Тама-38

Александр Черевков

Тама-38

Тама-38

Глава- 1. Обратно всё началось в 2000 году.

1. Афера в законе.

Обратно всё началось в 2000 году. С записочки на дверях, что молодая семья купит квартиру в этом доме. Мы сразу заподозрили, с чего это вдруг молодая семья собирается купить квартиру в этом доме, который ровесник города и дому требуется капитальный ремонт или снос дома, как непригодного к капитальному ремонту.

Всё зависит от хозяев квартир нашего дома. Однако хозяева квартир, в большинстве ортодоксальные евреи, не имели никакого желания принимать своё участие в капитальном ремонте здания или переселения в другой микрорайон.

У них было только одно желание, это любимы путями выжить из этого дома и из микрорайона «Гимель» всех гоев. В первую очередь, меня русского, который никак не вписывался среди них. Вообще-то «пингвинам» это удалось. За шесть лет проживания нашей семьи в этом доме из шестьдесят восемь квартир всего десять квартир были репатрианты из Советского Союза. Даже к ним, в том числе и к нам, хотя бы пару раз в месяц, приходили делегации ортодоксов и представители местной власти с одним вопросом и пожеланием, это когда мы съедем отсюда.

– Давай мы тоже съедим отсюда? – как-то, сказала жена. – Они всё равно не отстанут от нас.

– Ты хоть соображаешь, что говоришь?! – закипело всё во мне. – Мы семья, а ни жертвы абортов "пингвинов". Никуда мы не поедем. На улице и с чистого неба может на голову кирпич упасть. Здесь мы, в своей квартире, как в бомбоубежище. В народе говорят, что эти дома будут укреплять. Так что наша квартира скоро будет как крепость. Нет никакого смысла съезжать отсюда.

– В народе говорят, что записочки на дверях "молодая семья купит квартиру в этом доме", проделки какого-то каблана по имени Мотя. – поддержала диалог Людмила. – Мотя скупает квартиры в нашем доме за бесценок. Затем проведёт капитальный ремонт в нашем доме…

– Вот видишь, ты сама подсказываешь, что нам нет смысла съезжать отсюда. – поддержал выводы жены. – Этот каблан-подрядчик Мотя совсем не дурак. Сейчас скупает квартиры за бесценок. За счёт государства проведёт капитальный ремонт здания. Затем обновлённые квартиры за счёт государства станет продавать в три дорого. Почему мы будем съезжать от халявы?

– Смотри, чтобы эта халява нам боком не обошлась. – с тревогой, подвела Людмила итог нашей беседы. – Капитальный ремонт дома проведут, а нашу семью просто выбросят на помойку…

– Никто нас никуда не выбросит. – подвёл итог беседы. – Частная собственность в Израиле, под охраной государства, как неприступная крепость. Даже развалины никто не трогает без согласия хозяина. По плану города на пустыре не могу построить больницу, там чьи-то развалины.

Видимо дом стал частной собственность каблана-подрядчика Моти, кроме нашей квартиры. Вскоре в нашем подъезде, а через пару лет во всём доме сменились хозяева квартир и квартиросъёмщики. Вместо русскоязычных репатриантов нашими соседями стали молодые ортодоксальные семьи, который стали плодиться как кролики через маленькую дырочку в простыне. Прошло всего несколько лет после поселения в нашем подъезде молодых семей ортодоксальных евреев. Подъезд наш превратился в общественный детский садик. В каждой квартире не меньше пяти детей. Пищат и визжат круглые сутки. Когда-то в нашей семье так было шумно.

Конечно, это не комфортно нашей пожилой паре. Но мы с соседями друг друга не беспокоим.

– Папа! К тебе пришла какая-то комиссия. – сказала Виктория, утром в первых числах 2010 года.

В начале этого года у меня обратно не было работы. По возрасту меня нигде не принимали на работу. До пенсии по новому сроку мне ещё два года. Начислили мне автвхатнасу (пособие по старости), которое даже прожиточным нельзя назвать. Это пособие ниже "пенсии", которую получают репатрианты, достигшие пенсионного возраста. Возможно, это комиссия по пенсии? На площадке у наших дверей обратно были "пингвины". По выражению их лиц было понятно, что они прибыли к нам с добрыми намерениями, то есть, выселять нас из этого дома они не собираются. Мужчина плотного телосложения в окружении двух человек произвёл на меня приятное впечатление. Он принялся мне что-то объяснять на иврите, что мне вообще не понятно.

– Между нами вообще нет ничего интересного. – сказал дочери. – Что они сейчас хотят от меня?

– Они хотят, чтобы ты поехал с ними в новый небоскрёб «Близнецы». – перевела Виктория, пожелания ортодоксов. – Там у них офис компании по реконструкции старых зданий в Ашдоде.

– Вообще-то мне интересно посмотреть изнутри на первую пару высоток в Ашдоде. – с интересом, поддержал пожелания ортодоксов. – Хочется также узнать о реконструкции старых зданий.

Дочка перевела "пингвинам" моё согласие. Они тут же отправились вниз к своим автомобилям. В семейных трусах, как встретил их, мне не хотелось рисоваться за пределами своей квартиры. Одевать мафиозный костюм-тройку в полоску, тоже не к месту, к тому же не сезон. В таком костюме в тропическую жару можно сгореть. В шортах идти. Ну, это неуважение к ним.

Долго размышлять о форме одежды к встрече с ортодоксами совсем нет времени. Одел повседневные брюки и безрукавку в сеточку, чтобы сильно не потеть. Ведь запах мой от пота такой отвратительный, что однажды стюардесса пыталась посалить самолёт "из загазованности". Хорошо, что сосед по месту в салоне самолёта догадался объяснить стюардессе причину газа. Возле нашего дома стоял кортеж из четырёх шикарных легковых автомобилей. Когда у меня был международный бизнес, то меня на презентациях за рубежом так не встречали. Тут четыре машины с открытыми дверями. Водители мило улыбаются. Приглашают сесть, а любую машину. С выбором не тяну. Сажусь в первую машину. За рулём тот самый плотный мужик.

Автомобиль плавно выруливает от нашего дома с улицы Хапальмах на проспект Бней-Брит. Водитель тарахтит что-то на иврите мне на ухо. Совершенно не следит за движением машины.

Показываю ему на руль и на дорогу. Он тычет пальцем в экран на панели управления, там на мониторе написано «Automatic pilot». То есть, машина, как самолёт, сама знает куда ей ехать.

Через пять минут езды поворачиваем на улицу Иерушалаем. Пару минут езды до улицы Герцль. Левый разворот в подземную парковку в новый небоскрёб «Близнецы». Подземная парковка под «Близнецами» размером с футбольное. Парковка напичкана видеокамерами на каждом шагу. Паркуемся ближе к лифту. Свет здесь включается по ходу нашего движения.

Водитель нажимает кнопку лифта. Дверь лифта открывается. В лифте мужик нажимает кнопку пятый этаж. Лифт стремительно летит наверх. Через несколько секунд выходим на площадку пятого этажа. Во время нашего передвижения, также как в подземной парковке включался свет. В вестибюле, в коридоре и в кабинете-522 было прохладно от включённого кондиционера. Пахло ароматом цветов.

Меня пригласили пройти в кабинет, в котором дверь, стол и даже стены были из стекла. Вокруг стола сидели те самые четыре водители, которые приглашали возле нашего дома сесть в автомобиль по выбору. Они мило мне улыбались. Шушукались между собой на иврите, поглядывая в мою сторону. Сразу видно, что кого-то ждут. Вот вошла та, которую ждут "пингвины".

– Здравствуй, Александр! Меня зовут Юлия. – сходу приступила к "делу" худая женщина лет сорока, заштукатуренная под двадцатилетнюю девушку. – Напротив тебя полный мужчина Мотя, хозяин фирмы «Фридман», каблан (посредник) при реконструкции старых зданий. Рядом с ним худощавый мужчина адвокат Элад Шараби, который будет представлять интересы хозяев квартир при реконструкции старого здания. Рядом с ними с бородой до пояса раввин вашего микрорайона, имени которого не знаю. Четвёртый мужчина мне не знаком. Имя его мне неизвестно.

Юлия сделала паузу. В кабинет вошла симпатичная девушка лет двадцати "без штукатурки на лице". Девушка принесла поднос с кружками чая и с бисквитом на большом блюде. Всё это поставила на стеклянном столе и тут же скрылась за стеклянной дверью. Юлия разложила на столе какие-то документы, написанные на иврите. Адвокат и каблан расписались в документах.