Империя Берим. Халь Фэйммар

Она сама встретила гостью у входа в главную башню. Когда дверца экипажа открылась, из него с помощью служанок вышла молодая женщина. Госпожа Арайн была воплощением столичной утончённости: сложная причёска, украшенная искусными серебряными гребнями, многослойное изящное платье цвета весеннего неба, тонкие, холёные руки, удерживавшие тёплый плащ, отороченный белым мехом. Она выглядела хрупкой и нежной, как цветок, случайно занесённый ветром на суровый камень.

Увидев Эйдану, Арайн мягко улыбнулась.

– Генерал Кайо, простите за беспокойство. Ваше имя гремит по всему Иону, и для меня большая честь наконец встретиться с вами лично.

– Госпожа Арайн, – Эйдана ответила коротким, сдержанным кивком. – Форт Беркан к вашим услугам. Мои люди позаботятся о вашей безопасности на пути к храму.

Позже, когда Арайн немного отдохнула, Эйдана пригласила её на чай в свои покои. Комната генерала была под стать всему форту – простая и функциональная. Стены из голого камня, грубый деревянный стол, заваленный картами, отполированный до блеска стенд для доспехов и меча. Единственным украшением был небольшой глиняный чайник и две простые чаши, которые она привезла с земель воитт.

– Прошу прощения за скромность обстановки, – сказала Эйдана, наливая чай. – Мы здесь не привыкли к гостям.

– Что вы, генерал! – глаза Арайн сияли искренним восторгом. – Здесь чувствуется такая сила, такая… настоящая жизнь. В столице всё иначе. Стены дворца душат, а каждый взгляд – как укол иглой.

Она сделала маленький глоток и вздохнула, её взгляд стал мечтательным и немного печальным.

– Я так благодарна вам за помощь и тёплый приём. Вы так сильны и благородны… Должно быть, вашему сердцу сейчас особенно тяжело.

Эйдана замерла с чашей в руке.

– Простите?

– Ах, – Арайн смущённо прикрыла губы кончиками пальцев. Ткань её рукава при этом мягко замерцала. – Простите мою бестактность. Но слухи… они летят быстрее птиц. Даже в уединённых покоях мы слышим шёпот о вашей великой любви. О том, как вы и господин советник вынуждены страдать в разлуке из-за жестокого долга. Это так романтично и так трагично.

Эйдана медленно поставила чашу на стол. На её лице отразилось полное, абсолютное недоумение. Она моргнула, пытаясь осознать услышанное. Она и советник Виттар? Великая любовь?

– Госпожа Арайн, – медленно произнесла она, тщательно подбирая слова. – Боюсь, вы стали жертвой какого-то чудовищного недоразумения. То, о чём вы говорите – совершеннейшая нелепость.

Но Арайн лишь понимающе улыбнулась и мягко похлопала Эйдану по руке, лежавшей на столе.

– Ах, не смущайтесь, генерал. Я всё понимаю. Такая сильная женщина, как вы, конечно же, не станет выставлять свои чувства напоказ. Это так… очаровательно, – её голос стал заговорщицким шёпотом. – Не волнуйтесь, ваша тайна со мной в безопасности. Когда я буду в храме, я обязательно зажгу свечи и помолюсь богине Вигдис о вашем скорейшем воссоединении с господином советником. Любовь – это дар богов, и её нужно беречь.

«Все мы женщины одинаковы в своём сердце», —подумалось Арайн, с умилением глядя на «смущённое» лицо грозного генерала.

Эйдана просто смотрела на неё, лишившись дара речи. Она сражалась с демонами, дикарями и чудовищами, но к такому жизнь её не готовила. Она открыла рот, чтобы возразить, но поняла, что это бессмысленно. Госпожа Арайн уже всё для себя решила.

Когда наложница удалилась, Эйдана осталась сидеть за столом, глядя в одну точку. Меж тем дверь приоткрылась и в комнату проскользнули Киан и Джу, которые, очевидно, подслушивали.

– Великая любовь, генерал? – с самым невинным видом спросил Джу, его хвост подрагивал от сдерживаемого смеха. – И вы всё это время скрывали от нас своё разбитое сердце? Как жестоко!

– Мы всегда знали, что ваши поездки в столицу были не только ради отчётов, – подхватил Киан, лукаво улыбаясь. – «Господин советник», значит… Надо же, какой у вас изысканный вкус.

Эйдана медленно повернула к ним голову. Её золотые глаза опасно сузились.

– Ещё одно слово, – прошипела она, – и вы оба будете до конца сезона чистить отхожие места без помощи магии.

Близнецы тут же сделали серьёзные лица, но в их глазах плясали демоны. Эйдана откинулась на спинку стула и потёрла виски. Советник Виттар… Её возлюбленный?

– Они там в столице все с ума посходили?..

Глава 9

Когда двери за близнецами наконец закрылись, Эйдана тяжело откинулась на скрипнувшую спинку стула и сложила руки на груди. Тишину в её скромных покоях нарушал лишь треск поленьев в очаге да завывание ветра в каменной кладке. Она чувствовала, как кровь стучит в висках. Не от ярости, нет. От чистого, незамутнённого абсурда.

Парой часов позже, когда слухи о «великой любви» разлетелись по форту, Мирас рискнул заговорить с ней. Эйдана находилась у себя, читая донесения, когда заместитель вошёл.

– Генерал? – голос Мираса был осторожным. Он прекрасно понимал, что за шутками скрывалось нечто более серьёзное. – Эти слухи…

– Что за нелепость? – проговорила Эйдана, откладывая очередной свиток в сторону. Её голос был глухим. Она повернула голову к заместителю, и в её золотых глазах полыхнуло холодное пламя. – Скажи мне, Мирас, я похожа на женщину, которая вздыхает под луной в ожидании возлюбленного?

Мирас, видевший её в бою, покрытую кровью и грязью, невозмутимо ведущую солдат в самую пасть ада, лишь сдержанно кашлянул.

– Ни в малейшей степени, генерал.

– Вот именно, – Эйдана тяжело поднялась и прошлась по комнате, её шаги отдавались гулким эхом от каменных стен. – «Великая любовь»? «Страдания в разлуке»? С кем? С Ариллом Виттаром? Из всех людей ветона, именно советник?

Она зло усмехнулась и остановилась у узкого окна-бойницы, вглядываясь в холодный пейзаж гор, окутанных вечерней дымкой. Пейзаж, который был ей понятен и близок. В отличие от запутанных, словно шёлковые нити в шкатулке придворной дамы, интриг столицы.

– Это не просто слухи, – тихо произнёс Мирас, подходя ближе. – Госпожа Арайн не стала бы говорить так уверенно, будь это обычная городская сплетня. Кто-то очень старательно плетёт эту историю.

Эйдана резко обернулась. Её гнев уступал место ледяной сосредоточенности.

– Во Иллай, – выплюнула она имя. – Наверняка кто-то из приспешников нашептал этому глупцу на ухо подобную идею. Но зачем? Что он задумал?

Она снова села за стол, взяв в руки тяжёлый деревянный пресс для бумаг в виде спящего зверя и принялась машинально вертеть его в пальцах.

– Унизить меня? – размышляла она вслух. – Представить меня не генералом, а влюблённой дурочкой? Это ослабит мой авторитет среди тех, кто и так считает, что женщина не должна носить меч. Как тот старый пень Тарем.

– Возможно, – согласился Мирас.

– Но здесь замешан советник Виттар. А это меняет всё… – Эйдана нахмурилась.

Она знала Арилла Виттара. Знала о его репутации, о его лени, скрывавшей ум, острый как лезвие. Она видела его несколько раз во дворце. Отстранённый, скучающий, с непроницаемым лицом и глазами, в которых, казалось, отражалось лишь безразличие ко всему сущему. Он был полной её противоположностью. Мысль о какой-либо связи между ними, кроме формальной субординации, была не просто нелепой – она была абсурдной до смешного.

– Принц что, надумал столкнуть нас лбами? Меня и советника. Создать видимость союза, а затем разрушить его так, чтобы мы уничтожили друг друга? Если я «влюблена», то любое моё действие или неудача бросает тень и на него. А любой его политический промах – на меня. Мы становимся связаны…

Эйдана замерла. Холодное дерево в её руке, казалось, передавало ей своё спокойствие. С некоторой долей вероятности она была права. Во Иллай не мог избавиться от неё напрямую. Он не мог убрать и Виттара, боясь его влияния и мести ионской знати. Но если двое его главных врагов уничтожат репутацию друг друга… Это было бы идеальным решением.

– Возможно он желает сыграть на том, что мы возненавидим друг друга, – медленно произнесла Эйдана, складывая кусочки головоломки. – Он рассчитывает, что я приду в ярость от этой лжи и совершу какую-нибудь глупость. Или что советник, оскорблённый связью с «проклятым» генералом, найдёт способ подставить меня. И всё это под аккомпанемент умиляющихся вздохов всей столицы… Но кое-что не сходится…

– Что же? – Мирас приблизился к ней. – Вам кажется странной реакция советника на всё происходящее?

– Именно, – Эйдана опустила деревянный пресс на стол с глухим стуком. – Более чем странно, что Виттар не опроверг эти сплетни и позволил им разрастись до такого масштаба. Значит, они ему зачем-то нужны, и он ведёт свою игру. В любом случае, через несколько дней я отправляюсь в Камию в гарнизон Рэйлин. Вернусь сразу, как будет завершена проверка.

Эйдана посмотрела на своего заместителя, и золото в её глазах опасно вспыхнуло.

– За это время в столице я смогу прояснить ситуацию.

***

На рассвете форт Беркан провожал гостей. Госпожа Арайн, закутанная в тёплые меха, с сияющими от благодарности глазами, ещё раз заверила Эйдану, что её молитвы у алтаря Вигдис непременно будут услышаны. Эйдана, сохранив на лице каменное выражение, лишь пожелала ей доброго пути. Когда изящный экипаж и сопровождавший его отряд скрылись за поворотом горной дороги, она позволила себе тяжело вздохнуть. Шум дворцовой жизни, даже в лице одной его представительницы, был утомительнее долгого марш-броска.

Прошло ещё несколько дней, заполненных рутиной: тренировки, проверка дозоров, разбор донесений разведки. На границе царило затишье. Уничтожение шаманов у истоков Иссэ, очевидно, нанесло серьёзный удар по планам унгалов. Но Эйдана знала, что это затишье временно. Тьма лишь затаилась, зализывая раны.

Наконец, настал день отъезда. Ранним утром, когда первые лучи солнца коснулись заснеженных вершин, Эйдана стояла посреди двора форта, отдавая последние распоряжения Мирасу.

– Следи за перевалами. Весна принесла не только тепло, но и грязь. Возможны оползни. Разведку на север отправляй не реже, чем раз в три дня. И если от воитт придут вести, немедленно отправляй ко мне гонца.

– Будет исполнено, генерал, – Мирас кивнул, его светлые волосы трепал утренний ветер. – Не беспокойтесь. Беркан в надёжных руках.

Эйдана кивнула. Она доверяла своему заместителю, как себе самой. Перед тем как сесть в седло, она зашла в просторный загон, высеченный прямо в скале. Там, свернувшись клубком, спал Шанна. Услышав её шаги, огромный зун-ха поднял свою лохматую голову, и его большие тёмные глаза с любопытством уставились на хозяйку. Он издал низкий, рокочущий звук, похожий на отдалённый гром.

– Спи, дружище, – Эйдана потрепала его по густой белой шерсти между ушами. Жёсткий мех приятно колол ладонь. – Я скоро вернусь.

Она достала из сумки пару сочных, сладких яблок – редкое лакомство в этих краях – и скормила их зверю. Шанна с хрустом разгрыз плоды, а затем ткнулся своей огромной мордой ей в плечо, прощаясь.

В столицу они ехали на лошадях. Могучие зун-ха, незаменимые в горах, были запрещены в городах. Эти звери, выведенные для битв, были слишком агрессивны и непредсказуемы в тесноте городских улиц, хотя их выносливость в разы превосходила лошадиную.

Отряд из двадцати воинов, сопровождавший Эйдану, двигался ровным, быстрым шагом. Первые дни пути они ехали по суровым горным тропам, но постепенно пейзаж менялся. Скалистые уступы сменились холмами, покрытыми молодой, сочной травой. Вместо колючих кустарников появились рощи цветущих деревьев, чьи белые и розовые лепестки осыпались на дорогу, словно снег. Воздух становился теплее и гуще, наполняясь ароматами земли и цветов.

Две недели пути до Камии. Время, в течение которого Эйдана наблюдала, как ветон просыпается после зимы. Они останавливались на ночлег в небольших деревнях и на постоялых дворах, и везде их встречали со смесью страха и любопытства.

В отряде Эйданы, помимо людей, были и другие полудухи, не только близнецы. Например, Соэл, чья связь с духами воздуха позволяла ему видеть глазами птиц, или молчаливая Лира, чья кожа отливала перламутром, как у речных духов. В армии империи такое было редкостью, и многие командиры-люди относились к представителям земель Духов с пренебрежением. Но Эйдане всегда было на это плевать. Она ценила воина за его умения и верность, а не за происхождение, что давало её врагам ещё один повод для осуждения. «Якшается с дикарями», – шипели они за её спиной.

Но детям, ещё не отравленным взрослыми предрассудками, её воины казались героями из сказок. Особенно им нравились Киан и Джу. В каждой деревне, где они останавливались, местная ребятня, забыв о страхе, норовила подкрасться к близнецам, чтобы украдкой потрогать их пушистые хвосты или подрагивающие уши. Киан и Джу, видя эти попытки, всегда делали вид, что ничего не замечают, позволяя детям порадоваться своей «ловкости», и лишь потом оборачивались с добродушной ухмылкой, вызывая у малышни визгливый восторг.

Наконец, на горизонте показались высокие, изогнутые крыши Камии. Столица встретила их шумом и суетой. Отряд Эйданы въехал в город через Западные ворота, и их появление не осталось незамеченным. Лязг подков по мостовой, чёрно-красные плащи, развевающиеся на ветру, и в центре – фигура генерала с волосами цвета алого фэйммара. Люди на улицах расступались, торговцы замолкали, а из окон высовывались любопытные головы.

Эйдана ехала с прямой спиной, её лицо было непроницаемым. Она видела эти взгляды. Она чувствовала их мысли, липкие и назойливые, как паутина. Никто не смел произнести и слова, никто не решался даже шептаться в её присутствии. Но в их глазах она читала всё: удивление, тайное восхищение, затаённый страх и… предвкушение. Предвкушение той самой сказки о любви и свадьбе, которую им так усердно рассказывали последние месяцы. Раздражение поднималось в ней горячей волной, и воздух вокруг, казалось, стал на несколько градусов теплее.

Уже поздно вечером, оставив сопровождавших её воинов в лагере-крепости, выделенной императором для корпуса Рэйлин, Эйдане пришлось проехать через весь город, направляясь в квартал, где располагались поместья знати. Император после победы в войне даровал ей прекрасный дом в Камии. Это был щедрый, но и политически выверенный жест, который вызвал глухое раздражение у местной аристократии, вынужденной мириться с тем, что «имперская выскочка» стала их соседкой.

Поместье и правда было прекрасным. Высокая каменная стена скрывала от посторонних глаз тихий и уединённый мир. Когда ворота распахнулись перед Эйданой, взгляду открылся просторный внутренний двор, вымощенный серым камнем. В самом его центре росло огромное, древнее дерево ша-туан, чьи раскидистые ветви, покрытые молодой листвой, накрывали почти весь двор желанной тенью, создавая прохладу даже в самый жаркий день. По легенде, под этим деревом медитировали мудрецы ещё до основания Камии.

Эйдана редко здесь бывала. Но за поместьем ухаживали. Едва она спешилась, к ней поспешил седовласый управляющий, господин Рун, и несколько слуг. Они выстроились в ряд и низко поклонились.

– С возвращением, генерал, – голос Руна был спокоен и почтителен. – Ваши покои готовы. Вода нагрета. Мы ждали вас.

Эйдана кивнула, передавая поводья одному из слуг. Она прошла мимо них, под сень могучего дерева, и направилась к главному зданию. Прохлада камня и тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев, немного успокоили её. Эйдана уже позабыла, когда в последний раз была в своём родовом поместье в южном ветоне Арсалан. Этот дом в столице был чужим, но сейчас он единственное место, где она могла на время сбросить доспехи.

И подумать. Подумать о том, как собирается распутывать тот клубок лжи, что сплели для неё в этом городе.

Глава 10

Покои, приготовленные для Эйданы, были полной противоп