Забери меня от него

Ксения Хиж

Забери меня от него

Пролог

– Не ломайся, раздвинь ноги шире.

Слышу старческий голос из спальни. Этого чудака не должно быть дома! И кому он это говорит?! Иду туда и немею на пороге. Эта пигалица под ним. Кровавая пелена перед глазами. Она сама или он ее все-таки заставил? Не зря мне всегда казалось, что это старый козел на нее виды имеет.

Смотрю в ее испуганные глаза и на обнаженное тело, которое она прикрывает ладошками. Ее лицо залито слезами, и она громко и часто дышит, почти задыхаясь. И из меня все бесы выходят.

Нам надо сваливать, дело сделано, но я не могу ее с ним оставить. Не могу!

– Ты кто такой? – шипит хозяин этого дома, прытко спрыгивая с кровати.

Обрюзгший семидесятилетний дед, а с его эрегированного конца аж капает. Морщинистое лицо покрыто красными пятнами, а глаза блестят в ночи, точно два фонаря. Дед точно под таблами.

– Мразь! – выдыхаю и делаю шаг в его сторону. Бью с ноги в лицо, а потом куда придется. Не могу остановиться, даже когда он валится на пол и закрываясь от меня руками, хрипло стонет.

– Уходим! – Орут пацаны, когда сейф обчищен. Замираю на мгновение. Она смотрит в мои глаза. Я в ее.

И несмотря на черную маску грабителя, знаю точно – она меня узнает…

За спиной хлопает дверь и влетает Захар. Он высокий, как и я, здоровый, широкоплечий, но я узнаю его под черной маской. В руках друга зажат пистолет.

– Черт! – выдыхает Заха. – Они что, дома?

Мычит громко, переминаясь на пороге с ноги на ногу.

– Она нас сдаст! – шепчет мне в спину, пока я отдышавшись снова бью маразматика по лицу. У того оно уже превратилось в кровавое месиво. И он больше не стонет. Он в отключке.

– Не сдаст! – отбиваю, бросая на Алену предупреждающий взгляд. Она жмется в угол кровати, натянув на себя одеяло и испуганно трясётся.

Смотрит на меня во все глаза. И мне кажется, что молит – забери меня из этого ада.

– Ты его грохнул? – спрашивает Захар торопливо. Наклоняется, чтобы прощупать у деда пульс. – А может и к лучшему. Нет свидетелей, нет проблем!

Но едва его пальцы касаются старческой шеи, как тот взмахивает рукой и сдирает с друга маску. Цепляется в его воротник, брызгая кровавой слюной.

Алёна испуганно охает, узнавая Захара теперь наверняка. Про меня и речи нет – я хоть и в черной маске, но меня она видит насквозь. И слышит голос, который отлично знает. Уж сколько мною сказано было ей слов. Почти в любви признавался совсем недавно…

– Тварь! – шипит Захар, выворачиваясь и бьет деда пистолетом в висок, а потом направляет на него дуло.

– Не надо! – вскрикивает мелкая. – Уходите! Я никому о вас не скажу! У него с памятью проблемы, он не вспомнит! А я…– Замолкает, смотря на меня во все глаза. – А я никому! Обещаю!

Звучит выстрел. Аленка визжит.

– Ты идиот! – тащу Захара на выход. – Зачем ты?

У деда прострелена нога. Жить будет…наверное. Хотя, если он успел сотворить с ней ЭТО, я его сам лично добью!

– Рука дрогнула, – мямлит друг.

За окнами сирена полицейских машин. Надо сваливать и чем быстрее тем лучше. Захар вдруг оборачивается и направляет на Алену пистолет, но я на автомате выворачиваю ему руку.

– Она сдаст нас! Базарю тебе!

– Уходим! – выдыхаю, забирая ствол. – Не сдаст!

Он бежит следом за мной по лестнице на первый этаж. Уже выйдя из дома, когда садимся в тачку и та срывается с места, слышу его шепот:

– Она сдаст нас! Ей надо прикрыть рот, слышишь? И плевал я на вашу любовь! Она под дедом лежала, ты вообще видел?! Он ее трахает! А ты все с ее невинностью носился! Хвастался, что ей восемнадцать и она девочка! Да дрянь она продажная и ее надо было грохнуть!

– Заткнись! – выдыхаю. – Она не могла сама. Он ее заставил! Или тетка подставила! Надеюсь, он не успел ее…Не был в ней. Не лишил девственности.

Морщусь, к горлу подкатывает тошнотворный ком. Даже думать и представлять такое не могу! Я обязательно к ней вернусь и всё выясню!

– Не смей ее даже пальцем трогать, слышишь! – шиплю на Захара. Он отбитый и способен на многое.

– А то что? – усмехается тот, вытирая пот со лба.

Жалею, что вообще ввязался в эту историю. Из-за долгов брата согласился на все, попросили поехать, а это оказался ЕЕ дом. Постоял на шухере, ничего не скажешь!

– Не трогай и все, – прошу его. Мы знакомы с самого детства. И это единственный раз, когда я его о чем-то прошу. – Пожалуйста. Я сам всё решу.

Глава 1

За месяц ДО событий в прологе…

Соседка округлила и без того огромные глаза, сказала пренебрежительно цокнув:

– За зиму то как вымахала – не узнать! Ох, и натерпится тетка с тобой! Уже и так все мужики оборачиваются, а тебе ведь всего семнадцать! – она поерзала на лавке, мотнула седой головой.

– Восемнадцать через неделю! – Невозмутимо поправляю я старуху. С улыбкой на лице: то, что творится у меня внутри транслировать никому не желаю. Моя боль – только моя и помочь мне некому.

Кому я пожалуюсь, если даже участковый и опека и те не на моей стороне. Тетка и ее богатый старик всех купили.

Я поправила рукой волосы – удлинённое каре мне очень шло, а выкрашенные в ярко рыжий цвет волосы поднимали самооценку. С яркими волосами, крашеными бровями и ресницами я почти забыла, что с рождения альбинос. Выдавали этот недуг только глаза – не естественный, яркий цвет, но сейчас так даже модно – все в школе думали, что это линзы. Благо, училась я тут два последних года, и какая была ДО в новом классе никто не знал.

– Бесстыдница, сразу видно! Куришь, небось? – не унималась соседка, покачивая головой, словно я уже была в чем-то ТАКОМ замечена. – Высока-а-а-я! Под метр семьдесят, не? И с фигурой не угловатого подростка, а молодой женщины! Да у тебя же сиси уже больше моих!

Меня перекосило от слова «сиси» и я фыркнула в ответ:

– Я еще школьница! И хватит нести чушь! – не сдержалась, поставила свой рюкзак на скамейку. Тетка велела ждать ее у этого дома. Она в гостях у подруги и вот-вот должна спуститься. Еще год назад мы тоже здесь жили, а потом переехали в двухэтажный коттедж ее нового – первого, надо отметить, официального мужа. Соседний район. Для богатых.

Знала бы я что меня там ждет – сбежала.

– Какая не культурная, ты Алена выросла! – кривится старуха.

А я внутри кривлюсь – у меня аллергия на старость. С виду божие одуванчики, а внутри все что угодно может быть. Как у тетки – внутри демоны, а ее старикан муженек и вовсе дьявол во плоти.

Вспоминаю его прикосновения к своему телу, замасленный похотливый взгляд, и меня снова тошнит.

– Что выросло, то выросло! – огрызаюсь. – Не вашего ума дело!

Последнее слово оборвалось, застыло на губах, потому что позади соседки с визгом шин остановилась черная ауди, дверь открылась, и из нее с наглой ухмылкой вышел Руслан.

Я сразу вспыхнула, покраснела.

Мы знакомы почти год.

Ну как знакомы. Переглядываемся все время. Он смотрит из своей машины на меня, рассматривает, когда мы пересекаемся по несколько раз в неделю, а я горю под его взглядом. Лично мы не общались.

Я слышала его голос лишь дважды.

«Как ты? Где болит?» – первый раз, когда бежала по снегу босыми ногами от отчима. Из этого вот подъезда. Тетка семь лет прожила с мужчиной и все семь лет он нас поколачивал. Приезжала полиция, приходил участковый, посещала опека, но она каждый раз его прощала, гримируя побои. В тот день мои волосы были растрепаны, а лицо горело от оплеух. Я бежала, не видя от слез дороги и наткнулась на твердую грудь Руслана Бороева. Впервые тогда ощутила его запах. Растворилась во взгляде внимательных глаз.

«Этот тоже тебя обижает?» – услышала его голос во второй раз, когда месяц назад он схватил меня за руку. Я чуть отстала тогда от тетки и ее муженька, когда мы шли с ресторана. Руслан нарисовался перед моим лицом и вопросительно выгнул бровь, на что я зачем-то соврала, что нет, все нормально.

Да и зачем посвящать этого парня в свои проблемы? Какое ему дело? Он популярный, судя по меняющимся рядом с ним девицам, высокий, спортивный, красивый. А я…Да он на меня бы никогда не посмотрел как на девушку, дураку же понятно!

…Снова горю под его пристальным взглядом. Слышу танцевальные биты из его машины и от музыки адреналин еще сильней разгоняется по венам. Выдыхаю, когда из подъезда появляется моя тетка и этот.

Тетушка щебечет соседке, что у меня скоро день рождение и мы идем выбирать мне подарок, а ее муж лапает меня за талию и прижимаясь, целует в висок. Обдает смрадным дыханием. Выворачиваюсь, делая шаг в сторону. Он поправляет галстук, нервно и недовольно окидывая меня взглядом. Тетушка как обычно делает вид, что ничего не замечает.

***

Иду с тетушкой и ее престарелым любовником по тротуару. Василий Семенович прыток не по годам, ему почти семьдесят, но он не пропускает ни одной юбки. Засматривается жадно на молодых девчонок, что с весной яркими красками украшают улицы нашего серого городка.

Так же жадно он смотрит и на меня.

Каждый божий день ловлю на себе его слюнявые взгляды. И ладно бы просто смотрел, так он еще и знаки оказывает, намекает на пошлости, трогать пытается…И с каждым днем все настойчивее, а теткины разговоры о том, что я скоро перееду все-таки в отдельную спальню, которая, к слову сказать у нас пустующая только одна – смежная с его спальней – и вовсе навевают меня на мысли…Она притворяется, что ничего не понимает!

Морщусь, тошнотворный ком вновь подкатывает к горлу.

Мне исполняется восемнадцать, и я могу уйти из дома, опека тетушки подходит к концу, но мне пока некуда идти. Если только сбегать в неизвестность.

Моих родителей лишили прав на меня, мать и отец они были никудышные: пили, били, не кормили, детский дом тоже то еще удовольствие, я прожила там два года, как в страшном сне. Потом родители погибли – сгорели в пьяном угаре в пожаре, который никто и не тушил. И когда в четырнадцать меня забрала двоюродная тетка матери, я выдохнула – Бог услышал мои молитвы. Но размеренное счастье длилось недолго. Сначала первый ее сожитель меня избивал, а теперь тетка выскочила замуж за этого богатенького старика.

И мой кошмар заиграл новыми красками.

Она делает вид, что ничего не замечает, как он кошмарит меня.

За этот год он уже раз двадцать невзначай появлялся при мне в неглиже. Ужасная картина. И каждый раз, когда ее не было дома. Но, а при ней он не стесняется учить меня жизни и даже наказывать – его тычки и желание отхлопать меня по заднице, порядком уже надоели.

Пока я вынашиваю план побега и мучаюсь отвращением и липким страхом в раздумьях: что тут происходит?! – ее всё устраивает. У нее наконец-то есть муж и ее жизнь прекрасна!

Она ни разу не была замужем, дожив до шестидесяти. Кроме меня у нее нет ни родственников, ни детей. Весь ее мир схлопнулся на мне – негоднице, и на нем – царь, ни больше ни меньше.

Мотаю головой, когда старик хватает меня за руку у витрины ювелирного магазина.

Он может себе позволить любой подарок – наш двухэтажный дом самый богатый коттедж в округе, а сам дедок сидит, как поговаривают на несметном богатстве.

– Подарок тебе на восемнадцатилетие, – приговаривает он и я вижу, как белесая слюна собирается в уголках его сморщенных губ.

– Не надо! – говорю отрывисто, пытаясь высвободиться. – Мне ничего не надо.

Он крепче сжимает мою руку, а второй прихлопывает меня по ягодицам.

Тетка витает в облаках, сразу переводит взгляд в другую сторону. Типа не видит.

Она до сих пор спит со мной на огромной кровати и блюдёт каждый мой шаг – в кафе нельзя, в кино тем более, друзья не положены. Общаться можно только днем, пока хожу на занятия. И это тот еще кринж!

Отгоняю от себя мысли, что это все не специально. Но мысли в голове витают всякие. Теперь я живу в постоянном напряжении.

А что, если это он ее попросил так сделать?! Отпраздновать мой юбилей и поселиться в соседних спальнях, у которых общая ванная.

Что если он специально дожидается моего восемнадцатилетия, чтобы за решетку опять не загреметь?

Пока они вдвоём пялятся на витрину, кручу в голове слухи, что ходят по нашему поселку: тетка с ним не спит. Не возбуждает она его, у него на нее не стоит. Брак по расчету – оба богатые и одинокие. А этот Василий Семеныч всю жизнь любил девочек помоложе. У него даже по молодости статья была, он отсидел одиннадцать лет за изнасилование.

– Не хочу! – вырываю руку. Грубо, знаю, но нервы на пределе.

Он снисходительно смотрит на меня, качая головой с залысиной, а тетка тут же недовольно цокает – неблагодарная!

За спиной рычит проезжающая машина и я машинально оборачиваюсь. Опять он! Но я рада.

Встречаемся взглядами. Он что следит за мной?!

Пожалуй, единственное яркое пятно моего существование – это ОН – Руслан Бароев.

Старше меня всего на два года, но выглядит как взрослый парень, как мужчина он выглядит! Высокий, симпатичный, в отличной физической форме, всегда светится и улыбается. Вот только занимается непонятно чем. Недавно его старшего брата упекли за решетку, и теперь Руслан, поговаривают, единственный кормилец в большой многодетной семье. У их мамы девять детей и все они еще маленькие.

Как обычно, по уже сложившейся привычке смотрю на него как воришка – украдкой, из-под ресниц, мельком, чтобы не быть замеченной.

И все равно натыкаюсь на его пристальный взгляд.

Руслан паркует машину в десяти метрах от меня.

Его черная иномарка выглядит агрессивно, как и он сам.

Короткостриженый затылок, чуть отросшая челка, торчащая хаотично, черные татуировки по шее и рукам, весь в черном. Открывает дверь и до нас доносится музыка – слова о сексе, оры, стоны под оглушающие биты, все похабное, как он любит.

Краснею. Но взгляд не отвожу.

Мы не знакомы с ним лично – наши дорожки попросту не могут пересекаться, но перекрестный огонь взглядов давно уже стал привычным.

И мне. И ему.

Смущаюсь снова, деревенея.

Ума не приложу, почему каждый раз, когда мы где-то встречаемся, он смотрит на меня ТАК.

Что ему надо от меня?

Так понятно, что ничего, иначе бы сказал.

Ох, да и слава Богу! Лучше не надо! Не хочу даже представлять!

Дергаюсь, переступаю с ноги на ногу.

Улавливаю, что тетка что-то говорит мне, но …

Ярко оранжевый кожаный салон его машины пленил ярким взрывом мое внимание, как и его глаза. Синие кажется…

Чувствую, как по моей спине ползет сухопарая рука старика, останавливается на пояснице, пальцами давя в область моего копчика.

– Что? – выдыхаю, отпрянув.

– Зайдем. – Говорит он и я чувствую тошнотворный запах из его рта. – Я уже выбрал тебе украшение.

Эти двое толкают меня ко входу, а я снова бросаю взгляд на Руслана.

Он видит, что старик меня гипер опекает. Видел и эти неуместные прикосновения.

Моргаю.

По лицу Руслана ходят желваки, брови грозно сдвинуты к переносице. Кажется, еще немного, и из его ноздрей пойдет пар…

Глава 2

В ювелирном салоне я чувствовала себя максимально неуютно. Меня смущали и порядком нервировали огромные люстры под потолком, мраморные колоны с золотыми прожилками, искрящиеся светом витрины с дорогими украшениями.

Тетушка толкнула меня, застывшую посреди зала, в бок и велела идти за ней.

Мы прошли мимо витрины изделий с бриллиантами, сапфирами и рубинами и остановились у прилавка со стеклом, в котором размещалось позолоченное серебро.

– Вот, Алёна, выбирай, – велела тетушка и указала рукой на наборы – сережки с кольцами.

– Красиво, – вымолвила я, в восхищении глядя на украшения. У меня еще не было ни одного кольца, а в ушах я носила скромные металлические гвоздики. – Но это ни к чему, правда.

С одной стороны, в подарке нет ничего ТАКОГО, а с другой – ощущение, словно я буду ЕМУ должна.

Тетушка ухмыльнулась. Старик снисходительно потрепал меня по волосам как маленькую собачонку.

Я медленно выдохнула. Мысленно досчитала до десяти и снова посмотрела на витрину.

– Вот этот наборчик выглядит шикарно! – заявила консультант, и покрутила в руке подставку с серьгами и кольцом.

– Да, царское изделие! – согласилась тетушка. – Нравится? – спросила строго.

Мне ничего не оставалось как кивнуть. Спорить с ней бесполезно.

– Тогда берем! – распорядился Василий Семенович. – Этот набор носи сейчас, а вон тот, на особый случай.

На прилавок поставили еще одну коробочку с драгоценным гарнитуром: золотые сережки с бриллиантами и такой же формы кольцо. Алмазы заискрились, ослепляя.

– А это еще зачем? – ахнула тетка. Она обожала дорогие украшения и в ее сейфе таких наборов хранилось немало. – Ей и серебро пойдет, мала еще такое носить!

– Я так хочу. – Отрезал старик. Посмотрел на меня похотливо. – Алена будет сиять в этом украшении. И платье из шелка. Алое. Я заказал. Все-таки восемнадцать раз в жизни исполняется.

Консультант удивленно выгнула бровь, окинув нашу семейку взглядом. Я закатила глаза, чувствуя приступ тошноты. Тетка ухмыльнулась, отворачиваясь.

– Оплачиваю картой, – прошелестел он и оплатил покупки.

По настоянию тетушки я сразу же заменила серьги и надела кольцо. В глазах заискрило от великолепия – позолоченное серебро с фианитами и турмалинами, напоминающими ярко голубой топаз, смотрелось и вправду прекрасно.

– Спасибо! – поблагодарила я тетю и вновь залюбовалась кольцом. Не подозревала даже, что во мне тоже есть тяга к украшениям.

… На выходе из торгового центра нос к носу сталкиваюсь с одноклассницей. На носу выпускной и мы вместе с ней готовим номер для прощального выступления. Анютка видная девчонка – высокая, красивая, стройная. И всегда одета по моде, не то что я.

– О, Аленчик, привет! – подруга прыгает на меня с поцелуями. – Ты как тут оказалась? Тебя же из дома не вытащить!

За ее спиной два симпатичных парня. Один курит, жуя жвачку, второй рассматривает меня откровенно и усмехается. Оба головобритые и высокие. Кажется, за одним из них она бегает, слышала от нее что-то такое.

Тушуюсь на мгновение.

– Да мы тут…– пожимаю плечами, показывая ей кольцо и серьги.

Аня восхищенно свистит. Вставляет в рот сигарету и чиркает зажигалкой.

Это она зря. Нашла место!

– Пойдем ко мне сегодня ночевать? – она играет бровями, добавляет шепотом: – Вина попьем. М-м?

Прокашливаюсь. Тетка уже за моей спиной. Старик там же.

Знаю наверняка что никуда она меня не отпустит, но мне из вредности хочется сбежать. Еще один вечер в их компании равносилен психозу. А если тетка уснет как обычно раньше, не хочу снова развлекать старика игрой в шахматы, где за каждый проигрыш он щиплет меня за коленки и бедра.

Выдыхаю и резко оборачиваюсь, выдаю прямо в лоб:

– Теть, можно я у Ани переночую?

Глаза тетушки округляются так, что вот-вот вылетят из орбит. Старик кривится.

– Нет. Что это еще за дела? – выдыхает она, нервно потирая на запястье массивный золотой браслет. – Домой идем.

– Я хочу в гости, – настаиваю.

– Дома поговорим. – Она натягивает улыбку. Фальшивую до одури.

Анька щебечет ей о том, как нам будет хорошо – девичник! О том, что спустя пару дней нам обеим по восемнадцать и уже можно давать свободы. И еще миллион слов.

Но тетка не преклонная, а старик злится. Поджимает тонкие губы, сверля парней ненавидящим взглядом. И я уже знаю, что дома меня ничего хорошего не ждет.

Дергают меня за руку и мне лишь остается крикнуть Ане, что созвонимся.

Уже у дома узнаю, что тетка сама уезжает в гости к бывшей коллеге и останется у нее до утра. А я остаюсь с ее мужем…

Сидя в кресле, наблюдаю, как тетя собирается в гости. На ней красивое платье, не красиво обтягивающее полную фигуру, но она настолько уверена в себе, что ей плевать. На лице макияж, на голове прическа – короткие волосы уложены наверх и залиты лаком. От нее пахнет удушливо сладкими духами, а в ушах, на шее и пальцах блестят бриллианты.

– Давно не виделись! – выговаривает она, подходя к зеркалу. Берет темно бордовую помаду и ведет по губам. – Мы в девяностых одновременно начинали бизнес – я на рынке несколько точек держала, а она мясной павильон. Покровители у нас были, без них никуда. Только вот я вывезла и сейчас имею что имею, а она замуж выскочила, нарожала детей и ее муженек все похерел. Меня прямо любопытство разъедает что у нее, да как. Позвонила как снег на голову, я удивилась! Но грех не встретиться, в прошлом мы отжигали! Будет, что вспомнить!

Не понимаю зачем она повторяет эту историю в десятый раз подряд, я это всё знаю. Но надрывный кашель старика за моей спиной дает понять причину.

Подгибаю под себя ноги, вытягиваясь в спине и поворачиваю голову.

Дед поджарый, весь в поту, снова занимался в зале. Но как бы он не старался, старость его все равно давно уже взяла в оборот. Морщусь, отворачиваясь. Он в спортивных трениках и мотня между ног обтягивает его «достоинство».

– Не скучайте! – выдыхает тетя и целует старика в щеку.

Вижу краем глаза, как он сжимает ее ягодицы и тетка, громко хохоча, выбегает из дома.

Дверь за ее спиной хлопает. В гнетущей тишине слышу, как тикают на стене часы, как сипло он дышит.

– Чем занимаешься? – спрашивает учтиво и направляется ко мне.

– Читаю, – прокашливаюсь, – точнее читала.

Захлопываю книгу. Намереваюсь встать с кресла, но он, оказавшись рядом, давит мне на плечо.

Стоит сбоку от меня, и я машинально отворачиваю голову в другую сторону. Терпеть не могу его запах.

– И как? Интересно?

– Нормально.

– Курьер доставил твое платье. Хочу, чтобы примерила.

– Какое еще платье? – хмурюсь.

– На совершеннолетие. Красное, алое, из шелка.

Недоуменно выгибаю брови, сбрасывая с плеча его руку.

– Я воздержусь.

– Я бы поспорил! – смеется он. – Сделай мне чай. А потом примерка.

Представляю, как отпихиваю его и схватив рюкзак, удираю из дома. В свободную жизнь. Куда подальше.

Но пока денег мало скопила, поэтому только мечты.

– Хорошо, – соглашаюсь, только лишь бы уйти от его внимания.

Несусь на кухню. Торопливо делаю ему чай. Наливаю себе в стакан апельсиновый сок. Оборачиваюсь, когда он появляется на просторной кухне. Уже переоделся в рубашку и шорты.

– Вот! – киваю на кружку с напитком. – Возьмите.

– И будь добра, батончик подай. – Хмыкает он. Смотрит на меня, раздевая. Глаза блестят и мне снова кажется, что он что-то принимает. И это что-то явно не таблетки от давления.

Решаюсь выполнить эту просьбу и сбежать уже наконец в свою комнату. Ну как в свою…в нашу с тетей.

Пока роюсь на полке в холодильнике – он хранит свой спорт пит там, не замечаю, как он, подойдя к столку, бросает в мой стакан шипящую таблетку. И к моменту, когда я оборачиваюсь, мой напиток выглядит как прежде, а на его лице застывает загадочная улыбка.

На столике вибрирует телефон – подруга Аня не теряет надежды, что я приду к ней. И мне очень хочется, хоть сбегай…Быть может, уйти на пару часов, пока тетя не дома?

Опальная мысль закрадывается в голову, и я катаю ее, обдумывая, пока допиваю свой сок. Ставлю пустой стакан в раковину и кивнув старику, иду на верх, на второй этаж. В комнате отвечаю Анютке, что пока не знаю смогу ли уйти из дома, но на всякий случай, если вдруг решусь, перебираю в шкафу вещи. Примерив джинсы и топ, сажусь на кровать. Внезапный прилив жара по всему телу и сонливость – привычное дело. В последнее время засыпаю я именно так. Списываю все на растущий организм и гормоны. Но именно сегодня меня вдруг тошнит и не в силах противостоять тошнотворному кому, несусь в ванную.

Из меня выходит все, что я за сегодня пила и ела. Становится чуточку легче, но сонливость еще присутствует. И вроде бы еще не ночь, а меня клонит в сон.

«Ну что ты там?» – спрашивает подруга. – Идешь?! Давай скорее, мы ждем тебя!».

Кто это «мы» не знаю. Хмурюсь, ложась на кровать.

«Да, пять мнут и выйду» – пишу в ответ и на минуту прикрываю глаза.

Комната кружится. Не замечаю, как проваливаюсь в быстрый поверхностный сон.

На самой грани реальности вижу себя со стороны – бреду по заросшим тропинкам посреди густого темного леса. Вокруг ни души, лишь хриплое чужеродное и смердящее дыхание догоняет меня с порывами ветра.

Чувствую по своему лицу влажные прикосновения. Не понимаю откуда они – с неба нет ни капельки – взмахиваю рукой и вытираю щеку.

И внезапно распахиваю глаза. Потому что возвращаюсь в реальность.

– Ах! – выкрикиваю оторопело. Перед глазами мушки, но комната обретает свои очертания и то, что я вижу повергает меня в шок.

Старик стоит у кровати. Его лицо покрыто бурыми пятнами, а губы блестят от слюны. Его рот приоткрыт, язык торчит наружу, которым он, понимаю это совершенно точно, лизал меня по щеке. А может и не только по ней.