Путь к себе

Айрат Хайруллин

Путь к себе

Все началось с того, что Тимур Рамилевич Садыков – кандидат психологических наук, автор семнадцати статей в ВАКовских журналах и одной монографии тиражом триста экземпляров – прислал в наш университетский чат ссылку на очередной психологический тест. «Семь признаков зрелости», – написал он. – «Проверьте себя». И добавил смайлик с подмигивающим глазом, что в его исполнении выглядело особенно иронично – как всегда бывает с людьми, которые профессионально занимаются чужими душами, а свою толком разгадать не могут.

Было это в марте 2025-го, когда весь мир еще привыкал к тому, что искусственный интеллект научился не только писать стихи в стиле Пастернака (кстати, неплохо получалось), но и диагностировать психические расстройства точнее половины специалистов с красными дипломами. Уфа в тот день была особенно серой – не по-весеннему серой, а по-уральски обреченной: небо висело низко, как потолок в хрущевке, воздух пах чем-то промежуточным между надеждой и разочарованием. Тот самый уфимский запах марта, когда зима еще не решила уйти, а весна не решилась прийти.

Я листал этот список в маршрутке по дороге на работу, зажатый между студенткой с розовыми волосами, смотревшей TikTok без наушников, и пенсионером, изучавшим с мистическим упорством приложение «Госуслуги». «Ты начинаешь получать удовольствие от тишины», – читал я. «Ты перестаешь доказывать свою правоту». «Твои реакции становятся более спокойными». И так далее – семь пунктов, семь ступеней к какой-то особенной, выстраданной мудрости. Семь кругов ада наоборот.

Странное дело: чем дальше читал, тем отчетливее понимал, что узнаю в этом списке не себя, а свою тещу.

Метаморфоза Валентины Петровны

Валентина Петровна – в девичестве Валия Бахтияровна Тухватуллина, по первому мужу Зарипова, по-нынешнему, третьему браку Коровкина – всю жизнь была человеком крайне беспокойным. Из тех, кто может час рассказывать о том, как неправильно соседка развешивает белье, а потом еще полчаса объяснять, почему именно эта неправильность символизирует общее падение нравов в постсоветском пространстве.

Она работала бухгалтером в «Башкирэнерго», разводилась дважды, воспитала троих детей (одна из них – моя жена Гульнара), пережила четыре реструктуризации на работе, два инфаркта и одну химиотерапию. Биография как сводка потерь – но она выстояла. И вот где-то после семидесяти с ней произошла метаморфоза, которую в семье поначалу восприняли с тревогой.

Она перестала ругаться с соседями. Перестала читать лекции о том, как надо жить. Научилась говорить «нет» – коротко, без объяснений, но и без агрессии. Когда младшая дочь попросила в очередной раз денег на «очень важный проект», Валентина Петровна просто сказала: «У меня нет». И не стала объяснять, что деньги есть, но тратить их на сомнительные авантюры дочери не намерена.

«Она стала какая-то странная, – жаловалась мне Гульнара. – Как будто равнодушная ко всему».