Убирайся

Татьяна Таюкова

Убирайся

Черные тягучие тучи, словно темное плотное полотно затянули небо до самого горизонта, спрятали мертвенно-бледную луну, погасающие звезды и мерцающий млечный путь. Плотная крона деревьев замерла, удерживая острыми ветками заснувших птиц и насекомых, лишь твердые стволы словно струны туго натянулись и дрожали, заставляя изрезанную кору трещать и осыпаться на холодную траву. Острые окоченелые листья облизывали шершавыми языками огромные валуны, разместившиеся вдоль несущейся с ревом и грохотом ледяной бурлящей реки. Потоки воды, перемешанные с землей и затхлым мхом, пропадали в черноте, поглощались огромной пастью бушующей ночи.

– И в черном, черном лесу стояла черная, черная избушка!

Зловещий голос, охрипший, чуть надорванный, прошептал на весь лес.

Лицо молодого человека светилось красным огнем, глаза настороженно смотрели в черноту, страшно-искривленный рот стал превращаться в звериный оскал. Юноша в зеленой дутой куртке сидел у танцующего пламени костра, языки огня крутились в магическом танце, пытаясь схватить колени сидящих вокруг людей.

– Господи! – крик пронесся над рекой и запутался в ее уносящемся потоке. – Ну что мы как дети маленькие?

Девушка с раскрасневшимся от жара костра лицом зло схватила цепкой рукой сухую палку и принялась лупить ею по костру. Яркие искры взметнулись вверх, нервно задергались, разлетелись в разные стороны и исчезли.

– Обязательно сидеть здесь сейчас и рассказывать друг другу всякую чепуху? Вы все выглядите глупо! Здесь все выглядит глупо! Этот мрачный лес, эта орущая без остановки река, этот проклятый костер! – она приподнялась с сухого бревна и принялась горящей палкой махать в разные стороны. – Черная, черная избушка! Черная, черная рука! Скукотища!

Девица подняла голову вверх, развела руки в стороны и громко застонала.

– Варя, прекрати! – молодой человек испугано подбежал к ней. – Тише, тише! Мы же не одни в кемпинге! Скоро полночь, а ты раскричалась. Имей уважение.

– Да, плевать! – Варвара зло швырнула палку в костер и надула алые губы. – Мне тут надоело. Это все вы хотели сюда приехать, это вам захотелось на природу. А я предлагала шикарный отель в самом центре города. Массаж, бассейн, шикарный ресторан. А тут что? Туалет в кустах как у дикарей, вонючая еда с пеплом и спать придется на твердой земле с ползающими мерзкими червями и пауками. Терпеть не могу все эти ваши ночевки под небом и природную красоту. Вон, все руки извозила в грязи!

Она протянула в сторону друзей розовые ладони с изящным маникюром на тонких пальцах, испачканные черным костровым пеплом.

– Уж прости, подруга! – юноша аккуратно поправил ветки в костере и усмехнулся. – У тебя был выбор. Ты не думаешь, что сама виновата?

– Я виновата? – Варя быстро захлопала ресницами, пододвигая замерзающие ноги ближе к огню. – Я не виновата, что мне достался парень откровенный козел! Я сказала, что хочу отдохнуть в самом крутом отеле, что хочу самые крутые выходные. А он что? Видите ли, у него денег столько нет, что зарабатывает он не как миллионер! Представляешь? Так и сказал! Ну и какой женщине нужен такой тюфяк?! Конечно, я его и послал куда подальше. Мне нужен нормальный мужчина. Понимаешь? Нор-маль-ный! Ну и где ж тут выбор? Пришлось с вами пойти в этот поход.

– Ну-у! – молодой человек неоднозначно протянул. – Я в чужие отношения не лезу, советов не даю. А вообще, я люблю природу, эту ночную тишину, потрескивающий костер. Есть что-то в этом древнее, таинственное. А про твердую кровать это ты зря. Мая тебе отдала свой матрас. Ты одна будешь спать как королева!

Юноша негромко рассмеялся и подмигнул девушкам.

– Будешь тут королевой! – Варвара насупила аккуратно причесанные брови, раздраженно подергивая веной на тонкой шее. – А ей нормально! Не привыкать. Мая ж деревенская девка. Бог ты мой, а ты что делаешь?

Сидящая чуть поодаль девушка в розовом флисовом костюме аккуратно, приминая траву, положила кусок хлеба и печенье под высокое дерево.

– Лешего подкармливаю. – Мая ласково улыбнулась.

– Лешего? – Варя округлила глаза и громкого загоготала.

– Да, мне бабушка говорила, мол, Мая пойдешь в лес, обязательно покорми лешего, удача будет, тем более в лесу немудрено заблудиться. Это нам сейчас кажется странным и даже диким. Все эти приметы, поверья, духи. Но мне бабушка всегда говорила, что у всего есть душа: у леса, у реки, даже у букашки. Что даже в небольшом городском парке, даже у самого маленького деревца есть тот, кто заботится и оберегает его. Вот в лесу хозяин – леший. Этот дух следит и заботится, чтобы такие туристы, как мы, относились с уважением к природе, к ее красоте. А иначе – жди беды. Так тоже моя бабушка говорила. А чтобы он был добр к нам, я ему дары оставлю.

– И у реки есть хозяин? – Варя, продолжала смеяться, швырнула камень в сторону бурлящей реки.

– Конечно. – Мая вернулась к костру. – Водяной.

Варвара схватилась за живот и засмеялась громче прежнего.

– Тише, тише, слышите? – молодой человек приподнял палец кверху. – Слышите, кто-то поет!

– Ох, мамочки! – Варя пыталась утихомирить смех, прикрывая рот рукой. – Точно, поет! Пошли посмотрим, наверное, соседи наши.

Компания, вооружившись фонариками, направилась в сторону доносящихся из густой чащи леса голосов. Грустная песня разносилась по всему лесу. Молодой человек аккуратно развел руками пушистые ветки, пропуская подруг вперед. На минуту Мая замешкалась, раздумывая, стоит ли беспокоить соседей в столь поздний час, но почувствовала резкий толчок в спину, отступила в сторону, пропуская идущую напролом Варвару. И со словами «шевелись» незваная гостья первая вышла на небольшую полянку.

– Ничего не вижу! Темно то как. – Мая зашептала из темноты и зашуршала ветками, пытаясь выбраться из густых зарослей. – Варя, фонарик то включи.

– Не работает, – отозвалась девушка. – Батарейки сели.

– У меня тоже, – отозвался сзади парень.

Все замерли. Густая темнота медленно ползла по лесу, ни деревьев, ни травы, ни воздуха, даже своих рук невозможно было разглядеть, всем казалось, что природа полностью их ослепила, повесила черный глухой экран, лишь только пение, такое завораживающее и манящее доносилось до их ушей. Сначала песня доносилась из далека, потом голоса приближались, затем снова куда-то уносились, будто поднимались над землей, разлетались над головами застывших на месте друзей, и снова песнопение уносилось вдаль, в самую глубину заснувшего леса. И вдруг все отчетливо услышали шуршание, шелест приближающихся шагов, голоса становились все громче и громче, каждый почувствовал дыхание и стук сердец поющих. Плотность сгустившейся темноты зашевелилась, сквозь густую траву с шепотом побежал холодный ночной ветер, высоко над верхушками сосен воздух заволновался, дрогнул и черные тучи расползлись в стороны, пропуская бледно-желтое лунное свечение. Слабый луч упал на небольшую полянку прямо перед замершей компанией молодых людей.

Темные колючие ветки сосен задрожали, разошлись в стороны и на освещенную лунным светом лужайку друг за другом из густой темноты вышли юные девушки. Их тела прикрывали белые, почти полностью прозрачные рубашки, ночная роса крупными прозрачными каплями стекала по их стройным, словно выточенным из камня, длинным ногам. Ветер, несущий ночное дыхание леса, усилился зашатал кроны деревьев, пронесся над травой, прижимая ее к земле, закружился перед ночными девами, образуя небольшой вихрь прямо по центру поляны, поднимая и подбрасывая прогнившую листву и сонных букашек.

Юные девы запел громче, грустная протяжная мелодия полилась по ночному лесу, привлекла молчаливых сов, птицы захлопали крыльями, закричали вдалеке, готовясь к ночной охоте; приманила и оторвала от летящего по своим делам большого ворона. Он на секунду завис в свете луны, потом резко развернулся, громко хлопнул крыльями, уселся на верхушку самой высокой сосны и с увлечением принялся следить за всем происходящим. Луна еще ярче осветила верхушки деревьев, серебристую от влаги полянку с крутящимся на ней вихре, аккуратно вплетенные полевые цветы в косах ночных певиц и их раскрасневшиеся и запыхавшиеся от пения радостные лица. Девушки взялись за руки, весело подмигнули друг другу, запели еще громче и закружились в хороводе.

Звонкий девичий смех, пение, вихрь, также быстро крутящийся в центре хоровода, удивил и даже немного заворожил компанию друзей, которые оказались свидетелями столь волшебного представления. Девушки так быстро крутились в танце, что подглядывающим казалось будто танцующие летели над землей, не касались травы, еще чуть-чуть и вся процессия взлетит, подгоняемая дыханием леса.

– Сумасшедшие что ли? – Варварина голова высовывалась из кустов, губы опять приготовились к смеху.

– Пошлите отсюда! Пусть развлекаются! – Мая потянула ребят назад.

– Хотите идите! – Варя одернула руку. – Ну-ка, ну-ка, что тут у нас?

Она вывалилась со смехом на полянку, принялась пританцовывать и громко завыла.

Хоровод остановился.

– Ну, что не поем? – Варя попыталась повторить песню, ужасно фальшивя и еще громче засмеялась.

Девушки стояли не двигаясь, не расцепляя рук продолжали смотреть на незваную гостью и лица стали серьезными, было видно, что незваная гостья их сильно расстроила.

– Весело у вас тут! А давайте вместе!

Варя подбежала к хороводу. Вихрь рассеялся и растворился в густой траве, на которой был вытоптан босыми ногами танцовщиц ярко-зеленый круг. Варя на него вступила принялась кривляться и топать ногами. Над головами громко прокричал ворон. Глухо хлопнув крыльями, птица опустилась на нижнюю ветку.

– Брысь отсюда! – Варвара злобно замахала руками в сторону пернатого. Ворон еще раз громко крикнул и поднялся обратно на вершину дерева.

Девушки отступили назад. Та, что была постарше, сделала шаг вперед, заслоняя спиной своих подруг, подняла руку в сторону обидчицы, ткнула в нее пальцем и злобно прошипела.

– Убирайся!

Ее глаза потемнели, черные косы зашевелились, стали медленно расплетаться и зашипели словно змеи. Алые губы злобно скривились, оголяя белые зубы, превратились в звериный оскал и что-то нечеловеческое стало вырываться из груди, которая тяжело поднималась и опускалась. Кожа на ее лице под светом бледнеющей луны показалась Варе мертвецки белой и обвисшей словно у дряхлой старухи.

Над их головами опять прокричал ворон.

***

Варвара никак не могла заснуть, она переворачивалась с одного бока на другой, каждый раз поправляя сложенную куртку, заменяющую подушку. Стоило ей закрыть глаза, как ей начинал мерещиться скрюченный палец той странной девушки, а главное, черные злющие глаза.

–Убирайся…

Варя очередной раз распахнула в глаза, вздохнула, приподнялась на четвереньки, расстегнула молнию палатки и высунула голову в черноту ночи.

– Природа зовет, черт. И зачем я выпила на ночь столько чаю?

Девушка выбралась наружу.

Небо со звездами так и не появилось, луна снова спряталась за тучи, черное полотно ночи связало в один вязкий густой комок деревья, траву, бурлящую реку, уносившуюся в непонятном направлении. Лес шуршал, стволы сосен трещали, скрип старых сухих веток метался по тропинкам, разнося сухую кору по густой траве. Где-то высоко, в самой гуще листвы, ворчала и громко ухала сова, готовясь вцепиться в бежавшую в темноте пищащую черную мышь. За высокими соснами хриплые лягушки устроили ночное представление с поздним ужином, охотясь на стрекочущих шевелящихся кузнечиков.

Варя включила фонарик на телефоне и следуя за слабым бледным лучом побрела в сторону кричащей реки. Под ее ногами промелькнул хвост черной извивающейся змеи.

– Ох! – вскрикнула девушка и уронила телефон. Ей показалось, что змея указывает на нее черным кривым пальцем и ужасающим хохотом дразнит ее.

– Мамочки! – Телефон ударился о камень, осколки экрана разлетелись в разные стороны и со звоном посыпались в реку.

Девушка наклонилась, прищурила глаза и принялась ощупывать мокрую траву. Варя услышала сзади странный, но почему-то очень знакомый звук, что-то захлопало, быстро застучало, словно птица крыльями. И не успела девушка оглянуться, как что-то или кто-то ее сзади слегка подтолкнул, она потеряла равновесие, зашаталась, пытаясь зацепиться за воздух руками, но не удержалась и повалилась в густой кустарник, ударившись головой о тот самый камень.

– Ой! – вскрикнула Варвара и схватилась за место на лбу, где уже выросла большая синяя шишка. На минуту девушка зажмурилась, пытаясь прийти в себя, голова пульсировала, кружилась. Она медленно приподнялась и пошатываясь стала выбираться из густых черных зарослей. Трава на пригорке была на столько высокая, что хлестала ее по бледному, намокшему от росы, лицу. Выбравшись на тропинку, Варя остановилась. Девушка немного запуталась и не понимала в какую сторону ей идти. Если она шла к реке, значит бурлящая вода должна остаться позади. Позади… Она не слышала, где теперь шумит река. Там, где кричали ночные жабы. Но лягушки больше не горланят. Или идти туда, где, совы душат мышей? И птиц почему-то не слышно.

Девушка запрокинула голову. Луна. Бледная. Сине-белое пятно уставилось на нее. Иди, будто говорило оно, иди же, или все-таки ж убирайся?

– Ар-ар-ар-ар! – вдруг в небе на фоне луны появился черный силуэт огромной птицы. Она сделал несколько кругов над лесом и с громкими криками, похожими хохот, унеслась в даль.

Варя вздрогнула и огляделась, луна слегка осветила верхушки острых елей, бледно-серые лунные блики медленно словно густая смола сползали с угольных веток, падали на траву и застывали безобразными наростами. Девушка крутилась на месте. Куда же идти? В лесу немудрено заблудиться, вспомнила она слова подруги. Немудрено.

– Ау! – крикнула она в темноту и прислушалась.

Ей никто не ответил. Не ответили ни скрипящие деревья, которые выстроились кругом, их ровные стволы не теряли больше сухую кору. Он молчали. Ей не ответили ни ухающие совы, ни пищащие от ужаса мыши. Они молчали. Ей не ответила бурлящая река, ни единого всплеска. Лес молчал. Стояла такая тишина, которая даже не звенит в ушах. Лишь безмолвный туман медленно выползал из черной чащи леса, он обволакивал траву, душил ее, прижимая к земле, словно чернильные смоляные щупальца оставлял за собой вязкие капли росы.

– Ау! – из глубины леса отозвался женский голос.

– Мая! Мая! – радостно закричала Варвара. – Наконец-то! Я заблудилась!

Она быстро замахала руками и побежала в сторону леса, разрезая ногами туман, хватающий ее за пятки. Еловые ветки хлестали по лицу, оставляя красные царапины.

– Ау! – голос Маи закричал из глубины леса.

– Мая! Не уходи! – кричала Варвара, пытаясь разглядеть в темноте подругу.

– Ау!

Казалось, что голос, то удалялся, то приближался, то кричит над самым ухом, то на верхушках деревьев, то глухо зовет из-под земли. Варя остановилась, ее грудь вздымалась от частого дыхания, ноги и руки болели от мелких царапин.

– Ау! – из-за толстого дерева вдруг прохрипел негромкий сиплый голос и запел на весь лес песню, очень похожую на ту, что Варвара слышала от девушек, водящих хоровод. Да, действительно, это была та самая мелодия, то в этот раз исполнитель обладал мужским грубым голосом.

Большой дерево заскрипело, застонало и стало медленно раскачиваться, с веток посыпались заснувшие пауки, они бросались в рассыпную, зарываясь в рыхлой земле. Весь лес оживился, деревья нагибались в разные стороны, их крона зашелестела, поднялся ветер, понесся над землей, срывая клочья травы, шевеля мшистые коряги, гоня и поднимая тугой туман.

Варя отпрянула, но вдруг услышала песню далеко сзади, подалась вперед, зацепилась за корягу ногой и рухнула в облако серого тумана. Подняться ей стало почему-то очень сложно, пелена оковала ее тело, залепила глаза и оглушила голову. Девушка с усилием села на сырую землю, принялась ощупывать свое лицо, пытаясь белыми пальцами рук освободиться от охватившей ее слепоты. Глаза сильно слезились, веки потяжелели и опухли, в нос ударил сильный запах плесени и еловой смолы; Варе показалось, что она полностью оглохла, в уши будто залили густой липкий воск. Ладони усиленно терли побелевшие веки, заставляя их болеть еще сильнее. Спустя некоторое время наконец у нее получилось хоть немного приоткрыть левый глаз: по черной траве, корявым трухлявым веткам медленно ползла сине-бледная дымка, она охватывала ноги девушки, душа мертвецки холодным дыханием. Лес полностью остановился, замер, будто умер. Тишина полностью заполнила онемевшие уши Варвары и медленно стонала.

Девушка разлепила правый глаз, пелена и черные пятна расползались по стволам деревьев, высокой траве. Глаза едва различали ночные тени.

Вдруг из кроны густой ели на землю глухо что-то упало, словно огромный валун скинула сама луна.

– Может быть птица. – подумала Варвара и посмотрела в сторону дерева-великана, грозно развесившего над ней свои исполинские руки.

Глаза девушки все еще не могли увидеть полной картины мертвенно застывшего леса, она попыталась приподняться. И тут дерево застонало, затрещало и медленно принялось вращаться вокруг себя, закручиваясь в тугую спираль.

Ее глаза стали немного различать силуэт трещащей коры под светом луны. Ей казалось, что кто-то или что-то скручивает это дерево, кто-то или что-то выглядывает из-за ствола, сверкает зелеными, светящимися как угли двумя огоньками-глаз. Девушка зажмурилась, ей это просто кажется, просто мерещиться, ведь глаза до сих пор болят и плохо видят, но почему у этого кого-то голова с зачесанными зелеными на правый бок волосами? Не может быть, это просто едкий ядовитый туман дурманит ей голову, ей мерещиться… или сниться? Все верно – сниться! Но почему так холодно ногам? Они окоченели слово их окунули в прорубь! Девушка схватилась за ледяные пятки. За ледяные голые пятки! Руки судорожно принялись ощупывать острую траву, наткнулись на слетевшие сланцы и мгновенно надели их на онемевшие почти обледеневшие ступни. Над Вариной головой зашумел ветер, и по лесу медленно поползли тени деревьев, зашуршала трава, вдалеке закричала сова, замерший воздух глубоко вздохнул не весь лес и пополз во все стороны, разгоняя туман. Луна полностью осветила полянку, на которой сидела бедная замерзшая Варвара, она крепко держала руками подошвы своих ног, на которые была наспех надета обувь. Варя снова могла видеть, слышать, дышать, ноги и руки снова слушались.

– Ау-у-у! – из самой глубины леса, очень далеко, долетел до ее ушей хриплый удушающий голос. – Убирайся-я-я!

Крик удалялся. Варя с ужасом смотрела в темноту удаляющегося ауканья. И это уже была не ее подруга. Нет, не Мая!

– Ар-ар-ар! – снова пролетел над вершинами сосен черный огромный силуэт птицы и, громко хлопнув крыльями, скрылся в черноте.

А несчастная, все еще подгоняемая ужасом ночи, резко вскочила на ноги и побежала назад подальше от голоса, который до сих пор эхом отзывался в ее ушах.

Жесткие сосновые ветки хлестали ее. Ей казалось, что лес бесконечен, черные корявые стволы выстроились плотным забором, плотностью заслоняя небо. Черный гудящий от ветра лесной потолок извивался, зловеще скрипел, роняя на землю острые как ножи иголки хвои и сырые мятые листья. Мшистые корявые пороги заставляли девичьи ноги взвинчиваться верх, торчащие сучки хватали голые колени. Варя бежала не оглядываясь, она знала, что за ее спиной твориться что-то невероятно ненормальное, что-то настолько ужасное, что она чувствовала, как развевающиеся волосы, спутанные с еловой смолой и прелыми листьями, шевелятся на голове, зудят, будто тысячи мелких кровососущих насекомых присосались к самому затылку. Уши слышали безумное лесное клокотание, которое ни на шаг не отставало от нее. Лес шумел, фырчал, охал и ахал, ветки трещали, будто их кто-то разрывал на мелкие щепки, ночные обитатели протяжно выли, ветер с грохотом проносился между деревьями, взрывал в труху все, что попадалось на его пути.