КенЩКе

Иван Орец

КенЩКе

Ильин Иван

КенЩКе

Вы видели Телепузиков? Эта планета прекрасна. У них телевизоры в животе. Вот она – эволюция.

Доктор Кто

Он уверенно работал конечностями, выбираясь из узкого лаза. Огромные железобетонные плиты держались на честном слове, оперевшись друг на друга и по какой-то причине не сложившись окончательно. При этом он понимал, что в любой момент вся эта хлипкая конструкция может обрушиться на его голову, оборвав его жизнь. – Вечно меня тянет на неприятности, подумал он про себя. – Здесь его никто искать не будет, несмотря на следы, которые он оставлял за собой.

КенЩКе весь напрягся и как можно аккуратнее стал протискиваться все дальше и дальше. Спиной и боками он обтирался об шершавую поверхность, это трение вызывало у него неприятный зуд в челюсти. Сконцентрировавшись и собравшись с мыслями, он продолжал протискиваться. Метр за метром он проталкивал себя вперед на встречу свободе. Перед ним уже разверзлось фиолетовое марево в конце его пути. Его тело напряглось и сжалось как пружина, готовая в любой момент выпрямиться. Пару спокойных, энергичных движений и он всё-таки выбрался наружу.

Буро-фиолетовое небо оказалось у него над головой, скопы искр и молний разрезали небо в сумасшедшем, хаотичном танце. Тяжёлые, налитые свинцом с отливом ультрамарина облака клубились как сумасшедшие, соединяясь и расходясь в небесной баталии, в которой не было победителя. Не успел КенЩКе опомниться от опасности быть раздавленным тоннами камня, бетона и железа, как его рефлексы тут же напряглись, мозг выключился, и он весь превратился в быстродвижущейся объект. В такие моменты работал только инстинкт самосохранения и желание выжить любой ценой.

Несколько молний с ужасающим грохотом обрушились позади него туда, где он был несколько мгновений назад. Он всем нутром ощущал, как трещит камень и дрожит поверхность под его ногами в местах, куда били молнии. Не обращая внимания, он бежал к странного вида конструкции, козырек которой нависал над поверхностью как исполин.

Все его мысли были сосредоточенны на том, чтобы успеть во что бы то не стало под защиту навеса, он метнулся к нему со всей своей силой. Как только он почувствовал, даже не увидел, что находится под многотонным каркасом навеса, внутреннее напряжение сменилось тревогой. Замерев на месте, ему теперь оставалось переждать еще одну угрозу, более опасную чем раньше.

Серебристо-синеватый сгусток медленно левитировал с неба. Тугие, крепкие жгуты искр били из него, создавая некое подобие лапок, которыми как будто передвигался этот небесный шар. В том месте, куда опирался шар своими лапками, камень превращался в мелкую крошку, оставляя под собой маленькие рытвины. Это грозное создание небес как будто ползло, опершись на своих конечностях по следам бежавшего КенЩКе, который специально вилял и метался из стороны в сторону по ходу своего движения.

Перебиравший своими лапками шар уже приближался к нему в плотную. Оставалось не более десяти метров до того момента, как он приблизится и уничтожит его с лица земли, как шар застыл. Его лапки хаотично били по поверхности, в злобе ища свою цель, но дальше оно не двигалось. Оставшись на месте и яростно забив своими лапками, шар в нерешительности застыл, как будто решая, как быть в такой сложной ситуации.

КенЩКе знал, что он достаточно далеко ушёл от опасности и все-же страх быть настигнутым этой угрозой оставался. Он впился глазами в шар, при этом абсолютно не шевелясь и таясь в тени нависшей над ним конструкции. ЭнЩтыкр – Гроза небес, так они назвали этого уничтожителя непрошенных гостей на поверхности. КенЩКе уже подумал, что шар так и останется висеть тут до скончания времен, когда он, резко оттолкнувшись своими конечностями, вновь взмыл туда, откуда пришел.

Как только ЭнЩтыкр отправился восвояси и скрылся в недрах бушующего неба, КенЩКе устал осел на землю. Он тер лицо и глубоко задумался. Пол месяца у него ушло на то, чтобы по новым ходам выбраться на поверхность. В памяти еще остро всплывало воспоминание о родном Кы’нна, где он готовился к своей экспедиции. Споры и ругань томили его и подтачивали до сих пор. Не все хотели его отпускать, так как он многие годы был ведущим военным экспертом и ученым. Но в какой-то момент он как-будто надломился. КенЩКе понял, что их будущее не в недрах почвы и постоянной войне с себе подобными, да защиты от смертельных тварей глубин, а на поверхности.

Самым главным его противником был ГэтРта, новый командующий их армий. Все общество Цы’Клы, так называли они совой социум, собралось в главном резервуаре. В нем они собирались для принятия главных решений и общих советов.

– Ты не можешь просто так взять и распоряжаться собой, как тебе вздумается! – Злобно высказывался командующий ГэтРта. Он как обычно был строг, прямо как свая, держащая главный зал их Кы’нны. Большой, крепкий, закалённый во множестве войн, он был прекрасным представителем Кре’Нцы, мужской половины их общества. Все его тело было гобеленом воплощенной войны, испещрённым шрамами и увечьями битв. – Наши воины гибнут на путях, пока ты отсиживаешься, читаешь свои трактаты и предаешься несбыточным мечтам о величии знаний поверхности. Ты слишком сильно ударился в веру о великих и их мощи! Ты должен жить реальностью и приносить пользу нашей Цы’Клы! Зачем тогда тебя вскармливали и растили наши Тыв’Кли?

Последние слова взбудоражили женскую часть их собрания, они зашумели и осуждающие зацокали в сторону КенЩКе. Тыв’Кли не воевали, они рожали и вскармливали будущих воинов Крен’Цов, поэтому имели огромный вес в их обществе. Были тут и рабочие Пех’ля, которые были самыми бесправными, но очень полезными для правящих классов. Большинство общественно важных решений принимали воины и верховные матери, если это не шло вразрез с защитой и войной.

– Мы должны дать слово КенЩКе! – Заступалась за него верховная матерь Рын’ЦКа. Она тепло посмотрела в сторону КенЩКе, который так много сделал для них. Именно он придумал добывать энергию из расщелин смерти. Еще было живо в памяти всех, как именно он научился первым собирать и перерабатывать память великих и строить укрепления. – Что ты скажешь в свою защиту, Дахит, ищущий памяти?

КенЩКе вновь окинул всех своим взором. Знание того, что его никто не понимает, никто не хочет выходить за рамки их жизни под недрами почв и толщами грунта, повергало его в отчаяние. Он же хотел изменить все во благо. Показать им, что есть мир вне их опасного и требующего жертв мирка.

– Я не ищу защиты, о великая матерь! Я хочу лишь блага и света для нашего мира. Хватит убивать таких же, как мы, хватит ненужных и пустых смертей. – Он говорил не столько своим судьям, сколько всем окружающим. – Я могу все изменить, и если цена этому смерть, то я готов её принять. Жизнь наша сложна, но там, – он указал вверх, – там есть то, что может дать нам новые силы и новые цели для жизни! На этом я стою и стоять буду!

Вся Кы’нна зашумела и загудела. «Да он спятил!» кричали одни. «Великий герой теперь стал дураком!» возмущались другие.

Видя, что это бесполезно, матерь вскрикнула и встала со своего места.

– Раз так, – недовольно произнесла она, сверля взглядом КенЩКе, – ты все равно мертв для нашего общества. Иди куда тебе вздумается, но, если ты вернешься, знай, больше никто тебе не поможет и не примет тебя в лоно Цы’Клы, ни здесь, не где бы то ни было еще.