Менестрели

Сергей Шкребка

Менестрели

Глава 1

Люси.

Люси стояла перед панорамным окном своей «квартиры-студии», с видом на любимую столицу, так замысловато агентство недвижимости описывало эти 24 квадратных метра без перегородок. Она исправно за неё платила вот уже пять лет. Последние полгода, правда, выдались не ахти: заказов – раз-два и обчёлся, пришлось занять у друзей и подцепить пару кредитов в разных банках, будто собирала коллекцию «Как быстро утонуть в долгах».

Внизу город мерцал неоном, который когда-то обещал славу и успех, а теперь просто напоминал: «Эй, оплати коммуналку, а то отрежут». Раньше этот вид вызывал трепет. Сейчас же только усталость. В отражении на стекле она видела отражение с чертами, которые раньше называли очень «выразительными», а теперь просто «интересными». То есть, по-человечески: «не модель стандартного формата».

«Интересная», ярлык, который рекламные агентства, в последнее время, навешивали на неё, словно бирку на залежалый товар.

От природы ей досталось всё, что нужно для обложки глянца: высокие скулы, огромные голубые глаза, густые брови, полные губы и кожа, которая, несмотря на городскую пыль и недосып, всё ещё выглядела ухоженной. Родинка у виска и лёгкая улыбка с приподнятыми уголками губ делали лицо узнаваемым. Фигура – тонкая талия и плавные изгибы, очень нравилась мужчинам, и рекламщикам.

Но карьера упиралась в два непреодолимых «но»: рост всего метр пятьдесят два на босу ногу и возраст: почти «под тридцать». В модельном бизнесе это почти как «пенсионерка с ипотекой». В шестнадцать её рост списывали на «юную хрупкость», в двадцать на «камерную фактуру».

За плечами не только глянцевые обложки, но и опыт упорной, грязной и изнуряющей работы в индустрии модельного бизнеса, где красота это товар с коротким сроком годности. Всё сложнее и сложнее было оставаться в обойме. Раньше её харизма и уникальная внешность выручали, но теперь кастинги всё чаще заканчивались вежливыми отказами: «Люси, вы прекрасны, уникальны, но, к сожалению, не подходите под наш текущий концепт». «Концепт»… Это слово стало ее кошмаром.

Концепт. Это слово стало личным кошмаром. Оно означало либо подростков с пустым взглядом и ростом под метр восемьдесят, либо «зрелых женщин-ягодок» за пятьдесят с морщинами и биографией толще энциклопедии. А между ними – серая зона, где уже не «молодая модель», но ещё не «икона стиля». Ниша, как старый Wi-Fi – ловит, но нестабильно.

Она опустилась на диван, обхватив колени. Перед ее внутренним взором пронеслись картинки прошлого. Она взяла в руки альбом с распечатанными фотографиями, ее портфолио образца пятилетней давности. Улыбающаяся девушка с сияющими глазами смотрела на неё с обложки Vogue. Это был пик карьеры, она легко собрала необходимую сумму для первого взноса и купила эту квартиру. Тогда казалось, что так будет всегда. Что двери открыты, и мир лежит у ее ног. На этой фотографии она смеялась, не зная, что через год этот бренд откажется от неё в пользу 17-летней длинноногой модели. Где та девушка? Куда делся ее огонь? Его вытеснила усталость. Постоянная, накопившаяся усталость от борьбы, от необходимости всегда быть «на высоте», от страха потерять форму, от осознания быстротечности времени.

Последние три месяца выдались особо скверными, заказов практически совсем не было. Тоскливо. Вернее, нормальных рабочих предложений не было. А сомнительных и непристойных, от которых воротило, хватало с избытком. Телефон периодически оживал, и какой-нибудь «уважаемый» человек с репутацией предлагал «просто посидеть в спа-зоне моего особняка» или, цитата, «представить, что ты моя невольница из будущего». Люси вежливо, сквозь зубы, отказывала. Она давно вышла из того возраста, когда соглашаешься на любой кипиш, лишь бы платили. Глупости юности остались позади, а вместе с ними и та бесшабашная готовность терпеть ради призрачного будущего.

Она взяла в руки смартфон. Разблокировала экран и сразу же перед ней возникло банковское приложение. Цифры в столбце «баланс» были неутешительны. Счета упрямо напоминали, что подошёл срок погашения кредитов. Особого внимания, как капризный ребёнок, требовал ипотечный. А в доходах, так сказать, полный, голяк. Мысль о звонке родителям, которые жили за тысячу километров и были уверены, что их дочь «звезда столицы», вызывала приступ паники.

Внезапно телефон ожил, завибрировал, разрывая тишину. Незнакомый номер. Люси скептически посмотрела на экран. Ещё один «поклонник» с нетривиальными фантазиями? Она провела пальцем по экрану.

– Алло? – ее голос прозвучал устало.

– Люсь, привет! Это Вадик! – раздался бодрый, знакомый голос. Вадим. Ее старый знакомый по агентству, который несколько лет назад ушёл из модельного бизнеса и судя по всему, преуспел. Он всегда умел вертеться.

Поболтали немного о погоде и общих знакомых – кто женился, кто ушёл в йогу, кто теперь в TikTok-рекламе. А потом Вадик перешёл к делу:

– Слушай, у меня для тебя есть один «Специфический», но очень денежный проект. Никакой грязи, чистая работа, я тебе обещаю: «Три дня драйва на природе и солидный гонорар».

Люси насторожилась. «Специфический» и «денежный» в ее нынешней ситуации часто означало «унизительный».

– Вадик, ты же знаешь я с принципами, ладно слушаю.

– Есть такие ребята, может слышала: «реконструкторы»? Те, что в доспехах всякие исторические фестивали устраивают. Так вот, они собираются на берегу Оки, под Звенигородом, с размахом отметить Ивана Купала. Концерты фолк-групп, хороводы, костры, массовые гуляния, всякая мистика. Бюджет очень приличный. Им нужен «живой сюрприз» для кульминации праздника.

Люси уже мысленно готовила вежливый отказ. Сейчас как обычно в таких «живых сюрпризах» последует предложение выйти из гигантского пирога в костюме «Мерлин Монро», а потом развлекать преимущественно мужскую публику.

– Роль простая, – продолжал Вадик, не давая ей вставить слово. – Ты будешь «похищенной принцессой». Тебя «спрячут» в стилизованную бочку и бродячие артисты привезут тебя на телеге, а в нужный момент, под залп фейерверков и восторженных криков, ты должна будешь оттуда эффектно выпрыгнуть. Все. И никого после этого развлекать и ублажать не нужно. Гонорар очень солидный. Условия: отдельная палатка-гримерка, трансфер, питание. И главное, обещаю, я лично буду контролировать, никаких «дополнительных услуг». Чистоту сделки гарантирую.

Люси молчала. Она смотрела в окно на огни города, которые уже не манили, а лишь напоминали о счетах. «Похищенная принцесса в бочке». Что это новое дно в карьере? Или просто необычная, но честная работа? Она мысленно представила себя на берегу реки, среди чудаков в кольчугах, под крики птиц и запах дыма. Это было так далеко от глянцевых студий и пафосных клубов, в которых она вращалась последние годы. В этом предложении была какая-то странность прелесть.

– Гонорар действительно хороший? – переспросила она, уже чувствуя, как внутри зарождается слабый огонёк азарта. Огонёк, который она давно забыла.

– Очень, – уверенно сказал Вадик. – Я тебе сейчас сумму в смс сброшу. Удивишься.

– Ладно, – выдохнула Люси, сама удивляясь своему решению. – Я согласна. Присылай подробности.

– Отлично! Не пожалеешь, Люсь! Будет весело! – радостно воскликнул Вадик и бросил трубку.

Разговор окончился. Тишина в квартире снова сгустилась, но теперь она была иной. Ее нарушало громкое биение сердца Люси. Она посмотрела на своё отражение в тёмном стекле. «Похищенная принцесса». Ирония судьбы. Но сейчас она чувствовала себя именно принцессой, запертой в бочке обстоятельств, ожидающей, когда же наступит тот самый момент, чтобы выпрыгнуть к новым овациям. Пусть даже овациям от странных людей на берегу Оки. Это был шанс. Пусть и странный. Но ее. И на данный момент единственный.

Пришло время готовиться к новой роли. Пусть и самой неожиданной в ее карьере. «Три дня драйва на природе, солидный гонорар», – подумала она и пошла к столу, открыла ноутбук. Курсор мигал в строке поиска. Она набрала: «Иван Купала – традиции, реконструкторы, как не выглядеть идиоткой в бочке».

Глава 2

Знакомство.

Идея мероприятия, которую Люси всю ночь изучала по статьям и видео в интернете, к утру окончательно перекочевала из разряда «сомнительных» в категорию «очаровательно-безумных авантюр». Всю ночь экран ноутбука отбрасывал синеватый отсвет на её сосредоточенное лицо, пока она читала про прыжки через костёр, поиски цветущего папоротника и девичьи венки, пускаемые по воде. Этот мир, с его наивной, почти детской верой в историю и сказку, казался параллельной вселенной, куда более честной, чем циничный глянец, в котором она вращалась последние годы. Здесь верили в чудеса, пусть даже эти чудеса были сшиты из бархата и пахли дымом от костра.

Утром, в потрёпанных джинсах, удобных кроссовках и с термосом крепчайшего кофе в руке, она мчалась на заброшенную фабрику на самой окраине города. В машине гремел залихватский фолк-рок, и Люси впервые за долгое время чувствовала, как внутри что-то щёлкает. Забытый авантюризм, усыплённый годами позёрства на подиумах, вдруг проснулся, потянулся и потребовал действия.

База «Бременских Идиотов» предстала перед ней серой, покрытой граффити бетонной коробкой, чья былая индустриальная мощь осталась в советском прошлом, а настоящее было под стать творческому беспорядку. Но стоило толкнуть тяжёлую, скрипящую железную дверь, как её обдало волной звуков и запахов. Воздух был густым коктейлем из запаха старой пыли, свежей краски, древесины, жареной выпечки и залихватского драйва. Пространство бывшего цеха было огромным, ярким и немного сюрреалистичным. Высоченные потолки терялись в темноте, из этой темноты свисали гирлянды лампочек, создавая причудливые островки света. В этих оазисах царил творческий хаос: повсюду стояли разобранные сценические декорации, висели костюмы, валялись музыкальные инструменты. Атмосфера этого места была пропитана непонятно каким образом упорядоченным и контролируемым хаосом.

План, который ей изложил Вадик, оказался до гениальности простым. Группа «Бременские Идиоты» – не музыкальный коллектив в прямом смысле, а скорее театрально-музыкальная труппа, специализирующаяся на фолк-роке и ярких театрализованных выступлениях, должна была прибыть на поляну почти в самом начале гуляний, на телеге запряжённой настоящим, живым ослом по имени – Осёл. Их задача разогреть публику и настроить всех на предстоящее веселье. Необходимо было объявить, что они привезли в дар от великого князя две бочки элитного вина. В одной собственно, должен быть качественный алкогольный напиток для разогрева публики, а в другой она, та самая «похищенная принцесса», то есть Люси.

В условной гримёрке, отгороженной от общего хаоса несколькими ширмами, её уже ждали. Знакомство произошло мгновенно и бурно.

– Внимание, бездна таланта и пушистости приветствует нашу принцессу! – раздался громкий, слегка пафосный голос. Из-за ширмы вынырнул пухленький мужчина с растрёпанными волосами цвета воронова крыла и в свитере с вышитым котом, держащим в руке бокал пива и воблу. – Я – Борис. Клавишник. Или, если угодно, Кот из Бременских. Готов служить и сыграть вам сонату хоть на рояле, хоть на воображаемой клавиатуре!

Он действительно начал лихо выписывать пальцами кульбиты по воздуху, причмокивая и изображая виртуозные пассажи, а из динамиков, которые были расставлены по всему периметру помещения, зазвучала прекрасная музыкальная композиция. Люси не удержалась и рассмеялась. Его круглое, добродушное лицо с живыми карими глазами сразу расположило к себе.

– Люси, – представилась она, протягивая руку.

– Мы в курсе! – раздался другой голос, сухой и с явной ноткой иронии. К ним подошёл высокий, худощавый парень в очках. Он изящно поклонился, и его длинные пальцы музыканта плавно провели по воображаемой струне, и вместо звуков рояля раздался мощный, как удар грома, аккорд гитары, увертюра на электрогитаре напоминающая захватывающее начало какой ни будь рок-баллады. – Стёпка. Петух. Бас-гитара и сарказм – это моё конёк. Должен отметить, ваши антропометрические данные идеально соответствуют габаритам нашей бочки. Редкое и ценное сочетание красоты и компактности.

– А я Лёха! – вмешался третий и зазвучала музыкальная композиция с сольной игрой на ударной установке «соло на ударных» или «drum solo». Мощный, широкоплечий, с руками, сплошь покрытыми татуировками. Он протянул ладонь размером с лопату, и Люси разглядела на его предплечье дракона, обвивающегося вокруг скрипичного ключа и надписи «Рок-н-ролл мёртв, а я ещё нет». – Барабанщик. А также по совместительству грузчик, повар-любитель и непревзойдённый успокоитель разбушевавшихся гитаристов. Если что, я всегда рядом.

– А вы умеете себя представить – Люси чувствовала, как скованность потихоньку уходит, сменяясь любопытством. Не хватало лишь одного. – А где же… Трубадур? – осведомилась она, оглядываясь.

– Да это у нас хорошо отработанная заготовка, которая минусовкой записана. А Сашка? – Борис махнул рукой вглубь цеха. – Там, настраивается на космические вибрации. Он у наш человек искусства, немного не от мира сего. Звукорежиссёр, солист, гитарист, автор всех наших величайших (и не очень) хитов. А ещё очень скромный и застенчивый. Скоро появится, хотя его яркое появление мы тебе не обещаем.

Взгляд Люси упал на костюмы, разложенные на большом столе, и она замерла. Это была не бутафория, а настоящие произведения искусства. Её платье из тяжёлого бордового бархата, казалось, впитало в себя весь сумрак средневековья. Оно было расшито сложными золотыми узорами, изображавшими диковинных птиц и причудливые растительные орнаменты, которые при движении переливались, словно живые. Корсет, который она с опаской примерила, оказался сшит вручную, без единого грубого шва. Он идеально садился по фигуре, подчёркивая тонкую талию и плавные линии бёдер, но при этом, к её удивлению, не стеснял движений. Ткань была прохладной и приятной на ощупь.

Но настоящий шок вызвали украшения.

– Это что, настоящие? – недоверчиво спросила она у суетливой девушки-костюмера с причёской «Я упала с самосвала, тормозила чем попало».

– Ага, – та бойко кивнула, втыкая в её причёску шпильку. – Реквизит от нашего таинственного спонсора. Он какой-то антиквар-коллекционер. Массивное золотое ожерелье с множеством драгоценных камней искусно вплетённых в немыслимый узор, соответствующие к набору серьги и браслеты из кельтского серебра. Только, ради всего святого, не потеряй, а то мне жизни не будет от этого чудака-спонсора. Он с этими древностями как с малыми детьми. Или того хуже лишат премии.

Люси осторожно прикоснулась к массивному, холодному ожерелью. Она привыкла к бижутерии от кутюр, которая стоила целое состояние, но часто была лишь искусной подделкой. Здесь же она держала в руках историю, ощущала её вес и прохладу. Надевая эти вещи, она словно примеряла на себя чужую, давно ушедшую жизнь, и это чувство было одновременно пугающим и волнующим.

Пока костюмерша возилась с её причёской, заплетая тёмно-русые с медовым отливом волосы в сложную конструкцию из тугих локонов, переплетённых жемчужными нитями и серебряными шпильками в виде лилий, Люси наблюдала за командой. Ребята, уже облачённые в свои костюмы, выглядели комично.

Борис-Кот в невероятных размеров мохнатых штанах и расшитом золотом камзоле то и дело вскидывал руки, изображая игру на невидимом рояле и при этом громко мурлыча. Стёпка-Петух, в кожаных штанах и куртке, украшенной самыми настоящими алыми перьями, с серьёзным видом цитировал то Шекспира, то анекдоты про музыкантов, язвительно комментируя происходящее. Лёха-Пёс, могучий и добродушный, с трудом втиснулся в свой пушистый костюм. Его уши, сделанные из искусственного меха, забавно подрагивали при каждом его движении.

–И часто вы в такие… авантюры пускаетесь? – спросила Люси, с наслаждением откусывая кусок ещё тёплого яблочного пирога, который кто-то из ребят любезно предложил.

– Люсь, для нас это не авантюра, это стиль жизни, – пафосно провозгласил Борис, размахивая своей пушистой лапой. – Мы не просто музыку играем, мы создаём вокруг себя новый мир. Пусть на три часа, но зато какой! Лучше, чем тухнуть в душном баре для хипстеров, слушая, как кто-то ноет о несчастной любви под три аккорда.

– А тебе не страшно будет в этой бочке сидеть? – поинтересовался Лёха, с искренним сочувствием глядя на неё своими добрыми глазами. – Я бы, наверное, клаустрофобию схватил. Там же темно и тесно.

– После моей квартиры-студии с панорамным видом на ипотеку, бочка мне покажется пятизвёздочным курортом, – неожиданно для себя саркастично парировала Люси.

В гримёрке снова взорвался дружный хохот.

– О, я вижу, наша принцесса не только красива, но и остроумна! – обрадовался Стёпка, и попытался громко прокукарекать . – Отлично! Это добавит в шоу перчинки. Только представь: ты выпрыгиваешь из бочки с фразой. Что-нибудь этакое, княжеское, с претензией.

– Например, «А ну, верните мне моё королевство, подлецы!» – с энтузиазмом предложил Борис, вставая в героическую позу.

– Слишком банально, пахнет дешёвым спектаклем для провинциального театра, – из полумрака за ширмами раздался низкий, с приятной лёгкой хрипотцой голос.

Все обернулись. В светлом круге под гирляндой лампочек стоял Сашка. Высокий, гибкий, с длинными тёмными волосами, собранными в низкий хвост, с шрамом над бровью, необычным кулоном на шее. На нём был потёртый, но от этого не менее величественный камзол, а через плечо была перекинута акустическая гитара. Его появление было тихим, но мгновенно привлекло к себе всё внимание.

– Лучше что-то загадочное, – продолжил он, подходя ближе. Его взгляд скользнул по Люси, оценивающий, но без наглости, скорее с профессиональным интересом художника. – Что-то вроде: «Колесо судьбы повернулось, и я пришла за своим». Звучит с намёком на мистику Купальской ночи. Таинственно и интригующе.

На его серьёзном лице на мгновение мелькнула тёплая, чуть смущённая улыбка.

– Разрешите представиться? Сашка. Трубадур. Рады видеть вас в нашей, с позволения сказать, команде, дорогая принцесса. Костюм сидит на вас… – он сделал паузу, подбирая слово, – идеально. Словно сшит именно для вас.

– Спасибо, – кивнула Люси, поймав себя на мысли, что его сдержанная похвала почему-то согрела её сильнее, чем все восторги остальных. – Стараюсь соответствовать уровню безумия.

Дальше началась общая репетиция. В центр цеха выкатили две одинаковые бочки – одну полную вина, другую для принцессы. Люси показали, как в неё забираться, где внутри упоры для ног и маленькое, почти незаметное вентиляционное отверстие, чтобы не задохнуться. Ребята разыграли сцену прибытия, отработали выход. Сашка взял в руки гитару и спел куплет своей песни. Его голос, хриплый и мощный, заполнил всё пространство цеха, превратив его то ли в королевский зал, то ли в таверну на краю света. Он пел о вольной дороге, о сердечной тоске и о звёздах, которые указывают путь заблудившимся.

Она смотрела на них, на этот пёстрый, шумный, невероятно талантливый квартет и ловила странное, почти забытое ощущение. Ей было не просто «комфортно на работе». Ей было по-настоящему хорошо, тепло и весело. Это была не та наигранная весёлость, что требовалась на светских тусовках, а искренняя, идущая от сердца радость от общего дела. Энергия этой разношёрстной компании, их фанатичная увлечённость своим делом, их простое, человеческое общение были заразительными.

Впервые за много лет ей захотелось чтобы это знакомство не закончилось сегодняшним шоу, а продолжилось надолго. За чашкой чая, разговорами о жизни, совместными репетициями или просто поездкой куда-нибудь на очередной безумный фестиваль.

«А что, – пронеслась в голове настойчивая мысль, пока она примеряла на руки массивные серебряные браслеты, – может, это самый лучший поворот на пути моей жизни? Не просто странная подработка, а начало чего-то нового? Не овации в пафосных клубах, а искренний смех и восторг на поляне у реки? Не кредиты и ипотека, а вот эта вот простая, почти детская радость от общего дела?»

Она посмотрела на своё отражение в огромном, пыльном зеркале, прислонённом к стене. Из него на неё смотрела принцесса. Пусть и похищенная, пусть и из бочки, но с высоко поднятой головой, с блеском в огромных голубых глазах и с едва заметной, но самой что ни на есть настоящей улыбкой на губах. Она была готова к прыжку. И не только из бочки на празднике. А в новую, неизведанную и многообещающую жизнь. Огонёк азарта, давно погасший в её душе, снова зажегся, обещая приключения.

– Ребята, а можно и мою партию вставить в вашу хорошо отработанную заготовку, которая минусовкой записана.

– А ты нам подходишь, поговорим после представления.

Глава 3

Поляна.

Пока гримёры возились с последними штрихами, подводили Стёпке-Петуху глаза чёрной тушью для пущего драматизма, а Лёхе-Псу поправляли накладные мохнатые уши, которые так и норовили съехать на затылок, компания успела не просто перезнакомиться, а стать если не семьёй, то уж точно боевым отрядом. В тесной, пропахшей гримом и кофе раздевалке царила атмосфера предпраздничного хаоса, который только эти ребята могли превратить в нечто упорядоченное.

– Люси, держи, подкрепись! – Борис-Кот, уже облачённый в свой пушистый костюм, от которого в тридцатиградусную жару просто веяло и лёгким безумием, протянул ей термос с чаем. – Элитный ассам, с лесными травами! Чтобы принцесса не зачахла в заточении!

Люси с благодарностью приняла термос. Она пила горячий, душистый чай, слушая, как Стёпка-Петух язвительно комментировал гардероб входящих и выходящих реконструкторов, а Лёха-Пёс добродушно предлагал всем бутерброды с салом. Сашка-Трубадур сидел в углу, тихо наигрывая на акустической гитаре какую-то мелодию. Его спокойствие было заразительным. И Люси поймала себя на ощущении, которого не знала, кажется, с самого детства: ей здесь было по-настоящему, просторно и тепло на душе. Не «комфортно на работе», а вот так – по-человечески. Энергия этой разношёрстной команды, их фанатичная увлечённость своим делом, их готовность принять её в свой круг – всё это было настолько искренним, что затмевало любые гонорары.

До опушки леса добрались с комфортом на трёх внедорожниках, больше похожих на бронетранспортёры для перевозки хрустальной посуды. Дорога была ухабистой, но виды за окном потрясающими: бескрайние поля, спелые колосья, которые словно кланялись им в ноги, и вдали тёмная полоса леса, манившая прохладой и тайной.

А на опушке их ждало зрелище, достойное кисти какого-нибудь помешанного на фэнтези художника. Раздолбанная, но оттого не менее живописная телега настоящий ветер странствий с выцветшей от солнца и дождей краской, скрипучими колёсами, которые, казалось, вот-вот расскажут пару-тройку захватывающих историй. Она была украшена полевыми цветами и пёстрыми лентами, развевавшимися на лёгком ветерке.

И, конечно, он. Осёл. Серый, крепкий, с умными, почти человеческими глазами, в которых читалась вековая мудрость и лёгкая брезгливость ко всему происходящему. Он стоял невозмутимо, словно философ, размышляющий о бренности бытия, и лишь изредка лениво помахивал хвостом, отгоняя назойливых мух.

– Знакомьтесь, Осёл, – представил его подошедший дрессировщик, лицом, больше похожим на какого ни будь фокусника-иллюзиониста, но очень добрыми глазами. – Артист от бога, хотя упёртый как осёл. С ним пожалуйста только на Вы и с уважением.

Люси, запечатали в бочку. Внутри было довольно просторно и даже уютно: на дне лежал мягкий матрасик, под голову подложили шёлковую подушку, пахнущую лавандой, и даже вручили на всякий случай изящную фляжку с прохладным морсом. Бочка была с вентиляционными отверстиями, через которые проникали солнечные лучи и доносились звуки готовящегося праздника. Мысль о трёх днях на природе и солидном гонораре окончательно подняла Люси настроение. Она устроилась поудобнее и начала насвистывать тот самый меланхоличный мотивчик, который весь день напевал Сашка. Мелодия была странной, словно её сочинил не Сашка, а сам ветер, и она рассказывала о забытых королевствах, затерянных в тумане веков.

Поляна, куда они наконец прибыли, оказалась огромным амфитеатром, созданным самой природой. Она раскинулась на самом изгибе широкой, величавой Оки, которая в лучах заходящего солнца напоминала расплавленное золото. Воздух был густым и сладким, в нём смешались запахи хвои, свежескошенной травы, речной прохлады и дыма от десятков костров. Но главный костёр, ритуальный, был поистине гигантским. Сложенный по всем канонам – из сосновых ветвей, дубовых поленьев и сухих трав, – он пылал неестественно ярким, почти магическим пламенем, отбрасывая длинные, пляшущие тени на толпу.

Это был не сброд чудаков, а настоящий народ из прошлого, сошедший со страниц учебников и сказок. Девушки в белых, расшитых красными узорами сарафанах плели венки из ромашек и васильков. Парни в холщовых рубахах и кожаных портах соревновались в метании копий. Дети с визгом носились между ног взрослых, а старики с седыми бородами, похожими на облака, сидели на колодах и мудро наблюдали за суетой. Кто-то был одет в доспехи викингов, от которых пахло металлом и легендами, кто-то – в крестьянскую одежду XVII века, а кто-то и вовсе щеголял в стилизации под древних славян с амулетами из волчьих клыков и бронзовыми браслетами, звенящими при каждом движении.