксперт по драгоценным камням. У вас, я надеюсь, оказывают подобные услуги?

– 

Конечно, пойдёмте со мной… Всегда очень рады… Ля-ля-ля, тополя…

Оценщик ютился в маленькой комнатке на втором этаже. Лысеющий очкастый старикан, сидящий за компьютером рядом с факсом, развеселил Олесю, и она невольно прикрыла рот ладошкой.

– 

Кондратий Михайлович… – произнёс парень, расшаркиваясь перед ним, и тут Олеся едва не согнулась пополам. Так этот ювелир ещё и Кондратий!

– 

Проходите, милочка, садитеся! – указал ей на стульчик достопочтенный старец. – Чего у нас там с вами имеется?

– 

Да вот, – Олеся звякнула нацепленными на себя украшениями и выставила напоказ пальцы, – есть камешек. Хочу узнать мнение специалиста по поводу того, что это такое.

– 

Давайте сюда ваш камешек, – протянул сухую сморщенную руку ювелир.

Олеся вытряхнула из спичечного коробка свой маленький прозрачный артефакт. Кондратий покачал головой – какая неподходящая упаковка для… Впрочем, пока неясно, для чего.

Олеся с интересом наблюдала за действиями ювелира. Он надвинул на глаз лупу, включил яркую лампу, находящуюся над его головой, и принялся изучать камешек. Затем выключил лампу, встал из-за стола и подошёл к окну, где на широком подоконнике стояли электронные весы. Поколдовав с минуту над ними, Кондратий вернулся за стол, снова включил лампу и извлёк из ящика микрометр. Проведя измерение, он часто-часто закивал и снова начал пялиться на камешек через лупу. Спустя ещё какое-то время ювелир убрал инвентарь и аккуратно положил исследуемый объект на чёрную пластинку.

– 

Ну как? – спросила Олеся, справляясь с волнением при помощи дёрганья застёжки своей сумочки.

– 

Вам нужно письменное заключение о камне со всеми данными?

– 

Да нет, хотя бы просто скажите, что это. Понимаете, мне показалось… – Олеся снова выставила свои окольцованные пальцы, – что это драгоценный камень. Но сейчас столько подделок!

– 

Это алмаз, милочка. Самый настоящий алмаз бриллиантовой огранки, – прочмокал ювелир, – но не самый хороший.

– 

Алмаз?! – Олеся поперхнулась. – Вы уверены?!

– 

Да, я уверен, – кивнул Кондратий, – справка будет стоить вам

ещё пятьдесят долларов, а так –

двадцать за консультацию в кассу на первом этаже. Вот бланк.

– 

Подождите, – Олеся никак не могла поверить в то, что сказал ювелир, – это не может быть фианит или горный хрусталь? Объясните мне, почему вы сделали такой вывод.

– 

Кубический диоксид циркония, – менторским тоном зачмокал Кондратий, надев вместо лупы очки, – известный в народе как фианит, гораздо тяжелее алмаза. По размеру камня я определил, что он весит один карат. Фианит должен был весить один и три четвёртых карата. Но ничего подобного я не увидел. Потом. Корона и павильон камня прекрасно сходятся, рёбра и поверхность граней без царапин и сколов. Рундист имеет чистую белёсость. Ну… и самый простой тест для круглых камней бриллиантовой огранки. Подойдите сюда, возьмите лупу и попробуйте прочитать через камень, я его положу на книгу.

Олеся убедилась, что через камень никакого текста не видно.

– 

А почему тогда вы сказали, что алмаз не самый хороший? – спросила она, садясь обратно.

– 

Небольшой брак в огранке, смещённая от центра калета. Бородатый рундист. Цвет не исключительно белый. И это я ещё не проверил флюоресценцию.

– 

Сколько он стоит? Хотя бы порядок, – нетерпеливо заёрзала на стуле Олеся.

– 

Надейтесь на четыре-пять тысяч долларов… Ну что, милочка, больше у вас нет интересных камешков? – ювелир хитро прищурился. – Или будем справочку варганить?

– 

Не, пока не надо, – Олеся подобрала алмаз и сунула в коробок. – Спасибо, до свидания, всего доброго!

– 

Заходите, если что! – бросил вслед Кондратий и улыбнулся.

Автоматически заплатив нужную сумму, она, не обращая внимания на молодого консультанта и его робкие ужимки, быстро выбралась на улицу и поспешила к телефону-автомату.

– 

Привет, подружка! Как делишки, как детишки?

– 

А, это ты… – разочарованно протянула Ленка. – Ты обиделась, да? Прости, я не хотела. То есть он не захотел, а я сказала всё как надо.

– 

Меня проводил Андрей. А он остался у тебя, да? Расскажи мне, что было, страшно любопытно.

– 

Да ничего, ведь предки приехали. Они с Машкой улеглись у меня, а утром я их выгнала.

– 

А почему с Машкой? – не поняла Олеся.

– 

Он на ней жениться пообещал.

– 

Ню-ню, – рассмеялась Олеся, – дай мне его телефон, буду отговаривать.

– 

Зачем? – тормозила Ленка.

– 

Чтобы он женился на тебе. Или ты думаешь, он мне нужен? Фи, какая важность! Кстати, мой подарок уже обновила?

– 

Да-а… Сегодня в нём ходила гулять с Дашей.

Потребовалось десять единиц телефонного времени, чтобы выбить из Ленки номер Вадика. Но по нему мужской голос сообщил, что Вадик со вчерашнего дня не появлялся, и дал его мобильный. Выпросив у какого-то прохожего парня за красивые глаза сотовый, Олеся наконец дозвонилась до того, кто ей был очень нужен.

– 

Удивлён? – спросила она для затравки. – Как после вчерашнего?

– 

А-а, ну да, – непонятно ответил Вадик. – А что?

– 

Вопрос есть на засыпку. Ты где яйцо достал, которое вчера подарил Дашке?

– 

Какое яйцо?

– 

Чего вы все тормозите! Да киндер-сюрприз этот дурацкий! Откуда он у тебя?

– 

А с чего это ты проявляешь свой недетский интерес к моему яйцу? – переспросил Вадик.

«Чёрт! Чёрт! Чёрт!» – подумала про себя Олеся. Надо было не так откровенно спрашивать. Он не дурак, этот Вадик, совсем не дурак! Надо остыть, успокоиться и думать. Но как тут успокоишься, когда ТАКОЕ ТВОРИТСЯ?!

* * *

Отбутербродничав полный рабочий день, Витька потащился домой. Мыслями он витал далеко от окружающего мира и надумал по приезду немедленно огорошить дядю Джима, чтобы уже точно знать, стоит ли рассчитывать на него. История с карточным долгом в качестве способа раскрутки на жалость показалась Витьке не ахти какой. Поэтому он, битый час прохаживаясь со щитом на шее и кипой листовок в руке, сочинял другую историю про разбитую параличом немощную бабку Полю, которой нужны дорогущие лекарства. Затем паралич и лекарства сменились на осложнения после инфаркта и операцию на сердце, стоимость которой пятьдесят тысяч: например, аортно-коронарное шунтирование. Перелопатив множество известных ему недугов, Витька всё же остановился на операции по спасению бабки от тётки с косой. Осталось всё это на ломаном английском преподнести родственничкам, и тогда можно будет не беспокоиться насчёт Штефа.

Когда Витька подходил к своему подъезду, из него выбежали два незнакомых парня и как две пули просвистели мимо. Витька глянул им вслед и поднялся на второй этаж. Звонить в дверь он не стал – бабка, хотя и не такая больная, какой нарисовал её внук в мыслях, но всё же пожилой человек. Пусть сидит в своём кресле и вяжет ему очередной свитер…

Но, открыв дверь и пройдя в прихожую, Витька с ужасом понял, что помыслы злые и есть злой поступок. Бабушка Поля лежала у окна большой комнаты с телефонной трубкой в руке, а в районе её головы натекла приличная лужа крови. Почему-то Витька сразу же догадался, что деньги дяди Джима ей не помогут…

Ему стало дурно, и Витька проскользнул в ванную. Голова закружилась настолько сильно, что никакое окунание в холодную воду не помогало, и Витька побежал к холодильнику – найти лекарство.

Зато главное он просёк сразу – ему конец. Он ещё вчера рассуждал о том, что будет, если им заинтересуется милиция. Теперь же получается, что внук убил бабку ради квартиры в наследство. Пусть даже чужими руками – ещё припаяют организацию банды. И внук – самый удобный для ментов подозреваемый. Он знает, где лежит завещание и знает, что в нём написано. Он нанял убийцу, который совершил нападение на бабку под видом ограбления. Да никто не будет докапываться до истины, это всё сказки про честных и добропорядочных сыщиков для наивных чукотских юношей! И как он оправдается, когда алиби у него нет?

А может, бабка ещё жива? Витька сделал глубокий вдох из пузырька, поморщился и склонился над её телом, чтобы пощупать пульс. Руки тряслись, голова всё равно кружилась, и ничего не нащупывалось. Витька нашёл огромное зеркало в золотистой оправе и поднёс его к лицу несчастной. Вроде бы она не дышала.

И Витька совсем растерялся. Надо вызвать милицию и «03», но страшно. Спрятать труп бабки? Тогда как объяснить её исчезновение? Бабка ходит получать пенсию, платит за квартиру, треплется с соседями. Значит, надо смываться самому? Рано или поздно вонь даст о себе знать, труп обнаружат и объявят Витьку в федеральный розыск…

– 

Что же мне делать? – он заколотил кулаками по полу. – Что же делать? Почему мне так не везёт, за что, Господи…

Самое простое решение – понять, кому нужна смерть бабки и попробовать отыскать её настоящих убийц – в голову не приходило. Ибо Витька, вчера сумевший взять себя в руки, сегодня не выдержал и просто лежал на полу и стонал. Говорят, бог не посылает нам таких испытаний, которые мы не можем преодолеть.

Так вот, враньё это.

Глава 5. Бандиты

Пока будут лохи, будут и бандиты. Если в этом мире что-то появляется, то моментально возникает его противоположность.

Приглашение красавицы-брюнетки по имени Олеся оказалось кстати – Вадик совсем не хотел появляться около своего дома. Разборки с превосходящими силами братков, которые наверняка будут его поджидать, в планы не входили. Тем не менее, он удосужился известить родителей о том, что никуда не исчез, ночует у друзей, а заодно узнал, что их никакие братки пока не беспокоили.

К тому же Вадика подгоняло любопытство – что означает странный интерес брюнетки к его скромной персоне? После того как он задал безобидный, в принципе, вопрос, по телефону – Олеся вместо ответа предложила прибыть к ней и назвала адрес. Всю дорогу до Реутова Вадик размышлял. Кто придумал такое сочетание слов – «женская логика»? Как может называться логикой то, что по определению алогично? Логика – это незыблемый свод железных правил, связывающих причины со следствиями. Как только Вадик увидел Олесю, ждущую его у подъезда, то лишь усмехнулся про себя – фиг он теперь потащится домой, будь у неё в квартире хоть три набора родителей!

Он до сих пор ходил в камуфляже – за что получил втык сегодня на работе. Мол, сотрудник солидной компьютерной фирмы должен надевать костюм. Вадик знал это и поэтому навешал душераздирающую историю о том, что вынужден ночевать у своей тайной пассии, поскольку скрывается от бандитов, которые мстят ему за то, что он переехал ангорскую кошку их главаря… и так далее. Разумеется, никто ему не поверил, но проблему удалось замять.

– 

Ну и как тебе Маша? – вместо приветствия выдала Олеся, протягивая открытую бутылку пива.

– 

Бревно бревном, – Вадик сделал большой глоток и глянул вверх, на окна дома. – Ну что, идём?

– 

Ты как к себе домой, – Олеся развернулась и пошла к детской площадке.

Вадик догнал её, обратив внимание на то, что Олеся без сумочки, с пивом и совсем не в деловой одежде. Выходит, уже приготовилась. Она села, согнав со скамейки компанию подростков, Вадик бросил свой рюкзак рядом с ней, а сам встал напротив. Он и так был выше неё, а теперь вообще возвышался этакой каланчей, правда, имеющей примечательную верхушку: узкое бледное лицо с резкими чертами и двухдневной щетиной, чёрные-пречёрные зализанные назад волосы с небольшим хвостиком, орлиный нос, блуждающую улыбку и совсем не наивные холодные глаза.

– 

Зачем она тебе нужна? – спросила Олеся, доставая сигареты.

– 

Кто? – искренне удивился Вадик.

– 

Маша. Она же пьяница, провинциалка, глупа как пробка и ничего не может. Или ты только таких предпочитаешь, чтобы казаться в сравнении с ними крутым? – Олеся угостила его сигаретой и продолжила: – А вот Ленка – другое дело. Её единственный недостаток – дочка. Но и это можно переварить. А так она очень даже ничего. Предки богатые, квартиру ей подарят, если она мужа себе заарканит. К тому же она добрая и надёжный друг. Такая не бросит. Будешь за ней как за каменной стеной. Ну, как в тюрьме.

– 

Ну, может, хватит? – процедил Вадик, не вынимая сигареты изо рта. – Я что, по-твоему, похож на жениха? Мне эта Ленка…

– 

А что тебе Ленка? – перебила Олеся. – Она что, уродка? У неё модельная внешность, она курит благородные сигареты и не нажирается, как Маша. Она красивая девчонка, Вадик. Не каждый день встретишь такую.

– 

А по-моему, ты считаешь её ещё большей дурой, чем Машу, – прищурился Вадик, – и вообще, ты кроме себя никого не любишь. У тебя же это на лице написано.

– 

Как грубо! – фыркнула Олеся и демонстративно отвернулась.

– 

Обиделась? Вряд ли, – пожал плечами Вадик. – На правду не обижаются. Ладно, колитесь, мадам, зачем вызвали? Нарыли мой мобильник, пригласили в гости, угощаете пивом? К чему всё это, если вы не хотите вернуть себе с процентами?

– 

А просто в хорошее отношение и симпатию ты не веришь? – негромко спросила Олеся.

– 

Не дождётесь, – бросил Вадик. – Я грязная корыстная сволочь, думающая только о личной наживе. И самое удивительное, что все такие, просто строят из себя ангелочков. Фу, гадость какая… – Вадик хлебнул ещё пива и громко рыгнул.