Интересные фантастические рассказы

Сергей Тарасов

Интересные фантастические рассказы

Вечернее рекламное издевательство

После целого дня работы на свежем воздухе я решил как следует отдохнуть – почитать книгу, посмотреть газету или журнал, подремать перед телевизором в удобном кресле и заодно посмотреть новости. Эта мысль так мне понравилась, что я быстро поужинал тем, что бог послал и мигом помыл посуду, – благо, ее было очень мало. Еще днем, когда я изучал свой урожай, собранный в последние осенние дни под внимательными взглядами синиц, воробьев и сорок, решил, что мне надо приложить все свои силы и съесть все, что смогу.

В моей овощной яме было, конечно, место для компота, варенья и картошки, но для моркови там место уже не было, и мне надо было съесть как минимум два полных ведра моркови за неделю – это время, судя по всему, отвела мне дежурный синоптик с экрана телевизора. Потом начнутся морозы, закружатся белые мухи и огород надо было закрывать на целые полгода – пока зима не закончиться.

Я внимательно слушал синоптиков, но только начал волноваться из-за внезапного наступления морозов, так они вдруг перестали пугать меня суровой зимой, которая вот-вот наступит и объявили, что наступает рекламная пауза и попросили меня не выключать звук и телевизор. Я немедленно выключил звук и начал искать предмет потяжелее, чтобы им запустить в этот ящик для идиотов. До настоящих тяжелых предметов мне было не дотянуться – до толстых книг в суперобложках, утюга и стульев. После трудного начала дня и мытья посуды мне было лень, чтобы закинуть задние конечности друг на друга, и я вытянул их подальше, – на три метра от кресла, чтобы они мне не мешали смотреть и слушать диктора. Руки я тоже сложил кольцом на своих плечах, чтобы унять раздражение, которое возникло из-за внезапного наступления рекламы.

За течением телевизионной рекламы я непрерывно наблюдал по квантовому хронометру, который мелкими шагами передвигался по столу: – он ловил свое отражение в экране телевизора и менял свое положение, чтобы я мог следить за течением времени.

А на экране тем временем происходили удивительные и неожиданные вещи : – красавицы меряли наряды, оставаясь на доли секунды обнаженными, какие-то молодые особи мужского пола ездили по серпантинам горных дорог и при этом нахваливали свою неминуемую смерть от внезапного взрыва ядерного двигателя своих транспортных средств или падения в глубокую пропасть, где текла горная река с огромными валунами на дне. Я не мог дотянуться до пульта, чтобы ускорить их смерть: – для этого надо было просто нажать красную кнопку на пульте, и подумал, что пусть они проживут еще.

Но самую большую, просто звериную ярость, у меня вызвала реклама крупной телефонной компании. Ее продвигала обезьяна с длинной седой бородой и при этом на экране появлялись большие, ярко красные буквы, которые складывались в предложение, в котором говорилось, что их компания занимает первое место у благодарных обладателей видеотелефонов.

Я сразу вспомнил, что сигнал этой компании мог поймать только отойдя от своей хижины подальше и влезть на высоченное дерево. Если бы не мои когти, я бы никогда не поймал этот сигнал, – но мой видеотелефон требовал, чтобы я ввел в него код, иначе он просто сначала отключится, а потом взорвется…

Потом реклама показала мне, как правильно ужинать, что есть на завтрак и перешла к здоровью таких, как я – особей, происшедших в результате скрещивания змей и ящеров, и закончилась одеждой – какие штаны или ночную сорочку мне надо было купить на спутниковом супермаркете, вращавшем на орбите нашей планете. Так как у меня не было прогулочного звездолета, чтобы на нем долететь до этого магазина, а методом телепортации я не обладал, я не стал читать китайские иероглифы, касающиеся той или иной зимней одежды, а все свое внимание сосредоточил на синоптике, которая внезапно появилась на экране. Я схватил пульт и нажал кнопку, но опоздал на несколько мгновений: – услышал, что всех нас, жителей планеты, ожидает ужас, мрак, насилие, мороз и нам надо к ним как следует подготовиться, а не то мы вымрем, как динозавры.

Я начал волноваться, но ненадолго: – на экране началось кино. Только я переменил свою позу, как главный герой этого фильма объявил, что трансляция заканчивается и попросил нас не выключать свои телевизионные приемники. Я левой своей конечностью нашарил дверцу шкафа, вытащил из него ПТУРС, зарядил его ракетами для телевизионных негодяев, а правой конечностью нашарил спусковой крючок – приготовился отстреливать героев фильма и рекламы.

Но коренных жителей планеты в этой новой рекламе не было: – вместо них появились страшные создания, которым было место лишь в ночных кошмарах. Это были омерзительные твари с множеством извивающих конечностей и огромными зубами на длинных, ухмыляющихся мордах. Они ничего не рекламировали из товаров и услуг, – просто объявили, что скоро жителям этой планеты придет конец, так они уже находятся на орбите и предлагали всем нам спрятаться в своих норах, но не выключать свои телевизионные приемники – по ним будет реклама и подсчет убитых, растерзанных жителей…На миг появился герой фильма, который прервали ради рекламы. Он находился в пасти этой твари и успел мне сказать – «Спасайся, кто может!!!». После этого он исчез в пасти , и я подумал, что его уже съели, а мне надо было спуститься на первый этаж, – в свое убежище.

Так что моему отдыху, понятное дело, пришел конец – чтобы выжить, мне надо было подняться и принять все меры, чтобы остаться в живых. Телевизионный приемник я не стал выключать, а ползком начал передвигаться к лифту. Добрался, нажал кнопку и поехал вниз. Но лифт на половине своего пути застрял и я оказался в ловушке. Мне были слышны доносившие из телевизора душераздирающие крики моих соседей по планете, бульканье, плески воды и крови, разъярённое ворчанье хищников, а потом все стихло.

По-моему, галактические варвары и эти ужасные создания успели сожрать всех моих соплеменников и я остался на планете один. Я завыл с горя и от ужаса, но приготовился к самому худшему: – когда они до меня доберутся, мне уже было некогда плакать и сопротивляться…Я сломал дверь лифта и по канату полез вверх, чтобы потом спуститься по лестнице. Вылез, посмотрел одним глазом на телевизор и ужаснулся – на экране была самая настоящая бойня – эти ужасные создания пожирали всех: – и дикторов и синоптиков. Зеленая кровь лилась не просто ручьями – она падала водопадом…

Я на миг закрыл глаза, а когда нашел в себе силы открыть их, то увидел, как на экране телевизора заканчивается очередная телевизионная реклама. Я из последних своих сил поднял свое противотанковое ружье и нажал на курок. Телевизор исчез в грохоте взрыва, стена моего дома исчезла. Как я остался в живых, я до сих пор не мог понять.

Когда дым и пыль рассеялась, то я открыл свой единственный глаз и обнаружил, что задремал перед телевизором, а на экране шла очередная надоедливая реклама. Она прервалась на короткое мгновение, чтобы какой-то ужасный монстр сообщил телезрителям, что он приносит свои извинения за качество и длительность рекламных сообщений, но дальше все будет только хуже: – телевизионные шоу и передачи будут передаваться только в короткие перерывы рекламы.

Покраска ворот ада

Крыш домов в моей деревне было много. Они были разные по размерам и цвету: – с тех пор, как началось строительство загородных коттеджей, строители упражнялись: кто и какую крышу установит над только выстроенным домом. Недалеко от нашей деревни был даже выстроен небольшой завод по производству кровельных материалов, на котором делали листы из окрашенного в разные цвета металла. И сейчас я ходил по улицам деревни и разглядывал новые дома с разноцветными, очень красивыми крышами.

У моего дома была старая крыша – когда мои родители строили дом, то у них было всего три материала для кровли: – шифер, листовое железо и тес. Самым лучшим из материалов был шифер, – с помощью его было удобно крыть дом :– легко, дешево и сердито. Но у шифера было одно неудобное свойство – он мог ломаться. Тес – это простые, тонкие доски и ими пользовались только в отдаленных от городов деревнях. Эти доски требовалось менять, так как со временем они гнили. А листовое железо, которым пользовались в те далекие времена, надо было красить и их хватало на пару десятилетий: – оно, несмотря на покраску, ржавело, и его надо было менять. Таким листовым железом и пользовался мой отец, когда в первый раз крыл крышу нашего дома.

С тех пор прошло больше полувека и я знаю, что отец менял железные листы всего два раза. Последний раз он учил меня азам работы с железом и я понял, что это трудное и кропотливое дело. Потом он в последний раз покрыл дом оцинкованным железом и оно служило долго. Сейчас дом был покрыт этими листами. Оцинкованные листы железа практически не ржавели – этому мешал цинк, которым были покрыты железные листы. Я, когда смотрел на дом, радовался, что мне, слава богу, не приходиться возиться с крышей…

Но в последние годы я стал замечать, что она начинает приобретать ржавый цвет. И как-то раз я залез на крышу и понял, что дело – труба: – листы начали ржаветь. Это меня не устраивало: – перекрывать крышу. Тем более я жил один, помощников у меня не было и кровельное железо, которое можно было купить на заводе кровельных материалов, стоило немалых денег. А еще его надо было приколотить, а услуги строителей тоже стоили денег. Короче, впереди, лет через пять-десять, крыша могла начать протекать, и это перспектива мне сильно не нравилась. Я поступил, как любой нормальный человек, – решил закрасить начавшие ржаветь листы кровельного железа. Тем более краска стоила не очень дорого и я купил банку этой краски в магазине. Ей можно было красить по ржавчине и я, когда ее купил, то решил сразу же опробовать ее на крыше.

Выбрал для этого сухую осеннюю погоду и залез на крышу в кроссовках с резиновой подошвой. Основную опасность для меня предоставляли только те участки крыши, которые были над самым огородом – на краю. Страховку я не использовал – поклялся себе, что буду очень осторожен и к краю даже не подойду – буду закрашивать те участки, которые находятся около конька крыши – вдалеке от края.

Начал я свою работу на абсолютно безопасном участке – ровном и очень далеком от края. Работа подвигалась успешно и быстро: – я махал кистью и постепенно приближался в краю. Здесь мне надо было быть осторожным и следить за каждым моим движением. Я осторожно выкрасил пятачок, который был передо мною и переступил на полметра, чтобы закрасить участок крыши, который был немного ниже: – там проржавел водосток и мне надо было его закрасить, чтобы он не ржавел дальше. Когда занял устойчивое положение, взял банку с краской и хотел перенести ее поближе. От моего быстрого движения тело мое закачалось, я взмахнул рукой с банкой и немного краски вылилось под мои ноги.

Я хотел сохранить краску, которой в банке было мало и изогнул свое тело вопросительным знаком. Одна из моих ног начала скользить по только что вылившейся краске и поехала к самому краю крыши. Я надеялся, что упрусь ногой в водосток, но он сразу же прогнулся под моим весом и дальше у меня все пошло не по плану: – я почувствовал, что еще миг, я съеду с крыши и полечу, как фанера над огородом. Подо мной неожиданно оказался край крыши и я почувствовал, что удержаться на ней я не смогу. В одной руке у меня была кисть, в другой банка с остатками краски и с этим добром я благополучно покинул крышу. Когда почувствовал, что лечу вниз, то не выдержал и промолвил «О, черт!!!»

Время остановилось и мое положение в пространстве тоже. Я завис над огородом в четырех метрах, как вертолет, продолжая судорожно сжимать в одной руке кисть, а в другой банку с краской, – в полуметре от края крыши. Теперь на самом водостоке сидел черт, помахивая своим хвостом и ухмылялся, глядя на меня. Он помолчал немного, а потом сказал – «Ты меня звал?»

Я висел напротив крыши, над самым огородом, где недавно убрал, перед дождем, картошку, смотрел то на черта, то на грязь, в которую я должен был упасть, но не упал. В конце концов я нашел в себе силы и сказал черту, что у меня просто вырвалось его имя:– черт, – так я выругался, когда полетел с крыши. Он ответил мне, что если я мечтаю упасть в грязь вместе с банкой и кистью с высоты четыре метра, то он не будет мне мешать падать дальше. Но он умывает руки, если я сломаю себе руки, ноги, позвоночник и шею… Это мне не понравилось: – я же могу потом попасть, если удачно упаду, в больницу с переломанными конечностями. А если неудачно упаду, то сломаю себе шею или позвоночник. И что? – я же умру в страшных мучениях, не доезжая до больницы: – весь в грязи и в краске.

Поэтому я стал просить этого черта опустить меня в грязь очень осторожно, если это в его силах, или оставить меня на крыше. Очень прагматичный и хозяйственный черт ответил, что может спасти меня от падения, но я буду ему должен: – допустим, продать ему мою душу или выкрасить ворота ада в красивый цвет. Продать ему свою душу я не мог – это было ужасно, а я, к вашему сведению, был крещеный, и хотя не очень верил в загробную жизнь, но верил, однако, в существование нечистой силы. Поэтому я сейчас висел между небом и землей и соображал. Что-то он мне сказал про работу: – что-то выкрасить…

Это я мог. Но продать свою душу – нет. И я вынужден был согласиться на малярные работы. Сначала я попытался у черта выяснить, сколько на это у меня уйдет времени, какие ворота: – большие или нет, и где я возьму краску, если ворота окажутся большими. А потом, я должен был скрепить своей кровью это мое обязательство, или нет? Черт обрадовался и сказал, что он не бюрократ и никакого договора он со мной заключать не будет: – как только я выкрашу адские ворота, так буду считать себя свободным, целым и здоровым. В ответ я сказал «Согласен!»

Тусклое осеннее солнце скрылось, моя крыша тоже. Я с банкой краски и кистью стоял перед воротами, на которых мерцала надпись «ВХОД В АД». Ворота напоминали обычные деревенские, с калиткой в одном углу. Они действительно были обшарпаны во многих местах, и у них, действительно, надо было обновить краску.