Пороки: Ковен

– Я буду ждать, – сказал он, проводя рукой по ее спине перед тем, как отойти. – И помни – я всегда на том конце провода.

Как только дверь за ним закрылась, Исталь достала телефон. Сообщение от матери: "Суми оправдали. Возвращается в Академию."

Она выключила экран. Это было ожидаемо. Но сейчас, с его теплом еще на своих ладонях, с его словами, звучащими в ушах, эта новость казалась чуть менее болезненной.

Первая затяжка сигареты обожгла горло. Вторая – принесла мнимое успокоение.

Машина заурчала, увозя ее туда, где не нужно было притворяться. Где никто не будет спрашивать, что случилось.

Глава 3

Бар "Гроза" стоял на самом краю Ашфорда, словно забытый всеми и самим временем. Там, где асфальт заканчивался, уступая место разбитой грунтовке, а уличные фонари горели тускло, будто стесняясь освещать происходящее. Снаружи он казался неприметной коробкой с грязными окнами, из которых пробивались лишь приглушённые отблески света и отрывки тяжёлой музыки – гитарные риффы с перекошенным звуком и хриплый вокал, словно шёпот ночи.

Исталь толкнула дверь плечом, и в комнату ворвался густой, тёплый воздух, пропитанный запахами пива, табака и дешёвого парфюма. Он ударил ей в лицо, словно напоминание о том, что здесь царит своя, особенная атмосфера. Внутри было тесно: мужчины в потрёпанных кожанках, девушки в обтягивающих джинсах и коротких платьях, которые едва прикрывали то, что хотели прикрыть. Громкий смех, звон бокалов, скрип барных стульев – всё сливалось в непрерывный гул, создавая ощущение живого, пульсирующего организма.

Она пробилась к стойке, откинула прядь волос, упавших на глаза, и жестом подозвала бармена – здоровенного детину с татуировкой змеи на шее.

– Виски. Двойной. Без льда, – сказала Исталь голосом, в котором звучала усталость и решимость.

Бармен – Глеб, старый знакомый – лишь усмехнулся, вытирая стакан тряпкой.

– Опять дела?

– Не лезь, – буркнула она.

– Да я и не лезу, – он поставил перед ней стакан, – просто если ты опять начнёшь стрелять по бутылкам, как в прошлый раз, я тебя сам вышвырну.

– Я тогда попала в каждую.

– В мою машину тоже попала.

Исталь хмыкнула, опрокинула виски в горло и поставила стакан обратно.

– Ещё.

Глеб налил, но не отошёл, упёршись руками в стойку.

– Ладно, что случилось?

– Ничего.

– Враньё. Ты не появлялась две недели, а теперь сидишь здесь, пьёшь, как будто завтра апокалипсис.

– Может, и апокалипсис, – она сделала глоток, – кто знает.

Рядом с ней, слева, парень в очках с толстой оправой, явно перебравший, пытался клеиться к брюнетке в красном платье.

– Ну давай, я тебя до дома довезу, – тянул он, наклоняясь к ней.

Девушка усмехнулась, отстраняется.

– Ты? На чём? На мопеде с тем дурацким шлемом, что у тебя в профиле? – насмешливо спросила она.

– Эй, это винтаж! – паренёк гордо поднял подбородок.

– Винтаж – это когда стильно, – она стучит пальцем по очкам, и оправа съезжает на нос. – А у тебя просто старьё.

– Ну, может, старьё, но с душой! – не сдавался он.

Девушка рассмеялась и отвернулась, оставляя парня с глупой улыбкой.

Парень резко повернулся и заметил Исталь. Его лицо тут же изменилось.

Марк Метшин, лучший друг Исталь, развернулся к ней всем корпусом, с ходу начав причитать без всяких приветствий:

– Ну и где тебя носило, а? Две недели ни звонка, ни сообщения! Я уж думал, тебя в канаве с перерезанным горлом нашли!

Исталь усмехнулась, крутя в пальцах пустой стакан.

– Ты бы хоть притворился, что волновался.

– Я и не притворяюсь! – Марк стукнул кулаком по стойке, отчего его очки съехали на кончик носа. – В прошлый раз, когда ты так пропала, я три дня по подвалам шлялся, искал тебя! А оказалось, ты просто в запой ушла!

– Не в запой, – поправила Исталь, ловя взгляд Глеба и жестом показывая "ещё один". – Работа была.

– Ага, конечно, твоя "работа", – Марк снова сделал кавычки пальцами. – Агент по недвижимости, блин. Даже не удосужилась нормальную легенду придумать.

Исталь не ответила, предпочитая наблюдать, как Глеб наливает ей очередную порцию.

В этот момент та самая брюнетка в красном проходила мимо, бросив презрительный взгляд на Марка.

– О, смотри, твоя поклонница, – ехидно заметила Исталь.

Марк фыркнул:

– Да плевал я на неё.

– Правда? А то у тебя аж уши покраснели.

– Это от виски!

– От виски, – передразнила Исталь, затем внезапно встала. – Пошли, утрёшь ей нос.

Марк замер на секунду, потом лицо его расплылось в хищной ухмылке.

– Ты серьёзно?

– А что, передумал?

– Да я хоть сейчас!

Они вывалились на улицу, где холодный ночной воздух резко контрастировал с духотой бара. Марк направился к своему байку – старенькому, но ухоженному "Харлею", который он ласково называл "динозавром". Исталь же шагнула к своему "Дукати", чёрному, как сама ночь.

Брюнетка в красном как раз садилась в такси, но её взгляд невольно зацепился за Марка, когда тот с гордостью натянул свой дурацкий шлем.

– Эй, – крикнула Исталь, заводя мотор, – смотри, она всё-таки оценила твой "винтаж".

Марк обернулся, поймав взгляд девушки. Та, конечно, тут же сделала вид, что просто смотрит куда-то вдаль, но было уже поздно.

– Ну что, покажешь ей, на что способен этот динозавр? – прокричала Исталь, перекрывая рёв двигателя.

Марк только ухмыльнулся в ответ и резко дёрнул ручку газа.

Ночь, дорога и скорость – вот всё, что им было нужно в этот момент. А всё остальное – проблемы уже завтрашнего дня.

Рёв моторов разорвал ночную тишину. Из бара повалила толпа байкеров, моментально окружив стартовую линию. Здесь такие заезды устраивали каждую ночь, а то и по несколько раз – "Гроза" славилась своими гонками на выживание.

– Ставки сделаны! – крикнул кто-то из толпы. – Тройные против Метшина!

Исталь, прищурившись, осмотрела трассу – узкую грунтовку, петляющую вдоль обрыва. Внизу чернела река, холодная и безжалостная.

– Ну что, герой? – она криво улыбнулась Марку. – Готов проиграть?

– В твоих грёзах, – он поправил очки, но руки его уже дрожали от адреналина.

Сигнал.

Десять байков рванули вперёд единым рёвом, выстрелом, взрывом. Грунтовая дорога вздыбилась под колёсами, пыль заклубилась, смешавшись с выхлопами. Исталь прижалась к рулю, ветер бил в лицо, вырывая дыхание.

Они мчались в темноте.

Никто не видел их сейчас – только звёзды, только дорога, только рёв моторов, сливающийся с бешеным стуком сердца. Первый поворот был резким и опасным. Исталь наклонилась, байк почти касался земли, колёса скользили по рыхлому гравию. Она ловко удержала равновесие, плавно добавляя газ, и вышла из поворота первой. Позади раздался глухой удар – один из гонщиков не справился с манёвром и врезался в кусты, поднимая клубы пыли и листьев.

Дорога петляла, поднимаясь и спускаясь, заставляя гонщиков выкладываться на пределе. Но впереди было еще достаточно байков, что отделяли ее от выигрыша.

На длинной прямой Исталь резко ускорилась, выжимая из двигателя максимум.

Ветер свистел в ушах, лицо было покрыто пылью и потом, но она видела только дорогу.

Повороты шли один за другим, узкие, коварные, выплёвывающие неосторожных на обочину. Первый же вираж отсеял троих – кто-то не рассчитал, кто-то переборщил с газом, чей-то байк грохнулся на бок, высекая искры из щебня.

Исталь шла третьей. Впереди – пара местных королей ночных гонок, их байки выли, рвясь вперёд. Она прищурилась, сжала руль и вклинилась между ними на прямом участке, проскочив в миллиметрах от чужого колеса.

– С ума сошла?! – донёсся чей-то крик, но она уже была впереди.

Марк шёл следом, его "Харлей" не был самым быстрым, но он знал трассу досконально. Метшин прижался к внутренней линии, прошёлся по обочине, обойдя ещё двоих.

Каждый поворот был испытанием, каждый метр – борьбой с собой и дорогой. И в это же время – свободой от всего остального. Байк ревел, вибрируя под её руками, колёса цеплялись за камни и выбоины, но она не сдавалась.

Перед последним поворотом напряжение достигло предела. Мышцы горели, дыхание сбивалось, но разум оставался ясным.

Последний круг.

Дорога сузилась, превратившись в змею, извивающуюся вдоль обрыва. Внизу – чёрная бездна, река, готовая принять любого, кто оступится.

Исталь вела.

Она чувствовала каждую вибрацию мотора, каждый неровный камень под колёсами. Ветер выл в ушах, кровь стучала в висках, мир сузился до полоски асфальта и скорости.

И тут – последний поворот.

Она могла взять его резко, могла выиграть.

Но вместо этого слегка сбросила газ.

Марк пронесся рядом, его "динозавр" взревел, будто почуяв победу.

Финиш.

Толпа у бара взорвалась криками, но для них это уже не имело значения. Они были там, в этой гонке, в этой ночи, где не было ни зрителей, ни правил – только они, дорога и вкус свободы, острый, как бритва.

Марк скинул шлем, его лицо было мокрым от пота, но он улыбался, как сумасшедший.

– Ты поддалась.

– Бред. Ты просто быстрее.

Он рассмеялся, зная правду, но не стал спорить.

А когда та самая брюнетка попыталась подойти, Марк лишь фыркнул, положил руку Исталь на плечо, и они пошли обратно в бар – где их ждали пиво и музыка.

✧

Марк, всё ещё на взводе после гонки, болтал без умолку, размахивая руками и плеская пивом. Его очки съехали на кончик носа, но он даже не замечал этого. Исталь молча слушала, облокотившись на стойку бара и наблюдая, как он жестикулирует, будто объясняет что-то невероятно важное.

– Знаешь, мой дед с тирексами бился, мамонтами, а я что, дождевик должен брать? – Марк усмехнулся, глядя куда-то в пустоту, словно видел перед собой древние битвы.

Глеб, протирая бокалы, фыркнул:

– Тебе бы в цирке работать.

– Ага, – Марк сделал глоток пива, – но это ещё не всё! В пятницу я решил помочь соседке – её кот на дерево залез. Ну я, естественно, герой, лезу спасать…

Исталь подняла бровь:

– И?

– И свалился прямо в её клумбу с розами! – Марк развёл руками. – Кот сам спустился, как только я упал. А соседка теперь каждый раз, когда видит, спрашивает: "Марк, тебе лестницу или сразу скорую вызывать?"

– Ты хоть жив остался? – поинтересовалась Исталь.

– Нет! – Марк засмеялся. – Но зато теперь у меня есть шрам, который я могу показывать в баре. Смотри! – Он задрал рукав, демонстрируя царапину.

Глеб покачал головой:

– Это же просто царапина.

– Для обычного человека – царапина, – пафосно заявил Марк. – Для меня – боевое ранение!

Исталь и Глеб рассмеялись, но "любимой татарке" – или "тараторке" – было все равно.

– Вот недавно, – продолжил Марк, – ехал я по городу, и тут на перекрёстке этот чувак на электросамокате решил меня обогнать справа. Я ему: "Слушай, брат, ты же не Формула-1, не надо так!" А он мне в ответ – "А ты кто такой?" Представляешь?

Исталь улыбнулась:

– И что ты сделал?

– Ну, – пожал плечами Марк, – я просто помахал ему рукой и поехал дальше. Не стоит портить себе настроение из-за таких идиотов.

– А ещё? – заинтересовалась Исталь.

– О, было и посерьёзнее, – заговорил Марк, глаза заблестели. – На прошлой неделе решил я устроить себе маленькое приключение – поехал в лес на разведку новых троп для мотокросса. И что ты думаешь? Заблудился! Часы показывали одно время, а на деле – я кружил кругами, пока не встретил старика с собакой. Он сказал: "Ты что, парень, в наше время без GPS?" А я ему: "Решил испытать себя, жили ж как-то раньше." Он рассмеялся и проводил меня до дороги.

Исталь рассмеялась. Она обожала этого идиота.

– Вот это да! И как ты выбрался?

– С помощью нового знакомого и своего упрямства. Но это ещё не всё. Вчера, представляешь, в метро застрял – поезд сломался посреди тоннеля. Люди начали нервничать, а я решил устроить импровизированный концерт – напел пару песен, и настроение у всех сразу поднялось.

Исталь удивлённо подняла бровь. Глеб поставил перед ними стаканы и налил еще по пиву:

– Ты везде артист!

– Что поделать, – усмехнулся Марк, – когда жизнь подбрасывает сюрпризы, надо уметь улыбаться. А буквально вчера, я пытался приготовить ужин для девушки. Решил как подарок подарить, все-таки два дня знакомы, – он развел руками и сгримасничал. – Получилось так, что пожарная сигнализация сработала, соседи вызвали пожарных, а я в итоге ел холодные бутерброды. А девчонка ушла.

Исталь рассмеялась:

– Еще бы она осталась.

– Эх, – вздохнул Марк, – вот никому я не нужен… Но знаешь, главное – не переставать смеяться и двигаться вперёд. Вот почему я и не беру дождевик – пусть будет дождь, пусть будет буря, а я буду ехать.

Исталь взглянула на него с теплом:

– Я рада, что ты рассказываешь. Это помогает вернуться к нормальной жизни.

– А я рад, что ты слушаешь, – ответил Марк и улыбнулся.

Они остались в тёплом уюте бара, где истории Марка наполняли пространство светом и жизнью, возвращая обоих к простым радостям и настоящему общению.

– А в воскресенье! – Марк внезапно вспомнил. – Такое произошло! Я решил починить кран у себя дома…

– О нет, – простонала Исталь, поднимаясь.

– О да! – глаза Марка загорелись.

– Я в туалет! – закричала Ис, даже не желая слышать.

– Не бросай меня с ним! – взмолился Глеб, но она так и не остановилась.

Когда Исталь скрылась в туалете, Марк обернулся к Глебу с театральным вздохом:

– Бросила нас, бросила… Ну ничего, у меня есть ещё пять нерассказанных историй про эту неделю!

Глеб закатил глаза, но не успел ответить – к стойке подошла компания байкеров во главе с рыжим здоровяком по кличке "Боров".

– Метшин! – рявкнул Боров, шлёпая лапищей по плечу Марка. – Опять языком чешешь, вместо того чтобы пить?

– А вот и моя благодарная аудитория подоспела! – Марк сиял, как прожектор. – Как раз собирался рассказать, как в воскресенье…

– О нет, – застонал один из байкеров, низкорослый лысый мужик с перекошенным носом. – Опять его байки. В прошлый раз, когда он начал рассказывать…

– В прошлый раз было эпично! – перебил Марк. – Но сейчас будет лучше! Итак, воскресенье. Я решил починить кран…

Боров громко хлопнул кружкой по стойке:

– Да ну этот кран! Лучше расскажи, как ты вчера у "Дикого кабана" с охранником спорил.

– О! – Марк оживился. – Это вообще шедевр! Он мне: "Байки ставить нельзя", а я ему…

– Врёшь как всегда! – внезапно встрял лысый. – Я там был! Ты просто упал в кусты, когда оттуда выходил!

Гул смеха прокатился по бару. Даже Глеб фыркнул, протирая бокал.

– Нууу… – Марк покраснел, но быстро нашёлся. – Это была тактическая перегруппировка! А потом…

В этот момент из-за угла вынырнул тощий паренёк в очках – местный компьютерщик Васька.

– Метшин! – запищал он. – Ты обещал рассказать, как тебя в отделении полиции…

– Вась, родной! – Марк раскинул руки. – Как раз собирался! Видишь ли…

– Всё, хватит! – Глеб наконец не выдержал. – Дайте человеку в туалет сходить спокойно. Марк, заткнись уже.

Но было поздно. Вокруг Марка собралась целая толпа – двое байкеров, Васька и даже пьяненький старичок у стойки оживлённо кивал.

– Так вот, – Марк перекрикивал общий гам, – когда меня повели в камеру, я…

Дверь туалета скрипнула. Появилась Исталь. Увидев Марка, окружённого внимательной публикой, она замерла на пороге.

– …и тогда я говорю этому полицейскому: "Да вы просто завидуете моей харизме!" – Марк размахивал руками, изображая сцену.

Исталь поймала взгляд Глеба. Бармен молча поднял руки в жесте "я бессилен", но вдруг его глаза загорелись хитрым огоньком. Он резко наклонился и достал из-под стойки бутылку текилы с золотым скорпионом внутри.

– Кто заткнёт Метшина на пять минут – получает этого красавца! – громко объявил Глеб, ставя бутылку на стойку с таким звоном, что даже Марк на секунду замолчал.

Боров первым ринулся в бой:

– Метшин, давай уже сыграем в молчанку! – и шлёпнул лапищей по плечу Марка так, что у того аж очки съехали.

– Да дайте я его вырублю просто на часок, – к ним подошел байкер.

– Эй, я вам не… – начал было Марк, но третий байкер уже зажал ему рот рукой.

– Э, руки убрали! – завопил Васька, пролезая через толпу, раскидывая их в разные стороны.

Марк с тяжелым вздохом благодарно посмотрел на него.

– Ох, спасибо, Васек, знал, что ты друг…

Но через секунду тот сам закрыл ему рот рукой. Все только засмеялись. Глебу ничего не оставалось, как поставить перед ним бутылку.

Исталь воспользовалась моментом и начала пробираться к выходу, но Марк вдруг вырвался и поймал её за руку.

– Ты че, уже собралась? – они вместе вышли на улицу. Приятная прохлада освежала.

– Домой пора. Алекс ждет, – засунув руки в карманы кожанки, она неспешно шла к парковке.

Друзья хозяина могли оставлять байки в гараже, чем собственно и пользовалась Ис. Она подошла к своей машине. Не самой крутой здесь, народ любил потратиться на тачки и байки.

– Завтра встретимся? – спросил Марк, доставая пачку сигарет. Он предложил одну Ис, но та отказалась.

– Как пойдет. Много дел.

– Всегда много, – он покачал головой, но ухмыльнулся, выпуская дым. – Ладно, вали. Только смотри – если опять пропадешь, я тебя найду. Даже если придется обыскать каждый подвал в этом городе.

– Пугающе, – она сделала вид, что вздрогнула, но в глазах теплилась благодарность.

Холодный ночной воздух обжигал легкие после духоты бара. Она глубоко вздохнула, ощущая, как трезвеет с каждым шагом – магия помогла ускорить процесс. Где-то вдали завывала сирена да редкие машины проносились по пустынным улицам.

Исталь провела рукой по капоту – холодному от ночной сырости – и села в машину. Марк стоял в паре метров, продолжая курить. Кивнул ей на прощание.

"Домой", – подумала Исталь, кивая ему в ответ, и мотор отозвался низким рычанием.

✧

Квартира встретила Исталь мягким светом ночника и тишиной, нарушаемой лишь ровным тиканьем часов в прихожей. Алекс, как всегда, оставил свет – его забота проявлялась в таких мелочах. Она сбросила кожаную куртку на спинку стула, и в тот же момент услышала знакомые шаги – тяжелые, мужские, но намеренно приглушенные, чтобы не напугать.

– Ты дома, – его голос, низкий и хрипловатый от недавнего сна, заставил ее сердце биться чаще.

Он стоял в дверном проеме, освещенный мягким светом из спальни. Его торс, изрезанный тонкими шрамами – следами опасной работы, дышал ровно.

Исталь загорелась моментально.

– Да, – ответила она, сбрасывая кроссовки и делая шаг к нему.

Настроение после заезда с Марком действительно улучшилось, но в глубине ее темных глаз все еще тлели угольки тревоги. Она обвила его шею руками, чувствуя, как напряглись его мышцы под ее пальцами.

– Ал, я соскучилась, – прошептала она, прижимаясь к его горячему телу.

– Уверена? – его ладонь скользнула по ее боку. Исталь знала, о чем он спрашивал.

– Не надо меня жалеть. Не хочу расклеиваться.

Ее губы нашли его – жестко, почти отчаянно. Алекс ответил сразу, одной рукой прижимая ее к себе, другой вплетаясь в ее волосы. Но она не сопротивлялась – ей нужно было это, нужно было чувствовать его силу, его власть над ней.

– Ис… – он попытался отстраниться, дать ей передышку, но ее ногти впились в его плечи, оставляя красные полосы на загорелой коже.

– Не останавливайся.

Алекс вздохнул, но подчинился. Его поцелуи стали глубже, язык исследовал каждый уголок ее рта, как бы выискивая следы той боли, что она так тщательно скрывала.

Он подхватил ее на руки – легко, как перышко, несмотря на ее спортивное телосложение. Она обвила его ногами, чувствуя, как напрягаются мышцы его спины под ее ладонями.

– Кровать, – прошептала она, и он понес ее, не прерывая поцелуя.

Они рухнули на простыни, запутавшись в одежде и конечностях. Его рубашка полетела в угол, ее майка исчезла в темноте комнаты. Его руки – грубые, с мозолями от оружия, – были по-родному нежны, когда скользили по ее телу.

– Я так соскучился, – он провел губами по ее ключице, и она почувствовала, как его горячее дыхание обжигает кожу.

– Докажи, – бросила она вызов, выгибаясь под его прикосновениям.

И его ладонь скользнула вниз, под резинку ее трусов.

– Черт… Алекс…

Исталь впилась ногтями ему в спину, когда его пальцы нашли нужное место – а он знал каждое. Ее тело вздрогнуло, как от удара током.

Маленькие молнии вспыхнули над ними, но Алекс этого не видел, поглощенный ею.

Он улыбнулся в ее шею, чувствуя, как она трепещет под его пальцами: "Вот так лучше".

Каждое его движение было выверенным – он знал ее тело лучше, чем она сама. Знал, когда нужно быть нежным, а когда – жестким. Когда замедлиться, а когда – ускориться. Поэтому легко мог вывести ее своими ласками.

Исталь всегда немного раздражали его томительные игры на выносливость. Она перевернула его, прижав к матрасу – ей тоже хотелось власти, хоть на мгновение.

– Моя очередь, – прошептала она, и ее губы отправились в путешествие по его телу – шея, грудь, живот… Алекс застонал, запустив пальцы в ее волосы.

– Ис, я не… – он попытался предупредить, но она уже взяла то, что хотела.

Позже, когда их дыхание выровнялось, а пот остывал на коже, Алекс обнял ее сзади, прижимая к своей груди. Его сильные руки обвили ее, защищая от всего мира.

– Лучше? – он поцеловал ее в плечо, и его губы были мягкими, несмотря на всю его грубость.

– Да.

Алекс не говорил лишних слов – он просто держал ее, давая понять, что никуда не денется. И в этом была вся его сила – не в мышцах или навыках, а в этой тихой, непоколебимой верности.

Исталь улыбнулась, чувствуя, как тяжесть в груди оставила ее на какое-то время.

Глава 4

Утро выдалось серым и дождливым. Исталь стояла у окна своей квартиры, наблюдая, как капли дождя стекают по стеклу, оставляя извилистые следы. Алекс уже ушел на работу – нашли тело убитого тем сумасшедшим, но ничего интересного.

В любом случае это было кстати. Сегодня ей нужно было разобраться с теми странными символами из особняка, а для этого требовался эксперт.

Она натянула кожаную куртку, проверила, заряжен ли оберег на ключице, и вышла. Машина мягко заурчала, когда она завела двигатель. Всего двадцать минут – и она будет в "Черном Фолианте".

✧

Лавка старинных книг и артефактов выглядела так, будто застряла в прошлом веке. Вывеска, покосившаяся от времени, скрипела на ветру, словно жалуясь на каждый порыв холодного осеннего воздуха. Дверь, как всегда, заедала – Исталь толкнула ее плечом, упершись ногой в косяк. Дерево скрипнуло недовольно, но поддалось.

– Жерар? – позвала она, стряхивая капли дождя с темных волос. В лавке пахло пылью, старым пергаментом и чем-то горьковатым – возможно, травами, которые старик иногда жевал для "ясности ума".

Из-за стойки медленно поднялась седая кудрявая голова. Жерар сидел за грудами книг, окруженный пыльными фолиантами и странными артефактами: бронзовыми амулетами, потрескавшимися черепами мелких существ, склянками с мутной жидкостью. Его круглые очки блестели в тусклом свете лампы, отражая размытые силуэты полок.

– А, Исталь! – он ухмыльнулся, обнажив пожелтевшие зубы. – Ну что, опять натворила дел? Или, может, на этот раз просто зашла поболтать со старым грешником?

– Наоборот, – она подошла к стойке, смахнула с нее горсть пыли и выложила перед ним несколько фотографий. Бумага была слегка влажной от дождя. – Дело подкинули. Какая-то секта новая появилась. Мне нужно знать, что их символы означают.

Жерар нахмурился, снял очки, протер их краем рубахи – ткань оставила на стекле новые разводы – и водрузил обратно на нос. Его пальцы, покрытые чернильными пятнами и следами порезов от бумаги, осторожно провели по изображению.

– Хм… – он прищурился. – Где-то я такое видел…

Старик кряхтя отодвинулся от стойки, зацепив рукавом стопку бумаг. Листы рассыпались по полу, но он лишь махнул рукой.

– Черт бы побрал эти… – пробормотал он, пробираясь вглубь лавки между стеллажами.

Исталь терпеливо ждала, скрестив руки на груди. Где-то в углу тикали часы – старые, с маятником, их стрелки давно остановились на без пятнадцати двенадцать.

Через пару минут Жерар вернулся, неся в руках огромный том в кожаном переплете. Книга выглядела так, будто ее пытались сжечь, но передумали в последний момент – края страниц были обуглены.

– Вот! – он шлепнул книгу на стол, подняв облако пыли. Исталь чихнула. – "Трактат о запретных печатях", глава седьмая.

Он раскрыл книгу на пожелтевшей странице, испещренной странными символами. Чернила местами выцвели, но узор был четким: переплетение линий, напоминающее пентаграмму, но с дополнительными штрихами.