Хищник: Зов Артефакта

Моргана Стилл

Хищник: Зов Артефакта

Книга 1: Пробуждение Зверя

Глава 1

Ледяной ветер, густой и тяжелый от колючей снежной крупы, яростно хлестал по заиндевевшим титановым стенам комплекса «Вальхалла». Спрятанная в самом сердце безмолвной, белой пустыни сибирской тайги, на сотни километров отрезанная от малейшего намека на цивилизацию, база была идеальным склепом для секретов, которые мир не должен был узнать. Или идеальной ловушкой.

Доктор Элара Виксон не чувствовала холода, проникавшего сквозь многослойные стены. Она стояла в стерильном тепле главной лаборатории модуля «Асгард», уставившись не на безумный танец метели за бронированным стеклом иллюминатора, а на безмолвный артефакт, лежавший перед ней на амортизирующем столе в лучах голубоватой подсветки.

Объект не поддавался простому описанию. Это не было оружие в привычном смысле, хотя и явно несло в себе угрозу. Не было и устройством связи. Скорее, он напоминал жутковатую смесь органики и металла, словно хитиновый панцирь гигантского насекомого, оплетенный прожилками холодного, темного сплава, который поглощал свет, а не отражал его. Его поверхность была испещрена сложнейшими узорами – не письменами, которые Элара, как лингвист, могла бы попытаться дешифровать, а скорее топографическими знаками, картой неизвестных миров или схемами энергетических потоков. Он был найден три месяца назад на заброшенной станции в Гренландии, на месте того, что в отчетах O.W.L.F. скромно именовалось «неклассифицированным биологическим инцидентом с множественными жертвами». На месте, где стены были испещрены следами когтей, а от тел остались лишь обглоданные скелеты и… обезглавленные черепа с неестественно вытянутыми позвоночниками.

Артефакт был единственной подсказкой. И он молчал.

– Снова в тупике, доктор? – раздался у двери голос, жесткий и обтесанный, как речной булыжник.

Элара вздрогнула, оторвавшись от созерцания. В проеме, залитый светом коридора, стоял майор Корбен Рид. Он казался частью базы – такой же твердый, угловатый и функциональный. Камуфляж идеальной посадки, коротко стриженные волосы, взгляд, который сканировал помещение, автоматически оценивая угрозы и точки укрытия. Его глаза скользнули по артефакту с откровенным недоверием и задержались на Эларе.

– Науке несвойственно спешить, майор, – парировала она, снимая очки и потирая переносицу. – В отличие от военных операций. Он не хочет раскрывать свои секреты.

– Может, потому что их там нет? – Рид вошел в лабораторию, его сапоги глухо стучали по полированному полу. – Мы месяц кормим эту штуку энергией, сканируем каждым лучом, какой у нас есть. Результат? Ноль. Камень и железка. Дорогая, бесполезная железка.

– «Железка» не поглощает 97% падающего на нее излучения и не имеет температуры ровно 36,6 градусов по Цельсию, несмотря на то что мы пытались разогреть ее до тысячи и охладить до абсолютного нуля, – возразила Элара, снова надевая очки. В ее голосе зазвенела привычная для их диалогов сталь. – Она не подчиняется нашим законам физики, майор. Это уже о чем-то говорит.

– Говорит о том, что мы зря тратим время и ресурсы, – Рид уперся руками в пояс. – Я отвечаю за безопасность этого объекта, Виксон. А безопасность любит предсказуемость. Эта штука… – он кивнул в сторону артефакта, – непредсказуема. Мне это не нравится.

– Ваша обязанность – защищать нас от внешних угроз, майор, – мягко напомнила Элара. – А не от внутренних открытий.

– Угроза она и есть угроза. Извне, изнутри – не важно. А эта штука пахнет угрозой за версту. – Он помолчал, глядя на ее упрямое лицо. – Ладно. Ваша песочница. Просто держите меня в курсе. И, доктор? – Он уже повернулся к выходу.

– Да, майор?

– Если ваша «непредсказуемая железка» чихнет не в ту сторону, первым делом я эвакуирую людей. Потом научные данные. Понятно?

– Как кристалл, – холодно ответила Элара.

Рид вышел, оставив ее в компании молчаливого артефакта и гудящего сервомеханизма лаборатории. Она снова повернулась к объекту, ее пальцы бессознательно потянулись к нему, замирая в сантиметре от поверхности. Она клялась, что иногда чувствовала едва уловимую вибрацию, слышала неслышный гул, словно где-то в его глубине билось спящее, могучее сердце.

Она ошиблась. Он не спал. Он ждал.

Ждал нужного сигнала. Ждал нужного прикосновения.

И где-то далеко, в безвоздушной пустоте между звезд, пронизывая световые годы космоса, древний, автоматический маяк услышал первый, робкий зов проснувшегося устройства. И начал отвечать.

Глава 2.

Его молчание было обманчивым. Это была не тишина небытия, а напряженное, готовое лопнуть молчание глубины перед извержением. Элара отступила от стола, потерла виски. Возможно, майор по-своему был прав. Они бились о стену. Но сдаться – значило признать, что тайна, ради которой она годами изучала обрывочные данные, слухи и засекреченные отчеты, так и останется нераскрытой. Тайна расы, которую в отчетах «Старгейзера» обозначали кодовым именем «Яутжа», а в легендах спецназа – «Хищники».

Она подошла к главному терминалу, вызвала данные последнего сканирования. Трехмерная модель артефакта медленно вращалась, мерцая слоями ложной цветовой карты, показывающей тепловые аномалии, магнитные поля, плотность. Все было стабильно. Слишком стабильно. Идеально ровная температура, абсолютно стабильное энергопоглощение. Как у трупа.

– Может, он мертв, – прошептала она сама себе. – Устройство, чья раса вымерла, а технологии превратились в бесполезные реликвии.

Но интуиция, тот самый внутренний голос, который привел ее в «Старгейзер», яростно протестовала. Она снова посмотрела на узоры. Это не были случайные насечки. В них была логика, пусть и чуждая, инопланетная. Это был язык, но язык не слов, а намерений, принципов, возможно, даже предупреждений.

Ее пальцы замерли над клавиатурой. Стандартные протоколы дешифровки ничего не дали. Может, нужно мыслить иначе? Не читать, а… чувствовать? Это было ненаучно. Безумно.

В соседнем отсеке зашипел автоклав, и Элара вздрогнула. Нервы. Майор заразил ее своим параноидальным настроением. Она встала, чтобы налить себе кофе из термоса, когда ее взгляд упал на старый, аналоговый осциллограф, подключенный к артефакту в обход основной сети по ее личной инициативе. «Чтобы видеть сырые данные, без цифровой обработки», – убеждала она техников.

Зеленая линия на экране ровно бежала по центру, изредка вздрагивая от случайных помех. Но сейчас… Сейчас она замерла, глядя на него. Линия не была идеально ровной. На ней был едва заметный, но постоянный ритм. Не случайные всплески, а упорядоченная последовательность. Короткий импульс, пауза, два длинных, снова пауза…

Она отбросила термос и бросилась к осциллографу, чуть не опрокинув стул.

– Нет, этого не может быть, – прошептала она, вглядываясь в мерцающий экран.

Это был код. Примитивный, аналоговый, но четкий и повторяющийся сигнал. Как азбука Морзе. Но источник был не внешний. Он исходил из самого артефакта.

Сердце ее заколотилось. Он не молчал. Он передавал. Все это время.

Она судорожно стала искать блокнот, чтобы записать последовательность, как вдруг свет в лаборатории померк, на долю секунды уйдя в аварийный режим, прежде чем снова вспыхнуть в полную силу. Гул оборудования на мгновение сменился на пронзительный вой, который тут же стих.

Элара замерла, прислушиваясь. По базе прошел едва слышный вибрационный гул, словно мимо пронесся тяжелый грузовик, но здесь не могло быть грузовиков. Это было похоже на удар глубоко под землей.

Ее рацию на поясе резко ожила.

«…скачок напряжения в секторе 4… Проверяем…»

«Инженерная команде в реакторный отсек, немедленно!»

Голоса были напряженными, перекрывали друг друга.

Она обернулась к осциллографу. Зеленая линия прыгала, как сумасшедшая, выписывая сложные, хаотичные пики. Артефакт больше не подавал тихий, упорядоченный сигнал.

Он кричал.

И где-то в глубине космоса, на борту клиновидного корабля, скользившего в теневой стороне одной из дальних лун Юпитера, тот самый маяк перестал просто отвечать. Его ответ превратился в яростный, неумолимый призыв. Цель была локализована. Координаты подтверждены.

Охота была санкционирована.

Глава 3

Тишина, наступившая после скачка напряжения, была громче любого гула. Она была напряженной, наэлектризованной, полной невысказанных вопросов и страха. Элара все еще стояла перед осциллографом, пальцы вцепились в холодный край стола, слушая обрывки переговоров по рации. Сигнал артефакта снова изменился. Теперь это был ровный, монотонный гул, словно он сделал свое дело и теперь просто… ждал.

Дверь в лабораторию с шипением отъехала, и внутрь вкатилась тележка с инструментами, за которой следовал техник в замасленном комбинезоне – Льюис, молодой парень с вечно уставшим лицом.

– Слышали тот грохот, док? – бросил он, откручивая панель с одного из серверных шкафов. – Весь «Асгард» дёрнуло. Инженеры говорят, что-то с геотермальным стабилизатором. Говорят, мелкое землетрясение.

«Мелкое землетрясение», – мысленно повторила Элара. В этом регионе? Маловероятно. Но куда более вероятно, чем правда.

– Ничего не пострадало? – спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Да вроде нет. Пару предохранителей выбило. Системы безопасности перегрузились на секунду, но «Цербер» быстро все отловил. – Льюис полез внутрь шкафа, его голос стал приглушенным. – Говорят, майор Рид чуть с катушек не съехал. Приказал удвоить наружные патрули. Как будто у нас тут медведи с гранатомётами ходят.

Элара не ответила. Ее взгляд снова прилип к артефакту. «Цербер» – центральная система безопасности базы. Если он на секунду отключился…

– Льюис, – осторожно начала она. – Когда были помехи… системы видеонаблюдения тоже глючили?

Техник высунул голову из шкафа, с любопытством глядя на нее.

– Ага. Во всех секторах. Минут пять, наверное, все камеры выдавали снег или зависали на последнем кадре. Потом все само восстановилось. Обычное дело при таких скачках. Почему вы спрашиваете?

– Так… просто, – Элара отвернулась, делая вид, что изучает данные на мониторе. У нее в груди похолодело. Пять минут. Пять минут слепоты. Более чем достаточно.

Внезапно зазвонил внутренний телефон. Резкий, требовательный звук заставил ее вздрогнуть. Она взяла трубку.

– Доктор Виксон.

– Виксон, у меня к вам вопрос, – раздался в трубке голос Рида, без всякого приветствия. Он был ровным, но Элара уловила в нем стальное напряжение. – Ваша «железка». Она что-нибудь сделала во время скачка? Излучила импульс? Засветилась? Что угодно?

Она замешкалась на долю секунды, ее взгляд скользнул к осциллографу, который она быстренько отключила при появлении Льюиса.

– Нет, майор. Ничего необычного. Почему?

– Потому что внешние датчики зафиксировали мощный энергетический выброс неизвестной природы ровно в момент скачка. Эпицентр – ваша лаборатория. – В его голосе прозвучало обвинение.

– Это… должно быть совпадение, – выдавила Элара. – Скачок энергии мог повлиять на показания датчиков.

– Мои датчики калибруются раз в неделю, доктор. Они не ошибаются. – Последовала пауза, тяжелая и многозначительная. – Я вышлю людей, чтобы забрать объект в бронированное хранилище. До выяснения обстоятельств.

– Майор, нет! – ее голос сорвался почти на крик. Льюис замер и с любопытством уставился на нее. Элара понизила голос, прикрыв трубку ладонью. – Мы на пороге открытия. Я… я что-то нашла. Просто дайте мне еще немного времени.

– Что именно вы нашли, доктор? – спросил Рид с убийственной мягкостью.

Она не могла сказать ему. Не сейчас. Не по телефону. Он просто придет и конфискует все.

– Потенциальный алгоритм активации. Пока сырой. Мне нужен день. Максимум два.

Молчание на другом конце провода затянулось. Она слышала его ровное дыхание.

– Двадцать четыре часа, Виксон, – наконец произнес он. – Но объект будет под круглосуточным наблюдением моих людей. И если он чихнет еще раз, я лично разберу его на болтики. Понятно?

– Понятно. Спасибо, майор.

Она бросила трубку, чувствуя, как дрожат ее руки. Она солгала начальнику безопасности. Скрыла информацию. Ради чего? Ради призрачной возможности понять инопланетный разум?

Льюис снова возился в шкафу, насвистывая под нос. Мир для него не изменился. Для всех на базе ничего не изменилось. Кроме нее.

И того, кто проник на базу за те пять минут, когда «Цербер» спал.

Элара подошла к главному компьютеру и вызвала архив записей с камер внешнего периметра за последний час. Она пролистала записи, стараясь не привлекать внимания техника. Все было спокойно. Бесконечная метель, заснеженные ели, мерцающие огни ограждения.

Потом она переключилась на камеры в грузовом ангаре, куда вели внешние шлюзы. Запись во время сбоя действительно зависла на статичном кадре: пустой ангар, приглушенный свет аварийной подсветки. Ничего необычного.

Но когда запись возобновилась, уже после скачка, Элара замерла. Она прокрутила назад и посмотрела еще раз. И еще.

На полу ангара, там, где до сбоя был идеально чистый серый металл, теперь виднелась едва заметная, влажная полоса. Как будто кто-то прошел по только что растопленному снегу. Полоса обрывалась в центре кадра, словно невидимый прохожий испарился.

Или включил маскировку.

Элара быстро закрыла архив, ее сердце бешено колотилось. Она обернулась к Льюису.

– Льюис… ты говорил, майор удвоил патрули?

– Ага, – техник вылез из шкафа, протирая руки об тряпку. – Даже утроил, по-моему. Беда с ним. Чего нервничать из-за какой-то бури?

Он не понимал. Никто не понимал.

Элара снова посмотрела на артефакт. Он лежал безмолвно, холодный и загадочный. Он не просто передавал сигнал.

Он послал приглашение.

И гость уже был внутри.

Глава 4

Прошло шесть часов. Шесть часов нервного ожидания, замаскированного под рутину. Элара пыталась работать, делала вид, что изучает данные, но ее взгляд постоянно скользил к двери лаборатории, к артефакту, к мониторам, на которых теперь в углу висели два окна с трансляцией с камер наблюдения, которые она тихо, в обход протокола, вывела на свой терминал. Одно – коридор у ее лаборатории. Второе – тот самый грузовой ангар.

Майор сдержал слово. У ее двери теперь постоянно дежурили два охранника. Их тени, отбрасываемые на матовое стекло двери, были неподвижны и зловещи. Не защита, а карантин. Она сама стала частью эксперимента, который вышел из-под контроля.

Льюис давно ушел, бормоча что-то о проверке энергосетей в нижних уровнях. Лаборатория снова погрузилась в гулкую тишину, нарушаемую лишь мерным щелканьем охлаждающих серверов.

Внезапно один из мониторов на ее терминале мигнул. На секунду, менее чем на кадр, изображение с камеры в ангаре исказилось, превратившись в мельтешение цифрового шума. Элара замерла, вглядываясь. Все было спокойно. Пустое помещение, освещенное холодным светом LED-панелей.

Она уже было решила, что это очередная помеха, сбой на линии, когда заметила нечто. На стальной балке под потолком, в самом углу кадра, висела капля. Она была темной, густой, и медленно, преодолевая силу поверхностного натяжения, растягивалась вниз, чтобы упасть.

Элара непроизвольно наклонилась ближе к экрану. Что это? Конденсат? Жидкость из системы охлаждения? Но трубы там не проходили.

Капля сорвалась и упала на пол, оставив маленькое, почти невидимое пятно.

И тут же, прямо над этим пятном, воздух задрожал. Словно над раскаленным асфальтом в знойный день. Искажение было едва уловимым, плавающим. Оно сместилось на метр в сторону и замерло.

Оно изучало обстановку. Оценивало.

Холодный пот выступил у Элары на спине. Она потянулась к рации, чтобы вызвать Рида, но ее рука замерла в воздухе. Что она скажет? «Майор, я вижу на камере горячий воздух»? Он счел бы ее параноиком. Или хуже – паникером, чьи нервы не выдерживают давления. Он бы сразу забрал артефакт.

Пока она колебалась, искажение исчезло. Воздух снова стал прозрачным и недвижимым.

Элара выдохнула, не понимая, испытала ли она облегчение или еще больший страх. Может, ей и правда померещилось? Напряжение, недосып…

Глухой, приглушенный крик донесся из коридора. Не громкий, не панический. Скорее, короткий, удивленный вздох, тут же оборвавшийся. Затем – звук чего-то тяжелого и мягкого, падающего на пол.

Тени за стеклом двери исчезли.

Сердце Элары упало. Она вскочила с места и бросилась к двери, ее рука инстинктивно потянулась к кнопке шлюза, но замерла в сантиметре от нее. Что она увидит с той стороны?

Она медленно, дрожащей рукой, активировала небольшой смотровой глазок в двери, предназначенный для внешнего осмотра коридора в случае чрезвычайной ситуации.

Коридор был пуст. Свет горел ровно, ничто не предвещало беды.

Кроме темного, почти черного пятна, медленно растекающегося по серому полу из-за угла. И длинной, глянцевой полосы, будто что-то волокло что-то тяжелое, уходя вглубь коридора.

Элара отшатнулась от двери, зажав рот ладонью, чтобы не закричать. Ее мозг отказывался верить. Это было невозможно. Так быстро. Так тихо.

Она метнулась обратно к терминалу, ее пальцы затряслись над клавиатурой. Нужно было предупредить остальных. Поднять тревогу. Она вызвала внутренний интерком, общую частоту.

– Внимание всем! – ее голос сорвался на шепот, она сглотнула ком в горле и попыталась говорить громче. – Это доктор Виксон из лаборатории «Асгард»! В секторе 7… Проникновение! Охранники… Я не знаю… Немедленно…

На полпути ее фразы свет в лаборатории погас. Не как до этого – с скачком и последующим восстановлением. Он погас полностью, погрузив все в абсолютную, густую, давящую темноту. Гул оборудования стих, оставив после себя оглушительную, звенящую тишину. Сработал аварийный режим полного энергоотключения. «Цербер» снова был ослеплен. И на этот раз – намеренно.

Только слабый аварийный светильник над дверью, питающийся от независимого аккумулятора, отбрасывал тусклое красное пятно на пол, словя лужу крови.

Элара замерла в темноте, прижавшись спиной к холодному корпусу сервера, ее дыхание стало частым и поверхностным. Она слышала только бешеный стук собственного сердца в ушах.