Задачник по литературе. Для старших классов

У Лермонтова крупный план совсем иной: «…Ворчали старики…, Забил снаряд я в пушку туго… Прилег вздремнуть я у лафета… И молвил он, сверкнув очами… Уланы с пестрыми значками… драгуны с конскими хвостами…»

«Пирует Петр, и горд, и ясен, и славы полон взор его», – описывает Пушкин. У Лермонтова преобладает совсем другая интонация: «Да, жаль его, сражен булатом, он спит в земле сырой… Тогда считать мы стали раны, товарищей считать… Плохая им досталась доля. Немногие вернулись с поля…» Рассказчик словно ходит по полю битвы, всматриваясь в лица, прислушиваясь к словам участников сражения, ловя обрывки разговоров. Из этой мозаики и складывается общая картина.

Вот почему Толстой называл Лермонтовское «Бородино» «зерном «Войны и мира»: именно этот ракурс – изнутри человеческой массы, участвующей в сражении, – позволил ему создать детализированную картину боя, главное же – мысленно и эмоционально погрузиться в нее и погрузить читателя, чтобы осмыслить и прочувствовать каждый момент сражения: горечь, торжество, предчувствие боя, бесшабашную радость, разочарование, боль, страх, близость смерти… Так читатель получает опыт участия в войне – не только войне 1812 года, описанной в романе, но в любой. Видит ее не со стороны, не сверху, не издали, а глазами персонажей романа, сопереживая им. И усваивает нравственные уроки, встраивая их в собственную систему ценностей.

Сам я помню, как в 1941 году появились четыре томика в картонных переплетах: роман «Война и мир». А ведь от «Войны и мира» лежит прямой путь к «Василию Теркину», к «Судьбе человека», к «Балладе о солдате». Прочитаем стихотворение Бориса Слуцкого «Роман Толстого». Автор награжден орденами Красной Звезды и Красного Знамени, а само стихотворение я сейчас читаю по тексту 2021 года.

Нас привезли, перевязали,Суть сводки нам пересказали.Теперь у нас надолго нету дома,Дом также отдален, как мир.Зато в палате есть четыре томаромана толстого «Война и мир».Роман Толстого в эти временаперечитала вся странав госпиталях и в блиндажах военных.Для всех гражданских и для всех военныхон самый главный был роман, любимый:в него мы отступали из войны.Своею стойкостью непобедимойон обучал, какими быть должны.Роман Толстого в эти временастрана до дыр глубоких залистала;мне кажется, сама собою стала,глядясь в него, как в зеркало, она.Не знаю, что б на то сказал Толстой,но добродушье и великодушьемы сочетали с формулой простой:душить врага до полного удушья.Любили по Толстому; по нему,одолевая смертную истому,докапывались, как и почему.И воевали тоже по Толстому.Из четырех томов его⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀косилна Гитлера⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀фельдмаршал престарелыйи, не щадя умения и сил,устраивал засады и обстрелы.С привычкой славной —⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀вылущить зернопрактического —⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀перечли со вкусом⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ роман.Толстого знали мы давно.Теперь он стал победы кратким курсом.⠀

Вот что я прочитал в книге, по которой цитирую стихотворение Слуцкого: «Написанный на историческую тему роман Толстого сам стал частью нашей культурной истории. Сегодня кажется, что эта книга была всегда».

И еще одна книга помогла людям на Великой Отечественной войне – поэма Александра Твардовского «Василий Теркин». Изначально Теркин задумывался как бойкий солдатик, не лезущий за словом в карман, не теряющий присутствия духа, сыплющий частушками и прибаутками. Но вскоре он превратился в героя времени: одного из миллионов солдат, шедших дорогами войны, добывавших победу. В нем проявились лучшие черты русского характера, Теркин стал для всех «своим парнем», верным товарищем, не позволявшим потерять надежду. И после Победы сам автор обращается к своему персонажу:

Я забыть того не вправе,Чем твоей обязан славе,Чем и как помог ты мне.Повстречавшись на войне.От Москвы до СталинградаНеизменно ты со мной,Боль моя, моя отрада —Отдых мой и подвиг мой.

Уроки Пушкина

У Пушкина в «Памятнике» почти все глаголы совершенного вида: воздвиг, вознесся, не зарастет, переживет… На этом фоне особенно выделяются глаголы несовершенного вида. «Восславил я свободу» – здесь совершенный вид. А вот про чувства добрые не сказано пробудил – ПРОБУЖДАЛ. И то же самое в строке: «И милость к падшим ПРИЗЫВАЛ».

ПРОБУЖДАЛ. ПРИЗЫВАЛ. Так же мог сказать о себе и учитель литературы. А что нам еще остается делать?

В конце 1829 года Пушкин написал короткое стихотворение:

О сколько нам открытий чудныхГотовит просвещенья дух,И Опыт, сын ошибок трудных,И Гений, парадоксов друг,И Случай, бог изобретатель…

Вы спросите: а почему среди всех этих ключевых слов нет такого важного как знание? Ведь знание – сила, эта истина известна с давних времен! Автором выражения «Знание – сила» считают обычно Фрэнсиса Бэкона, английского философа и государственного деятеля XVI века, однако первое письменное упоминание этой чеканной формулы встречается еще в XII веке в книге Имама Али «Путь красноречия». Так почему же Пушкин не упомянул «знание»?

Потому что знания приходят после «открытий чудных». Заглянем в черновики Александра Сергеевича: пять строк – и 30 строк вариантов. Вот некоторые: «Сколько ждут открытий чудных и труд», «о сколько ждем открытий чудных», «готовит деятельный ум» – и еще, еще…

Передо мной три книги, изданные ФИПИ (Федеральным институтом педагогических измерений). Это анализ проведенных итоговых сочинений. На обложках годы: 2016, 2017, 2018. Но во всех повторяется один и тот же диагноз: «Лишь 50% сочинений обладают оригинальностью творческого замысла. Значительное число сочинений нельзя отнести к разряду успешных в силу существенных недостатков. Особенностями проанализированных недостатков сочинений (а они взяты из всех регионов) являются категоричность выводов, нарочитая прямолинейность суждений».

А между тем, в официальном анализе 2017 года было сказано, что «97% писавших успешно справились с заданием». Как же так?!

Но обратимся к словарю живого великорусского языка Владимира Даля: «Образовать, образовывать – совершать, улучшать духовно, просвещать, иногда придавать наружный лоск, приличия, светское обращение, что составляет разницу между просвещением и образованием. Наука образует знания, но не всегда нрав и сердце. Учение образует ум, воспитание – нравы. Просвещение включает в себя образование, но не сводится к нему».

Я абсолютно убежден, что просвещение требует разномыслия, а вот школьное образование очень часто настаивает на единомыслии. Позволю себе пример.

Когда Федор Абрамов прочел мою книгу «Уроки нравственного прозрения