Контрпроект: Эдель

Сергей Ермилов

Контрпроект: Эдель

1

Продвижение по бесконечным джунглям изматывало сильнее, чем учебный полигон. Ни впереди, ни сзади ничего не было видно – все заслоняла густая растительность. Ориентироваться приходилось только по компасу, и они периодически натыкались то на крутой обрыв, то на непроходимое болото. Карту местности им не дали, а зашитые в экипировку боевые компьютеры отключили – в учебных целях, разумеется. Лишь радиомаячок сигналил где-то далеко впереди, причем сложно было даже определить, насколько далеко. Цель экспедиции состояла в спасении условного пилота, потерпевшего крушение в удаленной местности, и действовать нужно было в смоделированной обстановке повышенной неопределенности.

Учебные задачи никогда не блистали глубиной мысли и изяществом, но эта была особенно идиотская. Как будто кто-то попрется напролом через джунгли искать пилота, которого можно в мгновение ока найти и эвакуировать с воздуха! И как будто кто-то пойдет на поиски без карты! Но приказ есть приказ. Требовать логических обоснований от сценария учений было бессмысленно, а ставить под сомнение компетентность преподавателей – чревато неприятностями. Проще было приспособиться и не задавать лишних вопросов.

Да еще это изнуряющее пекло! Полноценные костюмы с термокомпенсацией им не полагались – тоже, наверное, в воспитательных целях, чтобы помучились хорошенько. Эдель плохо переносила жару и духоту, в которой плавились мозги, а легкие обжигал горячий воздух. Она предпочла бы холод, как в подземельях Зарда. По крайней мере, можно было бы согреться на бегу. Хотя тут особо не побегаешь. Зачастую приходилось прорубать путь через заросли, в которые еще не ступала нога человека.

Эта часть материка была надежно отгорожена от обитаемых территорий Оранжевой планеты – одного из немногих миров, где удалось остановить распространение тварей. Именно отсюда, а точнее из старого горного массива ближе к побережью последовала атака зардов, которая долго оставалась бы незамеченной из-за малочисленности местного населения. Планета была колонизирована относительно недавно – всего пять поколений назад. Ее назвали Оранжевой, потому что она выглядела такой из космоса, когда на нее прибывали первые поселенцы. Однако внизу оранжевый цвет терялся в буйстве красок этого мира. Возможно, это была всего лишь оптическая иллюзия из-за плотной атмосферы.

Нападение зардов было пресечено в самом зародыше по счастливой случайности. Даже из-за целой цепочки случайностей и совпадений. Группа альпинистов только что прибыла к подножью гор для восхождения и успела сообщить о стаде тварей, вырвавшихся из ущелья, после чего связь с ними была потеряна. В то же самое время крейсер Федерации находился в космопорте соседней планеты для легкого ремонта обтекателей после прохождения через плотное облако космической пыли. Быстро прибыв на Оранжевую по просьбе местного правительства, крейсер в пух и прах разбомбил ущелье, соседние склоны и вообще все вокруг, да так, что рельеф местности вокруг очага поражения превратился из горного в равнинный с уклоном в расплавленную и застывшую каменную пустыню. И в завершение этой череды счастливых совпадений Оранжевая планета гордилась своим первоклассным сборочным производством тяжелых промышленных дронов. Их в спешном порядке оснастили всеми имевшимися вооружениями и выслали навстречу наступающим тварям. Схватка была неравной – лишь немногие зарды сумели прорваться через огненный ливень и добраться в итоге до человеческих поселений. Впоследствии вся эта местность с хорошим запасом была отгорожена высокими электрическими барьерами, а усовершенствованные дроны до сих пор в автоматическом режиме барражировали над горами и джунглями, выискивая оставшихся тварей. И регулярно находили их. Как-то им удавалось прятаться, несмотря на круглосуточное наблюдение. Это делало учения особенно полезными с точки зрения “приближения к реальности”, как глубокомысленно заявил начальник курса, напутствуя их перед вылетом. Эдель проводила взглядом очередной дрон, быстро прочертивший небо, и смахнула пот с бровей. Проклятые твари, никогда бы их больше не видеть!

Ее, конечно же, назначили командиром группы. Еще бы! Хотя она держалась особняком на курсе и никогда не стремилась к руководящим и административным должностям, пригибая голову, когда начинались выборы очередного старосты или ответственного за что-нибудь, никто не мог тягаться с Эдель в боевых дисциплинах, марш-бросках и ориентировании на местности. А когда речь зашла об учениях в населенном тварями районе, то альтернативы ее кандидатуре не оказалось. Сложнее было подобрать командира второй группы с ее потока, которым в итоге назначили Пелана – внушительных пропорций парня, хотя немного трусоватого. Однако это было только на пользу – при встрече с зардами лучше быть трусом, чем смелой закуской, считала Эдель. Но в Пелане ее отталкивали его скользкие манеры, вкрадчивая лесть, с которой он втирался в доверие, а потом пытался манипулировать человеком к собственной выгоде. Понаблюдав за жертвами его дружбы, она зареклась иметь с ним дело.

Теперь две группы четвертого курса Академии, которые отправились в путь из разных стартовых точек, соревновались между собой, а заодно с тремя группами Учебного колледжа гвардии за то, чтобы первыми добраться до радиомаяка. И желательно без потерь. На этот случай группам придали по боевому роботу с полуавтономной программой, которые должны были оказать поддержку при крайней необходимости. Однако во время выгрузки в космопорте Эдель заметила, что гвардейцы привезли целую свору роботов, без которых, видимо, и шагу ступить не могли. Если они взяли их всех с собой, то это ставило Академию и Колледж в заведомо неравные условия. Впрочем, ей было все равно – пусть гвардейцы забирают этот несчастный маяк и радуются победе. Какая разница? Ей хотелось только одного – избежать встречи с тварями. Ну и численность группы тоже хотелось бы сохранить неизменной до конца учений. Потери под ее командованием скорее всего негативно отразились бы на последующей аттестации.

Летиция намекнула, когда в последний раз заходила проведать ее, что результаты подобных учений сильно повлияют на распределение. Кстати, давно она уже не появлялась, совсем пропала куда-то. А говорила Летиция, что можно попасть в оперативное подразделение и шататься все время по дальним командировкам, или сгинуть бесследно в аналитическом центре службы здесь же на Эритрее, недалеко от Академии. Служащие там сотрудники, говорят, вообще не выходят из этого подземного лабиринта, образующего целый город. А на вопросы, что лучше, Летиция уклончиво отвечала, что ей придется подумать самой – везде есть свои плюсы и минусы. Эдель прекрасно знала, что лучше – она хотела стать такой же, как Летиция. Так же, как она, разговаривать с холодной, чуть насмешливой уверенностью, так же властно распоряжаться огромными кораблями, чужими судьбами и целыми мирами, и так же свободно раскатывать по всей галактике. Ближе к выпуску Эдель уже понимала, что не все так просто, но теперь не могла себе представить другого пути.

Какая-то странная была Летиция в последний раз, вся в своих мыслях, ни о чем не расспрашивала, как обычно, а лишь давала отрывистые указания, больше похожие на приказы. А потом молчала и задумчиво смотрела на Эдель, растерянную от непривычного обращения. Вдруг спросила, помнит ли она Макса. Еще бы она не помнила! Хотя возвращаться мыслями в те времена Эдель совсем не хотелось. Интересно, где он сейчас? Но Летиция лишь качала головой и вскоре ушла, а теперь от нее ни слуху ни духу.

Мысли путались в голове Эдель от невыносимого зноя и духоты. Они еле-еле ползли вперед, идущие впереди постоянно менялись, быстро уставая расчищать путь. По прикидкам Пронка, им оставалось еще пара дней пути, которые были бесконечно длинными на этой планете. Но он мог и ошибаться. Эдель безоговорочно доверяла его математическим способностям, но вот в плане приложения их на практике все было сложнее. Она предпочитала ориентироваться не на голые расчеты, а на свои инстинкты, которые на протяжении многих лет сохраняли ей жизнь. А инстинкты говорили ей, что до цели еще далеко и лучше не торопиться, а экономить силы. Пронк не возражал и не настаивал на своем, а просто следовал за ней по пятам как тень. Он всегда так делал после той заварушки в Академии, когда она спасла его от мусорного аппарата, а заодно покалечила шестерых четверокурсников. Теперь они сами были на четвертом курсе, а те слушатели с Эрбса после выпуска давно сгинули в пучине аппарата Службы, раскинувшей свои сети по всей галактике. Может быть, кого-то из них уже не было в живых с учетом больших потерь, которые несли оперативные подразделения из-за все более частых нашествий тварей. Но им бы об этом не сообщили. Мораль курсантов нужно было поддерживать на высоте, иначе как бы они сдавали выпускные экзамены?

Впереди замаячил просвет и вскоре они выбрались на берег почти пересохшего ручья. Ширина русла говорила о том, что в сезон это был довольно бурный поток, но сейчас через него можно было перешагнуть, не намочив ноги. Эдель прикинула, что русло идет примерно в направлении маяка, возможно, немного восточнее. Что ж, нужно было пользоваться удобной дорогой через джунгли. Все выбрались из зарослей, и она окинула взглядом свое воинство. Пятнадцать вооруженных до зубов и немного напуганных курсантов, но более всего уставших и измученных жарой. И один экземпляр стандартного боевого робота, который был немного усовершенствованной версией тех моделей, которые она впервые встретила на Зарде в составе экспедиции. Он убежал вперед разведать обстановку, но тут же вернулся, когда они остановились. Судя по всему, его задание состояло в том, чтобы, не вмешиваясь, плотно опекать группу.

– Привал, – скомандовала Эдель и скинула тяжелый рюкзак.

Пронк тут же подсел к ней.

– Этот ручей, скорее всего, начинается в горах. Где-то там находится и наш маяк. Я думаю, если мы пойдем вверх по руслу…

– Именно так мы и поступим, Пронк.

– Правда, ручей может изгибаться, и мы будем делать большие крюки.

– Это лучше, чем прорубаться через проклятые джунгли, – сказал кто-то из курсантов.

На такой жаре даже есть не хотелось, только пить, и они просто молча сидели, переводя дух. Мысли Эдель начали куда-то уплывать в полной тишине. Ее беспокоило, куда пропала Летиция, почему от нее так долго нет вестей. Ей так хотелось обсудить с ней один вопрос, хотя больше всего она боялась опять остаться одна, ведь то, чем занималась Летиция, было так опасно. Она вдруг встрепенулась. Почему так тихо? Джунгли, всегда наполненные стрекотом насекомых, писком каких-то мелких грызунов и птичьим гвалтом, притихли, да так, что стало отчетливо слышно слабое журчание ручья. Эдель без раздумий схватила винтовку, напугав при этом Пронка, и негромко скомандовала: “К бою”. Расслабленные курсанты недоверчиво потянулись к оружию, но никто не тронулся с места. Эдель яростно зашипела и стала пинками поднимать их и сгонять в середину русла, выстроила всех клином и распределила сектора наблюдения. Робот куда-то запропастился. Эдель окинула взглядом небо, но дронов, как назло, нигде не было видно.

Они долго стояли посреди ручья, тщетно вслушиваясь и пытаясь что-нибудь разглядеть в густых зарослях. Курсанты начали переговариваться, а Пронк сказал, что там, наверное, никого нет и надо идти дальше, но Эдель велела всем заткнуться. Маленький беспокойный червячок у нее внутри, всегда безошибочно определявший опасность, не утихал, а только ворочался и грыз все сильнее. Ее инстинкты кричали, что нужно бежать и прятаться где-нибудь, как она всегда делала. Но где тут спрячешься в этих зарослях – гигантской траве и кустах-переростках. Даже деревьев приличных нет, чтобы забраться повыше. К тому же она теперь отвечала за других. И зачем она только согласилась? Нужно было выстоять и встретиться со своим страхом лицом к лицу.

Впереди по течению зеленая стена бесшумно раздвинулась и из нее выглянула до боли знакомая грязно-серая морда. “Огонь!” – проговорила Эдель сквозь зубы, внезапно сведенные судорогой, и выпустила длинную импульсную очередь. Остальные, немного замешкавшись, тоже начали стрелять. Тварь отпрянула обратно в заросли, но почти сразу же выпрыгнула из кустов уже прямо перед ними. Однако Эдель была уже наготове и сразу же выпустила разрывной заряд, который снес монстру полголовы. Тот припал на передние лапы и бешено задергался, пытаясь все же добраться до них, но курсанты расступились, окружили его и добили дружным огнем.

Они стояли вокруг с винтовками наготове и рассматривали еще подергивающегося зарда. Откуда-то появился робот и замер в отдалении, а над их головами кружили уже два или три дрона. “Где вы раньше-то были”, – подумала Эдель. Ей вдруг пришло в голову, что автоматы вели себя как суровые преподаватели, а себя почувствовала сдающей очередную контрольную по математике.

– Ты видела раньше такого? – спросил ее Пронк.

Это был средних размеров зард, скорее даже мелкий, с массивной передней частью и тонким, как будто недоразвитым задом, из которого пучками торчали три пары жилистых ног.

– Нет. Они всегда разные. Только морда вечно чем-то похожа, – ответила Эдель. – Ладно, пора идти. Это была одна тварь, но могут появиться и другие. На робота надежды нет, так что нужно держать ухо востро.

Она назначила прикрывающих сзади и с флангов, а сама пошла вперед. Эдель явственно ощущала, как резко вырос ее авторитет. Если раньше приказы выполнялись неохотно, зачастую с ироническими комментариями, типа “ну вот, раскомандовалась”, то теперь все вдруг осознали, что их безопасность, а может быть и сама жизнь находятся в руках этой невысокой, крепко сбитой девчонки с задорно вздернутым носом. Теперь ее указания неожиданно стали восприниматься как нечто само собой разумеющееся. Эдель была поражена тому магическому влиянию, которое оказали ее действия, такие простые и понятные для нее, но, видимо, граничащие со сверхъестественным для остальных.

До позднего вечера они быстрым шагом беспрепятственно продвигались вдоль русла. На следующий день идти стало сложнее. Местность начала плавно подниматься, а ручей совсем сузился. Пороги следовали один за другим, обходить их было все труднее и в конце концов они отошли в сторону от русла. Джунгли сменились более редким лесом и даже немного похолодало. Когда они взобрались на очередное предгорье, сигнал радиомаяка стал очень сильным, как будто находился в прямой видимости. Конец путешествия был рядом, оставался финальный рывок, но Эдель почему-то совсем не хотелось торопиться. Она смотрела на возвышающиеся впереди горные склоны, сначала зеленые, а потом все более серые по мере увеличения высоты, и чувствовала, как у нее все опускается внутри. На кой ляд им сдался этот маяк? Может вернуться и сказать, что ничего не нашли? Эх, что за глупости лезут в голову! Эдель встряхнулась и повела дальше свой маленький отряд.

Последний подъем был самым тяжелым. Они карабкались вверх по крутому склону, выискивая проходимые тропы и стараясь не съехать вниз на мелких камнях, рассыпающихся под ногами. Робот на отдалении следовал за ними, как будто сам по себе. “Вот сволочь”, – думала Эдель. Мог бы пойти вперед и отыскать им удобный путь наверх. У него бы это заняло пару минут с его девятью цепкими ногами, а им иногда приходилось разворачиваться, наткнувшись на отвесный склон, и долго спускаться вниз в поисках обходного маршрута. И все это в постоянной боевой готовности и с соблюдением строя. Идиотские маневры! Какой в них толк? Одни бессмысленные мучения. Эдель надеялась, что дальнейшая служба будет иной, осмысленной и полезной. Блажен, кто верует! Это тоже нужно будет обсудить в следующий раз с Летицией, она должна знать.