Обманутая жена

– Ну, хорошо, ресторан так ресторан. Всё как ты скажешь, – мы пошли на выход.

На парковке я снова увидела ту девицу в комбинезоне. Она стоит у машины такси и водит пальцем по телефону, водитель грузит в багажник её красный чемодан.

В кармане у мужа пиликнуло сообщение. Он проигнорировал этот звук.

– На какой стоянке твоя машина? – Лёша отвлёк меня от девицы.

– Стоянка – Б.

– А моя на стоянке – А. Давай так, встречаемся на возле ресторана ОтельРояль.

– Может поедем вместе? – я прищурилась, ну вот начинается.

– Аглаша, мне завтра с утра нужна моя машина. А ехать сюда за ней сама понимаешь, никак неудобно. И тебе тоже.

– Ты прав. Встречаемся возле Рояля.

– Да, давай.

Я повернулась и направилась на стоянку Б. Обернулась, Алексей стоит, провожает меня взглядом… или следит, чтобы подальше отошла.

Уже когда дошла до угла, обернулась, но за толпой людей не видно где мой муж. Я зашла за угол, постояла несколько секунд и осторожно выглянула… и в этот момент увидела, Лёша склонился над окном машины такси и что-то говорит… непонятно, то ли водителю, то ли пассажиру.

Вот теперь сильный жар бросился мне в лицо.

Это ли не доказательство его измены?

Значит, эта девица прилетела вместе с ним!

И это уже не мой больной бред.

Снова выглянула, увидела, что мужчина выпрямился… это, кажется… совсем не Алексей.

– Вот же дура, – сердито сжала брелок и направилась к своей машине.

Глава 4

В ресторане Лёша долго с подробностями рассказывает о конференции, о том, какое развитие сейчас начнётся у его фирмы с новыми технологиями. Он доволен, что никто из крупных бизнесменов нашего города не приехал, а значит, у него будет большая фора, пока ещё остальные не пронюхали про тонкости изменения в процессах и законодательстве.

В общем, всё как обычно. Лёша любит поговорить про свой бизнес, я всегда его внимательно слушаю. Мне, как не слишком понимающему слушателю можно говорить что угодно, я всё буду принимать за чистую монету.

Честно, за столько лет я так и не смогла основательно вникнуть в сферу его деятельности. Все эти цифры, технологии, графики не для меня. Я целиком и полностью погружена в ламповую атмосферу своего салона. Подробности о сфере деятельности мужа знаю исключительно с его слов.

Он говорит, а я внимательно на него смотрю. Рассматриваю, сегодня как-то особенно тщательно. В мелких, ничего не значащих, едва заметных деталях, пытаюсь определить – был он там один, или с кем-то.

И что он хотел узнать в окне такси… а, точно, это ведь был не он.

Всё перепуталось в моей голове. Мысли и домыслы.

– Аглаша, ты какая-то рассеянная, что-то случилось? – Алексей перестал рассказывать, внимательно посмотрел на меня, – странная ты сегодня.

– С чего ты взял? – и хочу развеять подозрительное состояние, а не могу, я ведь живу в нём уже несколько дней.

На языке вертится вопрос. Так и подмывает задать его, и почти наверняка знаю, что ответит муж.

– Ты не слушаешь меня совсем. Думаешь о чём-то, эй, красавица, – Алексей щёлкает пальцами у меня перед глазами.

– Я просто устала и… безумно соскучилась по тебе за эти дни. Я хочу домой, хочу, чтобы ты обнял меня дома, хочу в кровать, – смотрю ему в глаза и ощущаю, как слёзы подступают.

Чувствую себя такой ранимой и слабой. Беззащитной. Мои чувства в его руках, но я уже начала сомневаться в тех ли они руках.

– Да что с тобой такое, Аглая? Что-то бледная какая-то, не заболела? Ты слишком много работаешь и ещё эта химия. Я же тебе говорил… Нужно отдыхать милая, пусть другие поработают без тебя, – хмурит брови, протягивает руку, касается моей щеки.

– Нет… нет, ничего, – быстро осмотрелась, довольно много посетителей.

Нужно держать себя в руках. Всё так непредсказуемо. Но как же хочется заговорить о том, о чём думаю уже три дня.

Не буду же при всех тут устраивать истерику, как я по нему скучаю и в чём я его подозреваю. А я устрою… я себя знаю. Стоит Лёше как-то не так ответить и меня понесёт.

Слова засели в горле и на кончике языка. Достаточно одной только искры, одного намёка и они сорвутся.

Принесли десерт. Без аппетита я поглотила панакоту.

Из ресторана вышли с мужем и снова каждый должен идти к своей машине. Припарковаться удалось на значительном расстоянии друг от друга.

– Ты езжай, я по пути заскочу к Чалому. Отдам документы, чтобы он уже завтра с утра начал с ними работать.

– Это обязательно? – опять тонкий, но болючий укол, я снова что-то почувствовала.

– Малыш, я опоздаю минут на десять, – Лёша обхватил меня обеими руками, прижал к себе, уткнулся носом в шею, лёгкая щетина коснулась кожи, опаляя и царапая, – Глаш, ну чего ты такая грустная? Я очень быстро приеду. Будь готова. Приму душ и займусь исключительно тобой. Обещаю, – касается губами моих губ, перебирает пальцами волосы, словно успокаивает, заставляет утихать беспокойство и тревогу.

Неторопливый, успокаивающий поцелуй напоминает о любви только ко мне и ни к кому больше. Алексей нехотя прекращает целовать, но держит в объятьях, будто желает продолжить.

– Ладно. Я просто спросила, – высвобождаюсь, тороплюсь домой, нужно дождаться пока мы окажемся в нашей квартире, тогда я точно не стану молчать.

Муж так близко. Как же хочется прямо сейчас задать вопрос… нет, нельзя, лучше дома. Дома.

– Тогда до встречи. Буду очень скоро. Не успеешь соскучиться, – Лёша отпустил меня, не задержал, и вот уже опять не чувствую, что он сильно по мне скучал.

Совсем не чувствую.

Не так он раньше меня обнимал. Совсем не так.

Когда женщина единственная – она это чувствует.

Где-то слышала, а сейчас физически ощутила, что это значит на самом деле.

Не ощущаю я себя единственной. Все эти мелочи не дают мне раствориться в обоюдной и единоличной любви.

Надумываю, ну конечно надумываю. Зачем я вообще это делаю?

Ведь как было легко жить без подобных терзаний, а теперь без остановки что-то кручу в голове.

Я села в машину.

Первая приехала домой. Лёша подъехал только через час после меня.

– Чалый меня не смог так просто отпустить. Заставил коротко рассказать как всё было. Я очень к тебе рвался, но пришлось выпить кофе. Извини, – муж скинул на кровать пальто, я взяла его, чтобы повесить на плечики и в шкаф.

Лёша стянул рубашку, обнажил крепкие плечи, волосатую грудь. Он и правда как-то постройнел.

Замерла, смотрю на него оголённого по пояс, прижимаю к груди чёрное пальто. Не хочу, а представляю, будто он вот так стоит полураздетый и обнимает ту самую, в чёрном комбинезоне, гладит её светлые волосы… целует её губы…

– Я в душ. А ты готовься. Сейчас вернусь и хочу тебя прямо сразу. Давай малыш… не тормози, – пытается меня растормошить, а на меня словно ступор напал.

– Хорошо… иди в душ, – запоздало киваю, поворачиваюсь и иду в прихожую к шкафу с верхней одеждой.

В ванной зашумела вода. Дверь не закрывает, зазывает меня. Любимая привычка тащить меня с собой в душ. Сегодня что-то не в настроении.

Хочу сначала разобраться…

– Присоединится ко мне, Малыш!

– Я потом, – отвечаю, отодвигая в сторону дверь шкафа-купе, достаю плечики для пальто, вешаю его и тут… взгляд мой останавливается на вороте в районе плеча.

Отворачиваю воротник и вижу светлый волос, застрявший на границе подкладочной такни и чёрного кашемира.

Время и пространство вокруг меня в этот момент остановилось.

Оглушительный, звенящий звук в голове, словно кто-то со всей силы ударил в огромный медный гонг.

Светлый крашеный женский волос! На обратной стороне пальто моего мужа!

Резко вывернула пальто в районе воротника, осмотрела дальше.

Ничего.

Двумя пальцами взяла мерзкую, обличающую волосину. Не короткая, не длинная. Средней длины. Оцепенело смотрю на неё, будто увидела что-то омерзительно-ужасное.

– Ну ты скоро?! – доносится из ванной довольный голос мужа.

А я не могу оторвать взгляд от волосины у меня в пальцах. Она как насмешка, надо мной и над всей нашей прошлой жизнью. Над нашей любовью. Над доверием, искренностью и верностью. Чёткая черта разделившая наши с Лёшей отношения на до и после.

Ничего не могу выдавить в ответ. Горло перекрыто. Онемела. Лишилась дара речи. От чудовищной находки и от немыслимой наглости моего мужа принёсшего это чудовище в наш дом. На нашу постель. Он ведь когда снял пальто, на постель бросил.

С чувством омерзения смотрю на волос, пальцы жжёт, а бросить не могу.

Это – доказательство, улика.

Это неопровержимо говорит о том, что Алексей в поездке был не один. Он был с той девицей со светлыми волосами, в черном комбинезоне Он был с ней. Теперь уже я точно это осознала.

Кончиками пальцев ощутила – это её волос. Её.

– Я жду тебя, – Лёша выходит в прихожую в полотенце вокруг торса.

Видит мою позу, видит волос в моей руке и останавливается. Секунду смотрит на то, что видит, потом провидит ладонью по мокрому лицу.

– Ты чего замерла? – удивлённо смотрит.

Невероятно. Это что за вопрос вообще?

– Что это? – поднимаю выше руку с волосиной.

– Где? – как будто издевается.

За дуру меня держит.

– Вот! – сую ему под нос.

Присматривается. Щурится.

Играет, но это очень плохая его игра.

– Женский волос что ли? Ты что с подругами встречалась, пока меня не было? – говорит запросто, даже весело.

Обалдеть!

– Это находилось на твоём пальто, вот тут, только что, – воинственно нахмурилась, указываю на вывернутый ворот.

– Аглаша, ты что… – Лёша усмехнулся, – ты что думаешь… боже, ну и дурочка, – протянул руку, чтобы меня обнять, но я отскочила.

– Не надо из меня дуру делать, этот волос был на твоём пальто!

– Ты осматривала моё пальто? – он взял из моей руки вещь и повесил в шкаф, – может ты ещё и обнюхивала его, не пахнет ли оно женскими духами?

– По-твоему это смешно? – повышаю голос.

– Ну всё, хватит, и так уже настроение испортила. Думал, приеду, займёмся любовью, а теперь и настроения нет, – он развернулся, пошел в спальню, упал на кровать, щёлкнул пультом.

– Настроения нет?! – вхожу за ним.

– Что ты хочешь мне сказать? – он уже начал сердиться.

– Что я хочу сказать?! – возмущённо выпучиваю глаза.

– Слушай, я устал. Нет желания скандалить, – уставился в телевизор.

Я резко повернулась, подошла и выдернула шнур телевизора из розетки.

– Ты мне изменяешь? – встала перед экраном.

– Аглая, может хватит? Что за глупости ты говоришь? Это уже не смешно, – он встал с кровати.

– Я хочу знать – да или нет? Изменяешь или нет? – не унимаюсь.

– Нет! Я тебе не изменяю. А этот волос… я не знаю, как он попал на моё пальто. В самолёте я свернул его и положил в верхний ящик. Откуда я знаю, может они там не пылесосят нормально. Но даже не в этом дело, а в том… сам факт, что ты меня в таком обвиняешь, довольно неприятен, – он встал прямо передо мной в воинственную позу, смотрит мне в глаза не моргая, я тоже не отвожу взгляд.

Несколько секунд я в каком-то странном состоянии, позволяющем принять объяснение про самолёт. Под напором мужа, я кажется, его принимаю. Всё легко объяснить. Очень легко. Ящик виноват, а не мой муж. Легче принять это объяснение чем и дальше выстраивать теории вероятности. А обида Лёши на то, что я вообще допустила подобную мысль к себе в голову, даже включила чувство вины.

На каждое моё слово у него нашлось правильное своё. Которое подошло и я внутренне приняла эти объяснения.

– Ну всё, хватит, давай иди сюда, – Лёша раскрыл руки для объятий. – Честно Рыжик, я не знаю как там оказался этот волос. Ты думаешь, я должен проверять вещи на наличие чьих-то волос? Но это глупо, Глаша. Думаешь, я бы не проверил, если бы чувствовал что виноват? Я тебя люблю и никто кроме тебя мне не нужен. Иди сюда.

– Ты честно говоришь? – усиленно моргаю, слёзы вот-вот польются из глаз.

Сама наворотила и самой стало от этого очень стыдно.

Как я могла на него подумать?

– Ну а как ещё, малыш? Конечно честно. Неужели ты думаешь, что я тебе буду изменять? Зачем мне это нужно, ну сама подумай, зачем?

– И правда – зачем?

– Ну вот, иди сюда, – он шагнул ко мне, обхватил руками, – глупенькая, зачем мне кто-то, если у меня есть ты?

Да, зачем ему кто-то?

Вот я – глупая.

Глава 5

Но этот снежный ком уже не остановить.

Утром проводила мужа на работу. Проследила из окна как он сел в машину. Как только его серебристый джип скрылся за поворотом, кинулась к шкафу с вещами.

Паранойя уже начала делать своё чёрное дело.

Увлечённая миссией – поймай мужа на обмане, я с усердием копаюсь в его вещах, чтобы найти … хоть что-нибудь, одну единственную обличающую зацепку.

Типа вчерашнего волоса… который не сработал так как надо.

Чувствую, что-то есть. Мои подозрения не беспочвенные. Они имеют под собой основания и я найду, достану, докажу, что права.

Каждую вещь – рубашки, брюки, свитера, толстовки, тщательно исследую на наличие любых следов. И хоть всё после стирки или химчистки, как опытный следователь, не пропускаю ни одного даже микроскопического пятнышка.

У подозрительности – глаза велики.

Пересматриваю всё. Ощупываю карманы. Роюсь в ящиках и шкафах. Сама себе противна, но не в состоянии остановиться.

Вытащила вещи из его вчерашнего чемодана, разложила на кровати перед собой.

Должно быть что-то… на этих вещах обязательно что-то должно быть. Они ещё не стираны. Перед тем как кинуть их в корзину или отдать в химчистку, я должна что-то найти.

Медленно тщательно рассматриваю воротничок рубашки, всматриваюсь в каждый сантиметр.

– Тут должно что-то быть… я найду… обязательно найду, – говорю негромко, с энтузиазмом набрасываюсь на следующую вещь, откладываю, беру следующую.

Ничего.

Ни-че-го!

Беру джинсы, расстёгиваю пуговицу, тянусь к молнии…

– Аглая?

Испугано замираю, медленно поворачиваю голову, в проёме стоит Алексей.

– Ты что делаешь? – в глазах недоумение.

– Я… в стирку… вещи собираю…

– А. Ясно. А то мне показалось, что ты мои джинсы рассматриваешь, – усмехнулся.

Как он вошел? Так была увлечена, что не услышала, или намеренно вошел тихо?

– Нет, что ты, – глупо улыбаюсь. – А ты чего вернулся?

– В пиджаке портмоне забыл, – прошел к шкафу, достал из кармана вчерашнего пиджака кошелёк и сунул в карман пальто.

Чёрт! И почему я не догадалась сначала проверить этот пиджак. В портмоне точно что-нибудь было бы. Вот я дура, нужно было со вчерашних вещей начинать.

– Зачем мне рассматривать твои джинсы, просто хочу всё это перестирать после твоей поездки.

– И пиджак отдай в химчистку.

– Ну конечно, я просто про него забыла.

Он подошел, приобнял, потянул к себе, быстро поцеловал в щёку и сразу отпустил.

– На работу не идёшь?

– Я сегодня чуть позже поеду. Нужно дома кое-какие дела сделать.

– Хозяюшка, – ласково посмотрел, как-то слишком ласково. – Всё, теперь я точно ушел. Давай, до вечера, – махнул рукой из прихожей.

Чувствую, всё не так… не так как раньше.

Затихли, сошли на нет постоянные объятья. Раньше, когда мы разбегались по работам, то не могли отлипнуть друг от друга в прихожей. Наобниматься не могли. Нацеловаться.

Дверь закрылась, я села на кровать, опустила руки.

– Боже, что я делаю? Зачем я это делаю? – спрашиваю и сама себе отвечаю, – потому что люблю его. Я не хочу его потерять. Я не отдам его. Никому не отдам.

А если уже потеряла? Если он уже начал мне изменять? Что тогда?

Тогда… тогда… а что я собственно смогу сделать?

Встать в позу? Заставить не изменять? Как?

Пригрозить? Напугать? Чем?

Если он мне изменяет, значит, закончилась наша любовь. Не будет любящий мужчина так поступать, а значит и семья наша закончилась… так и не начавшись.