Геката. Протокол «Игла»

Эдуард Чернов

Геката. Протокол "Игла"

Это художественное произведение. Имена, персонажи, места и события вымышлены. Любые совпадения с реальными людьми, организациями или инцидентами – случайны.

Лаборатория молекулярной генетики и синтетической биологии. Класс опасности: P4 (максимальный).

Работа с высокопатогенными штаммами, редактирование генома, разработка синтетических биологических агентов.

Стерильность здесь была иного порядка. Не больничная, пахнущая страхом и антисептиком, а лабораторная – холодная, безэмоциональная, пахло озоном, спиртом и очищенными металлами. Слепяще-белые стены, полированные до зеркального блеска, поглощающие  любой звук. Монотонный гул мощных вытяжных шкафов и серверных стоек был единственным звуком, заменявшим здесь дыхание.

Холодный свет люминесцентных ламп дневного света не оставлял теней, выжигая малейший намек на тайну, делая все слишком явным, слишком очевидным. Ученые в белых халатах, с лицами, скрытыми за масками и защитными щитками, двигались неторопливо, как жрецы в храме, где божеством были Данные. Их движения были точны, выверены, лишены суеты. Тишина между ними была не неловкой, а глубоко профессиональной, наполненной чистой концентрацией.

И вот, в этом царстве безупречного рацио, появилась Она.

Она возникла из пустоты.

Геката.

Владычица перекрестков, магии и всего, что находится на грани миров.

Ее платье было цвета космической бездны, глубокого черного бархата, в который были вплетены серебряные нити, словно звездная роса. Ее волосы, чернее самой тени, были убраны в сложную прическу, в которой поблескивали загадочные, темные камни. Ее кожа была бледной, почти фарфоровой, а глаза… Её глаза были не просто частью лица. Они были окнами в иной мир. Мир, где царила она.

В её зрачках, расширенных и поглощающих свет, словно черные дыры, плавали мириады мерцающих искр – словно все звезды всех магических ночей, которые когда-либо были. Если смотреть в них слишком долго, можно было увидеть:

· Вихри ароматных дымов от котлов с зельями, что варились на перекрестках тысячелетия назад.

· Бесконечные полки свитков с забытыми заклинаниями на языках, которых уже никто не помнит.

· Тени существ, что шепчутся у границ миров, недоступные взгляду простого смертного.

· Саму ткань тайны – неразгаданную, вечную, пульсирующую тёмной, могущественной жизнью.

Они видели потенциал магии в каждой молекуле, в каждом квантовом колебании. Они видели скрытые связи между вещами, невидимые нити, сплетающие всё воедино в гигантское, заколдованное полотно.

Она не нарушала тишины. Она была ее воплощением. Ее взгляд скользил по пробиркам, центрифугам, мониторам, на которых бежали строки генетического кода. Она наблюдала не за людьми, а за процессом. За тем, как человеческий разум пытается разобрать на части, проанализировать и собрать заново саму ткань жизни, саму магию существования.

Учёные в лаборатории, с их приборами и датчиками, пытались измерить, взвесить и понять силу, которую они обнаружили. Они видели лишь цифры и графики.

А она видела душу этой силы. И в её зелёных, бездонных очах читалось знание, от которого мог сойти с ума любой смертный

Ученые не видели богиню. Их сознание, заточенное под микроскопы и формулы, было слепо к ее измерению. Они видели лишь данные. Они видели химические реакции, цепочки ДНК, квантовые вычисления.

А она видела колдовство.

То, что они называли «криогеникой», для нее было погружением в вечный сон. То, что они именовали «генной модификацией», было древнейшим актом преображения сущности, алхимией плоти. Вспышки на экранах для нее были не сигналами, а новыми заклинаниями, рожденными в этих стерильных котлах.

Она стояла, слегка склонив голову, наблюдая, как жрецы в белых халатах, сами того не ведая, служат ей. Они проводили ритуалы на грани известного и неизвестного, между миром природного и миром созданного, на том самом перекрестке, который был ее владением.

На ее губах играла едва заметная улыбка. Она была старше их богов, старше их наук. Она видела, как магия меняет форму, но не суть. И в этой комнате, с запахом озона, а не травами, освещенной лампами, а не факелами, творилась самая чистая и самая могущественная магия – магия познания, грозящая перейти все границы.

И в этот миг, когда на главном мониторе сложнейшее уравнение наконец сошлось, выдав долгожданный, идеальный результат, в глазах Гекаты вспыхнул свет.

Это была не просто вспышка. Это было отражение далекой, дикой звезды, пойманной в изумрудных глубинах. Свет, холодный и острый, как осколок льда, тот самый зеленый огонь, что вспыхивает в глазах кошки, когда ее зрачки расширены в кромешной тьме и она видит то, что недоступно человеку. Мгновенный, безмолвный всплеск чистой, нечеловеческой удовлетворенности.

Она наблюдала за их ритуалом, и вот – он увенчался успехом. Жрецы в белых халатах нащупали верную нить в лабиринте.

Медленно, с чувственным, почти хищным любопытством, она провела кончиком языка по губам. Бледным, идеально очерченным губам, цвет которых напоминал лунный камень. Это был жест дегустатора, предвкушающего первый глоток редкого вина. Она словно пробовала на вкус сам момент открытия, этот хрупкий, дрожащий от напряжения триумф человеческого разума.

И словно эхо, ее жест отразился на ученых. Они замерли, вцепившись в край стола, в спинки кресел. Воздух в стерильной комнате стал густым, тяжелым, заряженным немой истерией. Они напряглись, не веря своим глазам, данным, этому ослепительному результату на экране. Разум твердил: «Не может быть. Ошибка. Надо все перепроверить. Сначала калькуляцию, потом исходные данные, потом…»

Но их руки слегка дрожали. А внутри, под грудой скепсиса и профессиональной осторожности, уже прорывался наружу дикий, первобытный экстаз. Экстаз открытия. Ощущение, что ты одним пальцем прикоснулся к самой ткани мироздания и заставил ее отозваться. Это было опьянение чище и оглушительнее самого крепкого хмеля.

И его уже было не успокоить. Сомнения будут, перепроверки займут дни и недели, но искра уже вспыхнула. Костер открытия уже разожжен в их сердцах. Они стояли на пороге, и Геката, богиня порогов, с холодным, голодным интересом наблюдала, как они сделают свой первый шаг в новое, неизведанное царство, которое сами же и создали.

До появления времени в его нынешнем понимании, до рождения Земли, существовали лишь изначальные силы. Геката не была рождена в привычном смысле – она проявилась на стыке света и тьмы, в точке равновесия между формирующейся материей и бездной небытия. Она была воплощением самого понятия «границы», предела, порога между тем, что есть, и тем, чего нет.

Изначально она была не богиней магии, а хтоническим божеством невероятной силы, повелевавшим всем неизведанным и пугающим. Ее первой стихией были перекрестки – места, где сходятся три дороги. Они символизировали выбор, неопределенность, точку, где человек покидает знакомый мир и вступает в царство риска и тайны. Геката стала хранительницей этих мест, повелительницей решений, которые меняют судьбы.

Она смотрела в самую суть вещей. Пока другие боги довольствовались поверхностным, Геката искала то, что было скрыто. Она спускалась в самые глубокие пещеры мира, вступала в контакт с древними, допотопными сущностями, что существовали до прихода титанов. Она выведывала, впитывала и присваивала себе древнейшие знания вселенной – те, что позже люди назовут магией. Она не создала ее – она открыла и стала ее первоисточником и регулятором.