Право на творчество: Судьбы художниц Российской империи

Все три сестры оправдали надежды брата – хотя и по-разному. Елизавета Салиас де Турнемир, несмотря на неудачный брак, реализовала себя в писательстве (под псевдонимом Евгения Тур), занималась общественной деятельностью, держала салон. Евдокия, Душенька, в замужестве Петрово-Соловово, – благотворительница, счастливая жена и мать, а в юности – любовь поэта и революционера Николая Огарёва (именно Евдокии посвящена его «Книга любви», о чем она не подозревала). Софья же рано проявила склонность к изобразительному искусству и уже в 17 лет, будучи с матерью в Париже, стала обучаться живописи.

Всех трех сестер вместе можно увидеть на портрете, написанном Пименом Орловым в 1847 году в Италии. На портрете Елизавета сидит слева, Евдокия стоит справа, а Софья изображена в центре, причем с атрибутами художницы – в руках у нее папка с рисунками и карандаш. Несомненно, пребывание семьи в Италии Софья использовала для обучения, ведь именно здесь была Мекка русских художников: памятники античного искусства, прекрасные пейзажи, модели, готовые позировать, мягкий климат – все благоприятствовало занятиям живописью и скульптурой. В то время в Италии работал художник Егор Мейер, пенсионер Академии художеств. Скорее всего, тогда молодой человек и познакомился с семьей Сухово-Кобылиных, сделавшись наставником Софьи. Следующие несколько лет он проводил с ними много времени – как тогда было принято, учителя жили в семье, получая, кроме жалованья, комнату и стол.

Пимен Орлов. «Портрет сестер графини Елизаветы Васильевны Салиас де Турнемир, Софьи Васильевны Сухово-Кобылиной и Евдокии Васильевны Сухово-Кобылиной». 1847

Холст, масло. Третьяковская галерея

Лето в Выксе всегда проходило для Софьи в зарисовках. Дом понемногу ветшал, заводы и земли не приносили особого дохода, но былое великолепие ощущалось. Сегодня в Государственном литературном музее в Москве хранится альбом Евдокии, где остались рисунки, сделанные Софьей в разные годы, – сестра заботливо сберегла их. Вперемешку идут виды Крыма, Италии, Мурома. Рисунки сделаны карандашом, иногда подкрашены белилами, есть и акварельные этюды, и работы маслом на холсте, вложенные в альбом. Миниатюрные по размеру, эти работы совсем не формальные и не выдуманные – художница много внимания уделяет деталям и пишет не фантастические пейзажи, а конкретные виды, часто превращая их в жанровые сценки. Водопады, горы, бухты, деревья, долины – как южные, так и северные ландшафты, перенесенные на бумагу, полны поэзии. По дороге идут путники, в домике на склоне холма горит свет, а в римском парке качается на качелях и веселится народ. Пейзажи средней полосы вдохновляли ее не менее, чем южные красоты. Картина «Сосновый бор в окрестностях Мурома» была в числе тех, за которые Софье присудили большую золотую медаль.

23 августа 1851 года Е. Е. Мейер пишет секретарю Академии художеств В. И. Григоровичу о Софье: «Я от души жалею, что она не имеет чести быть лично с Вами знакома; тогда и Вы бы сами убедились, что подобную девицу следует поощрить. Она богата, знатна и бросила все для живописи… Любовь ее к искусству неимоверна, и ей я единственно обязан, что как художник имею еще будущность, которая раскрылась передо мною со всеми надеждами на успехи и удачу… Нельзя не помочь моему благому намерению и не поощрить девушку, которая трудится не ради славы, а из любви к прекрасному и деньги которой уходят все на помощь художникам и на собственные успехи»[7]. Будущность, о которой говорит Мейер, – это содержание, которое он получает от семьи Сухово-Кобылиных. Целый год (1852–1853) Мейер с Софьей и семьей ее сестры Елизаветы де Турнемир провел в Крыму. Елизавета писала там роман «Три поры жизни», который посвятила сестре, отметив, что именно ее трудолюбие и упорство в достижении целей вдохновляли ее. Софья совершенствовалась в пейзажной живописи, а Мейер создал на юге работы, за которые потом получил звание академика (а значит, новый чин, возможность заработка и т. д.).

Софья Сухово-Кобылина «Софья Васильевна Сухово-Кобылина, получающая на акте в Академии художеств первую золотую медаль за Пейзаж с натуры». 1854

Холст, масло. Третьяковская галерея

Кстати, именно Софья помогла окончанию уголовного дела против брата Александра (знаменитое и скандальное убийство его любовницы француженки Луизы Симон-Деманш, оставшееся нераскрытым и до сих пор будоражащее исследователей[8]). В 1856 году Софья при встрече рассказала великой княгине Марии Николаевне о брате, та возмутилась происходящим и взялась передать письмо императрице; в итоге уголовное дело было закрыто спустя несколько лет за недостатком улик. Мария Николаевна была тогда президентом Академии художеств и сделала много полезного для реорганизации учебного процесса.

С осени 1856 года Софья Сухово-Кобылина фактически перебралась на жительство в Италию – не столько ради искусства, сколько из-за здоровья: у нее была чахотка, бич XIX столетия. В Риме всегда находилось большое русское общество, внутри которого поддерживались тесные связи. Софья посещала русскую церковь при посольстве. Художница продолжала много писать: Тибр, виды с римским акведуком, остров Капри, Сабинские горы и т. д. А ее студия в Риме на улице Маргутта стала в том числе салоном для образованной публики. Художник Михаил Скотти в письмах упоминает, что Сухово-Кобылина много работает и что по вечерам у нее собираются художники, чтобы порисовать натуру в костюме[9]. Сохранилась фотография 1862 года, запечатлевшая Софью Васильевну в ее комнате в Риме: письменный стол, множество комнатных растений, стены завешаны картинами, несколько кресел вокруг небольшого столика, сквозь большие окна падает яркий свет. Однако на небольшом снимке не видно лица художницы, словно оно засвечено, – только темное платье и светлое пятно в обрамлении темной прически.

Софья Сухово-Кобылина. 1850–1854

Ателье М. Абади. Государственный литературный музей

К сожалению, климат не помог спасти больную. В 1867 году, приехав в Россию из-за внезапной болезни отца, она скоропостижно умерла. Писательница Екатерина Новосильцева, близкая подруга семьи, написала о Софье в некрологе: «В свободные от труда часы она принимала всех наших художников; ее гостиная сделалась центром соединения их обширной русской семьи, и горько отзовется между ними весть о ее кончине. На них лежит обязанность ознакомить публику с жизнью артистки за границей. Но не одну артистку любили они в ней. Они в ней любили женщину, одаренную самым тонким, самым блестящим умом, горячим сердцем и благородною душой. Они знают, как было искренно пожатие ее руки, как неизменно ее слово»[10]. В 1868 году в Академии художеств родные устроили посмертную выставку ее работ – 170 картин и этюдов, большинство было продано.

Софья Сухово-Кобылина. «Итальянский пейзаж». 1849

Картон, масло. Третьяковская галерея

Медаль Софьи – знак символический, однако очень важный и увиденный многими. После триумфа Сухово-Кобылиной женщины не сделались сразу полноправными студентками Академии. Процесс изменения отношения общества к женскому образованию шел постепенно. В 1860-х женщины уже смогли получить право, сдав экзамены, преподавать в средних учебных заведениях. Платили за это немного, но именно возможность учить других рисованию оказалась для многих художниц делом жизни. Полноправными же студентками Академии женщины смогли стать лишь в конце XIX века.

ЛИТЕРАТУРА

Академия художеств: История повседневности в воспоминаниях и изображениях современников. XIX – начало XX в. – СПб.: Историческая иллюстрация, 2013.

Александр Сухово-Кобылин: Материалы из собрания Государственного литературного музея. – М., 2021.

Кондаков С. Н. Юбилейный справочник Императорской Академии художеств (1764–1914). – СПб., 1914–1915.

Торжественные публичные собрания и отчеты Императорской Академии художеств (1817–1859). – СПб.: БАН, 2015.

Сказочная царевна

Елена Поленова (1850–1898)

Е. Д. Поленова

Фото 1866 года. Государственная Третьяковская галерея

– Лиля, ждем тебя на чай!

Елизавета Григорьевна собирала домочадцев на веранде. Наконец теплые летние дни позволили сколько угодно сидеть на воздухе. В Абрамцеве наступила самая привольная пора. Впрочем, его владельцы и многочисленные гости любили усадьбу в любую погоду, проводя здесь время с Пасхи до осенней распутицы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

В тот же день Ф. П. Толстой праздновал юбилей своей деятельности.

2

Звание назначенных получали художники, которым от Академии назначалось выполнить определенное задание. В случае успеха художник становился академиком. Не выполнившие задание или не приступившие к нему оставались в статусе назначенных.

3

Звание почетного вольного общника присуждалось тем, кто не обучался в Академии художеств, но ее руководство желало бы почтить его/ее заслуги в искусстве. Это могло касаться в том числе высокочтимых художников-иностранцев, привлекавшихся к работе в России или могущих способствовать деятельности пенсионеров Академии за рубежом.

4

«Все мое ношу с собой» (лат.).

5

Письма А. В. Сухово-Кобылина к родным // Труды Публичной библиотеки СССР им. В. И. Ленина. – М., 1934. Вып. 3. – С. 196.

6

Старосельская Н. Д. Сухово-Кобылин. – М.: Молодая гвардия, 2003. – С. 34.

7

Балдина В. В. О чем рассказало старинное письмо // Приокская глубинка. – Выкса, 2007. – С. 51.

8

Подробнее см.: Гроссман В. А. Дело Сухово-Кобылина. – М., 1936; Дело Сухово-Кобылина. – М.: Новое литературное обозрение, 2002.

9

Очерки по русскому и советскому искусству. – Л.: Художник РСФСР, 1962. – С. 69.

10

Современная летопись. 1867. 7 октября.