Позиция прикосновения

Позиция прикосновения

Посвящение

Посвящается всем, чьи нежные чувства были отравлены ядом,

но в то же время крепко заключены в объятия

Плейлист:

Брэндон

2hollis – sister

Stay – Stanfour

Scars – Papa Roach

You And I Tonight – Faber Drive

Green eyes – Coldplay

Pain – Reamonn

Whatever it takes – Lifehouse

All Of Down – OneRepublic

Sombr – back to friends

Pretty like the sun – Prime Circle

The Mess I Made – Parachute

Take me away – Lifehouse

Petrified – Saint Raven

Colors – Amos Lee

When it all goes away – David Hodges

Одри

Wings – Birdy

Try again – Walking On Cars

Super girl – Reamonn

August – Taylor Swift

Breathe – Michelle Branch

I love You, I'm sorry – Gracie Abram's

Dancing on My Own – Karen Eldon

All Around Me – Flyleaf

Kiss me slowly – Parachute

London Is Lonely – Holly Humberstone

When it's time When it's time – Green Day

Cedar – Gracie Abrams

Two People – Sam Fender

Black Ink – Solv

Warning Sign – Coldplay

Пролог. Брэндон

Я пытался прийти в себя. Перед глазами расплывалась пелена. Мне нужно было продержаться последние три минуты. Решающие минуты.

От этого чертового поединка зависело моё будущее, которое я должен был сделать лучше. Встать в нужную позицию и заработать репутацию чемпиона. Я так долго к этому шёл, что и вовсе забыл о своей нормальной жизни.

Ко мне подошел секундант, протянув бутылку с водой.

– Пора.

Пальцы горели от ударов, но мне было плевать. Я не уйду отсюда без победы. Она нужна мне любой ценой.

Осторожно вставив капу обратно к зубам, я провел языком по нёбу, чтобы проверить насколько хорошо она держится.

Стоило мне только подняться с табуретки у своего столба красного цвета, как на противоположной стороне Ленард повторил все движения за мной. Парень, проигрывал мне всего по нескольким показаниям, но не собирался сдаваться. Мы вместе претендовали с ним на лучшего аутфайтера.

Противник смерил меня ярым оскалом. Его лицо скривилось в долбанной ухмылке. Наверняка он уже представлял, как я добавлял свои штрихи к его надменности. Ленард был точной копией меня, но со своими противоположностями – высокий рост, светлые волосы, крепкое тело и отличительный шрам под грудью от прошлой травмы.

Бокс стал моим протестом против привычных правил в моей семье, которая вечно жила под чьим-то контролем. Я мог привыкнуть и оставить всё как есть, но мне хотелось перемен. Быть тем, кто нарушает. Тем, кто сопротивляется.

Я получал желаемое по щелчку пальцев, стоило мне только этого захотеть. Сила и цель – два компонента, без которого меня бы, черт возьми, вообще не существовало.

Мышцы в теле гудели. Я надел перчатки, перевязав их лентой, и вышел в центр. По лбу стекали капли пота.

Рефери посмотрел на нас вдвоём и подал сигнал.

Ленард не успел опомниться, как я нанес ему первый удар. Ему следовало подучиться сосредоточенности, иначе помимо проигрыша он сможет получить прозвище неудачника.

Пульс учащался. Движения были резкими и быстрыми, как вспышки.

Мы держали дистанцию до тех пор, пока парень не использовал апперкот, но я вовремя увернулся. Отвел плечи в сторону, удерживая вес тела на ногах.

Я действовал осторожно, придерживаясь отработанной схеме. Выискивал нужный угол и высматривал болевые точки. Так учил меня тренер.

Мной двигал адреналин. Чувство несправедливости. Я отпускал всю свою ненависть в драки.

Мне нужно было уйти с линии атаки. Левая нога осталась неподвижной, а правая очертила круг до прямого угла поворота. Этот разворот не терпел ошибок. Нельзя медлить и нарушать баланс. Я всё помнил наизусть.

Я сыграл на опережение. По моим расчетам, Ленард пролетал мимо меня, а мне оставалось только контрактовать его сбоку.

Ни одного промаха. Все шло так, как я предполагал, но только я не учел одного.

Все нужен просчитывать на несколько ходов вперёд.

Когда оставался всего шаг до того, чтобы повалить Ленарда на пол, я развернулся на долю секунды к нему спиной и был готов поплатиться за чертову оплошность.

Он начал падать из-за того, что я сбил его с нужного курса, но парень решил потянуть меня за собой. Он оставил свой след тяжелым толчком в спину.

В глазах заблестели искры. От постоянных тренировок у меня появились адовые боли в пояснице. Я глотал обезболивающие, но всё было бесполезно. Помогало только терпение. Но сейчас я хотел взвыть от боли и упасть – это означало оставить за собой поражение.

Я зарычал и из последних сил набросился на Рассела. Мне хотелось выбить из него всё, что только было живым. Я ударял в живот, ключицы и челюсть. Его яростные глаза в миг стали полны жалости.

«Всего несколько секунд, черт!» – проговаривал я про себя, как мантру на грани жизни и смерти.

И как только заветный звук сирены дошел до моих ушей, я облегченно опустил голову.

Я сделал это. Но только какой ценой.

В голове смешались мысли, и только они отвлекали меня от нарастающих жгучих мучений.

У меня не было времени на эти нежности. Я знал, что со мной всё будет в порядке. Возьму перерыв на восстановление.

В ватных руках я нес сумку, перекашиваясь с одной ноги на другую, пытаясь не шевелить спиной. Не знаю, как я дошел до дома, не свалившись в каком-нибудь переулке. Выносливости мне не занимать.

Контрастный душ помог немного расслабиться. Если бы не обязанности, я предпочел бы остаться там намного дольше.

Чистое белое поло от Tommy Hilfiger, синие свободные джинсы и белые кроссовки.

Сейчас я выглядел намного лучше, чем час назад. Только слегка взъерошенные волосы отдаленно напоминали мне о бое.

Семья Беннет ожидали только меня. Наши родители устраивали подобные встречи по любому поводу, и я тоже был обязан присутствовать там.

Я не испытывал ничего хорошего, когда оказывался там. Всё дело было в самой дружбе: начальник и подчиненный. Мой отец подходил под второй вариант.

Они зависели друг от друга. Доверяли самое ценное. Но я всегда твердил себе, что в этом была выгода.

Все проблемы начинались и заканчивались в стенах знакомой резиденции.

Я мог отказаться и не появляться здесь больше ни на шаг. Мог, если бы не одна девчонка – Одри.

Мы были слишком юными, когда наши пути пересеклись. Встреча, предначертанная самого начала.

Я привязался к ней. Мы росли вместе.

Наверное, в этом была наша ошибка. Ошибка времени и обстоятельств.

Я никогда не видел в ней нечто большее, чем подругу.

Мне хотелось оберегать Одри. Быть для неё тем, кто смог бы отдать за неё свою жизнь.

Пока она не переступила границу дозволенного.

– Я не должна была этого делать? – она выглядела такой же растерянной, как и я. Глаза девчонки в мгновение потускнели.

Я запомнил её улыбку с ямочками на щеках и веснушки. Черное платье с белыми рукавами фонариками, гольфы до колена и простые лоферы на ногах. Всё, как она любила.

У меня не хватало сил убрать руки с её тела. Тепло растекалось по венам и било сильнее от безрассудства.

Я не знал, что чувствовать.

– Мы можем притворится, что ничего не произошло.

– Но я не хочу.

Теперь я понимал, почему Одри стала другой. Она взрослела и вместе с ней росло и её влечение. Ни к парням из школы, знакомым, друзьям. Ко мне.

Одри запуталась. Её искаженная влюбленность сделает только больнее.

Я знал, что она станет сопротивляться, но другого выхода просто не существовало.

– Тебе не нужна такая любовь.

– Ты не можешь решать за меня.

Я оказал ей услугу, ответив на поцелуй, не позволяя ничего лишнего. Мне казалось, что так будет лучше, если она выбрала того, кому доверяет.

Всё произошло слишком быстро и смазано, что я не до конца осознал всю пагубность своего поступка. Моё одолжение стало роковой ошибкой для нас двоих.

Нам нельзя было находиться с ней наедине, когда её чувства стали слишком открытыми. Только теперь губы девушки манили с большей силой, чем прежде.

Мне пришлось отстранится, но этот мимолетный поцелуй остался порочным воспоминанием на моем сердце.

Пролог. Одри

Я сидела в гостиной на одном из бархатных диванов, что стоял напротив огромного телевизора. Все вокруг громко разговаривали и суетились, носились сломя голову, пытаясь как можно скорее всё успеть, но лишь для меня время на мгновение в очередной раз остановилось. Отдалённый посторонний шум совсем не отвлекал моё внимание. Я была слишком сосредоточена на картинке экрана.

Кассета слегка потрескивала при смене кадров, но мне это даже нравилось. Иногда дисковод барахлил из-за своей негодности, и мне приходилось пару раз приводить его в себя лёгкими ударами.

– Ну же, только не на моём самом любимом моменте! – заныла я, подойдя к злополучному ящику.

Но похоже, что мои молитвы были услышаны.

Всю комнату заполнила музыка. Я затаила дыхание так, словно видела всё впервые.

На сцене кружили девушки в пуантах, пачках и белоснежных корсетах. Каждый раз у меня захватывало дыхание, когда я видела, как они легко порхали по паркету, словно в невесомости. Они исполняли пируэты так свободно, что я даже завидовала. Мне всё ещё приходилось много тренироваться, чтобы это ненавистное движение наконец-то поддалось мне.

Стоило мне на секунду застыть в своих мыслях, как сквозь темноту, проглядывался свет. Это была мама. Она исполняла главную роль.

Отрывок с постановкой "Лебединого Озера" – был моим самым любимым.

С экрана на меня смотрела своей лучезарной улыбкой восемнадцатилетняя девчонка, которая в свои года уже была достаточно известной и молодой.

Актрисой, но не балериной.

Я крутила на повторе момент из полноценного мюзикла, где она играла.

Мама была из тех людей, кто проживал сотни историй, становясь их частью лишь на какое-то мгновение. Примеряла на себя разные образы для лучшего погружения в персонажа. И ей это всегда удавалось.

Я верила ей и её сотням других жизней. Но эта история навсегда поселилась в моём сердце.

Балет был моей любовью. С первых просмотренных кадров. С первого па.

Взаимной любовью.

В отличие от одного парня.

– Одри! – позвала меня мама. Я не сразу услышала её голос. – Только не говори, что снова пересматриваешь этот мюзикл.

– Всего какой-то сотый раз, – с моих губ сорвался смешок.

Мама подошла ближе и села рядом со мной, укутав в свои объятия.

– Можешь мне не верить, но я ни разу не смотрела эту кассету после премьеры. Не самая моя лучшая работа.

– Если бы не эта кассета, то у меня никогда бы не появилась мечта.

– Верно, милая. Каждому из нас отведена особая роль. И я точно знаю, что твоя – стать самой настоящей примой.

– Одной мечты всегда недостаточно. Но я сделаю всё возможное.

– Ты этого заслуживаешь, – она бережно поцеловала меня в лоб, а затем посмотрела на меня. – Семья Картеров уже пришла. Мы все собираемся в саду.

– Я скоро приду. Только приведу себя в порядок, – мне оставалось только натянуть улыбку.

Меньше всего мне хотелось вновь встретится лицом к лицу с Брэндоном. Мы знали друг друга почти целую вечность. Но с каждым разом я ощущала, как привязываюсь к нему. Смотрю на парня совсем по-другому. Не как на друга, хотя раньше всё было совсем иначе.

Сердце отчаянно стучало в груди в ожидании.

Я схватила с дивана свои пуанты нежно-розового цвета и выбежала в коридор. Мысли в голове путались, и я не заметила, как наткнулась на кого-то. Ноги запутались, и мне оставалось упасть в неловком положении, но крепкая рука смогла меня удержать.

– Куда спешишь, Одетт?

Стоило мне только поднять свой взгляд, как всё вокруг перестало иметь хоть какой-то смысл.

Ладони Брэндона всё ещё придерживали мою талию, а затем он помог мне встать ровнее. Так, чтобы я смогла устоять на ногах в его присутствии.

Я обещала себе, что больше не посмею испытывать к этому парню любые чувства, но его предательские карие глаза глядели мне в самую душу и я была очарована ими.

Он был идеален. Аполлонские черты и грубый характер. Сильные мышцы, заметно выделяющиеся рельефом под его одеждой, заставляли меня пылать. Совсем юную меня, и я считала это притягательным. Неизведанным. Взрослым.

Он передал мне пуанты, которые я едва удержала в руках.

– И когда ты перестанешь так меня называть? До моего совершеннолетия?

– По-моему тебе очень идёт.

– Конечно, тебе лучше знать.

Я отстранилась, сделав шаг назад и прижав ценную вещь к груди. Улыбка спала с лица. В последние месяцы мне всё труднее было находится с Брэндоном наедине. Всё усложнялось с каждым днём, когда он навещал нас со своей семьёй.

Как бы я не пыталась спрятать своё смущение, парень всё видел насквозь. Он слишком хорошо знал меня. Мои секреты. Мои ошибки. Мои мечты.

Всё, кроме моих чувств.

Я была для него маленькой четырнадцатилетней девчонкой, в которой он видел никого иного, как дочь друга его отца. Он был на шесть лет старше.

– Ты стала отстранятся.

– Вовсе нет.

Парень вновь пошел мне навстречу, но в этот раз я осталась стоять на месте. Его пальцы коснулись моих волос, спадающих на щёку. Он аккуратно отвёл прядь за ухо. От его прикосновений мурашки бегали по коже. А пленительный запах древесного одеколона хотелось вдыхать ещё и ещё.

– Тогда почему ты избегаешь меня? Мне нужно знать, что ты в порядке.

– Брэндон…

Очередные слова про заботу. Я слышала их довольно давно. И в последнее время мне так их не хватало. Причина мимолетной радости и отчаяния.

"Прошу, только не продолжай…", – проговорила я про себя, но не успела опомниться, как его слова добрались до моего сердца.

– Ты важна для меня.

Всё внутри перевернулось от этой глупой, брошенной в воздух фразы, и я решила, что больше не смогу скрывать свою влюблённость.

Это была его вина. Он подпустил меня слишком близко к себе. Заставил испытывать что-то запретное, пока между нами расстилалась пропасть в несколько лет.

Я встала на носочки и коснулась своими губами его.

Не знаю, сколько секунд мне понадобилось опомниться от случившегося, но я навсегда запомнила то, как мне было хорошо. Ему тоже. Он ответил на мой поцелуй, а затем, отпрянул так, словно его ударили током.

В его взгляде читалась потерянность и непонимание. Я ждала, когда он вновь прикоснется ко мне, но от него повеяло холодом.

– Забудь об этом, Одри. Так будет правильнее, – он провёл большим пальцем по моим губам, и тяжело вздохнув, вышел прочь.

Он украл мой первый поцелуй, а затем заставил меня разбиться о собственные желания.

Глава 1. Брэндон

Пять лет спустя…

Я снова на поле боя. Вокруг обволакивающая пустота. Приглушенный свет скрывал за собой тень на другом конце ринга. Темнота кричала громче простой тишины. Я шел на звук, опасаясь оступиться.

Мне нужно было сделать ещё пару шагов, чтобы разглядеть то, что находилось слишком далеко. Наверное, я мог дотянуться и развеять эту пелену перед глазами, но всё казалось гребанным обманом.

Тело заныло, и я попытался выпрямиться в полный рост, как ощутил непривычную скованность.

Руки были связаны. Я чувствовал боль жгута, что сильнее стягивал мышцы.

Я снова увидел в себе слабака, и от несправедливости вновь дернул веревку, но она не поддалась мне.

Тень приближалась. Звуки шаркающей обуви становились слышнее. Внутри всё шипело беспомощностью. Собственный голос насмехался надо мной.

«Это всё, что ты можешь?», – слова отчетливо били по вискам и отзывались пыткой.

– Заткнись, на хрен! – мои крики терялись среди темной прохладной комнаты.

Я наблюдал за тем, как тень зловеще дышала мне в лицо. Ноги не слушались меня, хотя я приказал им бежать как можно дальше.

Мы стояли друг напротив друга – победитель и побежденный.

Очередной безликий кошмар, который носил всего одно имя и образ, но я предпочел стереть его из памяти.

Всё повторялось по одному сценарию: противник срывает маску и бьёт первым, когда мои руки связаны и я ничего не могу с этим сделать.

Но в этот раз я решил разбиться в кровь, но не дать себе упасть на колени перед своим самым большим страхом.

В глазах светилась ярость. Из последних сил я напряг каждую клетку своего тела и на мгновение мне показалось, что нить рушится, пока смертельная пощечина с последующим ударом под дых не заставили меня проснуться в холодном поту.

Я выставил перед собой руки, разглядывая ладони и пальцы. Никаких шрамов и следов.

Снова грёбанный сон. Не более.

Непрекращающийся шум заставил обернуться к комоду. Это было простое уведомление. Вот, что заставило меня проснуться. Если бы только этот чертов телефон зазвенел на несколько секунд раньше, то ничего бы не повторилось. Ублюдский гаджет!

Я взглянул на время – пять утра. И когда этот ад наконец замкнет свой круг?

Ладонями я облокотился на край кровати и тумбочки, чтобы подняться. В последнее время в спине снова появились покалывания. Врач уверял меня, что всё в порядке и это просто последствия сильной травмы.

Травмы.

Ненавидел это слово. Оно звучало хуже приговора, хотя всё было совсем не так. Я не собирался завязывать со спортом, чтобы мне не прогнозировали. Это равнялось смерти для меня. Отобрать самое дорогое и заставить существовать без него.

Я схватил спортивные шорты и переодел майку. За окном сгущались тучи, не смотря на августовские дни. Чем ближе дни шли к осени, тем сильнее разрастался утренний туман. Клянусь, если бы погода была в десятки раз хуже, я бы все равно заставил себя выйти на улицу.

Оставалось только подключить наушники к телефону. Обычно я предпочитал бегать в тишине, но сейчас мне нужно было чем-то занять свои мысли.

Единственное, что меня заставляло держаться на плаву – цель. Я должен был вернуться любой ценой.

Дверь со скрипом закрылась, и я вышел по лестнице к выходу.

Утреннее затишье привычно встречало меня. В это время Лондон казался безжизненным. Так, словно недавно прошелся апокалипсис и смел всё вокруг.

Я не любил одиночество, но был к нему прикован. Извечные тренировки занимали большую часть всего моего времени. Перед глазами стояла карьера, вытесняющая всё остальное.

В свои двадцать пять я только становился на ноги после падения.

Мой путь из дома снова вёл к парку Баттерси.

Я слегка поморщился, когда ветер подул в лицо. Наверное, мне стоило привыкнуть к тому, что рядом с Темзой всегда становилось прохладнее.

Мне нравился этот парк, ведь именно с него всё и началось. Раньше здесь проходило слишком много спортивных игр, на которые водил меня отец, когда я был ещё ребенком. Я называл это местом силы, словно всё вокруг было нечто особенным.

В наушниках играли EMPHATIC. Однажды во время паузы между боями я случайно узнал про эту музыкальную группу. Теперь их песни стали моим напутствием перед каждым выходом.

Я бежал по указателям вдоль водного сада и лесного проспекта с его зелеными и густыми аллеями. Только вперёд по тропе, представляющей из себя самую настоящую петлю, а затем вдоль самой набережной.

Всё внутри путалось до тех пор, пока одна из изгородей перед старой заброшенной электростанцией не привлекла моё внимание. Я замедлился на месте, чтобы отдышаться и подойти ближе.

Обычно такие заборы в парках всегда были заполнены ненужной рекламной, портящей весь вид. Яркая и выделяющаяся. Но не сейчас. Я видел выцветшую бумагу, пожелтевшую от времени. Похоже, что кто-то решил избавиться от мусора.

Здесь висели старые плакаты: вырезки из журналов, афиши с датами концертов десятилетней давности и ещё всего один непримечательный постер с кричащей подписью – «Невероятное финальное противостояние бойцов Брэндона Картера и Ленарда Рассела…». Мелкими буквами в самом конце призывали скорее приобрести билеты, а в самом центре виднелись фотографии парней в боксерских перчатках. Силуэты парней разделяла нарисованная молния.

Едкие воспоминания разъедали каждую клетку тела. Я не узнал себя – взъерошенные волосы, слегка заметная щетина, капли пота на лице и грозная ухмылка. Всё это осталось в прошлом, на этом постере, что я уже держал в руках. Казалось, что нас ничего не связывало или я просто был слишком категоричен.

В груди бушевала буря. В жилах закипала злость. Я разорвал бумажку на куски и выбросил в ближайшую урну.

В глубине души я понимал, что это ничего не изменит, никто не сможет стереть мне память. Только почему-то после спонтанного эмоционального всплеска мне стало легче. Я мог злиться на себя сколько угодно из-за совершенной ошибки, но всё останется прежним, как бы мне этого не хотелось.

Ближе к восьми часам город стал оживать. Люди неслись сломя голову по скверам, не замечая ничего вокруг кроме самих себя. Никаких улыбок – только строгая серьезность.

Пока все остальные спешили в офисы, я развернулся вниз по тропе в мастерскую.

Я работал обычным механиком в одном городском автосервисе. Я занимался пыльным и не очень прибыльным делом – обслуживал машины и прочую технику. Мне просто нужно было прикрытие. Идеальная картинка для окружающих людей, в то время как я зарабатывал на жизнь подпольными боями.

Мы работали вместе с Майклом. Открыли свой небольшой бизнес после колледжа и держали на эти деньги мастерскую. Клиентов было не так много, но постепенно о нас узнавали. Майкл стал моим другом, правда, у него всегда был слишком придурковатый характер. Его ничего не заботило, он жил сегодняшним днём. Иногда мне казалось, что у него в голове самый настоящий смерч – сплошная ветреность и беззаботность, в то время как я просчитывал каждую деталь. Наверное, я просто ему завидовал.

Здание давно нуждалось в ремонте по мнению некоторых посетителей, но нам было плевать. На хрен этих любителей гнаться за чем-то новым. Я предпочитал винтаж: бело-красный фасад с потертостями и нелепыми зазывающими надписями, всё, как любит Лондон.

Достав ключи из кармана, я собирался провернуть его в замочной скважине, как знакомый голос окликнул меня.

– Брэндон. Давно не виделись.

Я обернулся и увидел мужчину. Всё также в своём привычном обличии – черном костюме с белой рубашкой и темных очках на переносице. Его возраст выдавала только седина.

– Отец, – произнёс я, и он подошел ближе, чтобы обнять меня. Мы не всегда были с ним близки, но такие моменты я хотел бы разделять с ним чаще.

– Как ты?

– Как видишь, со мной всё в порядке.

Я пропустил нас внутрь. Резкий запах моторного масла и железа проник в легкие. Старые жалюзи заскрипели, когда я приоткрыл их, чтобы впустить свет в мрачную пещеру.

Я подошел к шкафу и забрал с него футболку. Мне нужно было переодеться.

– Снова тренировался? – в вопросе отца звучала резкость. Его брови нахмурились. – Врач запретил тебе сильные нагрузки.

– Я держу всё под контролем.

Отец остановился около журнального стола и присел на стул рядом с ним.

– Тебе нужно идти вперёд. Принять то, что произошло.

– Я собираюсь выкарабкаться, вместо того чтобы прокладывать свой путь где-то на дне. Я ценю то, что ты беспокоишься за меня, но это лишнее.

Одним нажатием сработали выключатели в остальном крыле здания. Внутри амбара было слишком много пространства, заполненного всяким барахлом. Среди всей этой груды в самом углу стоял мотоцикл. Свободной рукой я сбросил с него хлопковую ткань.

– «Нортон»?

Отец удивленно посмотрел на него, а затем на меня. Я знал, что он оценит. Он был любителем раритетных вещей. Похоже, что я унаследовал эту страсть от него.

– Последняя модель. Один из клиентов продал его мне за небольшие деньги. Есть несколько проблем с движком и заменой деталей, но это совсем пустяки.

– На нём ни единой царапины. Корпус, как новый. Наверняка и шум от вибрации еле уловимый.

– В точку. Опробовал его на прошлой неделе.

– Так он нужен тебе…

– Чтобы привести себя в чувства, – закончил я, прежде чем отец успел договорить. Я ждал от него очередных предостережений, но он мимолетно улыбнулся и похлопал меня по плечу.

– Если от этого тебе становится легче, то я никак не могу судить тебя.

– Спасибо.

Я собирался достать из мини-бара по бутылке пива, чтобы мы могли поговорить чуть дольше, но он остановил меня.

– Мне уже пора идти. Беннеты ждут меня. Рад был встретить тебя.

В груди защемило. Мне не хватало отца в своей жизни. Его постоянно забирала работа, сколько бы мне не было лет.