Черный человек

Юлия Лузан

Черный человек

1

Жёлтые волосы были мокрыми, лоб липким, веки дрожали. Мужчина средних лет лежал ничком в кровати, гримаса ужаса застыла на его лице. В комнате горел свет, горел он теперь круглосуточно.

– За что мне это? Ну за что мне это? – жалобно повторял мужчина, озираясь по сторонам, словно что-то, или кого-то ожидая.

Николай Фомич – так звали этого мужчину. Серьёзный и независимый предприниматель, по совместительству – директор местной типографии.

Хотелось в туалет, к тому же правая нога настолько затекла, что онемела, но Николай Фомич лежал неподвижно, только тускло-голубые, но по-юношески зоркие глаза, бегали от стены к стене, от потолка к полу. Терпеть уже было невыносимо, мужчина взглянул на экран телефона, тяжело вздохнул, и, корявенько перевернувшись, поднялся с постели. Тут же застучало в висках, голова закружилась, и во рту резко пересохло.

– Туда и обратно. Туда и обратно, – пытаясь подавить подкатывающую тошноту, Николай Фомич захромал в уборную.

Справив нужду, мужчина умыл лицо холодной водой, избегая своего немощного отражения в зеркале над раковиной.

– Ужасная неделя, – подумал Николай Фомич, полоская рот. – И за что со мною так… за что…

2

Николай Фомич был человеком небезызвестным в своём городе. Репутация его стала паршивой, уважение не искренним, дружба – вынужденной. Подчинённые побаивались Николая Фомича, взрывной характер и отсутствие эмпатии делали его строгим руководителем, но, благодаря требовательности и дисциплинарным санкциям – бизнес имел стабильность, книжная типография приносила хороший доход. Николай Фомич был не женат, отношения с женщинами строились беспечно и имели эпизодический характер. Страстью его были не женщины, и даже не работа руководителем, а чтение. Казалось, Николай Фомич уже родился с книгой в руках, с томиком Николая Рубцова, например. Домашная же библиотека была его гордостью и предметом интеллектуальных дискуссий тех немногих близких, которых он редко, но приглашал к себе в выходной день. Читать любил он разное, но подчинённые знали, что лучший подарок ко Дню Рождения – это сборник стихов Есенина, с золотыми срезами и в подарочном футляре с гравировкой: " Замечательному директору, блестящему руководителю", и далее в том же духе. Николай Фомич публично никогда восторга не показывал, но в душе ликовал, и, с чувством собственной значимости, ставил новую книгу на полку.

3

– Василивичу если позвоню и расскажу, засмеет же, не поверит, – поднимая мокрое и тяжелое от влаги одеяло, рассуждал вслух Николай Фомич. – Может написать Сергеевичу, он всё-таки психиатр… нет, сейчас как раз палаты свободные, умалишенным вернули ум…