Аспект выбора

Эмми Браун

Аспект выбора

Воспоминание

Чарлстон ,Южная Каролина. 5 лет назад

Анна

-Попалась! Теперь ты водишь! – кричит мне мой лучший друг и по совместительству сосед. Его зовут Шон Фишер, он старше меня на один год, сейчас ему 13. У него пшеничные волосы, слегка порозовевшие от бега щёки, пухлые губы, прямой и красивый нос, и самая привлекательная его часть – глаза. Зелёные, как свежая трава ранним утром, и блики напоминающие мне росу на этой самой траве. Не стану спорить, он милый и в будущем украдёт много сердец.

-Так нечестно! – кричу я, пытаясь догнать друга, который прекрасно знает, что я не догоню его. “Быстрый” думаю я про себя, смотря как Шон уже отбежал от меня на приличное расстояние. Он всегда любил играть в футбол со своими друзьями в школе, и конечно, бег даётся ему легко. Пока я бежала за ним, он оборачивался показывая мне язык, и убегал дальше. В какой-то момент я почти догнала Шона, но зацепившись ногой за камень понимаю, что теряю равновесие. Начинаю падать и в последний момент ставлю руки, тем самым содрав их в кровь и хорошенько зацепив коленями асфальт. Смотрю и вижу как из ран начинает идти кровь. Колени и ладони пронзила острая жгучая боль. Сев на тёплый асфальт, я прижала колени к груди, стараясь не задевать раны, которые начали пульсировать ноющей болью. Я очень стараюсь держаться, что бы не заплакать, но чувствую как начинает щипать глаза отдавая в нос. Ко мне сразу же подбегает мой друг и садиться рядом.

-Боже, ты в порядке? – спрашивает Шон, оглядывая меня с беспокойством. Я поднимаю голову и смотрю на него, на глазах наварачиваются слёзы. Его прекрасные зелёные глаза начинает метаться от моих глаз к коленям и рукам, на которых выступила кровь и содрана кожа.

-Попался. – говорю я с победной и грустной улыбкой, глаза закрывает пелена слёз. Слабо ударив своей ладонью по его плечу, он смотрит на меня с удивлением и беспокойством, пытаясь понять всё ли со мной в порядке. И убедившись, что я отделалась парой ссадин, слегка улыбается. "Какая у него красивая улыбка".

-Это был твой коварный план, Клубничка? – с той же лёгкой улыбкой спрашивает Шон. Он начал называть меня Клубничкой примерно с 8 лет, когда увидел как я уплетаю клубнику за обе щёки с торта, который приготовили родители Шона на его день рождения. Я была не против этого прозвища, ведь очень любила клубнику. В ответ я называла его Фантик, потому что Шон украл из моей корзинки последнюю и мою ЛЮБИМУЮ конфету. Это было на хэллоуин примерно 2 года назад. После того, как мы собрали конфеты с соседних домов, мы вернулись обратно к Шону что бы съесть сладости. Увидев свою любимую конфету "LaffyTaffy" с клубникой, я отложила её в сторону на потом. Закончив уплетать сладости, я обернулась и увидела как Шон уплетает МОЮ конфету. Тогда он не понимал почему я разозлилась, но позже разобравшись в ситуации он в качестве извинения вернул мне фантик, надеясь что меня это утешит. Я смеюсь, и чувствую что боль чуть утихает. Крови совсем немного, но всё же продолжает щипать. "Потерплю,подумаешь пару царапин"

-Конечно, а ты сомневался, Фантик? – спросила я его, и чуть толкнула в бок пока мы сидели на асфальте. В очередной раз он одаривает меня своей улыбкой, и я уже не чувствую боли. Вспотевшие от бега, перепачканные в грязи, кто-то с парой царапин, мы смеёмся сидя на асфальте посреди дороги. "Вот бы это длилось вечность"

*Вечность – философское понятие.

Оно означает свойство и состояние существа/разума/вещества, безусловно не подлежащего времени, то есть не имеющего ни начала, ни продолжения, ни конца в своём существовании, но содержащего за раз, в одном нераздельном акте, всю полноту своего бытия; такова вечность разума абсолютного.

«Вселенная вечна, встречи с друзьями кратки» Николай Лобачевский

Насколько же короткой окажется эта "вечность" между ними?*

-Пойдём, надо обработать твои раны. – Шон встаёт и подаёт мне руку. – Уже предвижу как твой отец будет говорить, что я не уследил за тобой. – чуть опустив взгляд говорит он. Мои родители не строгие, но очень за меня переживают, и я безумно благодарна им за заботу. Помню уже было что-то похожее, когда я упала с качелей и подвернула лодышку. Мой отец был не доволен, что Шон не уследил. Но что он ожидает от маленького мальчика? Мама тогда сказала, что я должна быть осторожнее.

-И конечно же мама не забудет упомянуть, что я девочка и должна быть осторожнее. – я хватаюсь за руку Шона, и он поднимает меня с асфальта. Мы держимся за руки, он смотрит на меня с его тёплой улыбкой, будто говоря мне “Всё будет хорошо, я рядом”. Шон всегда был на моей стороне, он был мне как брат. Когда он рядом мне спокойно и тепло на душе. Когда мы уже хотели пойти в сторону моего дома, я замечаю высокого мужчину одетого во всё черное. Быстро приближающегося к нам, и в этот момент он врезается в плечо Шона. Зажмурив взгляд на долю секунды, от неожиданности и страха столкновения, я поднимаю свои ресницы. Чувствую пустоту в руке, решаюсь посмотреть в сторону Шона, но его нет рядом.

-Фантик? – я не вижу его руку, начинаю оглядываться по сторонам, его нигде нет. Надеюсь, что он решил пошутить надо мной. – Шон! Это не смешно! Ты где?! – меня охватывает паника, я стою на месте и не могу пошевелиться, не понимаю где он, куда он ушёл, что происходит. Улица довольна длинная, он не мог пропаст за долю секунды. Мужчина, что врезался в нас, тоже пропал. Волнение накатывает ещё сильнее, щиплет глаза, и в ту же секунду поступают слёзы. Меня начинает трясти. -ШОН, ТЫ ГДЕ? ШОН! – я уже перехожу в крик, ноги подкашиваются и я падаю на колени. Закрываю лицо руками и плачу.

-Анна?! Анна!

Я слышу чей-то голос, но не могу поднять взгляд и продолжаю сидеть и громко плакать.

Лучше бы это был камаз.

Настоящее время

Чарлстон ,Южная Каролина

Анна

– Анна?! Ты в порядке? Что случилось?

Чей-то голос продолжает меня звать.

– Анна! Проснись!

В этот момент я приоткрываю глаза и не понимаю, где нахожусь и как здесь очутилась. Меня будит женский голос, и, полностью открыв глаза, вижу, что рядом со мной сидит обеспокоенная мама и смотрит на меня.

– Что случилось? Почему ты плачешь? – спрашивает мама, продолжая на меня смотреть.

Я поднимаю руку, провожу по глазам и понимаю, что они мокрые от слёз. «Я плакала во сне?»

Пытаюсь вспомнить, что мне снилось. «Шон… Я пытаюсь его догнать… Падение… Боль… Он пропал». Забавно, как сон описал то, что случилось с нами. Он ушёл из моей жизни так же резко, больно и неожиданно, как и во сне.

3 года назад

Чарлстон, Южная Каролина

Я увидела Шона и быстрым шагом начала подходить к нему. Он куда-то шёл вместе с другими парнями. Я встала перед ним, перегораживая ему дорогу. Тот опустил глаза на меня и закатил их. Его глаза были холодными и злыми.

Обычно яркие зелёные глаза, которые раньше смотрели на меня с заботой, сейчас смотрели как на последнее дерьмо. Его раздражение чувствовалось слишком сильно, чтобы игнорировать. И такое поведение длилось последние пару дней.

Не понимая, что происходит, я решила поговорить с ним и выяснить причину такого поведения.

– Шон, мы можем поговорить? – спросила я его, скрестив руки на груди. Я шагнула чуть вперёд, оставив между нами полметра. И не давая шанса, чтобы Шон ушёл от разговора, стала подходить ещё ближе, уменьшая между нами расстояние. Но от его взгляда становилось больно. «Почему ты так смотришь?»

– Что тебе нужно? – он сказал это так холодно и сдержанно, что я увидела, как сверкнули его глаза от злобы. Обычно добрый и ласковый взгляд превратился в злой и отчуждённый. «Когда это произошло?»

– Что происходит? Почему ты меня игнорируешь и избегаешь? – придя в себя, начинаю спрашивать его, опустив руки вдоль тела. Мне было тяжело смотреть, как он отдаляется от меня. А сейчас я не чувствовала прежнего тепла от него. Он меня пугал.

– Анна… – «Что? Почему по имени?» – пронеслось у меня в голове, но спрашивать я не стала. Решила, что лучше послушать дальше. Но ощущение, что от прежнего Шона ничего не осталось, не покидало меня. – Отвали от меня и перестань ебать мне мозги. Уйди с дороги. – После этих слов он ушёл, не оглянувшись, оставив меня в полном недоумении.

«Отвали» крутилось у меня в голове. «Нет, только не это. Ты обещал, что будешь рядом, говорил, что никогда не оставишь. Пожалуйста, Шон, вернись. Ты мне нужен».

Настоящее время

Чарлстон, Южная Каролина

– Ничего, всё хорошо. – говорю маме, которая начала вытирать мои слёзы с щёк, нежно поглаживая по ним. Она видела, что после ссоры с Шоном я изменилась. Теперь мне было трудно доверять людям. И я больше никогда не собиралась привязываться к ним. Если захотят уйти, то пусть уходят. Если хотят быть рядом, я не буду против.

– А почему ты тогда плакала? – всё так же поглаживая меня по щеке, спросила мама, и начала плавно переходить к волосам, взъерошивая их.

– Сон неприятный приснился, ничего такого. – приподнимаюсь при помощи локтей и сажусь в позу лотоса. Мама уже убрала руку с волос и, отодвинувшись от меня, пристально посмотрела.

– Не хочешь это обсудить? Тебе опять кошмары снятся? Мне позвонить мисс Харрис? – мисс Харрис – это психолог, к которому я проходила два месяца. Меня к ней записала мама после того, как я проплакала всю ночь из-за слов Шона. Её посещение помогло мне понять только то, что его надо отпустить, раз он этого хотел, но в остальном мне эти консультации не помогали. В итоге я перестала ходить, но мама так же пыталась меня записать снова, ведь понимала, что лучше мне не стало. Я скорее приняла его уход, но не пережила, и вряд ли переживу.

– Тут нечего обсуждать, всё правда в порядке. – отвечаю я, и она чуть сузив глаза, смотрит какое-то время, затем встаёт, нависая надо мной.

– Хорошо, я поняла тебя. Я на работу, не опоздай в школу. – с той же заботой говорит она, и, развернувшись, начинает уходить, не закрыв за собой дверь.

Я остаюсь одна в комнате, и тишина наполняет пространство. Взгляд падает на окно, за которым светит яркое солнце, но внутри меня всё ещё царит мрак. Я пытаюсь отвлечься, но мысли о Шоне не покидают меня. Каждое воспоминание о нём, о том, как он смеялся, как мы гуляли по парку, как делились мечтами, словно острые иголки, пронизывают моё сердце.

Я встаю с кровати и иду к зеркалу. Смотрю на своё отражение – заплаканные ореховые глаха глаза, растрёпанные светлые волосы, и понимаю, что это не я. Это какая-то чужая девушка, потерянная и одинокая. Я пытаюсь улыбнуться, но губы не слушаются.

Телефон в руке. 6:12. До будильника еще восемнадцать минут. Решаю скоротать время в соцсетях, полистать ленту, прийти в себя после пробуждения.

Вдруг натыкаюсь на пост подруги. Эмили. Стройная фигура, длинные ноги, копна черных волос, ниспадающая на одно плечо. Светло-карие глаза подсвечены ярким солнцем, а густые черные ресницы придают взгляду игривость и уют. Пухлые губы, тронутые легкой помадой, растягиваются в улыбке. На фоне – поле подсолнухов, в руке – букет этих же цветов. "Эмили, как всегда, прекрасна", – проносится в голове, пока я разглядываю фото. Ставлю лайк и оставляю комментарий.

Спустя какое-то время – фото друга детства. Шон. Он сильно изменился. Вырос, плечи стали шире, видно, что занимается спортом, но каким – уже не знаю. Стоит спиной к камере, рядом с машиной. Наверное, родители подарили на недавний день рождения. Ford F-Series. Он всегда мечтал о такой, говорил, что сможет на ней выезжать к морю, уютно устраиваться на пледе в обнимку со мной, уезжать куда-то далеко. "Жаль, что этим планам не суждено сбыться", – горько думаю я.

Прозвеневший будильник вырывает меня из раздумий. День обещает быть спокойным, обычным, но настроение оставляет желать лучшего. Поднимаюсь из теплой, уютной кровати. По коже пробегают мурашки от осенней прохлады. Душ. Как назло, попал шампунь в глаза. "Отлично. Что дальше? Меня переедет камаз?" – саркастически думаю я.

Высушив волосы, приступаю к уходу за кожей. Увлажняющий крем. Под глазами – огромные синяки от недосыпа. После нескольких грустных событий в моей жизни кошмары стали частыми гостями. Решаю скрыть следы бессонницы консилером. Легкий штрих коричневой тушью для ресниц – для натурального эффекта. На пухлые щеки – немного румян, чтобы придать свежести бледной коже. На губы – бальзам, чтобы хоть немного сгладить следы моей привычки. Когда я сдерживаю эмоции, часто кусаю губы до крови, и потом кожа трескается. Светлые волосы собираю в небрежный хвост. Джинсы, толстовка, рюкзак – и я готова спускаться вниз.

На кухне меня встречает мамин сюрприз – панкейки с клубникой. Настроение немного улучшается. Как же мне повезло с ней. После ухода отца она стала уделять мне все свое свободное время, проявляя заботу и любовь, которых, казалось, стало еще больше. Может, она так пытается забыть о нем?

Беру рюкзак и выхожу на улицу. Подъезжает автобус, я захожу и сажусь у самого начала. Достаю наушники, включаю музыку.

Через какое-то время ко мне кто-то подсаживается и вытаскивает наушник из моего уха. Оборачиваюсь – Эмили. Она вставляет второй наушник себе.

– Halsey? "Sorry"? Так, рассказывай, что случилось. – говорит подруга, снимая наушник. Она знает, что когда я слушаю эту песню, значит, что-то не так.

– И тебе привет. – отвечаю я, замечая, что она даже не поздоровалась.

– Ой, да, привет, – она обнимает меня и целует в щеку. – Так что случилось, расскажешь? – снова спрашивает Эмили.

– Да ничего такого, забей, – пытаюсь уйти от ответа. Не хочу снова говорить о Шоне. Он был мне очень дорог, можно сказать, самым близким. И я до сих пор не понимаю, что на него нашло. Но раз он решил прекратить общение, я не буду настаивать.

*«Самый опасный враг – это не тот, кто стреляет в тебя в упор. И даже не тот, кто вонзает нож в спину. Самый опасный враг – это твой самый лучший – бывший друг, который знает о тебе всё, которого ты пустил в душу, открыл дверь в своё сердце»*

– Забью, если не скажешь, – она хмурит свои густые черные брови и смотрит на меня немного злобно.

– Что за синдром спасателя? – вырывается у меня немного грубо. Я вижу, как ее глаза чуть округляются. – Прости, грубо вышло. Со мной все хорошо, просто сегодня нет настроения, – под конец я устало улыбаюсь. Она выдыхает, понимая, что сейчас ничего от меня не добьется.

– Ладно, черт с тобой. Но если что, ты знаешь, где меня искать. И не забывай, что я всегда рядом, – она снова обнимает меня, на этот раз крепче. – А теперь давай, расскажи хоть что-нибудь хорошее. Может, увидела что-то интересное в ленте?

Я киваю, чувствуя, как тепло ее объятий немного рассеивает мою утреннюю хандру.

– Да так, ничего особенного. Просто листала, как обычно. Вот, увидела твое фото. Ты там просто невероятная.

Эмили улыбается, ее глаза светятся.

– Спасибо, дорогая. Ты тоже очень мило выглядишь. А что насчет Шона? Ты уверена, что не хочешь поговорить? Я вижу, как тебе тяжело.

Я отвожу взгляд, снова погружаясь в свои мысли.

– Я просто не понимаю, Эмили. Мы были так близки. А потом… он просто исчез. Без объяснений. Это больно.

– Я знаю, милая. Но иногда люди меняются. И не всегда в лучшую сторону. Главное, что ты у себя есть. И у тебя есть я. Мы справимся.

Она снова берет мой наушник и вставляет его себе.

– Давай послушаем что-нибудь вместе. Что-нибудь, что поднимет нам настроение.

Я киваю, и мы снова погружаемся в мир музыки, в этот раз уже вдвоем. Автобус продолжает свой путь, унося нас куда-то вперед, навстречу новому дню, который, несмотря на все утренние невзгоды, обещает быть не таким уж и плохим. Ведь рядом есть друг, который готов разделить и грусть, и радость. И это уже немало.

Мы едем молча, каждая погруженная в свои мысли, но в этом молчании чувствуется поддержка. Я смотрю в окно, наблюдая за проплывающими мимо домами и деревьями. Осенний воздух кажется уже не таким прохладным, когда рядом есть кто-то, кто тебя понимает.

– Знаешь, – нарушаю я тишину, – я тут подумала… может, стоит попробовать снова связаться с Шоном? Просто узнать, как у него дела.

Эмили поворачивается ко мне, ее взгляд полон удивления, но и некоторой надежды.

– Ты уверена? После всего, что произошло?

– Не знаю. Но эта неопределенность меня убивает. Может, он просто… не знал, как сказать. Или что-то случилось. Я не хочу жить с этим "что, если".

– Хорошо, – говорит она после небольшой паузы. – Если ты решишь это сделать, я тебя поддержу. Но помни, что ты заслуживаешь лучшего. И если он снова причинит тебе боль, я лично его…

Она не договаривает, но я понимаю ее. И это понимание греет меня изнутри.

– Спасибо, Эмили. Ты лучшая.

– А ты у меня самая лучшая, – она улыбается и снова обнимает меня. – А теперь давай, включи что-нибудь веселое. Нам нужно зарядиться позитивом перед этим "ужасным" днем.

Я улыбаюсь в ответ и достаю телефон. Выбираю песню, которая всегда поднимает мне настроение, и мы вместе начинаем подпевать. Автобус едет дальше, а мы с Эмили, забыв о своих тревогах, наслаждаемся музыкой и компанией друг друга. Этот утренний разговор, несмотря на его грустный подтекст, стал для меня глотком свежего воздуха. Я поняла, что даже в самые темные моменты, когда кажется, что мир рушится, есть люди, которые готовы подставить плечо. И это самое главное.

Мы подъезжаем к остановке, и я понимаю, что пора выходить.

– Ну что, готова к этому "ужасному" дню? – спрашивает Эмили с улыбкой.

– Почти, – отвечаю я, чувствуя, как моя утренняя хандра постепенно отступает. – Спасибо тебе за все.

– Всегда пожалуйста, – она снова обнимает меня. – Помни, я всегда рядом. И если что, звони.

Я выхожу из автобуса, чувствуя себя немного легче. Солнце, пробивающееся сквозь осенние облака, кажется уже не таким холодным. Я иду по улице, иду навстречу новому дню, который, возможно, и не будет идеальным, но он будет моим. И я готова его встретить. Ведь рядом есть те, кто любит и поддерживает. А это уже половина успеха.

Едва переступив порог школы, я увидела толпу учеников, сгрудившихся у шкафчиков. Мы с Эмили подошли ближе, пытаясь выяснить, что происходит. Чем ближе мы подходили, тем громче становился шепот.

– Никогда бы не подумала, что она такая.

– Боже…

– Я бы на её месте сюда больше не показывалась.

– Какая мерзость.

Присоединившись к толпе, я осознала: все собрались у моего шкафчика. Я начала проталкиваться сквозь учеников, игнорируя их косые взгляды и смешки. В тот момент меня волновало только одно – узнать причину этих разговоров. Расчистив себе путь, я уставилась на надпись на дверце.

«Отродье бляди»

Глава 3

Настоящее время

Чарлстон ,Южная Каролина

-Шон, ты в порядке? – спрашивает Лаура, подходя ко мне ближе. Я отвлекаюсь от своих мыслей и смотрю как Маркус уводит Анну куда-то. – Маркус, мне кажется, тебе стоит поговорить с Лаурой. Она явно к тебе неравнодушна, да и ты, похоже, тоже. – Мы с Маркусом познакомились три года назад, когда я решил прекратить общение с Анной. Именно он помог мне справиться с тем, что произошло, отвлекал и помог забыть о ней. Этот парень на два сантиметра выше меня, на недавнем медосмотре ему сказали, что его рост – 190 см. Он не только высокий, но и с широкими плечами, выразительными почти чёрными глазами, острыми чертами лица и ярко выраженными скулами. А его чёрные волосы только добавляют ему привлекательности. Неудивительно, что на него вешаются все девчонки. Черт, будь я девушкой, тоже бы в него влюбился. – Я уже говорил тебе, что мы просто друзья. – Никогда не пойму, почему они отрицают очевидное. Лаура так на него смотрит, тут все ясно. – Боже, чувак, когда она на тебя смотрит, у неё слюни до… – В этот момент к нам резко подходит Лаура. Первое, что бросается в глаза, – её волнистые рыжие волосы. Она невысокая, примерно 165 см. Глаза ярко-голубые, как океан, на котором отражаются солнечные блики, заставляющие зажмуриться. Верхняя губа маленькая, а нижняя чуть больше, из-за чего кажется, что они манят к поцелую. Фигура не идеальная, но есть за что подержаться – довольно мило и соблазнительно одновременно. – Продолжай, – с игривой ухмылкой смотрит на меня Лаура, облокотившись на шкафчик и закусывая нижнюю губу. Её взгляд словно гипнотизирует меня, заставляя дать правдивый ответ. – Ой, да ладно тебе. Вам, ребятки, давно пора начать встречаться. – Я прекрасно знаю, что Лауре нравится Маркус. Помню, как она плакала в туалете, когда он целовался с другой на одной из вечеринок. Встаю между ними, раскидываю руки в стороны и кладу на их плечи. – Обещайте, что сделаете меня своим свидетелем на свадьбе, – подмигиваю Лауре, и в этот момент чувствую, как Маркус не слабо ударил меня локтем в живот. – Хватит уже, купидон хренов, – произносит он, и, как только заканчивает, мы продолжаем идти вдоль коридора. Вдруг замечаем столпотворение у шкафчиков. Все стоят полукругом, перешептываются, смеются и фотографируют что-то или кого-то. Переглянувшись, мы начинаем подходить ближе и видим, что в центре всего этого стоит она. Анна пытается оттереть надпись на своём шкафчике. Я пытаюсь понять, что там написано, но её подруга и она сама не дают сделать это полностью. В какой-то момент вижу, как Эмили уже вскипела от ярости и разворачивается к толпе. – Кто это сделал? – говорит она с такой яростью, что некоторые отшатнулись. В этот момент её взгляд падает на меня, и в нём читается злость, разочарование и, кажется, грусть. Она начинает подходить ко мне, и я вижу, как её ноздри вздуваются от гнева. -Шон, это ты сделал?! В прошлый раз унизил в коридоре перед всей школой, а сейчас пишешь всякую хрень на её шкафчике? – она нахмурила брови и смотрит с той же злость и презрением. -Он был с нами, успокойся. – спокойным голосом говорит Маркус. Он подходит к Анне что-то шепчет на ухо, она говорит что-то в ответ, и Маркус развернувшись к остальным говорит. -Разбежались! Концерт окончен. – он говорит это спокойно, и в приказном и твёрдом тоне. Все сразу же разошлись, видимо не хотят с ним связываться лишний раз. Подходит обратно к Анне и начинает ей помогать оттирать влажными салфетками то, что там написано. Я стою в стороне, наблюдая за этой сценой. Внутри меня поднимается волна эмоций. Я не могу не думать о том, как всё изменилось. Анна, которая когда-то была для меня всем, теперь выглядит такой далёкой. Я чувствую, как меня охватывает чувство вины, но в то же время понимаю, что не могу взять на себя ответственность за то, что произошло.

-Шон, ты в порядке? – спрашивает Лаура, подходя ко мне ближе. Я отвлекаюсь от своих мыслей и смотрю как Маркус уводит Анну куда-то.