Полная версия
Зависшие
Ирина Кравцова
Зависшие
Глава 1
Крис прищурила глаза и нашла на табло номер своего рейса: регистрация на стойках 25 и 26. Не сказать, что она сильно любила летать, но на высоте ее охватывала какая-та приятная неведомая тоска. Обычно она всматривалась в облачную гладь, пытаясь увидеть в ней хоть кого-то, но, конечно, никого не видела. Сердце начинало заходиться и, задернув оконную штору, она закрывала глаза.
Пройдя регистрацию, Крис купила бутылку воды и присела на скамейку у нужного ей выхода. Теперь она часто летала в командировки и практически перестала бояться падения. Раньше она весь полет тревожно вслушивалась в шум двигателей и малейшее изменение в его рычании заставляло ее вцепляться в кресло и бледнеть. Теперь же Крис спокойно спала все время полета, и даже самая жесткая турбулентность не вызывала у нее панических настроений.
Через полчаса посадка на воздушное судно закончилась и Крис заняла место у окна прямо на крыле – ее любимое расположение. Рядом оказался парень приятной наружности, однако, с кольцом на безымянном пальце, а у прохода пожилая громоздкая мадам, увешанная дешевыми украшениями как цыганка на рынке. Она вздыхала и постоянно вытирала морщинистый лоб маленьким платочком. Видимо полеты давались ей нелегко, судя по красному лицу и тяжелому дыханию, но она усиленно сохраняла самообладание.
Милая стюардесса, прожестикулировав руками, удалилась в начало самолета и задернула штору в бизнес-класс, а приятный голос командира корабля пожелал всем пассажирам приятного полета. Самолет «побежал» по взлетной полосе все быстрее и быстрее, потряхивая стальными крылами и вскоре плавно оторвался от земли, выруливая в нужное ему направление. Увесистая мадам перекрестилась и еще больше покраснела, видимо из-за скачка давления, но взяла себя в руки и, нормализовав дыхание, закрыла глаза.
Крис всматривалась в уменьшающийся в размерах город и ее снова начинала охватывать необъяснимое щемящее чувство. В небе ей всегда было одновременно и страшно и до боли знакомо. Ей хотелось выйти на крыло и вдохнуть воздух полной грудью, но, понимая, что это невозможно, она лишь разочаровано вздыхала и отворачивалась от окна.
– А вы куда летите? – с улыбкой обратился к ней парень, и Крис вздрогнула от неожиданности.
"О, да тут шутники рядом" – подумала она и ей очень захотелось сострить в ответ, но почему-то она сдержалась.
– Туда же куда и вы, – спокойно ответила ему Крис и парень немного стушевался от такого серьезного ответа. Он поерзал в кресле и кашлянул:
– Вы к кому-то летите или по делам?
– К мужу, – устало повернулась к нему девушка и всем своим взглядом дала понять, что окольцованные самцы ее совсем не интересуют. Парень заерзал еще больше и покраснев, уставился в телефон. Включив игру, он углубился в процесс или сделал вид, что углубился, а дама рядом наконец-то пришла в чувство. Она глубоко выдохнула и открыв бутылку воды сделала из нее большой глоток.
– Чертовы полеты, – прохрипела она, – я точно когда-нибудь скончаюсь прямо в кресле, и вам всем придется вернуться в аэропорт, чтобы снять мое жирное тело с рейса. Ее угрозы рассмешили всех сидящих рядом людей, и она сама не смогла сдержать ухмылку на лице.
–Ну серьезно, каждый взлет и посадка отнимают у меня по году жизни, – снова возмутилась дама, – еще с утра я выглядела гораздо моложе! Пассажиры рядом снова захихикали, и дама устало откинулась на спинку кресла.
Крис уставилась в стекло иллюминатора, еле различая внизу сквозь облака неровные холмы и петляющие реки. Солнце только вставало и где-то далеко на горизонте появился ослепительный, пока еще молодой и стеснительный луч. Вскоре он перестал смущаться и залил своим светом весь самолет. Крылья засияли, как серебряные, и Крис зажмурилась от ярких бликов. Погрузившись в размышления о сути своего рабочего полета, она не заметила, как стюардессы начали развозить обед. Парень радостно откинул столик и потер руки.
"Как будто только ради обеда и полетел, – подумала Крис, – наверное ему дома лень готовить, вот он и летает, чтобы поесть горячего". Она хмыкнула и почувствовала, как самолет вдруг увеличил скорость и начал подниматься выше ранее занятого воздушного коридора. Неприятное ощущение беспокойства возникло где-то в районе груди и Крис встряхнула головой. Двигатели рычали и судно продолжало набирать высоту.
Пассажиры нервно заерзали в креслах и стали переговариваться между собой. Стюардессы, заметив начинающуюся панику, поспешили успокоить людей, сказав, что впереди идет обширный грозовой фронт, и командир принял решение обойти его чуть выше. Пассажиры, понимающе закивали головами и сделали вид, что абсолютно перестали переживать по этому поводу. Парень продолжал поглощать все, что предоставила ему на обед авиакомпания, а грузная мадам, видимо почувствовав себя нехорошо из-за резкого перепада давления, тяжело дышала и обмахивала себя инструкцией безопасности. Она закрыла глаза и только зрачки выдавали ее состояние: они пульсировали под веками и носились как неуправляемые гоночные машинки.
– Каждый полет для меня как последний, – заговорила мадам еле слышно, – вернее, я всегда на это надеюсь. Нет, не думайте, что я хочу, чтобы все рухнули, нет… Я очень хочу, чтобы однажды мое сердце не выдержало перегрузок и лопнуло. Просто хочу закрыть глаза и не проснуться.
Парень поперхнулся куском булки и уставился на мадам, потом на Крис, словно ища поддержки своему недоумению. Мадам сидела с закрытыми глазами и уже не обмахивала себе лицо. Зрачки уменьшили скорость и лишь еле заметно пульсировали.
– Но мое сердце невероятно сильное! Все слабое, а сердце сильное! Оно выдержит еще тысячу полетов, еще пару десятков килограмм моего пуза и хрен знает чего еще… А у него оно просто остановилось однажды, хотя он был моложе меня на десять лет и худее в три раза.
Под ресницами мадам предательски блеснула крупная слеза и выждав время скатилась по красной щеке.
Парень, окончательно потеряв аппетит, кашлянул и отодвинул от себя упаковку с недоеденной рыбой. Крис, не зная, что принято говорить в таких случаях, перевела взгляд в окошко иллюминатора и задумалась. Живем, едим, летаем, строим планы, пытаемся создать семьи, любим, а потом раз и нет жизни. И груз виснет на плечи и тянет к земле, не дает спокойно существовать и мыслить. Лучше быть одной и переживать только за себя, чем возвращаться вновь и вновь к воспоминаниям, которые больше никогда не повторятся.
– Меня зовут Николас, близкие зовут меня Ник, – прервал ее мысли парень и улыбнулся, – а вас?
– Вот скажите зачем вам мое имя? Вам своего мало? – Крис перевела равнодушный взгляд на смутившегося парня и добавила, – Крис, меня зовут Крис и близкие зовут меня Крис, надеюсь теперь вы сможете спокойно заняться своими делами.
– Не подумайте ничего плохого, узнать имя – это элементарное проявление вежливости и дружелюбия. Нам лететь больше семи часов, я бы хотел в случае необходимости обратиться к вам по имени.
– Маргарита! Друзья зовут меня старой кошелкой и рыжим тяжеловозом! – громогласно, не открывая глаз выдала мадам, – но вы можете звать меня Марго, ведь вы не мои друзья!
Мадам расхохоталась хриплым голосом и повернула голову к парню.
– А что, тебе мое имя не интересно? Нам лететь более семи часов, и заметь, я занимаю весь проход! Уверена, что скоро тебе придется ко мне обращаться и хочу, чтобы это было по имени!
Крис рассмеялась, а парень, покраснев и пробурчав себе под нос что-то нечленораздельное, достал наушники и откинувшись на кресло закрыл глаза.
Крис шла по массивному плотному облаку, разглаживая рукой небрежные облачные завитки. Она щурилась на языки пламени огромного солнечного диска и ощущала невыносимый жар. Свобода! Какое эфемерное ощущение. Свобода от обязательств, ответственности, ненужных ценностей и тяжестей земной жизни. Ощущение, что ты наконец-то дома и можешь быть тем кем захочешь, не играя, не боясь, что тебе проткнут сердце предательством или выпилят мозг надуманными претензиями. Крис вдохнула жар полной грудью и вдруг ощутила, как облако резко тряхнуло и оно начало уходить из-под ее ног. Крис садится на корточки, судорожно хватается пальцами за горячие облачные завитки и пытается не упасть. Облако трясет сильнее, Крис теряет самообладание и с громким криком просыпается в своем кресле. Она шарит глазами вокруг себя, смахивает капельки пота со лба и оглядывается вокруг.
– Ну ты и спать, я не мог тебя разбудить! Пристегни ремень, трясет, – прошипел ей Ник и трясущимися руками щелкнул карабином. Его бледное лицо изменило очертания: из приятного весельчака он превратился в дрожащего перекошенного старика. Ничто так не меняет внешность как болезнь и страх. Они обнажают, искажают черты, делают их резкими и неузнаваемыми. Мадам же с одутловатым красным лицом казалась еще массивнее и старее. Она тяжело дышала, вцепившись толстыми руками в подлокотники и периодически шевелила губами, видимо читая молитву или наоборот ругаясь. По салону был слышен ропот и единичные вскрики и визги. Мужчины успокаивали женщин и детей, стюардессы, держась за спинки кресел проверяли ремни безопасности пассажиров, попутно объясняя штатность ситуации и ободряюще улыбаясь.
Крис села прямо и посмотрела в окошко. Серебристые крылья ожесточенно тряслись от воздушных потоков, то и дело освещаясь от далеких молний. Судно периодически проваливалось в воздушные ямы и под дружный крик пассажиров снова пыталось набрать высоту. Паника начинала подступать к горлу Крис, но она старалась глубоко дышать, не давая рвотным позывам подниматься выше. Она сглатывала слюну пересохшим ртом и продолжала наблюдать за трясущимися крылами.
– Да закрой ты его!
Ник резким движением задвинул шторку иллюминатора и закрыл глаза.
– Господи, помоги! – прошептал он сухими губами, – Я еще ни разу не попадал в такую сильную тряску, а летаю я очень много. Он же хотел облететь эту чертову грозу!
В этот момент двигатели лайнера шумно загудели и весь салон замолчал. Крис почувствовала, как ее сердце начинает бешено биться о грудную клетку, щеки кинуло в жар, и паника овладела ее разумом. Ей стало трудно дышать, глоток воздуха застревал где-то по пути в легкие и с треском выходил наружу. Откинувшись на спинку кресла, она закрыла глаза и пыталась остановить начавшееся головокружение и тошноту. Шум двигателей становился неравномерным, лайнер то провалился в ямы, то снова под рев турбин выныривал на нужный эшелон. В салоне повисла зловещая тишина, разрывающаяся только натужным криком маленького ребенка.
Лайнер дернуло в сторону, турбины взревели и Крис почувствовала, как ее мозжечок устремился ко лбу. Ее наклонило вперед под оглушительный рев пассажиров. Ремни безопасности натянулись, повинуясь чувствительному крену и Крис впервые оглушительно заорала.
– Мы падаем! Ник, мы падаем, нос смотрит вниз!
Растрепанный Ник посмотрел на нее полными ужасом глазами, открыл рот и тут же потерял сознание от навалившейся перегрузки. Крис почувствовала, как ее голову затягивает невидимая воронка и прежде, чем отключиться, в полуобморочном состоянии, она прошептала:
– Остановись…прошу…
Крис шла по облаку, проваливаясь по колено в ватное полотно. С трудом переставляя ноги, она осматривала пространство вокруг себя и не понимала, где находится. У нее нестерпимо болела голова и грудная клетка, казалось, она находится в вакууме, но тем не менее может вдыхать кислород. Абсолютное отсутствие каких-либо звуков и воздушных движений даже в обмороке наводило ее на мысль, что она просто уснула. Обернувшись вокруг себя, вдали на горизонте, она заметила, как бликует серебристый фюзеляж лайнера. Прищурившись и наклонив голову на бок, она несмело пошла к нему, ускоряя шаг и путаясь в плотных завитках облачного тела. Вот она уже переходит на бег и части облака отрываются под ее тяжелыми шагами и разлетаются вокруг. Она бежит быстрее, ей становится трудно дышать, но лайнер не приближается, а становится все мельче. Она тянет к нему руки, пытается кричать, но страх блокирует голосовые связки и с натужным хрипом она открывает глаза.
На ее тело навалилась вся тяжесть земного притяжения и Крис с болью попыталась поднять голову. Ремни безопасности резали живот, и она с усилием щелкнула карабином. Когда стало легче дышать и двигать телом, она с опаской перевела взгляд на Ника. Его голова безжизненно висела, касаясь подбородком груди, мокрые пряди волос прилипли ко лбу, а полуоткрытый рот не подавал признаков дыхания. Все его тело обмякло и висело безжизненным манекеном. Крис со стоном выпрямилась в кресле и подавшись корпусом вперед посмотрела на мадам. Марго сидела, раскинув в стороны безжизненные руки, а голова, повисшая на бок, со съехавшими массивными серьгами, казалось, вот-вот оторвется и укатится в проход салона. Крис внимательно посмотрела на ее грудную клетку, пытаясь уловить хоть минимальное движение, но она была абсолютна статична. Ни единого колыхания, ни единого звука.
"Что происходит? Мы разбились? Я в раю? – судорожно пролетели мысли в ее голове. Она увидела под ногами бутылку с водой, с болью наклонилась вперед и нашарила ее рукой. – Пить! Я умру прямо сейчас если не сделаю хоть глоток…"
С жадностью глотая прохладную влагу и попутно обливая себя, Крис попыталась понять, что произошло.
"Однозначно мы погибли и мой мозг транслирует мне последнее, что я видела перед смертью. Мы не двигаемся, не падаем, не летим. Нет ни единого звука. Не работают двигатели, никто не дышит. Кроме меня. Но, учитывая, что мы все уже трупы, я тоже не дышу – это игры моего погибшего разума. Мне нужно подождать, и моя душа куда-то начнет двигаться. Ну рай, ад, что там дальше обычно в таких случаях".
Крис откинулась на спинку кресла, насколько это позволял угол падения, закрыла глаза и глубоко вдохнула. Прошло около пяти минут, но ничего не происходило.
"И что дальше? Может моя душа не поняла, что она умерла и поэтому зависла между небом и землей? Надо проговорить, что я все поняла. Я понимаю, что наш самолет разбился. Я потеряла сознание от перегрузок, раньше, чем он рухнул, поэтому мое сознание воспроизводит, то, что видело в самый последний момент. Я все понимаю, мы погибли, я погибла. Куда мне дальше?" Но никто не ответил на ее вопросы и от висящей тишины у нее зазвенело в ушах.
"Видимо нужно время, – решила Крис, – у меня сейчас мозг взорвётся от этого звенящего писка в моих ушах. Смешно…Мозг взорвется! Он точно уже взорвался вместе с самолетом!"
Крис улыбнулась придуманному каламбуру и вспомнила, что у Ника были наушники. Она с осторожностью приподняла его голову и вытащила наушник из его уха. Второй оказался под его ногами и также был поднят и протерт.
"Надеюсь они работают", – Крис всунула их в свои уши, нашарила свой телефон в кармане сидения и подключила устройство. Звенящая тишина пронзила ее голову, и она скривилась в печальной гримасе. Тыкая на все песни, она наблюдала, как проигрыватель показывает исполнителя, но не включает звуковую дорожку.
– Ну, давай, давай! Работай! – злобно прошипела она и заорала от неожиданной громкой музыки в своей голове. Уменьшив громкость, Крис почувствовала долгожданное облегчение и закрыв глаза, погрузилась в мир любимого исполнителя. Она даже некоторое время подпевала песни, слова которых знала наизусть, но после третьего трека, вытащила играющую гарнитуру из ушей.
– И? Долго мне тут сидеть? Это уже не смешно. Я прожила нормальную жизнь. Не сказать, что праведную, но вполне приемлемую. Не убила, не украла, не прелюбодействовала. Немного чревоугодничала и завидовала, но ведь это точно не повод никуда меня не определить. И вообще почему я хочу есть? Неужели, там тоже надо думать, что приготовить? Нужно успокоиться и уверена, что скоро все решится.
Крис снова уселась поудобнее и закрыв глаза, еле шевеля губами начала читать молитву, которую она выучила еще в детстве. Когда ее родители снова ругались, она забегала в свою комнату, садилась на кровать и сложив маленькие ладошки шептала волшебные слова. Этому ее научила ее бабушка и маленькая Крис свято верила, что как только она говорит последние строчки молитвы, ее родители начинают выяснять отношения чуть тише, потом уже просто говорят, а потом уже и смеются. Вот и сейчас маленькая Крис сложила ладошки перед собой и зашептала записанный на самую подкорку мозга текст.
Глава 2
Наушники закончили очередной трек и замолчали. Крис открыла глаза и нервно постучала кулаком по подлокотнику.
– Это начинает бесить, – проговорила она, разрывая своим голосом нависшую тишину, – у меня все затекло, мне просто необходимо размяться.
Со стоном престарелого человека она встала на ватные ноги, обхватив руками изголовье впередистоящего кресла и почувствовала, как по ним побежали реактивные мурашки. Расправив плечи и сделав пару наклонов в стороны, она наконец-то смогла вернуть себе способность полноценно двигаться и перешагнув через обмякшие ноги Ника, а потом протиснувшись через Марго, остановилась в общем проходе. Картина, открывшаяся ее взору, заставила на секунду засомневаться в собственной адекватности.
Она медленно продвигалась по коридору, перешагивая разбросанные по пути личные вещи и посуду и осматривая людей, появляющихся в ее поле зрения. Они все сидели на своих местах, пристегнутые ремнями безопасности, но кое-что заставило Крис вскрикнуть и в испуге упасть на колени, закрыв рот рукой. Рука толстого мужчины в ярком синем свитере, сидящего у прохода по левому краю чуть дальше ее ряда, крепко держала подлокотник кресла. Крис видела его белые напряженные пальцы, казалось, что еще немного и их косточки хрустнут от силы давления. Пытаясь унять бешенное сердцебиение, она поползла на четвереньках вперед, вглядываясь в эти пальцы. Крис чувствовала ненормальность этого момента, но страх не давал ей привести мысли в порядок и, придвинувшись к его руке, она дотронулась до мизинца и почувствовала, как напряжены его сухожилия. Крис медленно подняла глаза выше и заткнув рот рукой, суча ногами по синтетическому паласу отпрянула на пару шагов назад. Мужчина застыл в беззвучном вопле с открытым ртом, а его выпученные глаза были наполнены звериным ужасом.
"Что происходит?? -носились мысли в голове Крис, – почему он в сознании? Почему у него открыты рот и глаза??"
Крис, вытянув шею, осмотрела все, что попалось в поле ее зрения. Молодая девушка, обхватила руками колени и легла грудной клеткой на ноги, ее лицо не видно. Мужчина висит на ремне наклоненным вперед торсом с раскинутыми в стороны жилистыми руками. Женщина корпусом навалилась на соседнее кресло и, накрыв руками съёжившегося подростка, скривила лицо в неестественной гримасе.
Крис задом доползла до своего ряда, села у громоздкой ноги Марго, выставленной в проход и расплакавшись, обхватила ее руками.
– Марго, Марго, – рыдала она, – что это… как это…. Марго… Мне страшно.
Рыдания то переходили в вой, то становились беззвучным сотрясанием зловещей тишины. Когда истерика себя изжила, Крис почувствовала, как в ее глазах темнеет, по телу разлилось бессилие и, обмякая на полу в обнимку с ногой Марго в кружевном капроновом чулке, она, уже практически засыпая, прошептала:
– Очнись, Марго…Мне так страшно…
Крис сидит на четвереньках на огромном мохнатом облаке. Оно кажется пушистым, но почему-то колени ноют от соприкосновения с ним. Вытирая остатки слез с красных щек, она оглядывается вокруг себя и видит вдали серебристый фюзеляж лайнера. Он наклонен вперед под некритичным, но видимым невооруженным взглядом углом. Крис не хочет идти к нему, облако ей кажется более безопасным местом, и она остается сидеть на месте. Ветерок обдувает ее лицо, и она наконец ощущает облегчение и покой.
– Деточка…, – доносится из лайнера. Крис напрягает слух, – деточка…
Крис, прищурив глаза пытается рассмотреть откуда доносятся слова и ползет на коленях по облаку, натирая колени о синтетические завитки.
–Деточка…
Ветерок обдувает ее лицо, и она открывает глаза.
Над ней нависает красное лицо Марго, губами она дует ей на щеки, а толстыми мягкими пальцами убирает со лба спутанные пряди волос.
– Деточка, ты очнулась, слава Богу, – хрипло прошептала она, – ты почему внизу? Покосившись на свою ногу, которую Крис так и не выпустила из своих объятий, Марго попыталась сесть прямо, но охнув остановилась.
– Я затекла абсолютно вся, я не чувствую даже свою пятую точку, – Марго с кряхтением подтянула себя глубже в кресло и размяла пальцы рук ритмичными движениями.
– Мы уже приземлились? Я видимо отключилась во время тряски. Ох, уже эти перепады давления, я точно когда-нибудь взорвусь прямо в кресле.
Марго хотела еще что-то добавить про свою возможную смерть, но взглянув на ошарашенную Крис осеклась.
– Крис, почему ты так странно на меня смотришь? Мы выходим или нет? Почему никто не встает?
Марго с трудом повернула голову направо и потормошила безжизненного Ника по плечу:
–Эй, Николас неудавшийся ловелас, как тебе полет? Крис, мне кажется ему нехорошо, он такой бледный.
Марго аккуратно подняла пальцем подбородок Ника и посмотрела на его лицо.
– Я могу ошибаться, но мне кажется он не дышит! Крис! Доктор! На борту есть доктор? Стюардесса, человек не дышит!
Марго вынырнула головой в проход и осмотрела его вперед и назад.
– Что здесь черт возьми происходит? Почему все сидят? Где персонал?
Крис села в проходе и сложив руки у себя на груди, пожала плечами.
– Марго, я тоже ничего не понимаю. Я очнулась раньше тебя, в полной тишине. Я думала, мы все разбились, что я погибла. Они все сидят в разных позах, у некоторых открыты глаза! Но никто не дышит, понимаешь. И ты, ты тоже не дышала!
Брови Марго поползли вверх по морщинистому лбу, глаза округлились, и она с трудом сглотнула застывший в горле комок.
– Что ты такое говоришь, милая, ты, наверное, при посадке ударилась головой. Иди сядь на свое место, уверена, скоро нам разрешат покинуть самолет. Какая у нас погода за бортом?
Марго с усилием протянула руку мимо Ника и резким движением открыла шторку иллюминатора.
– Какого лешего…
Марго разинула рот и застыла с вытянутой рукой.
За стеклом был изумительный вид. Ради таких видов Крис переборола страх полетов и стала вызываться на всевозможные командировки. Бескрайняя облачная гладь и лазурный горизонт.
– Какого лешего, – повторила Марго, – мы еще летим?
Крис снова пожала плечами.
– Двигатели не слышно…Ничего не понимаю.
Марго несколько раз сильно зажмурила и открыла глаза и снова посмотрела в иллюминатор.
Очень красивый завораживающий вид не изменился.
– Так, мне нужно выйти, Крис подвинься.
Схватившись за изголовье впередистоящего кресла Марго, раскачивая тело, с усилием встала на затекшие ноги. Она подождала некоторое время, чтобы запустился кровоток и развернувшись вышла в проход. Переваливаясь с ноги на ноги, вполоборота она пошла в начало самолета, переступая через раскиданные на полу вещи и попутно осматривая пассажиров.
– Хм… Это как? Ничего не понимаю, – слышались ее вздохи и возгласы. Далее раздался приглушенный крик и Крис поняла, что она дошла до мужчины в синем свитере.
– Крис, тут мужчина с открытыми глазами и ртом! Я вижу его кариес! Эй, мужчина, очнитесь.
Марго потормошила его за плечо, но поняв, что это бесполезно, задумалась и застыла, уперев руки в бока.
– Итак, что получается, – неожиданно заговорила она через минуту и сидящая на полу Крис вздрогнула, – они все как будто без сознания, они все не дышат. Как ты говорила ранее, я тоже не дышала, но почему-то очнулась. Самолет не двигается, он как – будто завис в воздухе. Мы либо все умерли, либо попали в какой-то портал, где время течет по-другому. Не сходится только одно – почему мы в сознании, а они нет.
Марго потерла лоб рукой и встряхнула головой.
– Крис, я жутко проголодалась, давай пообедаем. Как думаешь, у стюардесс еще осталось что-нибудь из съедобного?
Крис поднялась с пола и протиснувшись мимо Марго прошла к носу самолета. Одернув штору в бизнес-класс, она с любопытством рассматривала ее пассажиров. Ей всегда было интересно, кто эти люди, которые могут себе позволить такие места. Точно знаменитости и бизнесмены, простому смертному не по карману такие комфортные перелеты. Двое мужчин сидели с опущенными вниз головами, а на полу валялся чей-то ноутбук, на экране которого застыла сцена из фильма. Крис подняла технику и, аккуратно закрыв, бережно положила ее на колени мужчины, сидящего ближе всего к ней. Она прошла чуть дальше и увидела девушку, практически лежащую в откинутом кресле и накрытую покрывалом. У нее на глазах была светонепроницаемая повязка, а из расслабленных рук практически выпал мобильный телефон. Рядом лежала открытая пачка картофельных чипсов и бутылка газированной воды. Надеясь, что в случае чего девушка не разозлится, Крис забрала пачку и воду, и пройдя весь бизнес-класс, оказалась у основной двери выхода и кабины пилотов. На откидных стульчиках сидели две девушки стюардессы. Они обе были пристегнуты ремнями безопасности и висели безжизненными телами в разные друг от друга стороны.
