Вулкано

Павел Парменов

Вулкано

Пролог.

Высота…

      Сколько столетий человек тянется вверх, как растение к свету.

      Мы строили башни из камня и дерева, из стали и бетона. Мы тянулись к небу, словно надеялись дотянуться до самих богов.

Каждое поколение хотело поставить точку в истории архитектуры.

      Выше.

      Громче.

      Дороже.

За этим всегда стояли человеческие амбиции.

      Мы хотим удивлять. Мы верим, что, дотянувшись до небес, станем ближе к вечности.

Это не про нужду. Это про бессмертие.

И вот, когда уже казалось, что человечество достигло предела, на горизонте появился он…

      «Вулкано».

      Небоскреб выше всего, что когда-либо строил человек.

Километр стали, бетона и стекла.

Он должен был стать гордостью, символом, доказательством того, что нет пределов возможному.

Но за каждым пределом всегда стоит цена. А за испытанием – расплата.

И когда башня наконец задышит, весь город узнает, что значит быть пленником своей собственной высоты.

Написано по мотивам реального сновидения.

Глава 1. Сон, который стал реальностью

Проект, прогремевший на весь мир, казался воплощением дерзкой мечты. Это был целый город внутри моего родного города. Здесь я сделал первые шаги, влюбился, женился и прожил лучшие годы своей жизни.

Екатеринбург – столица Урала. Молодой, но гордый город-миллионник. Его улицы впитали в себя дух свободы и творчества, его архитектура – смесь упрямого советского наследия и смелых современных решений. Здесь рождались художники и скульпторы, мастера и авантюристы готовые менять мир. Я уверен, что опытному туристу стоит непременно добавить Екатеринбург в список городов, обязательных для посещения.

Я обошел его весь. Люблю рассматривать детали: каждый закоулок, тропинку, элементы зданий или даже транспортные развязки. Все здесь наполнено историей, значением и судьбами людей.

Я помню, как еще пять лет назад на месте небоскреба не было ничего. Лишь несколько девятиэтажек, заброшенные металлические гаражи, тусклые аллеи и унылый серый пейзаж рабочего района. Немного спасал ситуацию небольшой пруд. Его блеск хоть как-то оживлял мрачный вид.

Это был типичный спальный район, обслуживающий одно из градообразующих предприятий. Таких полно в каждом городе. Спустя время все снесли. И теперь тут возвышается башня, на месте бывшего Дома культуры «Химмаш».

Древнее советское здание давно пустовало. Его собирались снести еще раньше, были даже планы построить там жилой комплекс, но жители района тогда воспротивились.

Как именно все в итоге обернулось строительством небоскреба, мне неизвестно. Я ведь не жил здесь последние пять лет. Мы продали все имущество, уехали и много путешествовали. Я видел мир, я видел чудеса, но такого, как здесь – никогда и нигде.

Башня была больше, чем здание. Это был шедевр. Слияние инженерии и архитектуры, вызов самому времени. Великан, созданный человеческими руками. Равнодушным к нему остаться было невозможно: башня приковывала внимание и завораживала.

Кажется, каждый такой проект – новый гигантский шаг на эволюционном пути человечества. Подобное рождается редко и требует невероятных ресурсов. Поэтому весь город кипел: техника, строители, подрядчики. Их было так много, что временами казалось, что работников больше, чем самих жителей района. Все были вовлечены, всё двигалось к одной цели.

Я видел эти изменения только на фотографиях и новостных видео, но ни разу не был свидетелем лично. Лишь теперь, спустя годы, я возвращался, чтобы увидеть, во что превратилось знакомое с детства место.

И вот на конечной стадии, когда уже начали пускать первых посетителей, мы вернулись. Давно не видели родителей и друзей. Соскучились по родному городу и желали в числе первых ощутить эмоции от прикосновения к величайшему творению нашей современности.

Первое знакомство произошло еще в воздухе.

Уже из иллюминатора небоскреб невозможно было спутать с чем-то другим. Он торчал над городом, как чужеродный исполин, и казалось, что крыло самолёта вот-вот заденет его верхушку. Почти километр стекла и бетона. Вокруг два десятка «спутников» – зданий поменьше, но связанных с главным в единую систему, словно он вытянул к ним свои опоры. Екатеринбург на их фоне выглядел непривычно скромно: кварталы девятиэтажек и серые коробки домов растворялись, как домики у подножия горы.

И только огни связывали башню и город в единую вечернюю симфонию.

Я снова дома. Родной воздух, холодный и свежий, уже проникал в салон, когда мы приземлились…

– Мама, мы прилетели, – первым делом я сообщил матери по телефону, что посадка прошла успешно.

– Хорошо, я рада. Приезжайте скорее, я уже всё приготовила. Стоит, остывает. Так что не задерживайтесь.

– Девчонки, не забывайте телефоны в самолете. Если что, новые будете покупать за свой счет! – выразительно выпучив глаза, я кивал головой, подтверждая свои слова.

– Паша, достань мне, пожалуйста, куртку. Сколько там на улице? Градусов двадцать, наверно…капец, дубак какой, – сказала Галя, суетливо собирая вещи, разбросанные по креслам.

– Мы дома? – спросила Анютка.

– Да, прилетели. Вика, помоги Анне собраться, пожалуйста, – организационно скомандовала Галина.

– Настя, Ксюша, не отставайте! – выкрикнул я второй паре девчонок, перекрикивая шумных пассажиров.

Мы вышли из аэропорта, и холодный уральский воздух сразу коснулся лица, словно приветствуя старого друга. Он был свежим и резким, с лёгкой примесью дыма и мокрого асфальта – именно так пахнет дом. Мы уселись в такси, и колёса мягко покатили нас по родным улицам.

Сквозь окно я смотрел на улицы, которые когда-то знал до мельчайших деталей. Но теперь они изменились. Фасады стали ярче, многие дома перестроили, тротуары выложили новой плиткой. Даже фонари горели иначе – белым, ровным светом, без того жёлтого тусклого оттенка, к которому я привык в детстве. Город словно постарел и помолодел одновременно. На знакомых перекрестках я ловил себя на том, что не узнаю местность с первого взгляда. Всё было как раньше и в то же время будто в другой реальности.

Галя, устроившись рядом, смотрела в окно с легкой улыбкой, и я почувствовал, как ее ладонь крепко обхватила мою. Девчонки возбужденно прижимались к стеклу, перебивая друг друга вопросами:

– А это что за здание?

– А там раньше что было?

      Я смотрел на их горящие глаза и понимал, что возвращение домой стало для нас всех праздником.

Такси свернуло на новую дорогу и тогда мы увидели ее. Башню. Она росла прямо из земли, упираясь в ночное небо, и казалось, сама планета едва выдерживает её тяжесть. Мы открыли автомобильный люк и задрали головы. Внутри стало тихо, даже девчонки замолчали.

Мы все смотрели вверх. И тут Галю осенило:

– Вот интересно, если на верхних этажах повесить белье сушиться, и его ветром сдует, в каком соседнем городе потом искать?

Девочки оценили юмор мамы и в голос засмеялись.

– Галя, ну ты как всегда… Логику и прогноз погоды подключай. Там же пишут, куда ветер дует, – поддержал я.

– А сколько нужно лифтов, чтобы за один раз всех жильцов спустить? – спросила старшая дочь.

Я усмехнулся:

– Думаю, проще сразу парашюты на входе выдавать. Кстати, так проще будет улетевшее белье найти. Ветер всё равно в ту же сторону понесёт.

Мы вновь разразились смехом.

Огни небоскрёба сияли, как тысячи маленьких костров, и отражались в Галиных глазах. Я поймал этот взгляд – полный удивления, восхищения и… детской радости.

Девочки тянули руки вверх, словно могли дотронуться до вершины.

А я смотрел на них и думал: пусть весь мир восхищается этой башней, как чудом инженерии, но для меня главное чудо сидело здесь, рядом.

В этот момент я поймал себя на мысли, что даже если бы мы вернулись без чемоданов, без встреч с родными, даже если бы все остальное пошло наперекосяк, то одного этого момента уже было бы достаточно. Мой город изменился навсегда. И я вместе с ним.

Глава 2. Акционеры

Зал заседаний находился почти под облаками. Панорамные окна открывали вид на Екатеринбург. Город отсюда казался крошечной моделью, словно любое из его зданий можно было взять рукой и переставить в другое место. Мягкий ковер заглушал шаги, а стол из чёрного камня, отполированного до блеска, отражал лица собравшихся.

В воздухе витал аромат дорогих сигар и свежесваренного кофе, но за этой глянцевой оболочкой пряталась напряженность.

Каждый акционер чувствовал ее, хоть и старался не показывать. Башня была роскошной, величественной и амбициозной, но именно в этой роскоши таилась угроза. Слишком много было поставлено на кон, слишком высокими были ожидания.

Тем временем двое поднимались в зеркальном лифте. Сергей Иванович, генеральный директор проекта, и его помощник – Семён.

– Сергей Иванович, вы сегодня прямо светитесь. Ваша секретарь Катрин явно творит чудеса… Волшебница, не так ли? – с хитрой улыбкой заметил Семён.

Директор не обернулся, но через отражение бросил короткий взгляд: – Ты подготовил мою речь? Цифры безупречны?

– Конечно. Маркетологи ночевали в офисе. Инвесторы будут в восторге. Обещаю.

– Семён, твоя уверенность иногда пугает.

– А я просто оптимист. Башня почти готова, подрядчики заходят на отделку. Да, есть шероховатости, но в целом всё под контролем.

– Слушай, а может, сам выступишь? – Сергей Иванович протянул ему папку. – Проверь, на что ты способен.

– В любой другой день – да, но…

– Но что? – директор повернулся, впившись в него взглядом.

– Сегодня не могу, – Семён отвел глаза.

Двери лифта распахнулись. Сергей Иванович глубоко вдохнул, как перед погружением в холодную воду, и уверенно зашагал через холл.

– Там губернатор, – тихо пробормотал Семен ему вслед. – А он меня недолюбливает. И, если честно, есть за что…

Сергей Иванович толкнул тяжёлую дверь и зал открылся перед ним во всей своей роскоши. Панорамные окна уходили в небеса, демонстрируя посетителям медленно проплывающие облака. Вокруг стола сидели акционеры. Их костюмы блестели дорогими тканями, а лица застыли в одинаковых масках: улыбка без тепла, взгляд без доверия. В руках у каждого были планшеты и папки, но это были не документы, а оружие: цифры, графики, формулировки, которыми они привыкли добивать оппонентов. Взгляды повернулись к нему одновременно, как прожектора.

– Сергей Иванович, – протянул кто-то с плохо скрытым сарказмом, – Мы уж решили, вы передумали.

      Кто-то тихо хмыкнул, кто-то постучал пальцами по столешнице, будто проверяя ее на прочность.

Сергей Иванович кивнул, сохраняя спокойствие, и сел во главе стола. Спинка кресла встретила его прохладой кожи, но вместо поддержки это ощущалось как холодное предупреждение: оступишься – съедят.

– Господа, – начал он, раскрывая папку. – Мы собрались здесь, чтобы обсудить не просто ход строительства. Сегодня речь пойдёт о будущем.

– Это прекрасно! – с едкой интонацией перебил один из собравшихся. – Я убежден, что вы подготовились. Но мы все люди серьезные и ценим свое время, поэтому давайте сразу перейдем к важным и насущным вопросам.

– Хорошо, – отодвинув папку, удобно расположился в кресле директор. – Задавайте свои вопросы.

Первым заговорил мужчина с седыми висками и цепким взглядом банкира: – Башня пожирает средства быстрее, чем мы успеваем подписывать новые контракты. Смета перевалила за планируемую на треть. Кто объяснит, куда утекают деньги?

Ему вторила женщина в алом пиджаке с ледяным голосом: – И это при том, что подрядчики клялись уложиться в сроки. Между тем по нашим источникам, внизу простаивают целые этажи. Лифтовая система тестируется уже третий месяц. И до сих пор наблюдаются сбои. Кто несет ответственность?

В зале повисло напряженное молчание.

Сергей Иванович спокойно сложил пальцы «домиком» и ответил: – Вы задаете правильные вопросы. Но, прежде чем мы начнём поиск виновных, я хочу напомнить: мы строим не просто дом или бизнес-центр. Мы возводим символ! А у символов всегда высокая цена.

– Символы не кормят акционеров, – бросил кто-то из дальнего угла. – Нам нужны гарантии, а не красивые речи.

Несколько человек кивнули, поддерживая. На лицах остальных скользнула та же «маска улыбки», но глаза выдавали интерес: кто первый сорвется, кто сдаст позиции.

В этот момент губернатор обвел зал тяжелым взглядом и резко прервал перепалку: – Я слушал вас последние десять минут. И знаете что? Вы меня разочаровали… – Он сделал паузу, позволяя словам повиснуть в воздухе.

– Вы спорите о деньгах, как лавочники на базаре. А ведь Башня – это не просто проект. Это лицо нашего региона. Символ будущего! Если она даст трещину, треснет и репутация каждого из вас. И моя – в том числе.

Он облокотился на стол, и тише, но куда опаснее добавил: – Поэтому слушайте внимательно. Либо мы доводим дело до конца, либо кто-то из вас скоро покинет этот зал навсегда.

В воздухе запахло больше густым напряжением, чем дорогим табаком. Сергей Иванович попытался сбавить градус: – Мы создали то, чего нет в мире. Цель близка, скоро мы заявим об окончании строительства и ваши инвестиции начнут приносить плоды. Ваши ожидания будут щедро вознаграждены.

– Хорошо! – не унимался Артём Павлович. – Допустим, вы каким-то чудом уложитесь в сроки и запустите башню в эксплуатацию вовремя. А вы уверены в её безопасности? Импортозамещение – это конечно хорошо, но где гарантии, что не возникнет проблем с оборудованием? Откуда уверенность, что вы сможете наладить системные процессы и не превратить башню в очередной памятник архитектуры?

– На самом деле проблемы есть, – коротко проговорил Семен. – Мы заметили не просто ошибки. Складывается впечатление, что кто-то намеренно мешает работе систем. Вы правы, если так будет продолжаться, то скорее всего башня превратится в памятник, – Семен развел руками, тем самым подытожив подозрения.

– Но вы что-то делаете? Вам удалось выяснить, кто это? – переспросил один из акционеров.

– Вы торопите события, – ответил Семён. – Я высказал лишь предположение. Это может быть «крыса» внутри управления, межконтинентальные конкуренты или радикалы, которые считают все новое злом. Поэтому предлагаю действовать хладнокровно и быстро.

Семён на секунду отступил в тень своего отражения – его пальцы непроизвольно сжали края папки. Все взгляды мгновенно приковались к нему, словно он был связующим звеном между стенами зала и тем, что творилось внутри систем.

– Мы всё организуем, – сказал он ровно. – Комиссия начнет работу немедленно. И прошу всех: до получения результатов – ни слухов, ни утечек. Сейчас не время для паники, а время для точных шагов.

Но когда он произнес эти слова, никто уже не верил, что одними словами можно остановить волну, поднявшуюся в сердце зала. Под подозрением оказались не только технические специалисты и подрядчики, но пропало доверие друг к другу. И это было страшнее любых ошибок в проектной документации.

Пока каждый переваривал услышанное в окно вдруг что-то ударило. Глухой стук разорвал тишину, и все обернулись. На стекле остались лишь несколько прилипших перьев и размазанный след.

– Птица, наверное, – тихо сказал Сергей Иванович.

Семен, нахмурившись, добавил: – Не добрый знак.

Глава 3. Возвращение домой

– Привет, дорогие мои! Как же я по вам соскучилась, – радостными словами встретила нас бабушка на пороге. – Ну, надо же! Как вы все выросли! – продолжала она, радостно сияя от долгожданной встречи.

– Мы жутко голодные! Галя, к сожалению, у нас на диете, так что все её пирожки положи мне, – пошутил я, потирая руки.

– Нет-нет, – отмахнулась Галина. – Я сама справлюсь. Вот уж кому диета не повредит, так это тебе, господин Плюшкин.

Галя закатила глаза, а девчонки гурьбой кинулись к бабушке и повисли у неё на шее. Родственные объятия растрогали её до слёз. Целых пять лет она не чувствовала этого тепла. Она щупала девочек, вертела их, осматривала, словно не веря глазам.

– Красавицы какие! Одна другой краше. А Вика-то вытянулась, гляди-ка, наверное, уже выше папы?

– Мам, мы голодные, – притворно обиженно сказал я. – Может, покормишь нас? А вот потом мы уж будем мериться: кто выше, кто шире… ну, и кто вкуснее готовит. Да, Галя?

– Ага, – поддержала Галя, с хитрой улыбкой.

– Проходите, мои хорошие, садитесь!

И тут нас накрыло волшебством. Родная кухня. Та самая, которую мы вспоминали во сне и которую невозможно было заменить никакими ресторанами мира. Аромат свежей выпечки, курочки, приправ и копченостей ударил в нос, и мы все замерли на секунду, как дети перед открытием подарков в новый год.

Мы ели жадно, с закрытыми глазами, чтобы ни одна крошка удовольствия не ускользнула. Каждая ложка, каждый кусочек, которые мы вкушали, фейерверком вкусов отпечатывались через рецепторы в нашем сознании.

– О, боже… как же это вкусно, – простонала Галя, откидываясь на спинку стула.

– Бабушка, а пельмени есть? – пробормотала Вика с набитым ртом.

– А мне колбасы положи ещё! – торопливо добавила Настя.

– Кушайте, всем всего хватит. Не торопитесь. И пельмени есть и колбасы сейчас еще нарежу.

– А мне, пожалуйста, холодец свари! – влез я.

– Да запросто! Дай только пару-тройку часов, сварганю тебе целую кастрюлю. Чего не сделаешь ради любимого сыночка, – прищурилась бабушка.

– Вы ему не поддавайтесь. А то он через час ещё и окрошки потребует, – с ухмылкой протянула Галя.

Девчонки в голос закричали: – Мы тоже хотим окрошки!

Атмосфера была такой, что казалось, стены квартиры тоже улыбались. Стол ломился, тарелки гремели, ложки и вилки стучали в такт смеху, и этот шум был самой настоящей музыкой дома.

– А давайте проверим, кому достанется счастливый кусочек! – вдруг оживился я. – Мам, положи в торт горошину перца. Кому попадется, тот счастливчик!

– Да все знают, что тебе. Хватит экспериментировать, а то зубы нынче не дешевое удовольствие. Ты же не хочешь в стоматологии весь отпуск провести? – с ухмылкой на лице остановила мой энтузиазм Галя.

– Какая же ты скучная, – наигранно вздохнул я.

Суета продолжалась весь вечер до глубокой ночи. Мы делились впечатлениями о поездке. Много смеялись и переживали вновь яркие моменты из путешествия. Заряженные позитивом мы словно светились как лампочки, притягивающие к себе внимание светлячка. Бабушка с удовольствием дарила свое внимание каждому, кто начинал что-либо говорить.

– Ну, а планы-то у вас какие? – спросила она, разливая чай. – Что хотите посмотреть в Екатеринбурге?

– А то ты не знаешь! – хитро улыбнулся я.

– Догадываюсь… но надеялась, что кроме этой ужасной башни вас ещё что-то интересует.

– Почему ужасной? – спросила Галя.

– Да, не знаю. Неудачная она какая-то. Везде стройка, суета, рабочие с разных концов земли. И техника… страшно смотреть. Шум сплошной.

– Ну все, началось! – вздохнул я. – Бабушка окончательно превратилась в бабушку. Девочки, помогите ей подняться, она идет спать! – иронично старался я снять градус ее ворчания.

Все снова засмеялись.

– Мы планируем посетить башню. Оказывается, там очередь и мы сможем попасть туда только через три дня. А пока побродим по городу, посмотрим, что изменилось, что новенького настроили. Посетим наши знаковые места, вспомним молодость.

Бабушка продолжала заботливо ухаживать за нами. Наливала чай, протягивала каждому тарелку с пирожками. И казалось, что счастье вернулось в дом вместе с нами.

И вдруг – щёлк!

Свет погас.

Кухня погрузилась в темноту. Остались только отблески огней с улицы, пробивавшиеся сквозь занавески. Несколько секунд мы сидели в тишине, слыша лишь дыхание друг друга и, притаившись, ожидали дальнейшего развития событий.

– Ну вот… я же говорила, что от этой бандуры одни неприятности, – пробормотала бабушка.

Галя усмехнулась, пытаясь разрядить обстановку: – Это всего лишь свет. Девочки, не бойтесь. Может просто пробки выбило, делов то! Сейчас достанем свечи. Так даже романтичней будет.

В ту же секунду я уловил странное ощущение. Гул. Едва слышный, будто сам воздух вибрировал. Он длился всего мгновение и исчез вместе с темнотой. Свет вспыхнул снова, лампочки загорелись и комната вновь ожила.

Девчонки закричали от радости, бабушка перекрестилась, а я поймал на себе взгляд Гали. В ее глазах мелькнуло то же ощущение, что и у меня: это было не просто отключение электричества.

Но чтобы не омрачать вечер, мы сделали вид, что все хорошо и будто ничего не произошло. Мы уже снова смеялись и ели. Свет горел ровно, как ни в чём не бывало и только в глубине души у меня осталось чувство странного гула, воспоминание о той короткой секунде тьмы.

Вдруг на телевизоре, работавшем фоном, появилась картинка небоскреба. Ведущая что-то рассказывала, но ничего не было слышно.

– Прибавьте громкость кто-нибудь. У кого пульт от телевизора?

      На экране появилась заставка экстренных новостей. Голос диктора был сухим, металлическим: – В башне «Вулкано» произошел технический сбой, приведший к отключению электричества в нескольких районах города. В настоящий момент причины происшествия не названы. Представители застройщика от комментариев отказались.

На экране телевизора сменялись кадры: тёмные улицы, разъяренные жители, горящие свечи в окнах квартир. Молодой мужчина в свитере говорил в камеру, размахивая руками: – Это уже третий раз за месяц! Нам обещают, что все под контролем, а мы сидим без света! Они строят игрушку для богачей, а мы страдаем!

Репортер добавил, глядя прямо в объектив: – Некоторые эксперты называют происходящее «угрожающим прецедентом».