За кулисами страха

Ни водителя, ни сообщников. Никаких улик. Идеальное, стерильное ничто. Диана медленно опустила оружие. Грузовик-призрак. Нападение, не имевшее цели, кроме как напугать? Или… проверка? Проверка их реакции? Проверка ее лично? Она вернулась к своему внедорожнику. Виктор, бледный, вышел ей навстречу.

– Вы совсем с ума сошли? Что это было? Могли быть снайперы!

Николай вышел из своей машины и стоял рядом, его руки были засунуты в карманы пальто. Он смотрел на Диану все тем же нечитаемым взглядом.

– Внутри никого не было, – холодно констатировала Диана, глядя прямо на Николая. – Машина брошена. Случайность, говорите? Очень организованная случайность.

Николай держал паузу, слишком долгую.

– Возможно, водитель испугался и сбежал, – наконец произнес он, и его голос все так же не выражал ничего.

– Испугался чего? – парировала Диана. – Того, что чуть не совершил убийство? Или того, что его вычислят?

Она не ждала ответа. Повернувшись, она снова села в машину к Ирме. Девушка смотрела на нее широко раскрытыми глазами, в которых читался ужас, но и нечто новое – проблеск доверия. Двери захлопнулись. Кортеж тронулся. Теперь у Дианы не было никаких сомнений. Это была не случайность. Это было послание. И она его получила. Кто-то очень серьезно играл с ними. А Николай… его поведение было либо верхом непрофессионализма, либо частью этой игры. И Диана была готова играть до конца.

Глава четвёртая

Отель «Богемия», сияющий хромом и стеклом, встретил их гробовой тишиной приватного входа. Весь этаж, забронированный для Ирмы и ее свиты, был отсечен от посторонних. Воздух был стерилен и пахъл озоном от кондиционеров. Пока горничные и портье суетились с багажом, Диана, не теряя ни секунды, приступила к главному. С разрешения Ирмы она первой переступила порог люкса-пентхауса.

– Пожалуйста, подождите в гостиной, – вежливо, но твердо попросила она Виктора и Николая, закрыв за собой дверь в спальню.

Ее глаза, привыкшие искать уязвимости, быстро скользили по роскошным интерьерам. Панорамные окна с видом на ночной город – потенциальная снайперская позиция. Две двери – основная и запасная, ведущая в служебный коридор. Вентиляционные решетки.

Она работала быстро и методично. Из неприметного кейса появились миниатюрные датчики. Магнитный контакт на запасную дверь. Датчик разбития стекла, почти невидимый на раме окна. Широкоугольная камера с обзором на входную дверь, замаскированная под деталь электронного панели управления. Все данные транслировались на ее защищенный планшет. Она уже проверяла ванную комнату, когда в дверь постучали и без разрешения вошел Виктор. Николай остался на пороге, его массивная фигура загораживая вход.

– Ну что, все чисто? – с натянутой улыбкой спросил продюсер. – Тогда прошу ознакомиться с нашими внутренними протоколами безопасности.

Он протянул ей лист бумаги. Диана пробежала по нему глазами, и ее лицо стало каменным.

– Вы не можете быть серьезны, – холодно произнесла она. – «Никто не входит в номер без моего личного разрешения, включая службу безопасности отеля». Это паранойя, а не безопасность. В случае чрезвычайной ситуации это стоит драгоценных секунд.

– «Все окна должны быть заблокированы в верхнем положении». Это нарушение правил противопожарной безопасности. В случае пожара мы окажемся в ловушке.

– И это что? «Подача еды и уборка только в мое присутствие»? Это не только нецелесообразно, но и создает дополнительные, ничем не оправданные точки контакта.

Виктор нахмурился, его доброжелательность испарилась.

– Это не обсуждается. Эти протоколы разработаны для максимальной защиты Ирмы. Мы им следуем не первый год.

– Защиты от кого? – парировала Диана, глядя ему прямо в глаза. – От горничных? От пожарных? Эти правила не защищают, они изолируют. И, если честно, больше похожи на содержание в золотой клетке, чем на профессиональную охрану.

Она перевела взгляд на Николая, стоящего в дверях.

– Вы как специалист должны это понимать.

Николай молчал. Он не поддержал ее, но и не встал на сторону Виктора. Он просто наблюдал, как скала.

– Решение принято, – отрезал Виктор, и в его голосе зазвучали стальные нотки. – Вы здесь для того, чтобы усиливать наши меры, а не оспаривать их. Ирма привыкла к этому порядку. И он ее успокаивает.

Диана поняла, что спорить бесполезно. Этот человек не слушал доводов. Он устанавливал правила. И эти правила, с профессиональной точки зрения, были абсурдны и опасны. Они не столько защищали, сколько контролировали каждый шаг Ирмы.

– Как скажете, – сквозь зубы произнесла она, отдавая ему лист. – Но я оставляю за собой право действовать по своему усмотрению в случае реальной угрозы. Мой контракт с театром дает мне такие полномочия.

Не дожидаясь ответа, она прошла в гостиную, где усталая Ирма сидела в кресле.

– Номер чист, – сообщила Диана, опускаясь на одно колено перед ней, чтобы быть на одном уровне. – Мои датчики установлены. Я буду дежурить в смежном номере. Если что-то случится, что угодно, что покажется вам странным, вот этот брелок, нажмите кнопку, и я буду здесь за пятнадцать секунд.

Она вложила в руку Ирмы маленький, стильный брелок, неотличимый от аксессуара. Девушка сжала его, как утопающий соломинку.

– Спасибо, – снова прошептала она, и в ее глазах читалась безмерная усталость.

Выйдя в коридор, Диана почувствовала, как сжались ее кулаки. «Протоколы» Виктора, пассивность Николая, брошенный фургон. Все это складывалось в тревожную мозаику. Она была здесь не просто для защиты. Она была здесь для того, чтобы разгадать, от кого именно она должна защищать свою подопечную. И все указывало на то, что главная угроза находилась не снаружи, а внутри этого самого этажа. Диана закончила настраивать мониторы, на которые выводилась картинка с камер в коридоре и у двери Ирмы. В ее номере-студии царил спартанский порядок: открытый на кухне чемодан с оборудованием, планшет на столе, личные вещи аккуратно сложены в углу. Она собиралась принять душ, когда в дверь постучали.

Тихий, почти неуверенный стук. Не Виктор с его напором и не Николай с его тяжелой поступью. Диана бесшумно подошла к двери, глянула в глазок. На пороге, закутавшись в шелковый халат, стояла Ирма. В одной руке она держала бутылку шампанского, в другой – два хрустальных бокала. Ее лицо было бледным, но решительным. «Нарушение собственного протокола в первую же ночь», – мгновенно проанализировала Диана. Это было либо крайне глупо, либо признаком глубокого доверия. Или отчаяния. Она отпирала дверь.

– Ирма? Что-то случилось?

– Нет. То есть да но не так, как вы подумали, -девушка неуверенно улыбнулась. – Я не могу уснуть. А одна в этих хоромах… – она сделала жест бутылкой в сторону своего люкса, – становится страшновато после сегодняшнего. Не составите компанию? Пообщаемся.

Диана на секунду задумалась. Переход границ «охранник-клиент» был чреват. Но этот визит, эта искренняя просьба о человеческом общении, могли быть единственным шансом узнать правду.

– Конечно, проходите, – Диана отступила, пропуская ее, и быстро осмотрела коридор, пусто.

Ирма вошла и оглядела аскетичную обстановку.

– У вас тут как в монастыре, – заметила она.

– Функционально, – коротко ответила Диана, принимая у нее бутылку и принимаясь открывать ее без лишнего шума. Она налила немного в оба бокала, отпила глоток из своего – стандартная проверка, которую Ирма, кажется, даже не заметила.

Они сели у большого окна, за которым сиял ночной город. Несколько минут молчали, глядя на огни.

– Спасибо, что сегодня. в машине, – тихо начала Ирма. – И за то, что побежали к тому фургону. Никто раньше так.не делал.

– Это моя работа.

– Нет, – Ирма покачала головой. – Работа Николая стоять столбом и делать вид, что ничего не происходит. Работа Виктора делать вид, что все под контролем. А вы действуете.

Диана внимательно смотрела на нее.

– Ирма, почему вы их боитесь? – спросила она прямо, без предисловий.

Девушка вздрогнула и опустила глаза в бокал.

– Я не… Я не могу.

– Не можете или боитесь?

– Это одно и то же! – вырвалось у Ирмы, и она отпила большой глоток шампанского. – Вы не понимаете. Они держат все ниточки. Мои контракты, мои финансы, мое расписание. Без них я никто. Просто девочка с хорошим голосом.

– А с ними вы запертая в золотой клетке птица, на которую охотятся, – мягко закончила Диана.

Слезы блеснули на глазах Ирмы, но она смахнула их с яростью.

– Этот инцидент, это не первый раз. Такие вещи случаются. Странные звонки. Подарки с неприятным подтекстом. Но в последнее время… все стало серьезнее. А они твердят одно: «Не волнуйся, мы все контролируем». Но они ничего не контролируют! Или контролируют, но не так, как нужно мне!

Она выдохнула, опустошив бокал.

– Я увидела вас сегодня, и вы не из их системы. Вы чужая. И, возможно, единственная, кто может…

Она не договорила, но Диана поняла. «Единственная, кто может помочь».

– Я здесь, чтобы защитить вас, Ирма. От всех. – Диана произнесла это с такой железной уверенностью, что девушка наконец подняла на нее глаза, и в них мелькнуло что-то похожее на надежду. В этот момент на планшете Дианы, лежавшем на столе, мигнул один из датчиков. Кто-то очень тихо прошел по коридору и остановился у двери ее номера.

Диана мгновенно вскочила, сделав Ирме знак молчать. Она бесшумно подкралась к двери, заглянула в глазок. Коридор был пуст. Атмосфера в номере изменилась. Шампанское, пусть и недопитое, и откровенный разговор сделали свое дело. Напряжение первых часов сменилось странной, почти дружеской легкостью. Они говорили о пустяках – о музыке, которая не попадает в чарты, о глупых фильмах, которые стыдно признаться, что любишь. Ирма смеялась, и это был настоящий, не наигранный смех, от которого морщинки у глаз становились лучиками. Она казалась на десять лет моложе.

– Вы знаете, Диана, вы… интересная, – сказала Ирма, откидываясь на спинку кресла. – Я не ожидала. Думала, вы будете как робот: «Понял», «Принято», «Безопасность превыше всего».

– А я думала, вы будете капризной дивой, которая бросает телефон в горничную, если чай остыл на градус, – ухмыльнулась Диана.

– О, я могу! – с игривым ужасом воскликнула Ирма. – Но только если он остынет на два градуса. У меня строгие стандарты.

Они снова рассмеялись. В эти секунды Диана почти забыла, что она на задании. Почти. Задний план ее сознания все так же фиксировал тиканье часов за стеной и редкие шаги в коридоре.

– Вы не такая, – задумчиво произнесла Диана. – Не такая, как все на вашем месте. Вы проще. Искреннее.

– Со всеми такая? – уточнила Ирма, и в ее глазах мелькнула тень старой усталости.

Диана покачала головой.

– Нет. Думаю, это привилегия для избранных.

В этот самый момент, когда улыбка еще не сошла с ее лица, в ее миниатюрном наушнике, почти невидимом в ухе, раздался резкий, механический голос, заглушивший смех и тепло: «ВНИМАНИЕ. ПРОТОКОЛ 1. ОБЪЕКТ ИРМА ОТСУТСТВУЕТ В НОМЕРЕ. ПОВТОРЯЮ. ОБЪЕКТ ОТСУТСТВУЕТ В НОМЕРЕ». Ледяная волна ударила по Диане. Она застыла на полуслове, улыбка мгновенно испарилась, сменившись стальной маской. Ее глаза, еще секунду назад теплые, стали плоскими и острыми, как лезвие. Ирма увидела это мгновенное превращение и испуганно умолкла.

– Что? Что случилось?

Диана уже была на ногах. Ее взгляд метнулся к планшету. Датчик движения в спальне Ирмы молчал. Значит, она не вернулась и ее там не было. Система Николая, та самая, что должна была быть «надежной», только что сообщила о нарушении с огромной задержкой.

– Вам нужно вернуться в свой номер. Сейчас же, -голос Дианы был низким и не допускающим возражений. Она схватила свой пистолет, проверила затвор одним привычным движением и засунула его в кобуру на поясе.

– Но как. Я же здесь! – растерянно прошептала Ирма.

– Ваша система считает иначе. И это значит, что кто-то уже проверил ваш номер и не нашел вас там. Идет тревога.

Она резко распахнула дверь, на секунду высунулась в коридор, сканируя его. Пусто. Но в воздухе висело напряжение.

– Бегом, – скомандовала Диана, буквально подталкивая Ирму к ее двери. – Не останавливаться. Не смотреть по сторонам.

Они проделали эти несколько метров за считанные секунды. Диана приложила свою электронную карту-ключ, которую она, вопреки «протоколам» Виктора, продублировала себе в первую же минуту. Дверь щелкнула. В этот же миг из лифта на этаже вышли Николай и один из его людей. Их лица были напряжены. Николай увидел Диану, вталкивающую Ирму в номер, и его каменное лицо исказилось неподдельным удивлением, быстро сменившимся подозрением.

– Что происходит? – его голос громыхнул в тишине коридора.

Диана, уже заходя в номер вслед за Ирмой, бросила ему через плечо ледяной взгляд.

– У вас сломался будильник, Николай. Объект был в безопасности. А ваша система… ваша система врет. Или вам.

Дверь захлопнулась, оставив его в коридоре с немым вопросом и нарастающей яростью. Диана прислонилась к косяку, слушая бешеный стук сердца. Доверие, которое с таким трудом начало зарождаться, было взорвано одной фразой из наушника. Игра пошла по-крупному. Кто-то специально поднял тревогу. И теперь Диана точно знала предатель был где-то здесь, совсем рядом.

Глава пятая

Утренний свет, пробивавшийся сквозь высокие окна фойе театра, был обманчивым. После ночного инцидента с ложной тревогой воздух казался густым и недоверчивым. Диана шла в полушаге от Ирмы, ее взгляд непрерывно сканировал пространство – от галерей второго этажа до дверей служебных помещений. Николай и его люди оцепили периметр, но их присутствие больше не вызывало чувства надежности, а лишь усиливало подозрения. Репетиция должна была пройти на главной сцене. Зал тонул в полумраке, пустые кресла смотрели на них как темная, безмолвная масса. Сцена, напротив, была залита светом. Техники возились с аппаратурой, устанавливая микрофоны и проверяя акустику.

Ирма, бледная, но собранная, поднялась на сцену. Виктор уже был там, он что-то оживленно обсуждал со звукорежиссером. Его взгляд скользнул по Диане, в нем читалось холодное раздражение после вчерашнего конфликта. Диана заняла позицию в оркестровой яме, откуда ей открывался идеальный обзор и сцены, и зала. Она не сводила глаз с Ирмы, но периферийным зрением отмечала каждое движение вокруг. Николай расположился у одного из входов, его массивная фигура блокировала проход. Репетиция началась. Первые аккорды музыки, наполняющие зал, казалось, немного расслабили обстановку. Ирма пела, закрывая глаза, погружаясь в музыку. И в этот момент раздался резкий, сухой треск, похожий на выстрел. Взгляд Дианы метнулся наверх, в колосники, где в полумраке висела целая батарея осветительных приборов. Один из тяжеленых софитов сорвался с крепления и, кувыркаясь, с оглушительным грохотом рухнул вниз. Он не целился прямо в Ирму. Он падал в паре метров от нее. Но гигантская тень, летящие осколки стекла и раскаленного металла, дикий визг тормозящих тросов, все это создавало смертельный хаос. Мысли отключились. Включились рефлексы.

– Земля! – крикнула Диана, но Ирма и так уже инстинктивно присела, закрывая голову руками.

Диана не побежала по лестнице. Она рывком перепрыгнула ограждение оркестровой ямы, кувыркнулась на паркет и, не теряя ни секунды, оказалась на сцене. Она не просто накрыла Ирму своим телом – она оттащила ее на несколько метров вглубь, под безопасный выступ декораций, отсекая от зоны падения обломков. Пыль оседала. В зале повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь шипением короткого замыкания в проводах и прерывистым дыханием Ирмы.

– Всё в порядке? – быстро спросила Диана, все еще прикрывая ее.

– Да, – прошептала Ирма.

В этот момент на сцену ворвался Николай. Его лицо было искажено не яростью, а холодной, целенаправленной энергией. Он даже не взглянул на Ирму.

– Никому не двигаться! – его голос громыхнул по залу. Он уже мчался к лестнице, ведущей на колосники, рация у его рта. – Блокировать все выходы! Никого не выпускать! Рабочих, которые здесь были, задержать для допроса!

Виктор подбежал к Ирме, лицо его было белым от страха.

– Ирмочка, родная! Ты цела? Это кошмар! Я требую полного расследования!

Диана медленно поднялась, отряхивая с колен осколки. Ее взгляд был холодным. Она наблюдала за действиями Николая. Он искал виновных. Сразу. Среди рабочих. Слишком быстро, слишком целеустремленно. Она отошла на край сцены и подняла голову, рассматривая место, откуда упал софит. Обрывок троса болтался, неестественно перекрученный.

– Николай! – позвала она.

Тот обернулся, его глаза блестели лихорадочным блеском.

– Что?

– Прежде чем кого-то допрашивать, – сказала Диана, указывая на трос, – Посмотрите на срез. Он не порвался от износа. Его почти перепилили. Это не халатность. Это саботаж.

Николай на секунду замер, его взгляд стал тяжелым и подозрительным. Он что-то пробурчал в рацию и снова скрылся наверху. Диана повернулась к Ирме, которая смотрела на нее широко раскрытыми глазами. В них не было страха. Был ужас. И понимание. Кто-то только что совершил первую настоящую, расчетливую попытку убийства. И Диана была почти уверена, что «виновный» рабочий уже найден. Мертвый или запуганный до полусмерти.

Пока Николай метался по театру, отдавая резкие команды, Диана действовала с ледяной методичностью. Ее не интересовали потенциальные «виновные» – ее интересовали улики и система. Пока все были в ступоре, она поднялась по служебной лестнице на колосники. Здесь, наверху, пахло пылью и старым железом. Гнездо театральной магии было опутано паутиной тросов, кабелей и противовесов. Она подошла к месту, где висел сорвавшийся софит. Обрывок троса болтался, как предсмертный хрип. Она достала телефон и сфотографировала срез с максимальным увеличением. Металл по краям был не рваным, а относительно ровным, с едва заметными бороздками. Почти перепилен. Специально ослаблен, чтобы он не выдержал веса и вибрации. Затем она принялась проверять соседние осветительные приборы. Один за другим. Она дергала тросы, проверяла крепления, проводила пальцем в перчатке по металлу. Все было намертво затянуто, закреплено, в идеальном порядке. Ни следов износа, ни признаков вредительства. Только один-единственный софит, выбранный словно наугад, но упавший так, что мог не убить, а лишь покалечить… или создать идеальную диверсию для отвлечения внимания. «Предупреждение», – снова подумала Диана. Жестокое и наглядное. Внизу, на сцене, уже царил хаос, организованный Николаем. Он выстроил в линию всех рабочих и техников, кто был поблизости. Человек десять, в испачканных спецовках, с испуганными и растерянными лицами.

– Кто последним проверял верхнюю группу софитов? – гремел Николай, прохаживаясь перед ними как следователь на допросе. Его голос, обычно ровный, сейчас вибрировал от злости. – Кто затягивал крепления? Отвечать!

Рабочие переглядывались, пожимали плечами.

– Да мы все там вчера работали, Николай Сергеевич, – робко произнес один из них, седой мужчина с уставшим лицом. – По графику техосмотр. Всё было в норме. Я лично журнал заполнял.

– В норме? – Николай встал перед ним вплотную. – Софит просто так срывается и падает? Это саботаж! И кто-то из вас либо сделал это, либо видел!

– Да мы бы никогда! – всплеснул руками другой. – Мы свою работу знаем! Да и зачем нам?

– Может, трос старый порвался? – предположил третий.

– Трос не порвался, – раздался спокойный голос Дианы. Она спустилась вниз и стояла теперь в стороне, наблюдая за этой сценой. – Его подпилили.

Все взгляды устремились на нее. Николай обернулся, его глаза сузились.

– Это еще что за экспертиза?

– Обычная наблюдательность, – парировала Диана. – И если бы это была халатность, были бы признаки износа и на других тросах. Но они все в идеальном состоянии. Кто-то поработал точечно. Профессионально.

Ее слова повисли в воздухе. Если это был профессионал, то обычные рабочие тут ни при чем. Логика Николая давала сбой. Он снова повернулся к рабочим, но его пыл уже поутих, сменившись раздражением.

– Никто ничего подозрительного не видел? Посторонних?

Головы качались в отрицании. Сплошное «не знаем», «не видели». Николай с силой выдохнул, проводя рукой по лицу.

– Все свободны. Но никому не уходить из театра. Вопросы еще будут.

Рабочие, бормоча что-то под нос, поспешно ретировались. Виктор, все это время молча наблюдавший, подошел к Диане.

– Вы уверены в этом? В саботаже? – спросил он тихо, но в его глазах читался не страх, а какое-то странное, лихорадочное любопытство.

– На сто процентов, – ответила Диана, не отводя взгляда от Николая, который смотрел на них обоих с немым подозрением.

Ирма стояла чуть поодаль, прислонившись к декорации. Она не дрожала, а была будто окаменевшей. Ее взгляд был прикован к месту падения софита, а затем медленно перевелся на спину Николая, потом на Виктора, и, наконец, на Диану. В ее глазах не было вопроса. Был ответ. Тот самый, который она не решалась высказать вслух. Кто-то в этом театре, возможно, тот, кто должен был ее защищать, только что совершил первую настоящую попытку убийства. И Диана была единственной, кто видел это со стороны, не ослепленной яростью или страхом. Она видела картину целиком. И картина эта становилась все мрачнее и опаснее.

До концерта оставалось два часа, и театр превратился в разворошенный муравейник. Техники и администраторы метались по коридорам, голоса срывались на крик, воздух был густ от адреналина и страха. Николай, взявший на себя роль главного церемониймейстера этой хаотичной суеты, пытался наводить порядок громовыми раскатами своего голоса.

– Ребята, собраться! Все проверяем по второму кругу! Освещение, звук, запасные выходы! Никаких посторонних за кулисы! Готовимся! – его команды гремели под сводами, но больше походили на попытку заглушить собственное бессилие. Он не нашел виновного, и это его ярость выливалась в микроменеджмент.

Диана наблюдала за этим спектаклем из глубины сцены, прислонившись к холодной бетонной стене. Ее спокойствие было раздражающим контрастом на фоне всеобщей паники. Она все проверила сама – маршруты, запасные выходы, все, что могла. Доверять системе Николая после утреннего инцидента она не могла. Внезапно ей до тошноты захотелось вырваться из этой атмосферы лжи и напряжения. Хотя бы на минуту.

– Я выйду на пять минут, – сказала она Николаю, проходя мимо.

Тот лишь бросил на нее короткий, испепеляющий взгляд, но не стал возражать. Выбравшись через служебный выход на свежий воздух, Диана с жадностью вдохнула. Сумерки сгущались, окрашивая небо в грязно-лиловые тона. Она отошла в сторону, достала пачку сигарет. Это была не привычка, а редкий ритуал, способ перезагрузки, когда нервы были натянуты до предела. Пока она закуривала, ее взгляд автоматически скользнул по окружающему пространству. У главного входа в театр уже начала собираться толпа. Фанаты с плакатами, просто зеваки, желающие поглазеть на знаменитость. Ничего необычного. Именно поэтому ее взгляд, уже почти вернувшийся к пламени зажигалки, резко дернулся назад. На периферии, в тени огромной колонны, стояла одинокая фигура. Не подросток с телефоном, не восторженная поклонница. Мужчина. В темной, немаркой одежде. Он не смотрел на вход, не пытался пробиться вперед. Он смотрел прямо на нее. И, поймав ее взгляд, он не отвел глаза, не смешался с толпой. Он медленно, очень медленно поднес палец к собственному виску, изобразив пистолет. И так же медленно опустил его.

Ледышка пронзила Диану от макушки до пят. Она резко швырнула сигарету, не докурив, и, не сводя глаз с того места, рванулась к двери. Ее сердце колотилось уже не от адреналина, а от леденящего предчувствия. Это не было случайностью. Это был расчет. Его послание было адресовано лично ей. Она влетела обратно в театр, захлопнув тяжелую дверь. Суета вокруг показалась ей теперь не просто хаосом, а идеальным прикрытием. Кто-то там, снаружи, не просто угрожал. Он демонстрировал, что знает ее в лицо. Знает, что она здесь. И предупреждал. Угроза была не абстрактной. Она была здесь. И она смотрела Диане прямо в глаза.

Дверь служебного выхода с громким стуком захлопнулась за спиной Дианы, отсекая уличный воздух и тот леденящий взгляд. Шум и суета театра обрушились на нее вновь, но теперь они казались не просто хаосом, а зловещим гудящим ульем, в котором притаилась оса. Она прошла через кулисы, ее шаги были быстрыми и четкими. Взгляд выхватывал Николая, он стоял у сцены, отдавая распоряжения по рации, его лицо все еще было напряжено после утреннего провала. Диана подошла к нему вплотную, нарушая личное пространство, чтобы ее услышали только он.

– Николай.

Он обернулся, нахмурившись, но что-то в ее тоне заставило его отключить рацию.

– Что еще?

– Только что. У главного входа, в толпе. Мужчина. Темная одежда, стоит в тени у левой колонны. Прямой визуальный контакт. Показал на меня жестом оружие, – она говорила быстро, без эмоций, только факты.