Порубежная наизнанку

Мара Гааг

Порубежная наизнанку

Глава 1.

– Я тебя не боюсь, понятно? – сказала Тамара и потянула дрожащие пальцы к плееру. – Ты просто маленькое гадкое насекомое, ты ничего мне не…

Сидящий прямо на дисплее паук шевельнул передними лапами, и Тамара, взвизгнув, отдернула руку.

– Дочка, поторопись! – крикнула мама за дверью. – Опоздаете же!

Тамара закусила губу и снова попыталась стряхнуть паука с плеера, на этот раз тетрадкой. Но восьминогий нахал только шире растопырил конечности. Похоже, в школу придется идти без музыки. И слушать по дороге болтовню младшего брата.

Тамара попятилась к выходу из комнаты, не сводя сердитого взгляда с паука. В коридоре накинула куртку, схватила рюкзак, и сунула ноги в кроссовки. Сережа переминался у двери, глядя на старшую сестру.

– Ну и шел бы один! – огрызнулась Тамара на невысказанный упрек. – Не в начальной школе уже. Или я до выпускного тебя провожать должна?

– Тамара! – предостерегающе сказала мама. – Ты обещала вести себя хорошо, и быть вежливее с братом!

Девочка фыркнула и первой вышла из дома.

– Куртку застегни! – крикнула мама вслед.

– И, кстати, паук не насекомое, – робко сказал Сережа. – Это отряд членистоногие.

– А ты еще и подслушивал! – Тамара едва сдержалась, чтобы не отвесить брату подзатыльник. От злости у нее даже дыхание перехватило.

– Я не нарочно. Ты просто громко разговаривала.

– Как же вы все мне надоели! – пальцы по привычке скользнули в карман, ища наушники, но их там, конечно не оказалось: остались лежать рядом с захваченным пауком плеером. – Особенно ты, умник.

Сережа обиженно запыхтел. Тамара обогнала его на пару шагов и демонстративно засвистела, чтобы не слышать, если брат скажет что-то еще.

Куртку она так и не застегнула. Вообще, можно уже и без куртки ходить – конец апреля выдался теплым, а папа сказал, что в этом году ранняя весна. Тамара засмотрелась на маленькие изумрудные листья деревьев и синее небо над головой. Настроение чуть-чуть исправилось. Скоро летние каникулы, у папы будет отпуск, и родители наверняка уже купили билеты, чтобы всей семьей съездить куда-нибудь. Путешествовать Тамаре нравилось, пусть даже в компании надоедливого младшего брата.

Особенно, когда она поняла, как скучно в их маленькой Порубежной. В поселке, выстроенном вокруг научно-экспериментального завода, были развлечения для детей: площадь с аттракционами, ларьки со сладостями и несколько спортивных площадок. Раньше Тамаре все это нравилось, а теперь она разлюбила сахарную вату, и навязчивая мелодия детской карусели с лошадками вызывала только раздражение и зевоту. В выходные она поймала себя на том, что немного завидует Сереже. Особенно его детскому восторгу, когда клоун на игровой площадке вручил им обоим по леденцу. Может еще потому, что знала – в костюме клоуна учитель математики Максим Александрович, а леденцы папа купил заранее. «Взрослеть ужасно скучно», – сердито подумала Тамара. – «Особенно в таком маленьком и тоскливом месте, как Порубежная».

– А мы сегодня с классом идем на экскурсию! – сказал Сережа, и Тамара от неожиданности вздрогнула. Оказывается, брат уже догнал ее и шагал рядом, а она, задумавшись, не заметила. – На завод. Хочешь, пойдем вместе? Будет здорово! Покажут новый супер-пупер-научный прибор, который…

– Ой, да ладно. – Тамара скривила лицо. – Серьезно? Нас каждый год туда водят и показывают всякие непонятные супер-пупер-штуки. Точнее, рассказывают про них, так-то ничего интересного не происходит. Думаешь, это чтобы развлечь, или чтобы мы поумнели резко? Да ничего подобного.

– А зачем тогда? – удивился Сережа.

– А чтобы мы после школы пошли в университет, а из университета приехали обратно сюда и стали работать на заводе, понятно? Собирать дурацкие приборы и придумывать новые.

– Но ведь мы хотели быть учеными, как папа! – возразил Сережа.

– И сидеть всю жизнь в этой дыре? – Тамара с тоской обвела взглядом улицу. Впереди виднелось здание школы, огороженное и в строительных лесах: к старому корпусу пристраивали новый, современный. К крыльцу вел крытый туннель, собранный из ярко-синих досок. – Ну уж нет.

– Значит, не пойдешь со мной? – Сережа заметно расстроился.

– А ты чего, боишься, что ли? – фыркнула Тамара. – Тебе десять уже. Ты с классом будешь, не один. Ой, как только тебя учителя терпят…

С этими словами девочка прибавила шагу, нырнула в туннель, и почти бегом добралась до школьного крыльца.

– Да я просто подумал, что с тобой вместе… – начал Сережа, догоняя ее, но Тамара слушать не стала. Переобулась на ходу, как попало сунула кроссовки в мешок для сменной обуви. Накинула куртку на вешалку в раздевалке, и, расталкивая других школьников, взлетела по лестнице на второй этаж. Брат несколько раз окликнул ее по имени, но она не обернулась, хоть и почувствовала легкий укол жалости.

«Может, мама и права», – размышляла девочка в ожидании звонка на урок, – «и надо с Сережей быть помягче. Но он подрастет и сам все поймет».

Ведь раньше они с братом хорошо ладили, и отлично друг друга понимали. Кажется, совсем недавно строили вместе ракету из конструктора, пока папа рассказывал, как устроены реактивные двигатели. И мечтали сделать какое-нибудь большое открытие – такое, чтобы все люди могли каждый день летать на Марс. Например, школьники на экскурсию.

Тамара вздохнула. Какие смешные фантазии! Во-первых, на этом заводе редко изобретают научные приборы, чаще собирают и испытывают. Как там папа сказал они называются – прототипы? Никто здесь не станет строить ракету, чтобы лететь на Марс. И им с Сережей не разрешили бы. Тамара это уже поняла, а Сережа нет. Поэтому продолжает изводить ее глупыми идеями и мечтами о том, что они смогут стать великими изобретателями. А во-вторых – в этом году у нее появилась новая мечта.

Если Тамаре и хотелось что-то изобрести прямо сейчас, то машину времени. Перемотать три с половиной года вперед – и прощай, Порубежная. Поступив в университет, Тамара планировала собрать музыкальную группу. Играть она, правда, пока не умела, но собиралась, даже попросила у родителей на следующий день рождения, в августе, гитару. Электрическую, яркую, как в клипах у популярных рок-групп. Это же так здорово – выступать на сцене, ездить по всему миру в турне, сочинять песни! Вот о чем она мечтала больше всего на свете – стать рок-звездой.

Правда, никому о своих планах не Тамара еще не рассказывала. Ни маме с папой, ни приятелям в школе. Мало ли, вдруг на смех поднимут, она ведь пока ничего не умеет – ни петь, ни играть. Да и рок-музыку в Порубежной, кажется, никто кроме нее не слушает.

Услышав, что на день рождения она хочет гитару, родители только удивленно переглянулись. Никто не подозревал о Тамарином увлечении, ни дома, ни в школе. А учитель музыки однажды попросил ее уйти с репетиции вокального конкурса. Перед этим, конечно, спросил, не хочет ли Тамара тоже попробовать. И добавил, что музыка – это прекрасное хобби. Но Тамара замотала головой и позволила вывести себя за дверь. Потому что для кого хобби, а для кого – будущая профессия. Тем более, репертуар у ребят на конкурсе был совершенно неподходящий. Ей куда больше нравились песни, в которых играли сложные гитарные соло, чем народный фольклор и романсы.

Вспомнив, что плеер остался дома из-за дурацкого паука, Тамара вздохнула. Вот, сама ведь трусиха, осталась без музыки на весь день. А еще Сережу пристыдила, что боится один ходить… Хотя, жуткий паук в твоей комнате и дорога до школы в маленькой и безопасной Порубежной – совсем не одно и то же.

Глава 2.

После уроков Тамара почти бежала домой. Во-первых, чтобы Сережа не увязался, и не начал опять упрашивать сходить с ним на экскурсию. А во-вторых, очень хотелось побыть в одиночестве и послушать любимую группу, воображая, что она сама на сцене. Тамара старательно репетировала перед зеркалом каждый день, копируя позы и жесты музыкантов. Конечно, делать это было нужно так, чтобы никто не увидел и не услышал. Поэтому для репетиций у Тамары было собственное тайное место.

В Порубежную они переехали, едва ей исполнилось три, а Сережа еще даже не родился. Папа с мамой получили от завода большой коттедж с садом, где между узловатых яблонь прятался еще один миниатюрный домик. Совсем маленький, похожий на вагончик. Непонятно, для чего его построили: то ли для хранения садовых инструментов, то ли для детских игр. Довольно долго постройка не вызывала ни у кого интереса. Даже у Тамары – до тех пор, пока она не обнаружила, что у домика есть подвал.

Тамаре он сразу напомнил секретный бункер, как в кино. Вниз вела короткая лестница, с потолка свисала одинокая лампа, стены, пол и потолок были сплошь бетонные, серые. Тамара не стала никому рассказывать о находке. А потом притащила старое треснувшее зеркало, которое мама собиралась выбросить. Пользуясь тем, что снаружи ничего не слышно, Тамара включала музыку в наушниках и горланила изо всех сил, перекрикивая вокалиста на записи. И видела себя в зеркале совсем другой – взрослой, свободной. Настоящей суперзвездой под лучами софитов.

Сейчас Тамаре больше всего хотелось оказаться в своем бункере. Поэтому она сразу, не разуваясь, прошмыгнула в комнату за плеером, в надежде, что паук ушел по своим паучьим делам. Но мама перехватила ее на половине пути:

– Ты с Сережей в школе говорила? Экскурсию у пятого «В» перенесли на вечер, а папа позвонил и сказал, что сегодня останется на работе. Кажется, это с перезапуском электростанции связано. Так что дети пообедают в школе, погуляют под присмотром учителя, и только потом пойдут на завод.

– Ну и что? – Тамара со вздохом остановилась. – Я-то тут причем? Наш класс на этой экскурсии уже был.

– Ты же знаешь, Сережа боится ходить один. – Упрекнула ее мама. – Я собиралась его встретить, а потом на работу. Всего на пару часов. Грузовик с товаром придет, надо все убрать в холодильник. Но раз экскурсию перенесли, я не успею.

– Понятно! – протянула Тамара, закатывая глаза. – Опять мне за ним идти.

– Пожалуйста, дочка. Сереже сложно после того случая, но все быстро пройдет, если мы все будем ласковыми и внимательными.

После того случая! Тамара едва сдержалась, чтобы не фыркнуть снова. Подумаешь, собака укусила. Совсем чуть-чуть, даже крови почти не было. И хозяин собаки быстро прибежал, и мама с папой поблизости оказались. Вообще ничего страшного не произошло! Но родители вели себя так, как будто младший брат получил настоящую травму. А Тамара считала, что надо наоборот, заставить его пару раз пройтись по улице самому, чтобы больше не боялся. Но мама была неумолима.

– Ладно. – Проворчала Тамара. – Так и быть, схожу за маленьким трусишкой.

– Тамара! – одернула мама, но девочка уже нырнула в комнату и захлопнула дверь.

Плеер лежал на столе, там, где она его оставила. Паука на дисплее не обнаружилось. Тамара с облегчением выдохнула, потом подцепила наушники пальцем и потянула на себя – на случай, если паук спрятался где-то поблизости. Но гадкое создание больше не показалось.

Надеясь, что позже не обнаружит его потом у себя на подушке – от мысли передернуло – Тамара взяла плеер и надела наушники. Быстро перекусив на ходу, отправилась в сад, чтобы спрятаться в своем тайном месте.

– Экскурсия закончится в девять! – крикнула мама ей вслед. – В девять, слышишь, Тамара? Так что долго не гуляй!

– Слышу я. – Проворчала Тамара, постучав пальцем по наушнику. – В девять так в девять.

У домика в саду она внимательно огляделась, не подсматривает ли кто. Потом вошла внутрь, открыла деревянный люк в полу. Щелкнула тумблером на стене – лампа на потолке загорелась – закрыла за собой люк и спустилась по ступенькам.

За последний год Тамара успела натащить в убежище всяких вещей, для красоты и удобства. Криво сколоченную из досок скамью прикрыла диванными подушками (мама долго недоумевала, куда же они делись, но в конце концов купила домой новые), по стенам развесила яркие плакаты с фотографиями музыкальных групп, и открытки с видами городов, где мечтала побывать. На нижней ступеньке стоял старый круглый будильник, чтобы следить за временем. Его Тамара забрала из школы, где он грустил, всеми забытый, в кладовке уборщицы. Звонок у него давно не работал, и стрелки пару раз в неделю приходилось подводить, чтобы не отставали, но Тамаре все равно нравилось, что он здесь.

Но самым главным сокровищем была гитара. Точнее, ее макет, старательно вырезанный из картона и раскрашенный гуашью. Гитара стояла в центре бункера, прислоненная к стене, и уже этим летом Тамара рассчитывала повесить ее на стену, как картину. А на освободившееся место ставить настоящую, когда папа с мамой подарят. По крайней мере, она надеялась, что подарят.

Тамара прибавила громкость плеера, взяла картонную гитару в руки и изобразила залихватское соло, любуясь собой в зеркале. Впечатление портила только школьная форма – белая рубашка и сарафан в синюю клетку. Вот бы вместо нее что-нибудь черное, с блестками! И модельную стрижку, и ботинки на платформе! Может, тоже попросить у родителей на день рождения? В конце концов, летом ей исполнится четырнадцать. Подходящий возраст, чтобы сменить стиль и прическу!

Песни в наушниках сменялись одна другой, и Тамара так увлеклась, что даже устала. А когда решила выпустить из рук гитару и присесть, обнаружила, что скамейка под ней дрожит.

От удивления Тамара сразу сняла наушники. Пол, стены и потолок бункера глухо гудели, как будто снаружи работал гигантский пылесос. Приложив руку к бетону, Тамара почувствовала вибрацию. Лампа под потолком замигала. На мгновение бункер погрузился в темноту.

«Что это, землетрясение?» – подумала девочка, но даже не успела испугаться: шум внезапно смолк, и дрожь в стенах исчезла вместе с ним. Лампа, как ни в чем не бывало, снова ярко светила.

Тамара помотала головой, прогоняя звон в ушах. Голова немного кружилась, а ноги устали после танцев перед зеркалом. «Перестаралась. Наверное, не стоило слушать музыку в наушниках так громко», – подумала она, а потом взглянула на часы. Стрелки показывали четверть десятого.

– Ой! – спохватилась Тамара, вспомнив, что обещала маме встретить Сережу после экскурсии. Вскочила, сунула плеер в карман, быстро поднялась по ступенькам и захлопнула люк.

В саду было тихо, свет в доме не горел. Мама, как и собиралась, уже ушла на работу принимать товар. «Неужели нельзя разобрать завтра?» – сердито думала Тамара, пока бежала по улице. – «Подумаешь, важность какая».

Тамара, конечно, понимала, что мамина работа очень важна для Порубежной. Если вовремя не привезти продукты, жители останутся без молока и хлеба к завтраку. Ведь завод, на котором работает папа, это охраняемый научный объект, посторонним в поселок нельзя. Поэтому здесь и нет супермаркетов, только организованные местными жителями магазины и аптека. Конечно, можно раз в неделю ездить в большой город поблизости и там покупать все, что нужно. Но так гораздо удобнее, да и мама довольна работой.

На самом деле в Порубежной был еще один продуктовый павильон – маленький зеленый вагончик на перекрестке, где продавали фрукты и овощи. Но яблоками сыт не будешь, поэтому и нужен был мамин магазин.

Тамара запыхалась от бега и остановилась передохнуть. А заодно подумать, как проскользнуть незамеченной мимо стеклянных стен маминого магазина – вот он впереди, светится, как елочная игрушка, в наступающих сумерках. Потом нужно будет уговорить Сережу не ябедничать. Что-нибудь пообещать за молчание, только придумать, что именно.

Тамара попыталась обойти магазин с тыла, но мама ее все равно заметила. Помахала через стекло, потом поманила пальцем.

– Ну все. – Пробормотала Тамара. – Сейчас начнется.

Девочка понуро вошла, готовая выслушать упреки в том, какая она невнимательная сестра и непослушная дочь. Но вместо этого мама, улыбаясь, протянула ей картонную коробочку с питьевым йогуртом:

–Ты же такой любишь? Смотри, с новыми вкусами привезли. Малина и мята. Мне кажется, это интересное сочетание, попробуй!

Ничего не понимая, Тамара взяла коробочку:

– Слушай, мам, я успею. Наверняка Сережа последним с завода выйдет. Ты же знаешь, как он любит рассматривать все эти научные штуки.

– Кто? – равнодушно спросила мама и отвернулась, чтобы достать еще одну порцию йогуртов и переставить в холодильник.

– Сережа. – Осторожно повторила Тамара.

– Одноклассник твой, что ли? – мама нахмурилась, потому что от одной коробочки отвалилась запечатанная в пакет соломинка. – Что-то не припомню в твоем классе никакого Сережу. И куда вы собрались на ночь глядя? Я, конечно, понимаю, что здесь подросткам скучно, но, может, все-таки перенесете свои встречи на светлое время суток?

– Мам? – Тамара встревоженно вгляделась в мамино лицо.

– Помоги мне, а? – рассеянно сказала мама, перебирая йогурты. – А потом вместе домой пойдем. Торопиться некуда. Папа звонил, сказал, что скорее всего на ночь останется. Какой-то прибор у них там барахлит… С этим ускорителем частиц у инженеров столько мороки!

– А как же Сережа, мам? – не поверила Тамара своим ушам.

– Завтра встретишься со своим Сережей. – Мама подвинула к ней запечатанную коробку и протянула ножницы. – Давай, помоги. Я не такой фанат дела, как папа, и ночевать на работе не хочу.

Глава 3.

Сережа не вернулся домой, а мама как будто этого не заметила. Всю ночь Тамара не сомкнула глаз. Только к утру задремала, но тут же подскочила, услышав, как хлопнула входная дверь, и побежала в прихожую.

У папы были красные глаза и бледное лицо. Тамара никогда не видела его таким поникшим и усталым. При виде дочери он сделал попытку улыбнуться, но краешки губ только нервно дернулись.

– Я тебя разбудил? Извини. Дверь от сквозняка хлопает. Надо закрывать на ночь форточки.

– Что-то случилось? – в лоб спросила его Тамара.

Папа пожал плечами:

– В работе ученого бывают не только важные открытия, но и сложности. Пришлось всю ночь возиться с ускорителем частиц. Я очень устал.

– Я про Сережу, пап. – Тамара перешла на шепот. – Где он? Почему мама про него не помнит?

Папа побледнел еще сильнее. Потом схватил Тамару за руку и сильно сжал:

– А ты помнишь? Почему? Где ты была вчера в девять вечера?

– Я… – Тамара ойкнула и вырвалась, испуганно посмотрела на отца. – Я музыку слушала…

– Где?

– В убежище… в саду, там… – Девочка кивнула в сторону выходящего в сад окна.

Папа тоже посмотрел в окно, потом снова на дочь:

– Ты нашла бункер? Пряталась там?

– Ну да. – Скрывать тайное место теперь не было смысла. – Я давно его нашла, иногда сижу там и музыку слушаю. Вот и вчера…

– Слушай, Тома. – Папа наклонился так, чтобы смотреть ей прямо в глаза. – Никому об этом не говори. Никому, слышишь? Сделай вид, что ты тоже ничего не помнишь про Сережин класс, как будто их и не было. Это ненадолго, обещаю, мы все исправим, и будет как раньше. Нужно немного времени. А пока просто молчи. Веди себя, как все, иначе…

– Что иначе? – переспросила Тамара, чувствуя, как от страха у нее леденеют руки и ноги.

– Доброе утро! – сказала мама, выходя из спальни.

– Иначе тебя тоже заберут. – Едва слышно сказал папа, а потом взял себя в руки и сумел улыбнуться маме: – Доброе утро, дорогая. Завтракайте без меня. Я немного посплю, потом снова поеду на завод. Проблема с коллайдером. Может, даже придется вызывать подмогу из другого научного центра.

– Надеюсь, ничего серьезного? – обеспокоенно спросила мама. – Мы ведь в безопасности?

– Конечно! – папа потрепал Тамару по волосам, потом поцеловал маму в щеку. – Не волнуйтесь, девочки мои. Мы быстро все наладим. Правда, пока что, – он сделал паузу и вздохнул, – придется ввести комендантский час. После девяти вечера из дома ни шагу, хорошо? Повторюсь, ничего страшного не случилось, но так по протоколу безопасности положено.

– Ладно. – Мама поцеловала его в ответ, потом мельком глянула на Тамару. – Раз по протоколу… Надо, так надо. Тома, ты все поняла?

Тамара нерешительно кивнула.

Кое-как позавтракав – кусок в горло не лез – она быстро собралась в школу.

Туннель из синих досок пропал, как и часть строительных лесов вокруг нового школьного корпуса. Старого крыльца, с облупившимися ступеньками и двумя пузатыми клумбами по бокам, как не бывало. Тамара поднялась по новому крыльцу, выложенному скользкой плиткой. Остро пахло красками и штукатуркой. Девочка осторожно потрогала пальцем стену, потом посмотрела на подушечку пальца. Так и есть – краска еще не высохла.

– Внимание, ученики! Все сюда! – прокатился по вестибюлю громкий голос директора. – Важное объявление!

Дети, толкаясь и переговариваясь, толпой хлынули в школу. Тамара молча кивнула в ответ на приветствие одноклассницы, а потом повернулась к директору, стараясь внимательно слушать и ничего не пропустить. Очевидно, произошло что-то очень странное. Возможно, даже страшное. Только вот причем тут старый школьный корпус, если это случилось на заводе?

– Внимание! – повторил директор, и ученики затихли. – С сегодняшнего дня мы переезжаем в новую часть здания. В старую вход категорически воспрещен! Потому что ночью на втором этаже рухнул потолок. Ведутся ремонтные работы и находиться там опасно. Поняли?

Дети взволнованно загудели. Директор откашлялся в кулак, потом снова заговорил:

– Тишина! Слушайте внимательно! Пока старый корпус ремонтируется, будете учиться в две смены. Первый, второй, седьмой, восьмой, девятый и десятый с одиннадцатым в первую! Занятия начнутся через пятнадцать минут. Третий, четвертый, пятый и шестой приходят во вторую смену, к пятнадцати часам! Все запомнили? Я дополнительно сообщу вашим родителям обо всех нововведениях. Уже разослал приглашения на собрание. И еще! – Он повысил голос. – Те, чьи родители работают на заводе, уже знают. В Порубежной вводится комендантский час. После двадцати одного ноль-ноль запрещено покидать дома без крайней необходимости. Это временно! Но таковы правила. Все услышали?

Ученики снова зашумели. Директор перевел дух, вытер рукавом выступившие капли пота на лбу:

– Повторяю! Классы разделены на две смены. Согласно протоколу безопасности после девяти вечера комендантский час. Кому что непонятно – можете подойти ко мне в кабинет после уроков. Спасибо за внимание!

«Какой-то бред!» – подумала Тамара, оглядывая столпившихся в вестибюле детей. – «Неужели все они, как и мама, не помнят про пятый «В»? И никого не удивляет, что так экстренно закрыли старый корпус и открыли новый?»

Но ученики послушно расходились: одни на урок, вторые обратно домой. Тамара тихо вышла из школы вместе со вторыми. Решила, что все равно не сможет усидеть на занятиях, слишком жутко было от всего происходящего.

Тамара, конечно, доверяла папе. Раз он сказал, что все исправит, и что нужно молчать – значит, так и есть. Но волнение никуда не делось. Побродив вокруг школы, Тамара обнаружила, что старое крыльцо не просто спрятали за строительными лесами. Оно исчезло. Там, где еще вчера была дверь, обнаружилась ровная кирпичная стена, причем кладка совсем не походила на новую. Тамара до рези в глазах вглядывалась сквозь щель в заборе, и не смогла заметить ничего подозрительного, что указало бы на срочный ремонт, как с новым зданием. А когда услышала рядом тихий плач, едва не подпрыгнула от неожиданности.

– Кто здесь? – тихо спросила Тамара, оглядываясь.

Голос еще раз всхлипнул и умолк. Приглядевшись, девочка заметила скрючившегося неподалеку в кустах человека. Плечи вздрагивали, лицо он закрывал руками. Тамара на всякий случай попятилась, а когда он обернулся и посмотрел на нее, остановилась, как вкопанная.

– Максим Александрович? Что вы здесь…

Учитель математики выглядел странно. Рубашка криво застегнута, через пуговицу, очки с треснутыми стеклами сползли с переносицы. И взлохмачен он был так, будто спал прямо на земле. В волосах застрял песок и жухлая трава, на скуле проступил свежий синяк.

– Вы должны были вчера быть с классом на экскурсии! – вспомнила Тамара. – Что произошло? Где мой брат, Сережа? Вы про него помните?

Учитель прижал дрожащий палец к губам. Подобрался к девочке ближе на четвереньках – это выглядело так пугающе, что у Тамары по спине побежали холодные мурашки – и торопливо зашептал:

– В третью смену, они придут снова в третью смену!

Тамара открыла рот, чтобы переспросить, но не успела. К школе быстро подкатила машина скорой помощи. Оттуда выбрались двое санитаров и побежали прямиком к девочке и учителю.

– Класс вернется! – пробормотал Максим Александрович. – Они пойдут с фонариками, у каждого должен быть фонарик!

– Он тебя напугал? – Санитары приблизились. Один из них склонился над Тамарой, второй бережно поднял дрожащего учителя математики с земли и повел к машине. – Не волнуйся, все будет хорошо. Максим Александрович поправится. Что он тебе сказал?