Буря. В переводе Александра Скальва

Буря

В переводе Александра Скальва

Уильям Шекспир

Переводчик Александр Скальв

© Уильям Шекспир, 2025

© Александр Скальв, перевод, 2025

ISBN 978-5-0068-0825-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

АЛО́НСО – король Неаполитанский,

СЕБАСТЬЯН – брат Алонсо,

ПРОСПЕРО́ – законный герцог Миланский,

МИРАНДА – дочь Просперо,

АНТОНИО – брат Просперо, узурпатор Миланского престола,

ФЕРДИНАНД – сын короля Неаполитанского,

ГОНЗАЛО – старый, честный неаполитанский советник,

СТЕФАНО́ – неаполитанский вельможа,

ТРИНКУЛО́ – неаполитанский вельможа,

АДРИАН – неаполитанский вельможа,

ФРАНСИСКО – неаполитанский вельможа,

КАЛИБАН – безобразный, дикий сын колдуньи,

КАПИТАН – капитан корабля,

БОЦМАН – боцман корабля,

АРИЭЛЬ – дух, слуга Просперо,

ИРИДА – дух, служанка Просперо,

ЦЕРЕРА – дух, служанка Просперо,

ЮНОНА – дух, служанка Просперо.

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ:

корабль в море; необитаемый остров.

АКТ I

СЦЕНА I. Корабль в море

Сверкание молний, слышен сильный раскат грома.

Входят КАПИТАН и БОЦМАН.

КАПИТАН

Боцман!

БОЦМАН Здесь, капитан. В чём дело?

КАПИТАН

Будь добр, скажи матросам: опустить вот этот. Быстро!

Или врежемся мы в берег. Живо! Живо!

Уходит

Входят матросы

БОЦМАН

Наверх, мои сердечные! Бодрей, бодрей, мои сердечные!

Проворно! Быстро! Принимайте верхний парус! И следите

за командами свистка. – Дуй, хоть до взрыва ветра твоего,

раз места вдоволь нам!

Входят АЛОНСО, СЕБАСТЬЯН, АНТОНИО, ФЕРДИНАНД,

ГОНЗАЛО и другие

АЛОНСО

Будь добр, боцман, осторожнее! Где капитан? Матросам

этим свистни.

БОЦМАН

Прошу, сейчас же спрячьтесь снизу.

АНТОНИО

Боцман, где же капитан?

БОЦМАН

Вы что, не слышите? Мешаете работать нам: в своих

каютах оставайтесь: здесь вы шторму помогаете.

ГОНЗАЛО

Нет, дорогой, спокойней будь.

БОЦМАН

Как только будет – это море. Значит! Какое дело этим

ревунам до короля, до имени его? В каюты, молча!

Нас не беспокойте!

ГОНЗАЛО

Ну, ладно. Только не забудь, кто у тебя на корабле.

БОЦМАН

Такого никого, кого бы больше я любил, чем самого себя.

Вот, Вы, советник, если можете велеть стихиям этим

замолчать и сразу обеспечить нам покой, то мы верёвок

в руки больше не возьмём. Используйте же Вашу власть!

А если Вы не можете, благодарите Бога, что так долго

жили, и в своей каюте к, часа этого, беде готовьтесь, если

так случится. Веселей, сердечные! С дороги прочь, сказал!

Уходит

ГОНЗАЛО

Весьма спокойно с этим парнем мне: по-моему, на нём нет

знаков утопления, его характер истинного висельника.

Крепко стой же, добрая Фортуна, на его повешенье: его

судьбы верёвку преврати в спасительный канат для нас: от

собственных канатов наших мало пользы. Если ж не рождён

он, чтобы быть повешенным, то наше дело дрянь.

Уходят

Возвращается БОЦМАН

БОЦМАН

Спускайте стеньгу! Быстро! Ниже! Ниже! По ветру судно

развернуть старайтесь!

Вопль изнутри судна

Чума на этот вой! Они вопят сильней, чем буря, громче всех

команд.

Возвращаются СЕБАСТЬЯН, АНТОНИО и ГОНЗАЛО

Опять вы здесь! Зачем? Что, надо сдаться нам и утонуть?

Не против вы тонуть?

СЕБАСТЬЯН Тебе бы оспу да на глотку!

Ты орущий, богохульствующий, злобный пёс!

БОЦМАН Тогда работайте.

АНТОНИО

Повесься, шавка! Вешайся, подонок, наглый горлопан!

Не больше твоего мы утонуть боимся.

ГОНЗАЛО

Я поручусь, ему не утонуть, будь, даже, судно не прочней

ореховой скорлупки, с той же течью, как у потаскухи.

БОЦМАН

Держи по ветру, ближе к ветру! Направляй же снова в море!

Отвали от берега!

Входят Матросы, промокшие насквозь

Матросы Пропало всё! Молитесь! Всё пропало!

БОЦМАН Наши уста должны похолодеть?

ГОНЗАЛО

Король и принц – в молитве! Им поможем,

Ведь общий жребий наш.

СЕБАСТЬЯН Я вне себя!

АНТОНИО

Нас просто с жизнью пьяницы надули1!

Сей плут горластый… лгал бы, хоть тонул

В приливах десяти2.

ГОНЗАЛО Его повесят,

Хоть все моря в обратном бы клялись,

Разинув пасти, поглотить старались.

Сумбурные крики изнутри судна:

Помилуй, Боже, нас! – Мы разобьёмся, разобьёмся! —

Прощайте, дети и жена! – Прощай, мой брат! —

Мы разобьёмся, разобьёмся, разобьёмся!

АНТОНИО

Давайте все утонем с королём.

СЕБАСТЬЯН

Давайте попрощаемся мы с ним.

Уходят АНТОНИО и СЕБАСТЬЯН

ГОНЗАЛО

Сейчас бы тысячу миль моря я отдал за акр земли

бесплодной, за пустыню, за чертополох, за что угодно.

Будь же воля свыше! Но я охотней умер бы от жажды.

Уходит

СЦЕНА II. Остров. Перед пещерой ПРОСПЕРО

Входят ПРОСПЕРО и МИРАНДА

МИРАНДА

Отец, раз так реветь заставил воды

Своим искусством ты, их успокой.

Казалось, с неба смрадный пек прольётся,

Но море, вздыбившись к огню небес,

Его гасило. О, как я терзалась

За тех, кто на моих глазах страдал:

Корабль отважный пассажиров знатных

Разбился вдребезги. О, этот крик

Пронзил мне сердце! Все они погибли.

Будь я, хоть чуть, могучим божеством,

То ввергла б море в глубь земную прежде,

Чем море поглотило б тот корабль

И в нём людские души.

ПРОСПЕРО

Успокойся.

Скажи своей жалеющей душе:

Зла не случилось.

МИРАНДА Горький день!

ПРОСПЕРО

Нет горя.

Я сделал всё в заботе о тебе,

О дорогой дочурке, кто не знает,

Ни, кто она, ни что-нибудь о том,

Откуда я, ни, что я больше знатен,

Чем Просперо́ – владелец жалких стен

И бедный твой отец.

МИРАНДА

Узнать мне больше,

И в мыслях нет.

ПРОСПЕРО

Так время то пришло.

Я должен рассказать тебе о многом.

Снять помоги волшебный мой наряд.

Снимает плащ

Будь здесь, моё искусство. – Вытри слёзы.

Ужасного крушенья зрелище,

Что тронуло тебя до состраданья,

Я обеспечил в магии моей

Надёжно так, что ни одна душа там…

Нет, даже волоска ни одного,

Ни у кого не сгинуло с тем судном,

Чей слышала и видела ты крах.

Присядь. Должна ты больше знать.

МИРАНДА

Ты часто,

Начав рассказ, кто я, вдруг прекращал,

Меня оставив в тщетных измышленьях,

Закончив: «Нет, пока».

ПРОСПЕРО

Тот час настал.

В слух обратись с минуты этой самой,

Исполни пристально. Что помнишь ты

До тех времён, как мы сюда попали?

Ты вряд ли вспомнишь, ведь тебе тогда

И трёх лет не было.

МИРАНДА

Отец, я помню.

ПРОСПЕРО

И что же? Дом другой иль человек?

Мне образ опиши любой детали,

Что память сберегла.

МИРАНДА

Всё так давно:

Скорее сон, похоже, чем реальность

Воспоминаний. Было ль, что за мной,

Когда-то, пять иль шесть ходило женщин?

ПРОСПЕРО

Миранда, было больше. Только как

В твоём сознанье это живо? Сколько

Ещё ты видишь в прошлой тёмной бездне?

Раз помнишь что-то раньше, может, помнишь,

Как ты сюда попала?

МИРАНДА

Нет, не помню.

ПРОСПЕРО

Двенадцать лет тому назад, Миранда,

Миланским герцогом был твой отец,

Правителем могучим.

МИРАНДА

Ты – отец мой?

ПРОСПЕРО

Мне мать твоя – морали образец —

Сказала, что ты дочь мне. А отец твой

Был герцогом Миланским, ну, а ты —

Принцессой и наследницей.

МИРАНДА

О, небо!

Что, изгнаны мы грязною игрой?

Иль счастьем это было?

ПРОСПЕРО

То и это.

Игрою грязной нас изгнали, но

Мы, к счастью, здесь спаслись.

МИРАНДА

О, сердце сжалось

При мысли, что вернула я печаль

В твои воспоминанья! Продолжай же.

ПРОСПЕРО

Антонио – твой дядя и мой брат,

Прошу тебя, заметь… Что, брату до́лжно

Коварным быть!?… кого, после тебя,

Любил сильнее всех, кому доверил

Правленье государством, что тогда

Средь всех синьорий самым первым было,

А первым герцогом был Просперо́:

Считалось, в чести и в искусствах вольных,

Мне равных нет. Но я от знаний тех,

От государства, что на брата бросил,

Всё больше отстранялся, увлечён

Наукой тайной. Твой коварный дядя…

Ты слушаешь?

МИРАНДА

Внимательно, отец.

ПРОСПЕРО

Он, искушён весьма в подборе годных:

Как отказать, кого принять, кого

Отбросить, придержать, перенастроил

Моих сторонников в своих, иль их

Сменил, сформировал, ключи имея

От должностей и служб, во все сердца

Вложил мотив свой. Он теперь являлся,

Обвившем царственный мой ствол, плющом,

Что высосал все соки. Ты не слышишь.

МИРАНДА

Прекрасно слышу.

ПРОСПЕРО

Оцени ж меня.

Я так, презрев совсем мирские цели,

Предался улучшению ума

В том, что, не будь столь тайным, то б ценилось

Превыше всех наук, что пробудил

В моём неверном брате зло натуры,

И в нём своим доверьем вызвал ложь,

Великую такую, как доверье,

Что было без предела и границ.

Он, будучи столь наделённым властью,

Не только тем, что мой доход давал,

Но тем, что было властью лишь моею,

Как тот, кто, вникнув в истину, решит,

Что в том безгрешен, в ложь свою поверит,

Поверил, что, и впрямь, сам герцог он,

Из-за подмены с исполненьем власти

Верховного лица во всех правах,

И потому росло его тщеславье…

Ты слышишь?

МИРАНДА

Лечит глухоту сей сказ.

ПРОСПЕРО

Он, чтоб убрать разлад в такой вот роли

С самим собой, решился, вправду, стать

Миланским герцогом. Мол, мне, бедняге,

Моей большой библиотеки хватит:

К реальной власти, счёл он, я не годен.

Так жаждал власти, что вступил в союз

С Неаполя монархом: обязался

Ему платить дань, подчинить Милан,

Ещё свободный, до низкопоклонства,

До самого постыдного.

МИРАНДА О, небо!

ПРОСПЕРО

Сравни картины прав и дел его,

Скажи, так может брат?

МИРАНДА

Грех был бы думать

Не хорошо о бабушке моей:

Злой сын родится и у добрых.

ПРОСПЕРО

Правда.

Король Неаполя – мой давний враг

Внял просьбе брата моего о том, что

Он, за покорность брата и за дань,

Не знаю, сколь немалую, изгонит

Из герцогства меня с моей семьёй

Немедля и отдаст Милан прекрасный,

Со всем почётом, брату. И, когда

Предательскую армию собрали,

Антонио, однажды в ночь, открыл

Врата Милана, и во тьме кромешной

Солдаты вывели поспешно нас,

Двоих рыдающих.

МИРАНДА

Увы, как жалко!

Не помня, как я плакала тогда,

Заплачу снова: навернулись слёзы

От этих слов.

ПРОСПЕРО

Ещё послушай чуть.

Потом дойду до нынешних событий,

Без коих для истории такой

И места б не нашлось.

МИРАНДА

Но почему же

Нас не убили?

ПРОСПЕРО

Дочка, верный спрос,

Рассказом порождён. Они не смели.

Народ меня любил. Кровавый столь,

След в этом деле оставлять не стали,

Подкрасив в цвет цель грязную свою.

Нас на корабль они втащили спешно

И в море вывезли подальше, там

Готов для нас был остов сгнившей лодки,

Без мачты, без снастей, без парусов,

Даже без крыс, сбежавших инстинктивно,

И бросили, взывать к морскому рёву,

Ветрам слать вздохи, в жалком их ответе

Ловя лишь боль, а не любовь.

МИРАНДА

Какой же

Обузой я была тогда!

ПРОСПЕРО

Мой ангел,

Меня спасла ты. Улыбалась ты.

Наделена небесной силой духа,

Когда я море окроплял слезой,

Стенал под бременем своим, ты смелость

Мне придала, чтоб стойко перенёс,

Что было суждено.

МИРАНДА

Как мы попали

На берег?

ПРОСПЕРО

С провидением святым.

Из милости снабдил едой, водой нас

Гонзало – знатный неаполитанец,

Назначенный отправить в море нас,

Богатую одежду дал, к постели

Бельё и всё, что нужно, что потом

Нам сильно пригодилось. Был он добрым,

И, зная, как люблю я книги, мне

Позволил взять тома библиотеки,

Что выше герцогства ценю.

МИРАНДА Его

Хотела бы я встретить.

ПРОСПЕРО

Ну, я встану.

Надевает свою мантию

Сиди, пока, и слушай наш финал

Морской беды. Приплыли мы на остров,

Здесь научил я большему тебя,

Чем всех принцесс за больший срок научат,

Ведь ревностны наставники не столь.

МИРАНДА

Благодаренье Богу! Умоляю,

Отец, вот что тревожит душу мне:

Зачем на море шторм ты по́днял?

ПРОСПЕРО

Знай же!

Чудесный случай, щедрая судьба,

Ко мне мила, моих врагов собрали

На этот берег. Как предвижу я,

В моём зените благодатны звёзды,

Коль их влиянье ныне упущу,

Моя удача навсегда зачахнет.

На этом все вопросы прекратим:

Ты клонишься ко сну, приятно, вяло,

Противиться ему не в силах ты.

Засыпает МИРАНДА

Немедленно сюда, слуга мой. Ныне

Готов я. Подойди, мой Ариэль.

Появляется АРИЭЛЬ

АРИЭЛЬ

Привет, великий властелин! Пришёл я,

Готов к любым желаниям твоим:

Лететь иль плыть, нырять в огонь, кататься

На облаках кудрявых – Ариэль

Исполнит всё со всем своим уменьем.

ПРОСПЕРО

Дух, ты исполнил то, что я велел,

Когда ты вызвал бурю?

АРИЭЛЬ

В каждом пункте.

На том монаршем судне был везде:

На палубе, средь мачт, в каютах, в трюме,

И изумлял – порой кидал огнём

Во много мест, и жёг, сверкал на стеньге,

Бушприте, реях, кучно и вразброс.

Так молнии Юпитера – предтечи

Раскатов грома не страшны, не бы́стры,

Как треск и пламя сернистого рёва.

Казалось, смелым во́лнам Нептуна

Пришлось дрожать, ему ж своим трезубцем

От ужаса трясти.

ПРОСПЕРО Мой храбрый дух!

Был, кто, так твёрд, устойчив в круговерти,

Чтоб сохранить рассудок?

АРИЭЛЬ

Ни души.

Но ощутив безумия горячку,

В отчаянье, все, кроме моряков,

Кидались в пену вод, бросая судно,

Что я поджёг. Принц Фердинанд был первым.

С, торчащей в страхе, как тростник, причёской,

Он прыгнул, закричав: «Ад опустел,

Всё черти здесь!».

ПРОСПЕРО

Да, так я и задумал!

Был берег близко ль?

АРИЭЛЬ

Рядом был совсем.

ПРОСПЕРО

Спаслись ли все?

АРИЭЛЬ

Ни волосок не сгинул.

Одежда, что несла их на плаву,

Цела – свежей, чем прежде. Как велел ты,

Их группами на остров я пригнал.

Лишь принца в одиночестве доставил,

Чтоб вздохами он воздух остужал,

В чудесном уголке, сложивши руки,

Сидел печально.

ПРОСПЕРО

Что же с кораблём,

С матросами, скажи, как поступил ты

Со всей флотилией?

АРИЭЛЬ

Стоит корабль

В надёжной бухте, в скрытом месте – там, где

Меня ты вызвал, как-то в ночь, собрать

Росу с Бермуд, штормящих постоянно.

Уложены мной в трюм матросы все,

Кто от тяжёлых дел, под заклинаньем,

Спят крепко. Остальной же флот, что мной

Рассеян был, теперь собрал я вместе.

По морю Средиземному они

Печально держат путь домой, в Неаполь,

Считая, что и судно короля,

И сам король погиб.

ПРОСПЕРО

Ты всё исполнил,

Как надо. Но работа есть ещё.

Теперь который час?

АРИЭЛЬ

Уже за полдень.

ПРОСПЕРО

По меньшей мере, два часа. Должны

Мы до шести успеть, как можно больше.

АРИЭЛЬ

Ещё работа? Мучишь ты меня.

Позволь, что ты мне обещал, напомнить,

Что не исполнил?

ПРОСПЕРО

Что теперь? Каприз?

Да, что ты можешь требовать?

АРИЭЛЬ

Свободы.

ПРОСПЕРО

Пока не вышел срок? Нет!

АРИЭЛЬ

Я прошу,

Ты вспомни, я служил тебе достойно:

Не лгал, не ошибался – без обид

И ропота служил: ты обещал мне

Скостить от срока целый год.

ПРОСПЕРО

Забыл ты,

От мук, каких, освобождён мной?

АРИЭЛЬ

Нет.

ПРОСПЕРО

Забыл! И посчитал, что это много —

Тину вытаптывать морских глубин,

На острие мчать северного ветра,

В недрах земли, когда их сжёг мороз,

Творить мои дела.

АРИЭЛЬ

Так не считаю.

ПРОСПЕРО

Ты лжешь, созданье злобы! Иль забыл

Колдунью Сикораксу, кто от злости

И старости в дугу согнулась?

АРИЭЛЬ

Нет.

ПРОСПЕРО

Забыл. Где родилась она? Скажи мне.

АРИЭЛЬ

В Алжире.

ПРОСПЕРО

О, неужто так!? Я должен

Напоминать раз в месяц, кто ты был,

О чём забыл. Проклятую колдунью,

За множество злодейств, за колдовство,

Ужасное, изгнали из Алжира,

Но жизнь оставили за что-то ей.

Ты знаешь! Что? Всё это верно?

АРИЭЛЬ

Да, сэр.

ПРОСПЕРО

Колдунью, с синяком в глазу, с дитём,

Сюда свезли и бросили матросы.

Тогда ты ей служил, мой раб, но ты

Был духом слишком нежным для деяний,

Обычно отвратительных, её.

Отказника своих великих планов —

Тебя она при помощи других

Сильнейших духов, в неуёмном гневе,

Во трещине раздвоенной сосны

Замкнула, как в тюрьме, где ты томился

Двенадцать лет. Но ведьма умерла,

Тебя там бросив, где стонал ты тяжко,

Как жернова у мельниц. Остров наш,

Тогда, людей узнать не ведал чести,