Исповедь

Исповедь

Антон Гагин

© Антон Гагин, 2025

ISBN 978-5-0068-0736-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пора

Утро, солнце золотое на золоте блестит,А под золотом в потемках темный князь сидит.Он помнит годы золотые и не чужд ему примат,Но только выше стал он наших псевдоблагИ вот, прочел он заклинанье,да позабыл тот суть посланья,Как на станке песнь протянул,И холод словно охватил всю душу,Ветер мантию стянул.Спустился сам тот, окаянный.Спустился и свечу задул.– Ну здравствуй, друг!Я много видел,Смешил меня ты много раз…– изыди демон!– Тише, тише,Сопротивляться поздно, на тебе мой глаз!– ты сгинь проклятый!Кто тут проклят, может ты?Не нужно нам сопротивлений,Мы живо наши планы соплотим.– —я поп! Сейчас мигом изгоню тебя!Давай, пытайся, старанья могут голову срубить,Но помни, старый, многие прошли меня—Пока ни одному не удалось убить– зачем ты тут? За что ты мне?Да как ты вышел, Люцифер?Две силы тут сошлись на дне,Разрушив круга тоненький барьер…– Все планы встали на тебе.Вопросы… Ты лишил себя чужых манер!– Всё видно сон, не верю я,Проснуться надобно с утра!– ха-ха! приятно как давить тебя!Какие глупости, твои слова – ботва!Реальность – всё, пошла теня,Сущая закончалась молва…И вот в огне седого ветраРаздался звон как с медных труб:– Скажи, к чему ты, князь, отрёксяОт света в пользу этих губ?Ты звал меня, ты ждал меня,Ты сам чертёж чертил под спудом —Твоя молитва – западня,Твоя душа – мой сад с изумрудом.– Я звал? Не верю! Врёшь опять!Я слугой был креста и правды!– А кто ж учил народ страдать,Смывая кровь вином и справки?Ты в ризах, да под ризой – шрам,Ты в злате, да душа – из плесени.Ты сам глядел в зрачки врагамИ продавал святое в песне.– Мне Бог судья! Я шел сквозь мрак,Служа народу, как пророку!– Смешно… ты ж первым кинул знак,Чтоб начертать иную строку.Не церковь, нет – скорее тронТы строил из молитв и лести.Ты мнил себя венцом времён,А стал лишь гулом в бурной вести.– Уйди, не слушаю, молчу!Я не желал того паденья!– А кто ж поверил палачу,Что тот не знал, зачем мученья?Ты все забыл – так я напомню,Ты сам дрожащей перстью начертал:«Приди ко мне, мой бес бездомный,Когда падёт мой крест, как бал».– Но это… было в страхе, в бреде!Я плакал, каясь пред зарёй!– Тогда ж зачем я здесь, о дедик?Зачем ты звал меня домой?Не лги! Я часть тебя, я пламя,Которым сам ты свечи жёг.Я был за словом, был за храмом,Когда ты клялся пред дорог.И вот… молчание, как сталь,Прошло меж ними, в черной бездне.Князь глянул в тьму – и понял: жаль,Что истина звучит так мерзко.И вдруг, как будто ветер встал,Раздвинул стены древней кельи:Он вспомнил всё, он всё признал —И дьявол улыбнулся еле:– Ну что, исповедь начнём?Давай без лжи, давай по зову.Ты сам построил этот дом,Где я теперь – твоя основа.Ты плакал? Плачь. Но с этой ночиТы больше не из тех, кто ждёт.Ты сам впустил меня, ты хочешь,Но Бог тебя тут не спасёт..– Не спасёт? Ты врёшь! Я не забылся!Я помню свет, он был во мне!– Но свет тот, князь, давно уж скиснул,Ты звал меня в своей стене.Ты звал, когда не шла молитва,Ты звал, когда дрожала суть.Ты сам открыл ворота битвы —Теперь мне поздно повернуть.– Но я… ведь каялся, молился…Ты слышал – плач мой как струна!– Ты каялся – да снова злился,Кричал во тьму: «Где ты, стена?»Ты в храме – с холодом под кожей,Ты с книгой – но душа пуста.Ты звал Отца… и звал бы строже,Когда б не знал, что путь – мечта.– Я человек, не свят, я падший,Но есть во мне еще борьба!– Борьба? Ты стал уже пропащий,Ты – золото без медника.Ты думаешь, я князь по праву?Я отраженье всех твоих теней.Я встал в тебе, как в храме папу,Где ладан – пепел прежних дней.– Я всё ещё молюсь! Я верю!Ты не забрал последний свет!– Молись… Но в этой темной мереТы сам забыл, где Божий след.Ведь вера – не слова с амвона,Не торг с Небесным, как с купцом.Ты выменял её на троныИ стал в глазах святого – псом.– А если всё ж я вновь раскаюсь,Склоню главу, как в час прощенья?..– Тогда я стану тем, кем каюсь,И ты – мой жрец, мой страж теченья.Ты станешь мне проводником,Ты будешь в ризах, но снутри —Как камень, выжженный гудком,Что сам себе сжигал миры.– Я не хочу! Мне страшен выбор!– Так страшен он, но уж не твой.Ты – плод, дозревший до изрыва,Ты не бунтарь, ты – дом пустой.Ты звал меня не раз, с порога,Ты звал меня в часы беды —А где ж был Бог? Ушёл с истока,Когда ты выбрал плод мечты.– Но я любил! Я знал покой!Я знал, как пахнет свежий хлеб!– А ныне лишь зола и вой,И ты – мой слуга меж скрипов лет.Ты станешь голосом сомнений,Ты станешь пастырем теней.Ты будешь плакать у ступенейИ звать иных, как звал ты – «эй…»И замер мир. И в келье хмуроРазлился пар из-под земли.Вся плоть как воск, как шёлк на буре,Текла, как жертвы корабли.И князь, не крикнув, не вздохнувши,Упал, как глиняный сосуд.И демон стал, плечом согнувшись,И тихо произнёс: – Идут……И вот – темно. Лишь капля светаВисит, как призрак над челом.А демон – рядом. Стал как вера,Что выжжена чужим крылом.Он взял свечу из чьей-то памяти,Зажёг, но в ней был только дым:– Смотри, я – твой, а ты – в обрамленииТех, кем ты стал незрим и мим.– Ты хочешь вечность в этой клетке?Ты будешь видеть каждый грех.Ты будешь слышать сто молитвИ видеть прах на их устах.Ты будешь жить, но жить во тьме,Своим же словом заклинён.Ты – исповедь, что на холстеСебе ж из крови выткан трон.– Постой… не ври мне, я всё помню,Я жил не для себя, нет – для людей!– А, князь, давай-ка вспомним, скромник:Ты был из самых гордых змей.Не гнев, не блуд был первым в двери —ГОРДЫНЯ шла, как мать твоя.Ты помнишь хор, что в храме верил?Ты пел – и славил не Христа…Ты помнишь речи на собрании?Ты говорил: «Я – путевод!»Ты знал – слова твои как знамя,Но лишь чтоб тщеславить народ.Ты был не пастырем, а идолом.Ты строил храмы… в честь себя.И сам себя венчал и виделСвятее всякого судьба.Ты в ризах – но риза – как мантия,Ты правду прятал под слова.А суть твоя – не в слезах каяния,А в страхе быть не первым… Да.Ты – князь, ты – поп, ты – исповедник,Но всё, что делал – делал тыЛишь для того, чтоб быть заметней,Чтоб стать звездой среди мечты.– Я… я спасал! Я верил людям!Я Богу служил!– Себе ты пел!Ты не вёл овец – ты гнал их к чуду,Где ты стоял как идол смел.Ты строил образ, образ – ложный,Ты сам себе воздвиг престол.Ты видел крест, но стал возможныйЛишь как вождь – в ризе и орёл.

Грех первый: ГОРДЫНЯ

– Признай же, князь, с чего ты начал?Ты не грешил – ты был самимТворением тщеславной слякоти,Где Бог был – шум, где ты – кумир.Ты на исповеди взывал к народу,Чтоб каждый кланялся тебе.Ты был как факел – но не к своду,А к зеркалу в святой борьбе.Ты в книгах правил Писание,Ты ставил «Я» в начало фраз.Ты Бога звал не к покаянию —Ты звал Его служить тотчас.Ты – образ всей гнилой системы,Где вера – способ быть в венце.ГОРДЫНЯ – мать твоей проблемы,Она – костёр в твоем лице.– Прекрати! Прошу! Хватит муки!– Нет, князь. Теперь ты сам – пергамент.Я буду вписывать на рукиТвои грехи. Их семь. Без замедлений.И каждый – будет как змея,Которая гнездится в теле.И ты услышишь, как в слезахТы звал её… да сам и съел. Переход к следующей части – возвышенмрачную поэтичность и диалог между князем и демоном, грезгрехом?– Оставь, довольно! Я не мерзок!Я знал и страх, и долг, и стыд!– Но стыд твой был – лишь тонкий шелест,Когда народ пред ликом сыт.Ты не спасал – ты собиралПоклоны, взгляды, тень оваций.Ты был как идол в зеркалах,Не для души – для декораций.Ты слышал плач, но знал лишь эхо,Ты знал нужду – но лишь в хвальбе.Ты милость творил, как бы с грехом,Чтоб имя высекли в мольбе.Ты прятал «я» в речах, как яд,Ты говорил: «я – прах и глина»,Но каждый раз под этот взглядСклонялась гордая равнина.Ты знал, что ждали от тебяСмиренья, плача, чистой вести…Ты ж одевал лицо судьиИ сам воссел на Божьем месте.Ты раздавал чужие судьбы,Как будто мир – твой виноград.Ты был не пастырем, а судьей,Что сам себе чеканит лад.Ты говорил: «Я – грешен тоже»,Но знал – в толпе ты встанешь выше.Ты строил храмы? Богу? Боже…Ты строил их себе под крышу!Ты в ризе – да, ты весь во злате,Но под златом был стальной порог.Ты шёл на крест – но в своём штате,С иконами своих дорог.Ты помнишь ночь, как келья пела?Ты молвил: «Господи, прости»!Но тут же сам себе отпелИ вновь восстал – почти в чести.Ты был весь свет – но свет обманный,Ты был весь пламя – но не Божий.Ты звал Отца – но был как главный,Ты стал кумиром в обличье кожи.– Я… да, я слышу… Может быть,Во мне жила такая тень.Но не во всём я мог забыть,Я знал порой и смертный день…– Смерть? Твоя смерть – всего лишь пьеса.Ты знал, как встать и как упасть.Ты подбирал слова с принцессой,Что называл ты «божья власть».– Хватит! Прошу! Я слышу, вижу!Срывай венец, сжигай мой лик!– А поздно, князь, ты стал в том ближе,Что ты – не враг, ты – мой двойник.Ты звал меня, и я пришёл.И первым грехом – стал ты сам.Ты сам себя в себе нашёл,И вот, на исповеди – срам.– Тогда скажи: есть ли прощенье?– Не для того, кто ждал венца.Ты строил храм – но без смиренья.Ты шёл – и шёл… мимо Отца.И я здесь – не как твой судья,Я лишь печать, я – отраженье.Ты сам начертал эту статью —Я лишь её живое звенье.– Так что же, я всего лишь тварь?И всё, что делал – прах и плесень?– Не тварь, но маска. Ложный дар.Ты стал рекой, где нету песен.Ты был зовущим, был примером,Но не смиренья – высоты.Ты шёл вперёд, не Богом верен,А верой в то, что выше ты.Ты знал, как гнуть людские души,Ты знал, как взглядом вгрызться в суть.Ты был, как буря на послушных,Их гнал по избранному пути.Твоя гордыня – не нарост,А храм в тебе, сквозь плоть и нервы.Ты был как исповедь – но в рост,Ты был как свет – но свет подменный.Ты всё решал за высоту,Ты мерил души по поклонам.Ты строил доблесть на счетуИ волю мерил по коронам.Ты знал стихи, ты знал псалмы,Ты знал всю литургию правды —Но каждый вздох в тебе был с «мы»,А каждый шаг – как марш во славу.– Но я же знал…– Ты знал и врал.Ты мог бы быть другим, но встаньеТы променял на пьедестал,Ты променял страх на признанье.Ты знал, как плачет человек,Но лишь затем, чтоб стать сильнее.И ты нес Бога не на век —А на венце, как тень елея.Ты был как суд, ты был как шторм,Ты сжал евангелие в клещи.Ты превратил небесный кормВ слова, что пахнут тем, кто съеший.Ты строил храм, но храм – для глаз.Ты звал народ, чтоб быть над ними.Ты знал, как веру взять на раз,И продал свет – за имя, имя…– Я плачу…– Поздно, князь, но плачТеперь хоть чище, чем мечтатель.Ты слышишь? – Это твой палач.Ты сам себе стал указатель.Ты сам собрал свои чертоги,Ты сам созвал себе венец.Ты звал меня не в дни тревоги —Ты звал, когда искал конец.Так вот он – путь. Ты первый грехПрошёл, как шёл всю жизнь – гордо.Ты был как ангел, но во снегТы падал, требуя аккорда.Ты знал – ты князь, ты весь из звука,Ты пел про Бога, глядя вниз.Но Бог в тебе – не в виде друга,А в виде тени, что ты слил.

Грех второй: ЗАВИСТЬ

– Ну что, мой князь, пришло иное —Второе зеркало в глаза.Ты думал – ад в тебе застыло?Ты не видал, как жжёт слеза.Ты не видал, как гложет зависть,Как входит в кровь, как пьёт нутро,Как жажда стать «хоть кем, как правед»Растит гниющее зерно.– Я не завидовал! Я в долге,Я с малых лет не знал покоя!– Ах да? А как же тот в село,Который жил в лачуге строем?Ты видел – он смеётся, молча,Ты слышал – как смеются дети,Ты шёл в рясе своей с пророчьем,Но глох от счастья на планете.Ты не простил тому торговцу,Что строил дом, а ты – молился.Ты злился, что у нищих – солнце,Когда твой лоб в свечах чернился.Ты видел слёзы – но в них зависть,Ты знал успех – но чуждый светТебя тревожил, как бы в пастиТы жаждал мира, где их нет.Ты знал, как юный пел в хоре?Тот мальчик с голосом живым…Ты улыбался при соборе,А в сердце думал: «Будь он ним…»Ты сам хотел бы так звучать,Чтоб сам Господь в тебе пронёсся.Ты зависть прятал под печать,Но жил ею – как лис без носа..Ты знал, как брат твой шёл вперёд —Он не молился громко, чинно.Но веру нёс, как дар Господ,Не в слове – в деле, в тишине.Ты знал, и сердце зарыдало,Не от любви – от злой нужды,Чтоб всё, что в нём горело свято,Ты мог затушить и разорить.Ты завидовал и святым,Ты завидовал святым мученьям!Не ради боли – нет, а к ним —Как к тем, кому Господь – спасенье.Ты злился, что тебя не жгут,Что ты не первый на Голгофе.Ты строил крест, ты звал уют,Но только чтоб стоять на вдохе.Ты знал – есть те, кто ниже был,Но сердце их – как пламя света.Ты зависть клал, как тонкий пыл,Мол, «я страдал, а им – монета!»Ты не терпел, что есть чужойСветлей тебя, добрее даже…Ты ж был священник – пастырь мой…Но в злобе рос ты, как миражем.– Я плакал…– Плакал не от боли,А от того, что не тебеДали венец, и чаша доли