Аналог

Мика Танака

Аналог

❝ То, что ты любишь, надо любить ещё сильнее, потому что наступит день, когда оно может уйти.❞

Стивен Кинг

О, эта гитара. Томми всегда умел довести cвоей игрой до мурашек, особенно, когда атмосфера располагает. А вокруг только шелест листвы и треск костра. Ничего более не нарушает, созданный подростками вайб накануне Дня Всех Святых. Последние аккорды «Let My People Go» растворились в темноте, оставив за собой звенящую тишину, прерываемую лишь далёким уханьем совы. Кёрсти придвинулась ближе к огню, обхватив колени руками.

– Это было классно, Томми, – прошептала она, глядя на пляшущие языки пламени.

Томми лениво отложил гитару на свободный пенёк. Его лицо освещалось снизу вверх мерцающим светом. Хорошо внешне сложенный парень со светлыми, слегка вьющимися волосами и куртке-шерпе усмехнулся:

– Потянет на начало хорошей страшилки о тупых американских подростках? Ох уж эти клише.

Нэнси, до этого молчавшая, обвела взглядом лица друзей, на мгновение задерживаясь на каждом, прежде чем снова уставиться в огонь. Её голос был тихим, почти шелестящим, но при этом приковывал внимание:

– А вы слышали историю о Сансет Хиллз? – начала она.

– Нет, – отрицательно покачал головой парень, устремив взгляд голубых глаз на кучерявую подругу.

– А что там произошло? – полюбопытствовала Кёрсти. – Трахающуюся парочку заколол ножом обезумевший фроггер?

– Нет. Это не так страшно. По-настоящему страшно – это когда ты смотришь на того, кого любишь, на того, кого знаешь всю свою жизнь… и понимаешь, что не узнаёшь этого человека. Это совсем не он. Будто кто-то заменил его, но внешне… он всё тот же.

Она замолчала, словно прислушиваясь к эху своих слов в ночной тишине. Кёрсти вздрогнула.

– Я пойду отлить. Вы пока начинайте без меня, – поднялся Томми, уходя в сторону леса, чтобы найти подходящее для своих дел дерево.

Девушки не отреагировали на его слова, как и на то, что он ушёл в целом.

– Я знаю одну такую историю, – продолжила Нэнси, её глаза блеснули в свете костра. – О доме. И о людях, которые там жили. Они думали, что это просто старый дом со своими странностями. Но оказалось, это была ловушка. Ловушка, где невидимое зло не просто пугало, оно… забирало. Часть за частью. Пока от человека не оставалась только пустая оболочка, идеально копирующая того, кого ты знал. И это, поверьте мне, гораздо страшнее любого скрипящего пола и обкуренного фроггера.

Она снова уставилась в огонь, и в её взгляде мелькнула тень, от которой у Кёрсти по спине пробежал холодок. Надвигалась длинная ночь…

Глава 1. Телевизор

Дом был маленьким даже по меркам американских стандартов, но для Томои и Джессики – почти дворцом. Узкий, двухэтажный, с покосившейся верандой и старыми окнами, он достался им дёшево: хозяйка, пожилая женщина, сдала его быстро и без лишних вопросов, что несомненно должно было насторожить, но напротив порадовало парочку на тот момент. Для студентов, уставших от душных общежитий и шумных соседей за стенкой, дом оказался настоящей находкой. Томое не нравились пьяные вопли, плавно переходящие в животные оргии. Ну что тут сказать? Пора молодости.

Они въехали в середине августа. Воздух был тяжёлым, пропитанным ароматом отсыревших жёлтых листьев вперемешку с пылью, а вот внутри самого дома пахло не менее сырой древесиной и чем-то неприятно кислым. Работы было непочатый край. Нужно было привести в порядок своё новое гнёздышко. Джессика сразу занялась тем, что съездила на машине в ближайший мини-маркет и купила всё необходимое для уборки. Томоя же решил разобраться с затрещинами на обоях. В голову пришло нестандартное, но креативное решение: парень перекрыл особенно проблемные зоны открытками, присланными ему дедушкой из Японии. Он всегда умел сделать пространство «своим». Своей очереди ждали и некоторые атрибуты мебели, а также полы, кои следовало тоже заколотить. Джесс вернулась вовремя. Помимо всего необходимого, второй пакет в её руке был доверху набит едой из ближайшего Уолмарта. Дела делами, а кушать завтра непременно захочется. Девушка наблюдала за Томоей с лёгкой улыбкой, не в силах отвести взгляд: он не привык к американской привычке украшать всё вокруг, но в глубине души он всегда стремился к уюту. За это она его и полюбила. Они должны были начать новую жизнь здесь. И несомненно, всё будет у них хорошо.

В четыре руки они не только привели дом в приемлемый вид, но и намыли полы, да повесили новые занавески. Небольшой, явно прежде повреждённый кошкой диван, тут же окутал мягкий тёмно-синий плед в с белыми звёздами. Для спальни же был выбран куда более скромный вариант постельного белья в одном цвете.

В первую ночь на новом месте они сидели на диване в гостиной, ели пиццу из коробки и смеялись, глядя на нелепый телевизор времён их дедушек и бабушек, оставленный прежними хозяевами. Он стоял в центре гостиной, огромный, с закруглённым экраном и серым пластиковым корпусом, больше напоминая причудливую декорацию. Томоя предложил выбросить его и купить новенькую плазму, но Джессика настояла:

– Да ну. Ну ты чего, Томоя? Пусть себе стоит. В этом даже есть свой шарм. Представь – винтаж! Все вокруг с этими огромными тонкими прямоугольниками, а мы вот прочувствуем дух прошлого с таким раритетом. К слову, я не помню, чтобы видела подобные даже на Крейг-листе. Наверное какая-то лимитированная модель? Давай подключим его! Интересно же!

И хотя Томое затея не понравилась, но что не сделаешь ради любимой девушки? Пришлось оставить насиженное тёпленькое местечко и следовать за любительницей винтажных штучек. Первоначально их попытки «оживить» раритет казались тщетными. Телевизор щёлкал, когда его подключали к розетке, из динамиков шёл тихий гул, но изображения не было. Томоя предположил, что за корпусом уже сдохло не одно поколение клопов и их трупы забили все отверстия, отчего тот просто перегрелся и, соответственно, факт поломки был уже сам по себе налицо. Джессика махнула рукой: «Ну и ладно, просто кусок хлама». Было решено подключить ноутбук и посмотреть парочку новых выпусков любимого тру-крайма перед сном. Томоя отписал сообщение домашним и заверил, что волноваться не нужно. Дом прекрасный и они всем довольны. Разве что при попытке сфотографировать комнаты, он сталкивался с необъяснимым явлением. Почти все фотографии на его телефоне были либо слишком яркими, либо же напротив слишком затемнёнными. Первом делом он подумал, что девайс начал потихоньку выходить из строя. Пять лет отслужил, как ни крути. Однако с наступлением нового дня, прямо в разгар утренней пробежки, он обнаружил, что с его айфоном, как раз-таки всё в порядке. Все его селфи и сториз были записаны, как обычно. Без каких-либо неурядиц и проблем освещения. Что же. Просто не повезло. Видать вчера перетрудились. Так что большого значения он этому не предал. Удивление было секундным, после чего сменилось на привычное выражение лица. А вчерашние забагованные фото благополучно были отправлены в корзину.

Прошло два дня. Они продолжали обживаться, спорили о том, куда лучше переставить мебель, и кто будет убирать на кухне. Проще говоря, обычные бытовые будни. Жизнь в новом доме кипела и складывалась благополучно. Не хватало только питомца для полного счастья. Томоя решил сделать Джессике сюрприз. Как раз не так давно за просмотром очередного видео он набрёл на рекламу местного приюта. Посетив веб-сайт, парень обомлел. И взгляд его мгновенно зацепился за милейшего вида щенка лабрадора. Решение было принято. Они были готовы взять на себя ответственность за маленький комочек шерсти. И радости Джессики не было предела, когда Томоя заявился на пороге дома с перепуганной шерстяной крохой. Они посвящали щенку всё свободное время. Скоро вновь начнётся череда повторяющихся учебных будней, неустанно сменяющих друг друга. Это означало лишь то, что придётся вызванивать мать Томои и просить её присмотреть за крохой. А кроху, к слову, назвали Бакстером. Джессика за всё время их отношений так и не решалась познакомиться с семьёй своего парня. Хотя он множество раз намекал и создавал условия для встречи. Но Джарвис всегда находила отговорки с дальнейшими оправданиями. Нелепыми, естественно.

В одну из ничем непримечательных, казалось бы, ночей. Джессика проснулась от странного треска. Звук исходил откуда-то снизу, прямо из гостиной. До кучи ещё и щенок начал скулить, боязливо забившись под кровать хозяев. Девушка встала с постели и осторожно опустилась на колени, протягивая руку к псу. Но тот начал верещать, словно его больно потянули за ушко. Томоя недовольно простонал, переворачиваясь на другой бок:

– Джесс, тебе там делать нечего, что ли? Оставь его в покое. Пусть спит.

Джессика хотела возразить своему парню, но вот вновь послышался треск снизу. Она подумала, что ей спросонья могло и причудиться ненароком, но звук абсолютно точно исходил из гостиной. Более того он повторялся с периодичностью примерно в десять секунд. И в этом она убедилась, когда услышала звуки статических помех после. Его ни с чем не спутаешь. Телевизор абсолютно точно включился.

– Томоя, ты не выключил ноутбук? – с раздражением в голосе полюбопытствовала Джарвис.

Ответа не последовало. Он снова погрузился в сон, будто ни в чём не бывало. Что делать? Надо спускаться. Недовольно выдохнув, Джесс решила оставить Бакстера в покое и спуститься в гостиную. Ступая босыми ступнями по прохладным половицам, ничего необычного она не заметила. Кроме того, что посреди кромешной тьмы вовсю работал этот треклятый зомбоящик. Привычным движением руки сонная девушка уже хотела было нажать на огромную красную кнопку, как вдруг из динамиков раздавался ровный, сухой голос. Будто искусственный, без намёка хоть на какую-то эмоцию:

– Внимание! Это не проверка! Не проверка! Если вы видите это сообщение, то ни в коем случае не выключайте телевизор и дослушайте всё до конца! Следуйте следующим инструкциям на экране.

– Это прикол какой-то, да? Ведь эта развалюха совсем не…

Удивлённая Джессика, чуть было не потеряла дар речи, когда в очередной раз кинула взгляд в сторону причудливого кинескопа. Тот был нерабочим, что они точно поняли ещё в день заселения. Но сейчас, помимо редких помех на экране, она могла поклясться, что видела абсолютно чёткую картинку с мерцающим текстом, яркого алого цвета. Там было написано жирным шрифтом «Внимание!». Позади был логотип министерства внутренней безопасности США. Голос с той же пугающей сухостью продолжил вещать:

– Не разговаривайте с теми, кто появится в окне. Не открывайте дверь после полуночи. Не садитесь перед зеркалом, если чувствуете, что сзади вас кто-то стоит.

Оцепеневшая от ужаса Джессика стояла, словно вкопанная и продолжала слушать монотонный голос. А тот продолжал нагнетать:

– Если вы видите своё отражение в неестественной форме – молчите. Оно исчезнет. Оно всегда исчезает, если вы не даёте ему понять, что вы знаете о его присутствии. Это не ваше отражение. Оно имеет пока ещё неизвестное нам происхождение. Были документально зафиксированы случаи, когда эти сущности замещали людей и всё их окружение. Ни в коем случае не вступайте с ним в контакт. Если же вы заметили странное поведение среди членов вашей семьи – уже слишком поздно. Вы их уже не спасёте. Они могут путать какие-то факты вашей жизни – не поправляйте их. Они могут назвать себя или вас чужим именем – не сопротивляйтесь. Вот главные признаки изменений: не моргают, улыбаются в несоответствии с ситуацией, неуклюжая попытка имитации ежедневных действий. Не пытайтесь бежать от них. Не дайте им понять, что вы знаете о их присутствии. Пока вы делаете вид, что вы не обнаружили аномалий, они не причинят вам вред. Они изучают вас, чтобы заместить впоследствии. И помните…

Экран начал хаотично мерцать, изображение больше не складывалось в картинку: лишь полосы и линии.

– Томоя! – закричала она.

– Не разговаривайте с теми, кто появится в окне. Не разговаривайте!

Голос начал множиться на десятки разных, абсолютно нереалистичных, других голосов. Вперемешку с этим, будто со старой и уже зажёванной аудиокассеты, зазвучала «Моя страна, это о тебе». Только вот не звучала она воодушевляюще и патриотично. Тон мелодии был пониженным, звук дёргался, отчего плавность гимна необратимо растворилась. И не столь это было похоже на пение хора, сколько на песнь с какого-то сатанинского обряда. Человеку после пробуждения такое настолько реалистично явно не причудится. Джессика испытала какой-то животный страх перед необъяснимой чередой событий. Оцепенение хоть и прошло, только вот сколько бы она не пыталась нажимать на кнопку – та не реагировала. Девушка была уверена, что решит проблему выдернутым из розетки шнуром. Но к её ужасу и здесь ничего обнадёживающего. Она совершенно позабыла, что шнур они выдернули ещё в день заселения. Глаза Джарвис от ужаса широко распахнулись. Крик долго не мог вырваться из груди, но вскоре, ей удалось разразиться в истошном, наполненном ужасе завывании. Она схватилась за голову и прижала ладонями уши, чтобы больше не слышать звуки «расстроенного» гимна.

– Что это ещё за цирк? – рука Томои резко легла на плечо девушки.

Джессика в ужасе заверещала, разворачиваясь. И встретилась с тотальным непониманием, выраженном на лице своего парня. Даже в темноте это было ясно, как божий день. Сакураги склонил голову и прыснул от смеха:

– Ты там часом запрещёнкой всякой не балуешься, пока я на пробежке, а? Чего разоралась возле неработающей рухляди?

Джесс убрала ладони от ушей именно на том моменте, когда Томоя сказал о неработающей технике Не веря словам, она повернула голову и дыхание её словно затерялось. Телевизор действительно был выключен. Не транслировал никаких странных сообщений. И никакой пугающей музыки не воспроизводил. Всё также на полу покоился потрёпанный временем шнур. Томоя лишь покачал головой, когда вновь встретился взглядом со своей девушкой. Она ничего ему не отвечала. Смотрела на него так, будто бы думала: она ли сошла с ума, либо он настолько слеп и глух? И что-то одно было выбрать крайне затруднительно. Утешительная, но не самая милая улыбка её парня могла лишь рассказать о том, что он был разочарован таким необдуманным «пранком» среди ночи. А на часах уже, так на минуточку, половина третьего.

– Я в туалет. Не засиживайся долго. И ступай осторожно. Не разбейся. Ладно?

Напряжённые плечи девушки тут же опустились. Возможно, она действительно спросонья увидела какую-то глупость. Вдруг, то вообще было сонным параличом? А может быть она всё еще наполовину спит?

Томоя ушёл обратно наверх. Было слышно, как щёлкнул переключатель в ванной комнате. Джесс потихоньку начала приходить в себя. И первым делом она звучно хлопнула себя влажной ладошкой по лбу.

– Какая же я идиотка, – заключила она, разворачиваясь в сторону лестницы.

Позади послышалось глухое постукивание. Прямо по оконному стеклу. Такое слабенькое, едва слышное, но всё еще слухом уловимое. Джессика вновь замирает, а боковым зрением замечает что кто-то маленький пытается заглянуть в окно их дома. Когда шея совершает полноценный поворот вбок, картина открывается полностью: маленькая девочка с задорными хвостиками. Едва ли достающая до окна. Видность только часть её головы, до переносицы. В мутном стекле с трудом, но различимы глазки-пуговки и пальчики рук, коими она, прочно зацепилась за отлив. Джесс застыла, кровь отхлынула от кожи. Она вспомнила слова бездушного диктора: не разговаривайте. Голос по ту сторону, хоть и прозвучал приглушённо, но Джессика смогла расслышать:

– Вы не видели мою маму?

Такой вопрос обезоруживает на автомате. Джессике стало не до шуток, кои, скорее всего, были просто плодом её воображения. Устала. Много работали во благо уюта этого дома. Иных объяснений таким странностям и просто быть не может. Ребёнок потерялся. И ему надо помочь.

Девушка мгновенно оказалась возле она и осторожно отодвинула стекло вверх. На неё смотрела самая обычная девочка. Маленькая. Неопределённого возраста. Худая и бледная. А за ней пустынная улица. Было темно и сыро. Ни единой живой души.

– Вы не видели мою маму? – с той же интонацией повторил ребёнок.

Джессика облокотилась, напирая руками на подоконник и улыбнулась малышке:

– Нет. Я спала.

После же лицо Джарвис обрело вполне резонно обеспокоенный вид.

– Ты потерялась? Твоя мама была с тобой?

– Впустите меня. Я вам всё расскажу.

– Хорошо. Подожди меня.

Девушка отошла от окна и, убрав чёлку в сторону, в спешке двинулась открывать дверь маленькой гостье. Каково же было её удивление, когда она никого не обнаружила на улице. Окно было совсем рядом с входной дверью. Она бы услышала, как ребёнок убегает. Трава бы несомненно зашуршала под ногами. А если подумать, то и спрятаться здесь негде, да за такой промежуток времени… Всё это вдвойне заставило Джарвис встревожиться. Она ещё какое-то время осматривала округу на наличие маленькой гостьи. Не замечала ничего, от слова совсем. Во всех соседних домах уже давненько был погашен свет. Разве что сын-олух ветерана уснул с включенным телевизором и бутылкой Бадвайзера в руках. Его телевизор был единственным маячком света в кромешной тьме. Вот уж кто не боялся внушительных счетов и прожигал электричество также просто, как очередную пачку любимых сигарет.

– Джесс! Ты идёшь спать или нет?

– Иду! Слушай… там девочка в окне стояла.

– Джесс! Боже мой! Ну не начинай! Пойдём спать!

Закрывая двери на все возможные замки, коих было не так много, девушка двинулась в сторону окна. Задвинув его, на мгновение, она ещё какое-то время всматривалась в стекло. Освещал его всего-то тусклый свет ветеранского зомбоящика с дома напротив. Больше в окне никого не было. Только собственное отражение Джессики – но отчего-то ей показалось, что оно пыталось ей улыбнуться. Неестественно широко улыбнуться…

Глава 2. Странное поведение

Утром всё выглядело так, будто ночной эпизод был дурным сном. Джессика вела себя, как обычно: болтала о планах, раскладывала продукты по шкафчикам, смеялась, когда Томоя пытался произнести скороговорки на английском, что по сей день давались ему с трудом. Она вовсе не вспоминала про телевизор, и Томое даже показалось, что не стоит возвращаться к этой теме. Девушка в добром здравии. Не стоит лишать её желания радоваться повседневным мелочам. Однако в скором времени, он заметил – что-то изменилось в Джессике.

Первым делом – глаза. Иногда они задерживались на нём слишком долго, будто она ждала от него какой-то реплики. А когда он спрашивал: «Что?» – она вздрагивала и говорила, что просто задумалась.

Однажды, за очередным завтраком, он поймал себя на мысли, что её улыбка стала слишком симметричной, а реакция запоздалой. Раньше уголки губ поднимались чуть неравномерно, отчего выражение лица выходило живым. Теперь улыбка будто нарисованная – ровная, неподвижная, и держалась дольше, чем нужно. Да и Бакстер стал запуганным. Всё время прятался под кроватью. К хозяйке не подходил ни под каким предлогом. Если и подходил, то только к Томое. Маленький шерстяной комочек дрожал и жался к ноге хозяина. А вот на его пассию открыто рычал, выражая пробудившийся в нём инстинкт защитника.

– Ты выглядишь… – начал он, но осёкся.

– Что? – её карие глаза с интересом блеснули.

– Уставшей, наверное, – нашёл он оправдание, неловко массируя шею.

Джесс даже ела в не в своей привычной манере. Обычно она стремилась, как можно быстрее закинуть пищу в рот, да бегом собираться на учёбу. В каждом её действии отнюдь была несвойственная ей ранее равномерность и какое-то абсолютно нечеловеческое спокойствие, она оттягивала эти застольные моменты, словно гурман. Все движения больше походили на механический процесс, нежели на действия живого человека.

Вечером Джарвис принесла со двора убитый временем, с отколупавшейся зелёной краской, складной стул и поставила его прямо напротив окна, того самого, где ночью она заметила силуэт ребёнка. Джарвис сидела там, словно ожидая кого-то. Сидела идеально ровно, выпрямив спину. Руки её были сложены на коленях. Томоя застал её за столь нетипичным занятием после очередной пробежки. И, конечно же, жутко удивился:

– Скажи? Ты дуешься из-за того задрипанного телевизора же? Что я не поверил тебе?

Она только равнодушно пожала плечами:

– С чего бы? Там никого нет.

– «Там»?Ты стала вести себя странно. Думаю, что мне нужно избавиться от него.

Он хотел добавить: «Иначе в следующий раз получу разрыв сердца от твоих ночных выкриков» Но промолчал всё же. Дабы не поднимать столь чувствительную тему в такой момент. Ведь чувствовал же, что с ней что-то не то. Как и то, что шутить сейчас она точно не готова. Видимо всё ещё переживает последствия от разыгравшегося на ночь воображения.

Через несколько дней её поведение стало ещё более странным. Иногда она застывала, стоя спиной к нему, и не шевелилась. Вроде бы занималась обычными делами на кухне на первый взгляд. Если же он звал её – она не отвечала. Только спустя минуту резко разворачивалась, и в её глазах было что-то зловещее и пугающе пустое, схожее с тёмной бездной. Она стала говорить обрывками. В её речи появлялись паузы – слишком долгие, чтобы быть естественными. Словно про себя она выбирала нужную фразу из набора. Время от времени Томоя заходил в спальню, а Джессика стояла посреди комнаты, абсолютно неподвижная, руки вдоль тела, глаза устремлены куда-то сквозь него. Казалось, она слушает звук, которого не слышит он.

– Джесс? – звал он.

Она реагировала, вздёрнув голову вверх рывком, слишком резко, будто её «включали». И улыбалась – опять этой идеально симметричной улыбкой. Томоя решил, что это какой-то её новый прикол, поэтому просто в очередной раз отмахивался и уходил заниматься своими делами. Учебные будни всё ближе. Вот он и решил неспешно готовиться к ним. В одиночку, что было особенно неприятно. Одиночество полностью захватило этот дом в свои удушающие объятия. Парень перестал ощущать ламповость атмосферы. Её давно уже не было здесь. Те счастливые мгновения вдвоём растворились в небытие. Словно и не было их никогда.

Однажды Томоя проснулся посреди ночи и ощутил тяжесть на своих ногах. Джессика сидела на нём верхом и это удивило его. Изначально Томоя спросонья списал это на игривость своей возлюбленной. Только вот время ровно час ночи. Явно не до кувырканий. Об этом надо было задуматься хотя бы до сна. Однако непотребные мысли довольно быстро покинули голову японца. Она просто сидела, неподвижно, смотрела на него. В комнате было темно, но её улыбку было видно. Удивительно. Она казалась даже ярче на фоне непроглядной темноты. Страшная, словно чеширский кот, черт её дери. От этого и намёки на флирт сошли на нет. Ситуация больше не располагала к предложению интима. Томоя решил полюбопытствовать:

– Почему ты не спишь? – прошептал он.

Она медленно наклонила голову. Жуткая улыбка не менялась. Она оставалась видимой, но ни единого мускула на её лице не дрогнуло при этом.

– Я смотрела, как ты спишь.

Фраза, что должна была в идеале прозвучать с заботой – прозвучала леденяще жутко.

После того случая Томоя начал избегать этого безумного взгляда. Наутро ничего не изменилось. Наверное, ситуация стала только хуже. Она уже не занималась делами, как полагается. Вместо того, чтобы готовить завтрак, Джессика просто стояла и «резала» воздух, постукивая острием ножа по разделочной доске. При этом ни единого продукта не было на столе. Томоя замер в ужасе, когда обнаружил её в такой состоянии. Если шутка, то как долго же она затягивается. Прекратить бы уже пора. Но, чёрт возьми, нет! Не похоже это было на шутку. И всё чаще он ловил себя на том, что смотрит на неё и пытается вспомнить – была ли она всегда такой? Или то, что сейчас живёт с ним под одной крышей, уже давно не Джессика?

– Джесс… – позвал он дрожащим голосом.

Она обернулась. Лицо её было таким же, как всегда – нейтрально-спокойным, а взгляд безучастным, но изучающим.

– Может позанимаемся сегодня вместе? – спросил он.

Ответа не последовало. Лишь эта жуткая улыбка. В этот раз она не ответила даже спустя время. А просто буравила его своими глазами. Холодными, как бесчувственный сканер. В груди Томои неприятно заклокотало. Но он до последнего пытался убедить себя, что всё нормально. Это просто затяжная шутка.

Отзанимавшись положенные полтора часа, он решил зайти на кухню и приготовить себе парочку сытных сэндвичей. Однако Джессику там не обнаружил. Да и не услышал, чтобы она проходила мимо и поднималась вверх по лестнице. Он готов поклясться, что в последний раз видел её на кухне, а та вдруг неожиданным образом пустует. Её куртка внезапно исчезла с вешалки, почти разряженный телефон остался на журнальном столике. Он ждал час, два – всё впустую. И что в голове у этой девушки? Она вынуждала его с ума сходить. Вот так просто собралась и, ничего не говоря, ушла из дома. Хотелось с кем-нибудь поговорить. Он решил набрать свой домашний номер. Хотел услышать голос матери, да и в очередной раз заверить, что с новым домом абсолютный порядок. Стоит ли ей рассказывать про Джессику? Они ведь так и не познакомились. А маму его это наталкивало на мысли, что он повёлся с девушкой ненадёжной. Одно беспокойство сменится другим. Возможно не стоит оно того. Парень стоял на веранде и невольно разглядывал ветеранский дом, что был напротив, пока вслушивался в бездушные монотонные гудки на той стороне. Судя по тому, что ему удалось разглядеть в приоткрытом окне, жизнь там протекала самым обычным образом. Пожилая парочка крайне колоритно ссорилась, покрывая друг друга всем, на чём белый свет стоит. Вот где настоящая жизнь. А не это всё.