Осколок памяти

Осколок памяти

Юрий Иовлев

© Юрий Иовлев, 2025

ISBN 978-5-0068-0127-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Осколок памяти

Кап, кап, кап…

Это – на улице идёт дождь. Тяжёлые капли, падающие с покрытого серыми клубящимися тучами неба, лениво стучат в плотно закрытое окно. Я нехотя просыпаюсь, и, не открывая глаза, с большим трудом выдираю себя из какой-то липкой, тягучей паутины тяжёлого сна. Вероятно, уже позднее утро и мне, конечно же, пора вставать. Сейчас, наверняка, войдёт в мою детскую комнату моя любимая мама, включится неяркий, приятный свет, и скажет так, как только она это умеет:

– Вставай, милый мой, сынуля! Тебе уже пора на занятия!

А ещё, она улыбнётся своей мягкой и такой нежной улыбкой и легонько, погладит меня по моим волосам. Мама у меня очень красивая, у неё лицо, с тонкими и изящными чертами, большие тёмно-зелёные глаза, в которых иногда, когда она смеётся или улыбается, проскакивают звёздочки. Я очень люблю свою маму, но вставать мне всё равно не хочется. Хочется ещё немного понежиться в своей такой тёплой и уютной постельке.

Кап, кап, кап…, не переставая мерно падают капли.

– Сколько же сейчас времени? Наверное, уже больше восьми утра, я всегда просыпаюсь, примерно, в это время. Постойте, если сейчас уже восемь часов, то почему за окном идёт дождь? Дождь, по расписанию бюро погоды, должен закончиться в шесть, я это точно знаю. Опять эти недотёпы, как их иногда называет моя мама, метеорологи что-то напутали. Так бывает. Редко, но бывает.

Кап, кап, кап…, как монотонно они капают.

– Почему же мама так долго не идёт? Неужели сейчас и правда так рано, ещё нет шести часов? В комнате очень темно и ничего не видно. Ладно, если мамы нет, то я могу ещё немного поспать. Нет, не могу, не хочется, я, кажется, окончательно проснулся.

Почему-то начинает болеть голова. Боль появляется в затылке и расплывается, сначала к вискам, а, потом и по всей голове.

– Что это? Что со мной? – Нужно зажечь свет и позвать маму. Нет, лучше Кипо, он своей биофизической установкой поможет мне – снимет боль.

– Свет, – командую я негромко, но ничего не происходит.

– Свет! – повторяю я уже громче и настойчивее, но опять всё остаётся как было.

– Кипо! – кричу я, – Кипо!! – пытаясь приподняться, но моё тело плохо слушается меня, отзываясь на мои попытки болью.

Кибернетический помощник не вкатывается, как обычно, в мою комнату. Мой голос звучит хрипло и глухо, теряясь в окружающей меня темноте. Я сам пугаюсь своего голоса, который кажется мне незнакомым.

– Мама!!! – отчаянно кричу я, порываясь встать.

Страшная боль, словно разряд тока, пронизывает моё тело, и я теряю сознание…

Кап, кап, кап… Каждый удар тяжёлой капли отдаётся тупой болью в моей несчастной голове.

Я медленно прихожу в себя. Теперь я начинаю понимать, что это – совсем не дождь. Это – капает вода из крана. Что-то случилось, и домашняя автоматика не перекрыла до конца воду.

– Свет, – ещё раз несмело командую я, но вокруг по-прежнему темно и тихо.

– Спокойно, – говорю я сам себе. – Ты уже большой мальчик, вчера тебе исполнилось целых шесть лет.

Это воспоминание на несколько минут отвлекает меня от назойливых мыслей. Вчера у меня был День рождения, и моя мама пригласила на него моих самых лучших друзей. Мы много и весело играли до самого вечера, а потом сидели за большим овальным столом, и несколько биороботов-андроидов, в праздничных нарядах, подавали нам всякие вкусности: спелые фрукты, разнообразные соки и умопомрачительные коктейли, сказочно украшенные торты, мороженное…

Я судорожно пытаюсь рукой нащупать край кроватки и нахожу вместо него странный, совершенно здесь неуместный, высокий бортик. Верхняя часть этого бортика вздрагивает, словно живая, слышится невнятное жужжание, и она поднимается вверх, исчезая из-под моей руки.

– «Это ещё что такое?»

Тут только до меня доходит, что я лежу не в своей детской кроватке, а в чём-то похожим на странную ванну с низким краем. Причём, ванна эта была, вероятно, закрыта сверху, какой-то крышкой. Превозмогая боль, откуда-то взявшуюся в моём теле, я, делая неимоверное усилие, сажусь, цепляюсь за этот странный бортик и медленно – медленно переваливаюсь через него. Осторожно, чтобы не причинить себе излишнюю боль, переворачиваюсь на живот и тихонько ползу вперёд в абсолютной темноте. Руки нащупывают какие-то странные твёрдые осколки разной формы, они в беспорядке разбросаны по всему полу.

– Не бойся, – стараюсь успокоить я сам себя, – ты уже совсем большой мальчик. Тебе вчера исполнилось целых шесть лет!

Но это почти не действует на мой страх. Левая рука нащупывает что-то мягкое и знакомое, но мозг отказывается в это верить. Решив ничему уже не удивляться, я упорно перемещаюсь вперёд, попутно не переставая шарить вокруг себя руками.

– Ой! – я резко отдёргиваю правую руку, и от этого всё моё многострадальное тело опять пронзает сильная ветвящаяся боль.

С минуту лежу не в силах пошевелиться. Сейчас моя рука наткнулась на чьё-то тело, оно холодное и неподвижное. А то мягкое, во что я не хотел верить, это – волосы на голове неизвестного.

– «Кто это? Откуда? Это никак не может быть моя мама, у неё волосы длинные, волнистые и мягкие, а эти – короткие и жёсткие.»

С опаской огибаю жуткое, вероятно мёртвое, тело и двигаюсь дальше. Перемещаясь таким образом, неожиданно натыкаюсь на кресло странной формы. С большим трудом взбираюсь на него и громко вскрикиваю от боли, сделав неосторожное движение. Минут пять сижу в этом кресле, откинувшись на мягкую, удобную, высокую спинку с подголовником и отдыхаю. Судя по всему, это – детское кресло, раз оно пришлось мне как раз впору. Потом, осторожно протягиваю вперёд обе руки, шаря ими в темноте, и под ладонями что-то ярко вспыхивает разноцветным светом. Я начинаю различать какие-то небольшие панельки с надписями и светящимися значками. Я двигаю руками, и, словно по волшебству, одни панельки гаснут, а другие – загораются. Передо мной, судя по всему, какая-то доска с разноцветными светящимися панельками, которые зажигаются, стоит моим рукам приблизиться к ним. Доска похожа на стол, только немного наклонённый ко мне. Вспыхивает панелька с надписью «Аварийное освещение», и я, не думая, на автомате, опускаю на неё свою левую ладонь. На стенах этого странного помещения загораются тонкие длинные полоски молочного цвета, свет неяркий, но я всё равно зажмуриваю глаза, после абсолютной темноты он слепит меня. Глаза начинают привыкать к освещению, которое не принесло разгадки, а только ещё больше всё запутало. Передо мной на стене раскинулся не очень большой, молочного цвета, странный экран. В этом экране, как в зеркале, не очень чётко отражался силуэт сидящего в кресле с высокой спинкой незнакомого мне взрослого человека, с длинными светлыми волосами, в каком-то тёмно-синем, с белой полосой на груди, странном комбинезоне. Я инстинктивно поднял руку, заслоняясь от этого видения, и изображение в экране тоже подняло руку. Я опустил руку, изображение синхронно сделало то же самое.

– «Неужели это я? Но как я – шестилетний мальчик, только вчера улёгшийся в свою детскую постельку, мог за одну ночь превратиться во взрослого? И откуда, вдруг, я уверен, что нахожусь в помещении космического звездолёта?»