Полная версия
Кровь Геркулеса
Жасмин Мас
Кровь Геркулеса
Роман
Jasmine Mas. Blood of Hercules
© Jasmine Mas 2024
© Старостина Анастасия, перевод, 2025
© ООО «Издательство АСТ», 2025
Предупреждение
Это история о темной романтике и одержимости.
Пожалуйста, обратите внимание, что книга содержит темы, которые могут вызвать отторжение у некоторых читателей. В книге встречаются сцены насилия, убийства, преследования, суицидальные мысли, буллинг и предательство. Полный список можно найти на сайте автора: jasminemasbooks.com. История развивается медленно и включает в себя откровенные эпизоды. Пожалуйста, берегите себя.
Иногда становиться героем больно – невообразимо больно.
Будьте осторожнее.
Посвящаю свою книгу всем девушкам, которым нравятся неоднозначные персонажи, и кто визжал от восторга, впервые услышав фразу «Кто посмел сотворить с тобой такое?».
Эта книга для вас.
12 домов Спарты
ДОМ ЗЕВСА.
ДОМ ГЕРЫ.
ДОМ АФИНЫ.
ДОМ ГЕРМЕСА.
ДОМ ПОСЕЙДОНА.
ДОМ ДЕМЕТРЫ.
ДОМ АПОЛЛОНА.
ДОМ ДИОНИСА.
ХТОНИЧЕСКИЕ ДОМАДОМ АРЕСА.
ДОМ АИДА.
ДОМ АРТЕМИДЫ.
ДОМ АФРОДИТЫ.
Всезнающая
Fides est periculosa ludum.
Вера – опасная игра.
Она до самого конца не знала,
кто причиняет ей боль.
Облаченная в длинную тогу, я неподвижно сидела в позе лотоса посреди поля. Вокруг лежали камни из Дельф.
Я начала коллекционировать их еще в детстве. Тысячи лет назад.
Мои ладони раскрыты и расслаблены.
Голова запрокинута.
Трубка зажата в зубах.
Я вдохнула дым благовоний, и боль распространилась по телу пульсацией, стоило активировать свой дар.
Мысли заполнили узоры, числа и вероятности – слишком многочисленные, чтобы в них разобраться.
Путь существования был лишь случайностью, а случайность – круговоротом событий.
Жгучие ощущения сливались в агонию, но я продолжала вдыхать дым, сдерживая натиск.
Бессмысленные образы сплетались в таинственные слова.
Они говорили со мной:
Пропавшее дитя изменит то, что было,Цепью судьбы связав себя с бойцами смерти;Или Титанов род захватит землю,И мир погрязнет в пламени войны.Я распахнула глаза.
Мрачные предзнаменования отзывались горечью на языке, и пути вероятностей разбегались по костному мозгу во всем моем древнем теле.
Спартанский дар в моей крови требовал действий, а я никогда не избегала неприятного выбора. Поэтому я выжила, а мои соплеменники погибли.
Будущее балансировало передо мной на острой грани: апокалипсис и мир были двумя сторонами одной медали.
И выпасть могла любая из них.
Нужно было действовать. В конце концов, nullum magnum ingenium sine mixtura dementiae fuit.
Не бывало великого ума без примеси безумия.
Тяжело вдыхая дым и превозмогая боль в суставах, я поднялась на ноги и спотыкаясь побежала через поле, во дворец, где меня встретил длинный устланный белым мрамором холл.
Фиолетовые глаза и белые волосы отражались в висящих на стенах зеркалах, когда я проходила мимо.
Добравшись до двери из оникса, ведущей во внутренние комнаты, я толкнула ее, даже не постучавшись. Створки распахнулись.
Члены Федерации стояли на большой арене за золотыми трибунами и спорили.
Все разом повернулись ко мне.
Громыхнуло.
Все пали на колени.
Вынув трубку изо рта, я взмахнула ею в воздухе.
– Закон о замужестве, от которого мы отказались, нужно принять. Сегодня же, – прохрипела я. – Утвердить двадцать шесть лет как возраст обязательного вступления в брак.
Комната заполнилась негодующими голосами.
– Но речь шла о столетии! – прокричал кто-то. – Двадцать шесть – слишком молодой возраст для выбора единственного супруга на всю бессмертную жизнь!
Я подняла руку в воздух. Все замолчали. Сразу же.
– Это еще не все, – продолжала я. – Харон и Август должны стать профессорами в Горниле этого года.
Все недоуменно потупились.
– Зачем? – спросил Зевс, прищурившись. Преклонив колено, он стоял у трибуны в центре комнаты. Молнии сновали по его коже.
Я посмотрела на него, изогнув бровь.
– Ты сомневаешься в моих способностях, мальчик?
– Конечно нет, – склонил голову он. – Прошу, простите мое неуважительное поведение. Я лишь поддался любопытству.
– Зря.
Повисла тишина.
Один за другим главы Домов склонялись в глубоком поклоне – их лбы прижимались к красному мраморному полу.
Медленным шагом я двинулась по длинным ведущим к центру арены ступеням, покрытым черным ковром.
Подойдя к трибуне, я взяла ножницы и потянулась к корзине, в которой хранились все непринятые законы, обвязанные красной лентой.
Щелкнула ножницами.
Лента соскользнула на пол.
Свиток раскрылся, являя миру заглавие, выведенное черными чернилами: «Закон о браке».
– Одобри его, – приказала я и, протягивая свиток, склонилась к Зевсу, все еще стоявшему на коленях. – Одобри его сейчас же. Измени возраст вступления в брак и назначь двух новых профессоров.
Молнии побежали по бумаге, стоило Зевсу прикоснуться к свитку, и он тут же снова склонил голову.
Я развернулась.
Медленно проковыляла вниз по ступеням мимо стоявших по двум сторонам бессмертных существ.
Я фыркнула, глядя, как они съеживаются одно за другим. Кронос, видел бы ты, во что превратилась твоя империя… Спартанцы стали слишком слабы.
В отличие от глав Домов, мое слово было непреложным.
Я была единственной, кто стоял между возвышением и падением Спарты.
Кронос, спаси всех нас.
Великая война
История слагалась неспешно.
Государство Спарта было образовано за бессчетное множество веков до рождения человечества, раскинувшись на тысячах островов архипелага, который занимал территорию современной Греции.
Населяла Спарту сотня бессмертных Спартанцев, их животные-покровители и местные существа. «Существами» Спартанцы называли все расы цивилизованных людей – не Спартанцев, – обладающих необычными способностями.
Тихую и размеренную жизнь вели бессмертные граждане Спарты, управляемые олигархией.
Не знали они ни конфликтов, ни жадности, ни зависти.
И жизнь их была мирной.
Затем появились люди.
Человечество сразу же прониклось благоговением к бессмертным.
Спарта научила их искусству, земледелию и управлению государством.
Поклоняться им начали люди.
И так стали Спартанцы богами человечества.
Шли столетия. Наслаждаясь богатством и статусом богов, Спартанцы вместе с людьми переселились на территорию современной Италии.
Зародилась Римская империя.
Но нельзя было недооценивать опасность человечества.
Численность смертных росла.
Спарта же не могла похвастаться схожей плодовитостью: их всегда оставалось около сотни.
Затем обнаружили люди, что и Спартанцам не было чуждо подобие смерти – нужно было лишь разрубить их тела на мелкие кусочки и разбросать по миру или довести Спартанца до комы голодом и пытками.
Ополчилось человечество на тех, кого считало богами.
Одолеваемые жаждой власти и богатств, смертные императоры объявили войну Спартанцам.
Вот только забыло человечество, что оскалилось на расу более разумную, чем оно само.
Спарта исчезла.
Без следа.
Спартанцы и существа переселились в Северную Италию, спрятавшись в Доломитовых Альпах.
Но прежде чем уйти, уничтожили они все достижения, которыми поделились с людьми, спалив Александрийскую библиотеку дотла и вместе с ней – знания о богах. Осталась лишь ложь.
Без руководства Спарты Рим пал.
Века сменяли друг друга, и о живых богах, некогда направлявших человечество к величию, остались лишь мифы, которые передавались из уст в уста. Но даже они оказались неверны. Реальность отличалась от историй и легенд: союзы, родословные, власть – все, что мы помнили о богах, оказалось ложью.
Неустанно время шло вперед.
Защищенные анонимностью, Спартанцы и существа развивались в тени, накапливая невероятные богатства и создавая технологии, превосходящие все, что знало человечество.
Однако и в мирной, на первый взгляд, Спарте не все было спокойно.
В ней существовали две противоборствующие фракции: Хтонические Дома и Олимпийские Дома.
Могущественные семьи, названные по имени лидера-основателя – Спартанца, более могущественного, чем остальные.
Все Спартанцы из Олимпийских Домов обладали способностями, которые усиливали их самих, физически или ментально.
Другим они не вредили, занимаясь самосовершенствованием и наукой.
Существовало пятьдесят Олимпийских Домов, в каждом из которых насчитывались десятки членов.
Чтобы поддержать свою численность, Олимпийцы заводили детей с людьми, и звали этих полулюдей-полуспартанцев мутами.
Представителями Хтонических Домов были Спартанцы с кроваво-красными глазами.
Способности Хтоников несли другим только вред: они знали искусство пыток, умели захватывать контроль над разумом и причинять боль.
В истории существовало только четыре Хтонических рода. Рожденные на заре Спарты, они, в отличие от Олимпийских Домов, сменявших друг друга, оставались неизменны.
Вечность.
Пресловутая Хтоническая четверка – Дома Аида, Афродиты, Артемиды и Ареса.
Число их было невелико – всего несколько Спартанцев в каждом, поскольку Хтоники редко заводили потомство со слабыми людьми, не способными выдержать силу их дара. На их сторону также встало несколько существ, обладающих самыми темными способностями.
Века напролет усилиями Федерации между фракциями поддерживалось непростое перемирие. И входили в Федерацию сильнейшие из Олимпийцев.
Но на рубеже XXI века мир дал трещину.
Началась Великая война.
Желая свергнуть Федерацию и захватить власть в Спарте, четыре Хтонических Дома напали на пятьдесят Олимпийских Домов.
Двадцать четыре Хтоника сражались с сотнями Олимпийцев. Но способности Хтоников были столь чудовищны, что даже превосходящие их по числу Олимпийцы не могли одержать победу, и конфликт растянулся на десятилетия.
Первыми пали слабые Олимпийские Дома. Хтоники безжалостно охотились на их представителей, разбрасывая останки по всему миру. Не в силах простить обидчиков, сильнейшие Олимпийцы объединились между собой, чтобы отомстить.
В 2045 году осталось только восемь самых сильных и древних Олимпийских семей: Дома Зевса, Геры, Афины, Гермеса, Посейдона, Деметры, Аполлона и Диониса.
Война зашла в тупик, численность войск сокращалась с обеих сторон.
Спарте грозил крах.
Лидеры поверженных Хтонических Домов выжили, однако все два десятка их детей были схвачены и убиты.
Осознав, что затянувшийся конфликт грозит их стране гибелью, обе стороны договорились о прекращении войны.
В новой Федерации почти вся власть сосредоточилась в руках Олимпийцев.
Снова воцарился мир.
Через несколько лет, в 2050 году, на Земле необъяснимым образом появились Титаны – бессмертные чудовищеподобные существа – и начали истреблять людей.
Под руководством Олимпийцев Федерация решила воспользоваться шансом и вновь заявить о себе человечеству.
Боги вышли из тени.
Не упустили они и возможность наказать Хтонические Дома.
Постановила Федерация, что за развязанную войну и совершенные преступления все оставшиеся Хтоники, все их сыновья и темные существа, вставшие на их сторону, должны были защитить землю от Титанов.
Новую организацию они назвали Ассамблеей смерти.
Но Ассамблеей дело не ограничилось.
Не только с Титанами были вынуждены сражаться Хтоники и существа, но и друг с другом в Доломитовом Колизее. Жестокое состязание стало известно как Сражение Гладиаторов Спарты.
По праву считался турнир этот самым кровавым из всех, когда-либо существовавших на земле.
Открыл он двери новой эре жестокости.
Минуло почти полвека, а Титаны продолжали бродить по Земле, число Хтоников росло, а дети Олимпийцев все реже рождались с сильным даром.
Вновь приходилось Федерации бороться за сохранение своей власти, а к порогу подбиралась новая война.
Спарта страдала от внутренних распрей как никогда.
Чтобы преодолеть растущий раскол, Федерация приняла противоречивый закон о браке.
Тотчас воспротивились Хтоники его внедрению.
С этого момента и начинается наша история.
Глава 1
Змея
AB INITIO[1]
Сменится век,
Вся Спарта рукоплещет;
С паденьем Федерации уйдет
Власть в руки обличителя богов.
Судьба, 2050
– Кто ты? – прошептал мне на ухо женский голос.
Я резко села и недоуменно моргнула.
Истерзанные до крови запястья пульсировали от боли.
По изумрудному полю, на котором я задремала, пробежал теплый ветерок, шелестя травами и розовыми летними цветами.
Тишина превращала сельскую Монтану в действительно жуткое место.
В двухстах милях к северу от городских огней Хе́лены[2] питания электросети едва хватало на работу нашего трейлерного парка.
С приходом Титанов в 2050 году привычный людям мир рухнул.
«Эстетика апокалипсиса», – сказали бы дети в школе.
По мне, так сущий ад.
Никто не знал, откуда взялись человекоподобные бессмертные Титаны с острыми как бритва зубами, черными венами, длинными когтями и сверхскоростью, и почему их так забавляло разрывать людей на части.
Любой, кто желал выжить, назвал бы их существование прискорбным (я же жить не хотела).
Отец Джон сказал, что Титаны явились, чтобы «преподать людям урок». Ведь человечество только и делало, что уничтожало себя самыми драматичными и страшными способами… Странный урок.
В конце концов, именно Спартанцы нас спасли.
– Ты меня слышишь? – уже громче спросил незнакомый голос.
Я огляделась по сторонам в поисках говорившего, но на поле больше никого не было.
Резкое движение вызвало острую боль в запястьях, и я застонала.
Чтобы справиться с голодом, Отец и Мать снова готовили в ванной свой «особый напиток» – сочетание чистящих средств, воды и заплесневелых хлебных дрожжей, – и их поведение становилось все более истерическим.
Взять даже прошлую неделю. Меня связали грубой веревкой за то, что «не так» посмотрела на Отца и потому что я была «ленивой, ни на что не годной, избалованной десятилетней сучкой».
К утру мне надоело играть роль собаки на привязи, и я принялась молотить связанными руками по камням, пока не высвободилась.
Точно сломала оба запястья.
Ну хотя бы сбежала.
Из хороших новостей: Отцу было совершенно плевать на меня, так что сомневаюсь, что он вообще вспомнит, что связал меня.
Из плохих: ему нужны были модные лекарства Спартанской Федерации (лучше всего подошла бы смерть), но он не мог их себе позволить.
Давно пора было позаботиться о его психическом здоровье более дешевым способом – треснуть лопатой по голове (как поступили с соседом Полом: ударили его, когда он отвернулся).
– Ты меня слышишь, не так ли? Кто… ты? – произнес невидимый голос рядом с моим ухом, и я поежилась от страха.
Отлично, меня преследует призрак.
Я настороженно огляделась.
На фоне деревьев, окружавших трейлерный парк, сверкал забор из колючей проволоки, а с ветки свисал порванный белый флаг с гербом Дома Аида – ужасающим скелетообразным псом с горящими багровыми глазами.
Адская гончая.
Под флагом была прибита табличка с кроваво-красной надписью: «Военизированная охраняемая зона Спартанской Федерации. Титанам прохода нет».
Похожие символы (жуткие флаги с мордами адских гончих, о которых никто не просил) были развешаны по защищенным зонам – они предупреждали Титанов, что Хтоническая организация убийц, Ассамблея смерти, даже среди чудовищ была голиафом.
Все знали двенадцать спартанских семей, правящих Землей.
Восемь Олимпийских Домов были хорошими ребятами, потому что их силы не причиняли вреда другим людям. А вот четыре Хтонических Дома были самим воплощением зла.
Массовые убийцы с темными силами.
Я содрогнулась.
Жить в эпоху богов и монстров – отстой.
Тяжело дыша сквозь зубы, я попыталась отвлечься от нестерпимо мучительной боли в предплечьях.
Как бы поступили в этой ситуации Эмми Нётер и Карл Гаусс?
К сожалению, я не была уверена, что предприняли бы мои герои – гениальные математики прошлого.
Было бы неплохо поспать.
Или умереть.
Пока же я обходилась взятой в публичной библиотеке автобиографией Эмми Нётер, которую перечитывала уже раз в сотый. От нее на душе становилось тепло, как от нежных объятий.
Точнее, мне казалось, что от объятий должны были возникать похожие ощущения.
Так-то меня никогда не обнимали.
Пока что.
А может, и не обнимут никогда, учитывая, что я не переношу чужих прикосновений, да и люди меня не любят.
– Ты пахнешь знакомо, – громче прошептал невидимый голос. – Скажи… как тебя зовут, дитя?
Я понюхала подмышку. Утром я помылась под холодным садовым шлангом, поэтому пахло только солнцем и травой.
– А-Алексис Хёрт, – неуверенно ответила я. Выпуклый шрам на груди – он у меня с самого детства – покалывал.
– Ты понимаешь меня, человек? Ты можешь говорить со мной? – голос стал громче, и я подпрыгнула. – Я – Никс.
– З-здрасьте, – неловко сказала я.
Пауза затянулась.
– Почему у тебя запястья в крови? – наконец спросила Никс.
– Мои приемные р-родители пытаются меня убить, – с тяжелым вздохом ответила я.
– Ты странный человек, – голос Никс звучал ближе. – Ты говоришь о смерти, но я не чую в тебе страха. С тобой что-то не так.
– Наверное, да, – согласилась я.
Никс зашипела.
– Меня настораживает твое отношение. Я встречала бессмертных Спартанцев, которые боялись смерти больше тебя.
– Ты призрак? – спросила я.
– Нет.
– Врешь.
Солнце внезапно заслонил темный предмет, зависший в нескольких сантиметрах от моего лица.
На меня смотрели глаза с неоново-пурпурными радужками и вертикальными зрачками-щелками. Скользкий раздвоенный язык щекотнул щеку.
– Я же говорила, что я настоящая, – прошипела Никс.
Пе… пере… передо мной в воздухе зависла исполинская черная змея явно длиннее моей ноги, с парой острых клыков и фиолетовыми глазами.
Она выглядела опасной.
Хищной.
– Кто ты? – прошептала я.
Ее блестящая черная голова покачивалась взад-вперед на летнем ветерке, словно она пыталась загипнотизировать меня.
– Я ехидна. Так называют древнюю расу невидимых змей. Ты, конечно, об этом не знаешь. Люди ничего не знают о пути монстров.
Я громко сглотнула.
– Ты ядовитая?
Змея кивнула, сверкнув острыми зубами.
– Очень. Даже яд с одного клыка убьет тебя в считаные секунды.
– Жутко, – с благоговением протянула я. – Хочешь стать моим другом?
Друзей у меня никогда не было.
Фиолетовые глаза сверкнули.
– Хорошо, – прошипела Никс. Ее челюсти вновь разомкнулись, когда она заговорила, – но только потому, что твоя жизнь кажется несчастной, и мне в этих варварских землях совершенно не с кем поговорить.
– Круто. – Я протянула руку и погладила ее по блестящей голове.
Никс со щелчком рассекла воздух.
– Никогда так ко мне не прикасайся, иначе я загрызу тебя до смерти, девочка. Я тебе не собака. – Она надменно фыркнула. – Наше соглашение временное.
Я рассмеялась.
Забавная она.
Следующие несколько часов я резвилась со своей новой знакомой, стараясь не обращать внимания на боль в запястьях, и засобиралась домой, только когда небо приобрело огненно-розовый цвет и солнце склонилось к горизонту.
Если я не вернусь в трейлер до наступления ночи, дверь запрут, и мне придется спать в темноте.
А я твердо решила, что сегодня переночую в доме.
– Пойдем со мной, – прошептала я и побежала. Став невидимой, Никс заскользила рядом, иногда слегка касаясь головой моих ног.
Когда мы вернулись, было еще светло, хотя никому не было до нас дела.
Мать и Отец сидели во дворе. Худые, словно скелеты, с остекленевшими глазами, они потягивали из грязных чашек свой «особый напиток» и расширенными зрачками смотрели на облака, запрокинув головы под неестественным углом.
Живые трупы.
Я хмыкнула, чтобы успокоиться.
– Они выглядят… больными. – Влажный язык Никс коснулся моего уха, когда она вытянулась во всю длину за моей спиной и скользнула за мной в трейлер. – Хочешь, я их убью?
– Нет, – прошептала я, ведя ее по салону. – Это неправильно.
На стене слабо мерцала зеленым светом лампа, электричество натужно гудело, питая ветхий трейлер, собранный из металлических и деревянных деталей, сохранившихся со старых времен, еще до появления Титанов.
Единственный вентилятор, направленный на кровать приемных родителей, не мог охладить оставшуюся часть комнаты.
Летняя духота угнетала.
Никс щелкнула клыками.
– Хорошо, но когда-нибудь, дитя, я убью их для тебя.
Я вздохнула.
– Нельзя. Убийство – грех. Это самый аморальный проступок, который только можно совершить. Ты очернишь свою душу. Так говорил отец Джон.
– Твой отец Джон – глупый идиот, а ты еще слишком юна, чтобы понимать, о чем говоришь, – сказала Никс. – Когда ты станешь старше, будешь думать по-другому.
За такие слова она точно попадет в ад.
Погодите, разве отец Джон не говорил, что змеи – зло… Неужели я попаду в ад за то, что подружилась с ней?
Вечное проклятье оказалось на удивление сложной штукой.
Я покачала головой.
– Я никогда никого не убью, – пообещала я, искренне веря в каждое слово.
Никс лишь насмешливо хмыкнула.
Я осторожно залезла в картонную коробку, служившую мне кроватью.
На дне лежала небольшая белая материя – ползунки, на лицевой стороне которых было вышито восемь букв золотыми нитками. Именно они были на мне надеты в тот день, когда меня нашли люди из приюта. Единственная вещь в мире, которая действительно принадлежала мне.
Никс переползла ко мне на колени. Движение отозвалось на моей коже странным скользящим ощущением.
– Ты умеешь разговаривать со всеми людьми? – прошептала я.
– Нет, дитя, – мягко ответила Никс. – Странно, что ты меня слышишь. Я могу говорить только со своими сородичами, а нас не так уж и много.
– Хм, и все-таки это хорошо, – сонно пробормотала я. – Ты не оставишь меня, потому что можешь со мной говорить. Мне всегда хотелось подружиться с кем-нибудь… только никого не убивай… Обещаешь?
– Я не даю бессмысленных клятв. Хватит болтать, – прошипела Никс. – Спим.
В будущем я еще поймаю себя на мысли, что в разговоре с ней я совершенно перестала заикаться.
Звери меня не пугали.
Только люди.
Так четырнадцатикилограммовая невидимая ядовитая змея стала моим дорогим спутником.
Да, первым другом в моей жизни стал монстр.
Бум.
Бум.
Бум.
Я вскочила несколько часов спустя.
Что-то громко стучало в передней части трейлера.
Громко ругаясь, Мать и Отец встали с кровати и пошли в сторону неприятного, повторяющегося звука.
Я выглянула из-за угла коробки. Пробормотав что-то нечленораздельное, Никс сползла в сторону, но не проснулась.
В дверях стояла невысокая пожилая женщина с белыми волосами и пугающими фиолетовыми глазами.
На ее лице застыло суровое выражение.
Рядом стояла сгорбленная и тощая фигура в капюшоне.
– Какого хрена? – спросила Мать, оглядывая прибывших с головы до ног. Она заметно протрезвела с вечера. – Мы не продаем выпивку из трейлера, вам придется подождать до понедельника и купить ее у прилавка в лесу, как делают все остальные жители парка.
Отец, стоявший рядом с Матерью, открыл рот и невнятно что-то пробурчал.
