Есенин. Собрание сочинений

Полная версия
Есенин. Собрание сочинений
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Осень
Р. В. Иванову
Тихо в чаще можжевеля по обрыву.Осень – рыжая кобыла – чешет гривы.Над речным покровом береговСлышен синий лязг ее подков.Схимник-ветер шагом осторожнымМнет листву по выступам дорожнымИ целует на рябиновом кустуЯзвы красные незримому Христу.«Шел Господь пытать людей в любви…»
Шел Господь пытать людей в любви,Выходил он нищим на кулижку.Старый дед на пне сухом, в дуброве,Жамкал деснами зачерствелую пышку.Увидал дед нищего дорогой,На тропинке, с клюшкою железной,И подумал: «Вишь, какой убогой, —Знать, от голода качается, болезный».Подошел Господь, скрывая скорбь и муку:Видно, мол, сердца их не разбудишь…И сказал старик, протягивая руку:«На, пожуй… маленько крепче будешь».
«Не ветры осыпают пущи…»
Не ветры осыпают пущи,Не листопад златит холмы.С голубизны незримой кущиСтруятся звездные псалмы.Я вижу – в просиничном плате,На легкокрылых облаках,Идет возлюбленная матиС пречистым сыном на руках.Она несет для мира сноваРаспять воскресшего Христа:«Ходи, мой сын, живи без крова,Зорюй и полднюй у куста».И в каждом страннике убогомЯ вызнавать пойду с тоской,Не помазуемый ли БогомСтучит берестяной клюкой.И, может быть, пройду я мимоИ не замечу в тайный час,Что в елях – крылья херувима,А под пеньком – голодный Спас.В хате
Пахнет рыхлыми драченами;У порога в дежке квас,Над печурками точенымиТараканы лезут в паз.Вьется сажа над заслонкою,В печке нитки попелиц,А на лавке за солонкою —Шелуха сырых яиц.Мать с ухватами не сладится,Нагибается низко,Старый кот к махотке крадетсяНа парное молоко.Квохчут куры беспокойныеНад оглоблями сохи,На дворе обедню стройнуюЗапевают петухи.А в окне на сени скатые,От пугливой шумоты,Из углов щенки кудлатыеЗаползают в хомуты.«По селу тропинкой кривенькой…»
По селу тропинкой кривенькойВ летний вечер голубойРекрута ходили с ливенкойРазухабистой гурьбой.Распевали про любимыеДа последние деньки:«Ты прощай, село родимое,Темна роща и пеньки».Зори пенились и таяли.Все кричали, пяча грудь:«До рекрутства горе маяли,А теперь пора гульнуть».Размахнув кудрями русыми,В пляс пускались весело.Девки брякали им бусами,Зазывали за село.Выходили парни бравыеЗа гуменные плетни,А девчоночки лукавыеУбегали, – догони!Над зелеными пригоркамиРазвевалися платки.По полям, бредя с кошелками,Улыбались старики.По кустам, в траве над лыками,Под пугливый возглас сов,Им смеялась роща зыкамиС переливом голосов.По селу тропинкой кривенькой,Ободравшись о пеньки,Рекрута играли в ливенкуПро остальние деньки.«Вечер, как сажа…»
Вечер, как сажа,Льется в окно.Белая пряжаТкет полотно.Пляшет гасница,Прыгает тень.В окна стучитсяСтарый плетень.Липнет к окошкуЧерная гать.Девочку-крошкуБайкает мать.Взрыкает зыбкаСонный тропарь:«Спи, моя рыбка,Спи, не гутарь».«Гой ты, Русь, моя родная…»
Гой ты, Русь, моя родная,Хаты – в ризах образа…Не видать конца и края —Только синь сосет глаза.Как захожий богомолец,Я смотрю твои поля.А у низеньких околицЗвонно чахнут тополя.Пахнет яблоком и медомПо церквам твой кроткий Спас.И гудит за корогодомНа лугах веселый пляс.Побегу по мятой стежкеНа приволь зеленых лех,Мне навстречу, как сережки,Прозвенит девичий смех.Если крикнет рать святая:«Кинь ты Русь, живи в раю!»Я скажу: «Не надо рая,Дайте родину мою».«Я пастух, мои палаты…»
Я пастух, мои палаты —Межи зыбистых полей,По горам зеленым – скатыС гарком гулких дупелей.Вяжут кружево над лесомВ желтой пене облака.В тихой дреме под навесомСлышу шепот сосняка.Светят зелено в сутемыПод росою тополя.Я – пастух; мои хоромы —В мягкой зелени поля.Говорят со мной коровыНа кивливом языке.Духовитые дубровыКличут ветками к реке.Позабыв людское горе,Сплю на вырублях сучья.Я молюсь на алы зори,Причащаюсь у ручья.«Сторона ль моя, сторонка…»
Сторона ль моя, сторонка,Горевая полоса.Только лес, да посолонка,Да заречная коса…Чахнет старая церквушка,В облака закинув крест.И забольная кукушкаНе летит с печальных мест.По тебе ль, моей сторонке,В половодье каждый годС подожочка и котомкиБогомольный льется пот.Лица пыльны, загорелы,Веко выглодала даль,И впилась в худое телоСпаса кроткого печаль.«Сохнет стаявшая глина…»
Сохнет стаявшая глина,На сугорьях гниль опенок.Пляшет ветер по равнинам,Рыжий ласковый осленок.Пахнет вербой и смолою.Синь то дремлет, то вздыхает.У лесного аналояВоробей псалтырь читает.Прошлогодний лист в оврагеСредь кустов – как ворох меди.Кто-то в солнечной сермягеНа осленке рыжем едет.Прядь волос нежней кудели,Но лицо его туманно.Никнут сосны, никнут елиИ кричат ему: «Осанна!»«Чую радуницу Божью…»
Чую радуницу Божью —Не напрасно я живу,Поклоняюсь придорожью,Припадаю на траву.Между сосен, между елок,Меж берез кудрявых бус,Под венком, в кольце иголок,Мне мерещится Исус.Он зовет меня в дубровы,Как во царствие небес,И горит в парче лиловойОблаками крытый лес.Голубиный дух от Бога,Словно огненный язык,Завладел моей дорогой,Заглушил мой слабый крик.Льется пламя в бездну зренья,В сердце радость детских снов,Я поверил от рожденьяВ Богородицын покров.«По дороге идут богомолки…»
По дороге идут богомолки,Под ногами полынь да комли.Раздвигая щипульные колки,На канавах звенят костыли.Топчут лапти по полю кукольни,Где-то ржанье и храп табуна,И зовет их с большой колокольниГулкий звон, словно зык чугуна.Отряхают старухи дулейки,Вяжут девки косницы до пят.Из подворья с высокой келейкиНа платки их монахи глядят.На вратах монастырские знаки:«Упокою грядущих ко мне»,А в саду разбрехались собаки,Словно чуя воров на гумне.Лижут сумерки золото солнца,В дальних рощах аукает звон…По тени от ветлы-веретенцаБогомолки идут на канон.«Край ты мой заброшенный…»
Край ты мой заброшенный,Край ты мой, пустырь,Сенокос некошеный,Лес да монастырь.Избы забоченились,А и всех-то пять.Крыши их запенилисьВ заревую гать.Под соломой-ризоюВыструги стропил,Ветер плесень сизуюСолнцем окропил.В окна бьют без промахаВороны крылом,Как метель, черемухаМашет рукавом.Уж не сказ ли в прутникеЖисть твоя и быль,Что под вечер путникуНашептал ковыль?«Заглушила засуха засевки…»
Заглушила засуха засевки,Сохнет рожь, и не всходят овсы.На молебен с хоругвями девкиПотащились в комлях полосы.Собрались прихожане у чаши,Лихоманную грусть затая.Загузынил дьячишко ледащий:«Спаси, Господи, люди твоя».Открывались небесные двери,Дьякон бавкнул из кряжистых сил:«Еще молимся, братья, о вере,Чтобы Бог нам поля оросил».Заливались веселые птахи,Крапал брызгами поп из горстей,Стрекотуньи-сороки, как свахи,Накликали дождливых гостей.Зыбко пенились зори за рощей,Как холстины, ползли облака,И туманно по быльнице тощейМеж кустов ворковала река.Скинув шапки, молясь и вздыхая,Говорили промеж мужики:«Колосилась-то ярь неплохая,Да сгубили сухие деньки».На коне – черной тучице в санках —Билось пламя-шлея… синь и дрожь.И кричали парнишки в еланках:«Дождик, дождик, полей нашу рожь!»«Черная, потом пропахшая выть…»
Черная, потом пропахшая выть!Как мне тебя не ласкать, не любить?Выйду на озеро в синюю гать,К сердцу вечерняя льнет благодать.Серым веретьем стоят шалаши,Глухо баюкают хлюпь камыши.Красный костер окровил таганы,В хворосте белые веки луны.Тихо, на корточках, в пятнах зариСлушают сказ старика косари.Где-то вдали, на кукане реки,Дремную песню поют рыбаки.Оловом светится лужная голь…Грустная песня, ты – русская боль.«Топи да болота…»
Топи да болота,Синий плат небес.Хвойной позолотойВзвенивает лес.Тенькает синицаМеж лесных кудрей,Темным елям снитсяГомон косарей.По лугу со скрипомТянется обоз —Суховатой липойПахнет от колес.Слухают ракитыПосвист ветряной…Край ты мой забытый,Край ты мой родной!..Кузнец
Душно в кузнице угрюмой,И тяжел несносный жар,И от визга и от шумаВ голове стоит угар.К наковальне наклоняясь,Машут руки кузнеца,Сетью красной рассыпаясь,Вьются искры у лица.Взор отважный и суровыйБлещет радугой огней,Словно взмах орла, готовыйУнестись за даль морей…Куй, кузнец, рази ударом,Пусть с лица струится пот.Зажигай сердца пожаром,Прочь от горя и невзгод!Закали свои порывы,Преврати порывы в стальИ лети мечтой игривойТы в заоблачную даль.Там вдали, за черной тучей,За порогом хмурых дней,Реет солнца блеск могучийНад равнинами полей.Тонут пастбища и нивыВ голубом сиянье дня,И над пашнею счастливо,Созревают зеленя.Взвейся к солнцу с новой силой,Загорись в его лучах.Прочь от робости постылой.Сбрось скорей постыдный страх.Пороша
Еду. Тихо. Слышны звоныПод копытом на снегу.Только серые вороныРасшумелись на лугу.Заколдован невидимкой,Дремлет лес под сказку сна.Словно белою косынкойПовязалася сосна.Понагнулась, как старушка,Оперлася на клюку,А под самою макушкойДолбит дятел на суку.Скачет конь, простору много.Валит снег и стелет шаль.Бесконечная дорогаУбегает лентой вдаль.Село
Перевод отрывка из поэмы
Т. Г. Шевченко «Княжна»
Село! В душе моей покой.Село в Украйне дорогой.И, полный сказок и чудес,Кругом села зеленый лес.Цветут сады, белеют хаты,А на горе стоят палаты,И перед крашеным окномВ шелковых листьях тополя,А там все лес, и все поля,И степь, и горы за Днепром…И в небе темно-голубомСам Бог витает над селом.«Колокол дремавший…»
Колокол дремавшийРазбудил поля,Улыбнулась солнцуСонная земля.Понеслись ударыК синим небесам,Звонко раздаетсяГолос по лесам.Скрылась за рекоюБелая луна,Звонко побежалаРезвая волна.Тихая долинаОтгоняет сон,Где-то за дорогойЗамирает звон.Юность
Мечты и слезы,Цветы и грезыТебе дарю.От тихой ласкиИ нежной сказкиЯ весь горю.А сколько мукиСвятые звукиНаносят мне!Но силой тертойПошлю все к черту.Иди ко мне.Молитва матери
На краю деревни старая избушка,Там перед иконой молится старушка.Молится старушка, сына поминает,Сын в краю далеком родину спасает.Молится старушка, утирает слезы,А в глазах усталых расцветают грезы.Видит она поле, это поле боя,Сына видит в поле – павшего героя.На груди широкой запеклася рана,Сжали руки знамя вражеского стана.И от счастья с горем вся она застыла,Голову седую на руки склонила.И закрыли брови редкие сединки,А из глаз, как бисер, сыплются слезинки.Бельгия
Побеждена, но не рабыня,Стоишь ты гордо без доспех,Осквернена твоя святыня,Зато душа чиста, как снег.Кровавый пир в дыму пожараУстроил грозный сатана,И под мечом его удараРазбита храбрая страна.Но дух свободный, дух могучийВеликих сил не угасил,Он, как орел, парит за тучейНад цепью доблестных могил.И жребий правды совершится:Падет твой враг к твоим ногамИ будет с горестью молитьсяТвоим разбитым алтарям.Узоры
Девушка в светлице вышивает ткани,На канве в узорах копья и кресты.Девушка рисует мертвых на поляне,На груди у мертвых – красные цветы.Нежный шелк выводит храброго героя,Тот герой отважный – принц ее души.Он лежит, сраженный в жаркой схватке боя,И в узорах крови смяты камыши.Кончены рисунки. Лампа догорает.Девушка склонилась. Помутился взор.Девушка тоскует. Девушка рыдает.За окошком полночь чертит свой узор.Траурные косы тучи разметали,В пряди тонких локон впуталась луна.В трепетном мерцанье, в белом покрывалеДевушка, как призрак, плачет у окна.Что это такое?
В этот лес завороженныйПо пушинкам серебраЯ с винтовкой заряженнойНа охоту шел вчера.По дорожке чистой, гладкойЯ прошел, не наследил…Кто ж катался здесь украдкой?Кто здесь падал и ходил?Подойду, взгляну поближе:Хрупкий снег изломан весь.Здесь вот когти, дальше – лыжи…Кто-то странный бегал здесь.Кабы твердо знал я тайнуЗаколдованным речам,Я узнал бы хоть случайно,Кто здесь бродит по ночам.Из-за елки бы высокойПодсмотрел я на кругу:Кто глубокий след далекийОставляет на снегу?..«Прячет месяц за овинами…»
Прячет месяц за овинамиЖелтый лик от солнца ярого.Высоко над луговинамиПо востоку пышет зарево.Пеной рос заря туманится,Словно глубь очей невестиных.Прибрела весна, как странница,С посошком, в лаптях берестяных.На березки в роще теневойСерьги звонкие повесилаИ с рассветом в сад сиреневыйМотыльком порхнула весело.«По лесу леший кричит на сову…»
По лесу леший кричит на сову,Прячутся мошки от птичек в траву.Ау!Спит медведиха, и чудится ей:Колет охотник острогой детей.Ау!Плачет она и трясет головой:– Детушки-дети, идите домой.Ау!Звонкое эхо кричит в синеву:– Эй ты, откликнись, кого я зову!Ау!«За рекой горят огни…»
За рекой горят огни,Погорают мох и пни.Ой, купало, ой, купало,Погорают мох и пни.Плачет леший у сосны —Жалко летошней весны.Ой, купало, ой, купало,Жалко летошней весны.А у наших у воротПляшет девок корогод.Ой, купало, ой, купало,Пляшет девок корогод.Кому радость, кому грех,А нам радость, а нам смех.Ой, купало, ой, купало,А нам радость, а нам смех.Маленькие поэмы
Марфа Посадница
1Не сестра месяца из темного болотаВ жемчуге кокошник в небо запрокинула, —Ой, как выходила Марфа за ворота,Письменище черное из дулейки вынула.Раскололся зыками колокол на вече,Замахали кружевом полотнища зорние;Услыхали ангелы голос человечий,Отворили наскоро окна-ставни горние.Возгово́рит Марфа голосом серебряно:«Ой ли, внуки Васькины, правнуки Микулы!Грамотой московскою извольно повеленоВыгомонить вольницы бражные загулы!»Заходила буйница выхвали старинной,Бороды, как молнии, выпячили грозно:«Что нам Московия – как поставник блинный!Там бояр-те жены хлыстают загозно!»Марфа на крылечко праву ножку кинула,Левой помахала каблучком сафьяновым.«Быть так, – кротко молвила, черны брови сдвинула, —Не ручьи – брызгатели выцветням росяновым…»
Русь
1Потонула деревня в ухабинах,Заслонили избенки леса.Только видно на кочках и впадинах,Как синеют кругом небеса.Воют в сумерки долгие, зимние,Волки грозные с тощих полей.По дворам в погорающем инееНад застрехами храп лошадей.Как совиные глазки за ветками,Смотрят в шали пурги огоньки.И стоят за дубровными сетками,Словно нечисть лесная, пеньки.Запугала нас сила нечистая,Что ни прорубь – везде колдуны.В злую заморозь в сумерки мглистыеНа березках висят галуны.2Но люблю тебя, родина кроткая!А за что – разгадать не могу.Весела твоя радость короткаяС громкой песней весной на лугу.Я люблю над покосной стоянкоюСлушать вечером гуд комаров.А как гаркнут ребята тальянкою,Выйдут девки плясать у костров.Загорятся, как черна смородина,Угли-очи в подковах бровей.Ой ты, Русь моя, милая родина,Сладкий отдых в шелку купырей.3Понакаркали черные вороныГрозным бедам широкий простор.Крутит вихорь леса во все стороны,Машет саваном пена с озер.Грянул гром, чашка неба расколота,Тучи рваные кутают лес.На подвесках из легкого золотаЗакачались лампадки небес.Повестили под окнами сотскиеОполченцам идти на войну.Загыгыкали бабы слободские,Плач прорезал кругом тишину.Собиралися мирные пахариБез печали, без жалоб и слез,Клали в сумочки пышки на сахареИ пихали на кряжистый воз.По селу до высокой околицыПровожал их огулом народ.Вот где, Русь, твои добрые молодцы,Вся опора в годину невзгод.4Затомилась деревня невесточкой —Как-то милые в дальнем краю?Отчего не уведомят весточкой, —Не погибли ли в жарком бою?В роще чудились запахи ладана,В ветре бластились стуки костей.И пришли к ним нежданно-негаданноС дальней волости груды вестей.Сберегли по ним пахари памятку,С потом вывели всем по письму.Подхватили тут ро́дные грамотку,За ветловую сели тесьму.Собралися над четницей ЛушеюДопытаться любимых речей.И на корточках плакали, слушая,На успехи родных силачей.5Ах, поля мои, борозды милые,Хороши вы в печали своей!Я люблю эти хижины хилыеС поджиданьем седых матерей.Припаду к лапоточкам берестяным,Мир вам, грабли, коса и соха!Я гадаю по взорам невестинымНа войне о судьбе жениха.Помирился я с мыслями слабыми,Хоть бы стать мне кустом у воды.Я хочу верить в лучшее с бабами,Тепля свечку вечерней звезды.Разгадал я их думы несметные,Не спугнет их ни гром и ни тьма.За сохою под песни заветныеНе причудится смерть и тюрьма.Они верили в эти каракули,Выводимые с тяжким трудом,И от счастья и радости плакали,Как в засуху над первым дождем.А за думой разлуки с родимымиВ мягких травах, под бусами рос,Им мерещился в далях за дымамиНад лугами веселый покос.Ой ты, Русь, моя родина кроткая,Лишь к тебе я любовь берегу.Весела твоя радость короткаяС громкой песней весной на лугу.Ус
Не белы снега по-над ДономЗаметали степь синим звоном.Под крутой горой, что ль под тыном,Расставалась мать с верным сыном.«Ты прощай, мой сын, прощай, чадо,Знать, пришла пора, ехать надо!Захирел наш дол по-над Доном,Под пятой Москвы, под полоном».То не водный звон за путиной —Бьет копытом конь под осиной.Под красневу дремь, под сугредокОтвечал ей сын напоследок:«Ты не стой, не плачь на дорогу,Зажигай свечу, молись Богу.Соберу я Дон, вскручу вихорь,Полоню царя, сниму лихо».Не река в бугор била пеной —Вынимал он нож с-под колена,Отрезал с губы ус чернявый,Говорил слова над дубравой:«Уж ты, мать моя, голубица,Сбереги ты ус на божнице;Окропи его красным звоном,Положи его под икону!»Гикал-ухал он под туманом,Подымалась пыль за курганом.А она в ответ, как не рада:«Уж ты сын ли мой, мое чадо!»На крутой горе, под Калугой,Повенчался Ус с синей вьюгой.Лежит он на снегу под елью,С весела-разгула, с похмелья.Перед ним все знать да бояры,В руках золотые чары.«Не гнушайся ты, Ус, не злобуй,Подымись, хоть пригубь, попробуй!Нацедили мы вин красносокихИз грудей из твоих из высоких.Как пьяна с них твоя супруга,Белокосая девица-вьюга!Молчит Ус, не кинет взгляда, —Ничего ему от земли не надо.О другой он земле гадает,О других небесах вздыхает…Заждалася сына дряхлая вдовица,День и ночь горюя, сидя под божницей.Вот прошло-проплыло уж второе лето,Снова снег на поле, а его все нету.Подошла, взглянула в мутное окошко…«Не одна ты в поле катишься, дорожка!»Свищет сокол-ветер, бредит тихим Доном.«Хорошо б прижаться к золотым иконам…»Села и прижалась, смотрит кротко-кротко…«На кого ж похож ты, светлоглазый отрок?..А! – сверкнули слезы над увядшим усом. —Это ты, о сын мой, смотришь Иисусом!»Радостью светит она из угла.Песню запела и гребень взяла.Лик ее старческий ласков и строг.Встанет, присядет за печь, на порог.Вечер морозный, как волк, темно-бур…Кличет цыплят и нахохленных кур:«Цыпушки-цыпы, свет-петушок!..»Крепок в руке роговой гребешок.Стала, уставилась лбом в темноту,Чешет волосья младенцу Христу.1915
«На лазоревые ткани…»
На лазоревые тканиПролил пальцы багрянец.В темной роще, по поляне,Плачет смехом бубенец.Затуманились лощины,Серебром покрылся мох.Через прясла и овиныКажет месяц белый рог.По дороге лихо, бойко,Развевая пенный пот,Скачет бешеная тройкаНа поселок в хоровод.Смотрят девушки лукавоНа красавца сквозь плетень.Парень бравый, кучерявыйЛомит шапку набекрень.Ярче розовой рубахиЗори вешние горят.Позолоченные бляхиС бубенцами говорят.«На небесном синем блюде…»
На небесном синем блюдеЖелтых туч медовый дым.Грезит ночь. Уснули люди.Только я тоской томим.Облаками перекрещен,Сладкий дым вдыхает бор.За кольцо небесных трещинТянет пальцы косогор.На болоте крячет цапля,Четко хлюпает вода,А из туч глядит, как капля,Одинокая звезда.Я хотел бы в мутном дымеТой звездой поджечь лесаИ погинуть вместе с ними,Как зарница – в небеса.Греция
Могучий Ахиллес громил твердыни Трои.Блистательный Патрокл сраженный умирал.А Гектор меч о траву вытиралИ сыпал на врага цветущие левкои.Над прахом горестно слетались с плачем сои,И лунный серп сеть туник прорывал.Усталый Ахиллес на землю припадал,Он нес убитого в родимые покои.Ах, Греция! мечта души моей!Ты сказка нежная, но я к тебе нежней,Нежней, чем к Гектору, герою, Андромаха.Возьми свой меч. Будь Сербии сестрою.Напомни миру сгибнувшую Трою,И для вандалов пусть чернеют меч и плаха.Польша
Над Польшей облако кровавое повисло,И капли красные сжигают города.Но светит в зареве былых веков звезда.Под розовой волной, вздымаясь, плачет Висла.В кольце времен с одним оттенком смыслаК весам войны подходят все года.И победителю за стяг его трудаСам враг кладет цветы на чашки коромысла.О Польша, светлый сон в сырой тюрьме Костюшки,Невольница в осколках ореола.Я вижу: твой Мицкевич заряжает пушки.Ты мощною рукой сеть плена распорола.Пускай горят родных краев опушки,Но слышен звон побед к молебствию костела.Черемуха
Черемуха душистаяС весною расцвелаИ ветки золотистые,Что кудри, завила.Кругом роса медвянаяСползает по коре,Под нею зелень прянаяСияет в серебре.А рядом, у проталинки,В траве, между корней,Бежит, струится маленькийСеребряный ручей.Черемуха душистая,Развесившись, стоит,А зелень золотистаяНа солнышке горит.Ручей волной гремучеюВсе ветки обдаетИ вкрадчиво под кручеюЕй песенки поет.Побирушка
Плачет девочка-малютка у окна больших хором,А в хоромах смех веселый так и льется серебром.Плачет девочка и стынет на ветру осенних гроз,И ручонкою иззябшей вытирает капли слез.Со слезами она просит хлеба черствого кусок,От обиды и волненья замирает голосок.Но в хоромах этот голос заглушает шум утех,И стоит малютка, плачет под веселый, резвый смех.Город
Храня завет родных поверий —Питать к греху стыдливый страх,Бродил я в каменной пещере,Как искушаемый монах.Как муравьи кишели людиИз щелей выдолбленных глыб,И, схилясь, двигались их груди,Что чешуя скорузлых рыб.В моей душе так было гулкоВ пеленках камня и кремней.На каждой ленте переулкаСтонал коровий рев теней.Дризжали дроги, словно стекла,В лицо кнутом грозила даль,А небо хмурилось и блекло,Как бабья сношенная шаль.С улыбкой змейного грешеньяДевичий смех меня манул,Но я хранил завет крещенья —Плевать с молитвой в сатану.Как об ножи стальной дорогойРвались на камнях сапоги,И я услышал зык от Бога:«Забудь, что видел, и беги!»