Rosa et Spina

Однажды я сходила в Центр на ежегодную встречу в надежде, что адвокаты Трэвиса уже подготовили официальный отказ от нашей связи. Но, к моему удивлению, куратор ответила, что мужчина не появлялся у них уже второй год. Либо ему не важно, и он готов платить штраф, либо делает это с каким-то коммерческим умыслом.

Иногда Мэнсон писал мне сообщения, но я не отвечала на эти бессмысленные, порой странные наборы слов:

«Показала клип своему Нику? Или до сих пор скрываешь от него? Ну и правильно пусть не знает, что его девушка мечта многих мужчин».

«У меня тут несколько знакомых твой номер телефона просили, само собой я их послал куда подальше. Или ты не прочь пообщаться с поклонниками? Бойфренду придется подвинуться».

«Мои фанатки рвут и мечут, хотят оттаскать тебя за волосы. Они просто завидуют, но если к тебе приблизится какая-то неадекватная сразу звони мне, окей? Я ей сам волосы выдру».

«Похуй, что на отвечаешь мне. Наверно клавиатура айфона слишком сложна для тебя. Когда разберешься, пиши. Хотя неважно. Со стеной болтать намного приятней».

Были голосовые:

Я в хлам. Набухался от радости! 10 миллионов просмотров за такое короткое время, блять! И знаешь… Чем больше смотрю на тебя в клипе, тем охуеннее ты кажешься… Без тебя такого успеха возможно и не было бы… (какие-то неопределенные звуки, похожие на возню)…Что я несу…Как удалить это? А похер…

Поздравь меня. Я заключил контракт с «Эпикал», теперь у моей группы есть продюсер. Теперь все эти гордые суки будут считаться со мной, блять!

Роуз, я написал новую песню. Хотел скинуть тебе фрагмент, но решил, что ты можешь не понять смысл текста. Да и никто не сможет понять. Слишком сложно, но я таков и есть. Непонятый, сложный мудак…Не знаю какого хуя говорю тебе это… Просто хочу, чтоб ты знала.

И много чего в таком роде. Не было смысла отвечать тому, кто видел во мне лишь средство наживы.

Позвонил он лишь когда была раскрыта моя личность. Трэвис специально не указывал в описании к клипу моё имя, чтобы я жила более-менее спокойно. Но само собой я понимала, что известность скоро настигнет и меня.

– Привет. Неужели соизволила ответить мне? – голос его звучал чуть хрипло, в интонации сквозила легкая тревожность.

– Привет. Ты звонишь уже в третий раз, пришлось ответить.

– Ты как?

– А ты как думаешь? Отлично, в кавычках. Два дня пряталась от журналистов.

– Блять. Поверь, Роуз, если б знал, что они приедут к тебе, то не допустил бы этого.

– Каким образом? Ты супергерой что ли?

– Это не трудно если есть бабки.

– Ясно. Но не парься уже. Я была морально готова к такому.

– Завтра я выпущу официальное обращение к СМИ, чтобы они больше не трогали тебя.

– О как благородно. – скептически усмехнулась я.

– Что за тон? Чем ты опять недовольна? Я позвонил тебе, несмотря на твой игнор, потому что переживал.

– Я польщена. Кланяюсь в реверансе. – он опять включил функцию «хозяина», и я в миг разозлилась.

– Черт, Роуз, ты… Тебе настолько похуй на меня? Это я вообще-то сделал тебя знаменитой.

А вот и долгожданные звоночки звездной болезни проявились.

– Ой только не надо звездиться, на тебе мир клином не сошелся. И это я вообще-то согласилась помочь тебе вылезти из забвения!

С полминуты я слышала в динамике тяжелое пыхтение и уже хотела сбросить звонок, но Трэвис вдруг напряженно сказал:

– Ладно Роуз, ты права. Я немного погорячился. Просто… Я реально переживал за тебя. Почему ты не отвечала мне?

– Сам не догадываешься? Вспомни свою последнюю выходку.

– Да, блять, Роуз ты серьезно? Ты же знаешь какой я. Я думал ты уже давно забыла.

– Для тебя пустяк, для меня нет. И кстати почему ты не подписал в Центре отказ от совместимости?

– Пока не время. – ушел он от прямого ответа.

– Почему? Я думала ты хочешь избавится от нашей связи. Сейчас ты снова популярен, можешь выбрать в пару ту которая подходит тебе. Такую же татуированную неадекватную дикарку.

– Могу, но не хочу. Сейчас на первом месте карьера.

– И все же подпиши отказ, пожалуйста.

– Я же сказал не время. – с раздражением повторил мужчина.

– Я настаиваю, Трэвис. – твердо произнесла я.

Он снова замолк, а я всем нутром ощутила волны его недовольства будто он стоял рядом. Боже, как же тяжело с ним.

– Это твой проклятый парень настаивает или ты? – с недовольным шипением проговорил Мэнсон.

– Нил тут не при чем! И еще раз применишь к нему такие слова, я заблокирую твой номер навсегда.

– Я не подпишу отказ и точка. – его голос источал настоящую ледяную стужу. – И даже если замуж за него соберешься тоже не подпишу.

– Какой же ты подлый! – Мой голос дрожал от бессильной ярости.

– Считай как хочешь и блокируй нахуй мой номер. Если захочу я найду тебя всегда. – я живо представила черный омут его глаз, сверкающий от злой угрозы. Во мне горячим вулканом тоже вскипела злость.

– Иди ты в жопу, Трэвис Мэнсон! – заорала я в телефон и скинула вызов.

Меня трясло от праведного гнева, я кинула несчастный айфон об стену. Но он благополучно пережил это удар, отскочив на подушку, будто издеваясь.

Каким уникальным свойством обладал этот человек – он мог вывести меня из себя всего одним словом. Никто и никогда кроме него так меня не бесил! Бесил до тремора в руках, до такого эмоционального состояния, что я становилась подобно дикой фурии. И зачем я поддавалась его разрушающему влиянию?

Господи, сделай так чтобы он исчез из моей жизни…

8. Роковой концерт

Первый концерт Трэвиса Мэнсона побил все его предыдущие рекорды.

Спустя почти три года с последнего тура рокера, Мэнсон и его группа собрали огромную аудиторию на стадионе. Новый имидж (более брутальный и горячий), новые песни и влияние нового продюсера сделали свое дело. А перед началом хита «Одержимость» рокер вдруг сделал заявление, что данная песня, цитируем: посвящается той, которая вдохновляет меня. Не удивительно что эти слова вызвали оглушающий шквал восхищения у зрителей. В целом концерт был напитан мощью и бешеной энергетикой. Несомненно, после этого у Мэнсона фанатов станет в разы больше. В сети также выложили короткое видео с Роуз Честер, побывавшей на этом концерте, на котором девушка подпевает под песни своей анимапары.

Увы, в жизни бывает и так, что идеальным по совместимости людям не суждено быть вместе.

***

Чувства к Нилу были моей тихой гаванью, они росли постепенно и вызывали только умиротворение. Никаких споров, никаких выяснений отношений. Понимание, улыбки, принятие. У каждого были свои заморочки, но мы не обращали на них внимания. Бывало ли нам скучно? Нет. Даже когда мы сидели просто в тишине, она была для нас комфортной.

В начале апреля нам предстояла двухмесячная разлука, так как Нил уезжал на практику в соседний округ по своей специальности. Он учился на ветеринара, и я всегда считала людей этой профессии очень чуткими и добрыми.

Расставание конечно было в тягость, но иногда оно бывает полезным для отношений, тем более мы почти каждый день проводили вместе то университете, то гуляя по городу (хотя это было до того, как в СМИ просочилось моё имя).

– Пока буду в отъезде, подумай о нашем досуге летом. Может повидаем родных, а затем устроимся на подработку. – сказал Нил перед прощанием.

– Куда например?

– Неважно, главное вместе. – улыбнулся парень, при этом на правой щеке появилась ямочка.

– Хорошо. Береги себя.

– И ты. Помни, что я люблю тебя и больше не влезай ни в какие авантюры тут. – он легонько щелкнул меня по носу.

– Постараюсь. – ответила я, сразу поняв, что он имеет ввиду.

Когда он сел в такси я запоздало осознала, что так и не сказала ему слова любви. Обычно мы не нежничали и не сюсюкались как голубки, но эти три заветных слова – я тебя люблю – я Нилу так ни разу и не произнесла. Возможно, я пока еще до конца не поняла значения этого чувства. Не ощутила полноту его влияния. Может если бы мы с Нилом переступили черту невинных поцелуев и попробовали большее… Но и я и он воспитывались в традиционных ценностях, а современная мода на вседозволенность нас не прельщала.

– Так ты идешь на концерт Мэнсона? – спросила Одри однажды.

Мы сидели под деревом в парке, наслаждаясь свежесваренным кофе и теплой весенней погодой. Это был мой первый поход за территорию университетского кампуса без опаски быть узнанной. Не скажу, что на меня обрушилась невероятная известность, но бывало несколько случаев, когда подходили на улице или в университете и спрашивали не я ли снялась в клипе Трэвиса Мэнсона. Это немного напрягало. Правда после обращения рокера к журналистам, они перестали вертеться рядом со мной.

– Не иду. Даже не спрашивай почему. – ответила я. Подруга знала, что я поругалась с Мэнсоном, а причина ссоры ей показалась пустяковой.

– Да ну тебя! – надулась она. – На этот концерт съезжаются со всей страны, уже все билеты раскуплены, а ты строишь из себя гордую обижульку!

– Даже не уговаривай. Хоть сто бесплатных билетов мне предложат, не пойду. Я Нилу дала слово что больше не увижусь с Мэнсоном.

– А Нил просил тебя не общаться с ним?

– Нет, я сама так решила.

– Ну и дурааа. – закатила глаза подруга.

– Дура что решила не общаться с токсичным человеком?

– Ну на концерт то сходить можно было и не общаясь с Трэвисом! Тем более ты согласилась на камеру, помнишь?

– Ну и что? У меня могли планы поменяться.

– Какая же ты обломщица. Я так мечтала потусить на настоящем рок-концерте!

– Пригласи Виктора и сходите вдвоем.

– Как, если все билеты распроданы? Вот если бы ты позвонила Трэвису…

Моего многозначительно-угрюмого взгляда хватило чтобы Одри прикусила язык.

В тот день, когда мы снимали ролик в студии, я действительно искренне хотела побывать на выступлении Мэнсона. Услышать песню «посвященную мне» вживую. На самом деле за всю жизнь я была всего на пару концертах: когда выступала местная группа в моем провинциальном городке и когда на отдыхе с родителями у побережья мы посетили выступление фольклорного ансамбля. Поэтому побывать на стадионе среди многотысячной толпы и увидеть столичный концерт со всеми звуковыми и световыми эффектами мне было очень любопытно. Но увы не всем планам суждено сбываться.

В один из дней мая я сидела в комнате и зубрила лекции к предстоящему экзамену по экономике. За окном уже была глубокая ночь, даже шумная компания, которая веселилась во дворе ушла спать. Мой телефон лежал рядом, когда на него поступил звонок с неизвестного номера. Сначала я подумала, что звонил Нил, но затем вспомнила, что час назад мы пожелали друг другу спокойной ночи. Затем я догадалась кто это и не стала отвечать.

Телефон вибрировал еще пару раз, а после пришло сообщение:

«Выходи. Я в машине возле твоего кампуса. Буду ждать десять минут, а затем начну сигналить».

Я сжала зубы и тяжело вздохнула. Чертов Мэнсон. Опять пьяный или что похуже? Когда же он от меня отстанет?

Я была в майке и пижамных штанах, поэтому накинула сверху толстовку, распустила пучок на голове и тихо покинула комнату. Спустилась по лестнице, вышла на крыльцо, не спеша прошла по дорожке из брусчатки. После поворота заметила за забором знакомый чёрный Рэндж Ровер.

Ну сейчас я ему покажу! Сигналить он собрался!

Сделав каменное лицо, я сунула руки в карманы толстовки и двинулась к автомобилю. Открыла пассажирскую дверь и резко плюхнулась на сидение. Посмотрела в сторону водителя.

Угольный взгляд пробуравил меня до упора.

Мы не виделись всего пару месяцев, но сейчас я будто увидела Мэнсона в первый раз, совсем другими глазами. Увидела привлекательного мужчину с мрачным лицом, взлохмаченными волосами цвета крыла ворона, которые спадали на скулы и с лежащими на коленях сильными руками с переплетением вен.

Футболка не скрывала накаченные бицепсы, покрытые сложными рисунками. Это первое что бросилось мне в глаза прежде, чем я впала в легкий ступор, похожий на гипноз.

Почему он так смотрит? Словно хочет мне что-то сказать, донести нечто очень важное.

Смотрит, но не говорит.

Моя злость сменилась замешательством. В воздухе висело электрическое напряжение.

– Что случилось? – не выдержала я этого тягостного молчания.

Он наконец разорвал наш зрительный контакт и достал из бардачка конверт.

– Возьми. – не своим голосом проговорил Трэвис.

– Что это?

– Билеты на мой концерт. – он приехал сюда, чтобы передать мне билеты? Сам? Лично?

– Спасибо, но я не смогу пойти. Дела.

– Я хочу, чтобы ты пошла. – с нажимом сказал он.

– Я же сказала не могу. Экзамены на носу, мне надо готовиться.

Мужчина сделал глубокий вдох, будто таким образом сдерживал свое нетерпение.

– Если придешь на концерт, я на следующий же день поеду подписывать согласие на разрыв.

Неожиданное заявление. Похоже на шантаж. Но зачем ему это?

– Думаешь я тебе поверю?

– Мне нет смысла лгать. Все что мне было нужно я уже получил. Бери.

Трэвис был сегодня каким-то странно-серьезным, без привычной бравады, без наглого блеска в глазах. Несколько секунд я колебалась, но все-таки взяла из его рук эти злосчастные билеты.

– Не факт, что приду. – сказала я и отвернулась.

Ожидала что мужчина скажет что-то еще. Но он упорно молчал, прожигая мой висок настырным взглядом. Что еще ему нужно?

– Ладно, пока. – пробормотала я и взялась за ручку двери, намереваясь уйти.

Внезапно ощутила цепкий, но не сильный захват чуть ниже плеча. Обернулась. И едва не отшатнулась от неожиданности: лицо Трэвиса оказалось слишком близко к моему.

Я слегка напряглась, не зная, чего ожидать от него. Аромат пряного одеколона заполнил все пространство вокруг меня.

– Я не хочу расставаться врагами, Роуз. – произнес мужчина приглушенным голосом.

Сердце моё забилось рваным, быстрым ритмом. Первой мыслью было – что за игру он затеял? Но в его словах я почувствовала искренность и засомневалась в своих подозрениях. А эти глаза… Сегодня они были по-особенному пронзительными.

– И… Что ты предлагаешь? – тихо спросила я.

– Звони мне в любое время дня и ночи, по любому поводу. Если захочешь конечно.

– Зачем?

– Просто. Чтобы ни случилось звони. Хорошо?

– Хорошо. Но не обещаю.

В темноте было не отчетливо видно, но мне показалось что Трэвис слегка двинул челюстью, будто подавляя эмоцию разочарования. Он отпустил мою руку и слегка отстранился. Отчего-то я ощутила в душе непонятную пустоту. Наступило молчание, полное недосказанности.

– Как-то я говорил, что научу тебя водить машину, помнишь? – вдруг спросил мужчина.

– Да. – удивительно, я думала он давно забыл про это.

– Может попробуем сейчас? – его лицо наконец озарила привычная ухмылка.

– Сейчас? – изумилась я.

– Да.

– Ты с ума сошел? Не жалко свою шикарную тачку?

– Под моим руководством все будет нормально. Давай. Когда если не сейчас?

– Не знаю… Поздно уже.

– Мы не долго. – не успела я возразить как Мэнсон уже выскочил из машины. – Садись за руль.

Инструктором он был действительно не плохим. Объяснял все четко и понятно. Терпеливо поправлял если я делала неправильно. Первые минуты меня потряхивало от волнения и напряжения, но вскоре я привыкла, мне даже стало нравится. Благо на дороге не было машин и можно было ехать спокойно. Вскоре моя черепашья скорость стала нормальной, и мы доехали до ближайшего сквера.

– Выйдем. Мне надо покурить. – сказал Трэвис, намекая что труд учителя слишком нервный.

Я закатила глаза, но вышла следом. Ночное небо сияло россыпью ярких звезд, в ветвях деревьев шумели сверчки, а напротив открывался живописный вид на маленький пруд. Я вдохнула свежий воздух, пропитанный ароматом цветущей зелени.

– Клевые штаны. – сказал Трэвис, глянув на мою пижаму с рисунком в виде смайлов.

– Спасибо. Мои любимые.

– Ты неплохо справилась. Почему до этого не училась водить? – спросил мужчина, затягиваясь сигаретой.

– Даже не знаю. Как-то не хотелось, да и родители не предлагали попробовать.

– Зови меня как надумаешь учится.

– Ну нет. У тебя наверно слишком плотный график.

– Что есть то есть. Целыми сутками то на репетициях, то в студии. Но для тебя найдется свободный часик.

Мы постояли в тишине еще пять минут, затем Мэнсон как будто невзначай спросил:

– Бойфренд твой как поживает?

– Отлично. Уехал в другой город на практику. Через месяц вернется.

– Ясно. – он окинул меня быстрым задумчивым взором.

– А ты не нашел девушку под стать себе? – в ответ поинтересовалась я.

– Не до этого пока. Правда присмотрел пару вариантов на всякий случай.

Мне уже их жаль, подумала я, не озвучивая эту мысль вслух.

Когда поехали обратно Мэнсон само собой сел за руль.

– Спасибо за урок. И доброй ночи. – сказала я на прощание, подавляя зевоту.

Правда сонливость как рукой сняло, когда мужчина приблизил руку к моим волосам и намотал на палец мягкую прядь. Простой непримечательный жест, но меня вдруг охватило сильнейшее смущение, словно Мэнсон сделал что-то из ряда вон выходящее, например снял футболку. Щеки запылали румянцем, в горле встал комок. Да что это со мной?

– Придешь на концерт? – голос Трэвиса прозвучал мягче обычного.

– Приду. – тихо ответила я сама не ожидая от себя такого быстрого согласия.

Опустила глаза, боясь, что он прочтет в них нечто важное, нечто тайное, что знать ему вовсе не обязательно. Нутром почувствовала, как Трэвис источает флюиды внутреннего удовлетворения. Чертов манипулятор!

– Роуз, ты красивая. Даже в этой смешной пижаме. – о, Боже, почему эти слова вызвали мурашки по спине?

– Не ты ли однажды назвал меня страхолюдиной? – тут же парировала я, не сумев принять комплимент как должное.

– Я ошибся. – мужчина прижал прядь к своему носу, вдыхая запах моих волос.

Ну всё, это уже перебор! Я вырвала из его пальцев локон и, торопливо пожелав спокойной ночи, выскочила из автомобиля.

– Не забудь убрать меня из черного списка! – выкрикнул мне вслед Мэнсон.

До самого поворота я ощущала затылком непрерывный острый взгляд темных глаз.

В комнате попыталась снова сесть за конспекты, но в голову ничего не лезло. Прошедшая встреча выбила из колеи: Трэвис был настоящим мастером по эмоциональным качелям.

Ночью мне снилась паутина, крепко опутывающая руки и ноги, а незнакомый громкий голос кричал снова и снова: «Попалась!».

Утром как обычно пришла Одри, чтобы вместе пойти на занятия. Она почти сразу заметила конверт, лежащий на столе и, спросив моего разрешения, открыла его. От шока не могла произнести ни слова, а потом завизжала и запрыгала на месте, наверняка перепугав всех соседей.

– Тише, Одри! Оглохнуть можно.

– Ааааааааа! Откуда эти билеты? Как ты их достала? – подруга кинулась обниматься.

– Трэвис привез.

– Что?! Когда?

После короткого рассказа, Одри завалила меня вопросами, но я технично ушла от подробных ответов. Почему-то не хотелось делиться своими откровениями по поводу Мэнсона даже перед близкой подругой. Это было не то, что личным, а тем, что должно стать забытым.

Все дни до концерта подруга пребывала в эйфории. Перелопатила всю нашу одежду чтобы выбрать в чем нам пойти. Вынудила прослушать все песни Мэнсона, чтобы я подпевала их вместе с ней. Уговорила меня сходить в парикмахерскую и освежить цвет волос, чтобы моя натуральная медь стала ярче.

Осталось только рассказать все Нилу. И почему я ощущала себя предательницей? Это же всего лишь поход на концерт. Тем более я твердо решила, что впредь больше не буду общаться с Трэвисом.

Как же я ошибалась…

Мой золотой парень, естественно, не был против, сказав даже, что я заслужила немного развеяться от учебы.

– Только будь осторожна. Обычно на таких мероприятиях много неадекватных людей.

– Не переживай. Одри любому даст отпор. Да мы там долго и не пробудем. Ты же знаешь – я не очень предпочитаю рок-музыку.

– После концерта обязательно позвони мне.

За день до дня Х мы с Одри прогуливались по набережной и сделали несколько красивых фотографий. Одну из них я выложила в свой профиль в соцсеть, подписав: «Все только начинается». Не знаю почему в голову пришли именно эти слова, но какое-то шестое чувство подсказывало мне что я стою на пороге перемен.

Голосовое: Привет, крошка. Как приедешь к стадиону, заходи через служебный вход, там предупреждены о тебе, охрана проводит куда надо. Насладись моей музыкой сполна и не смей уходить, не повидавшись со мной! До встречи.

Если честно я не ожидала от этого дня чего-то особенного; собиралась нехотя, думая лишь о скором и важном экзамене. Первый волнительный мандраж посетил меня только когда такси привезло нас к месту, а мы с Одри увидели гигантскую толпу у входа.

Подруга долго и щепетильно выбирала нам наряды. В итоге себе она подобрала кожаное обтягивающее платье на широких бретельках и ботильоны, а мне велела надеть темно-синее платье в стиле гранж с ремнем на поясе, чёрные чулки и лакированные боты. Также где-то откопала жилетку с металлическими заклепками, сказав, что хотя бы на концерте я должна соответствовать своей анимапаре. Правда я отказалась от броского макияжа, а волосы уложила простыми волнами.

Посмотрела перед выходом в зеркало и, пожалуй, впервые за много лет посчитала себя очень красивой девушкой.

Мы с Одри довольно быстро нашли служебный вход, я показала билеты и назвала свое имя. Высокие и мускулистые охранники провели нас внутрь, в небольшое помещение, где уже ожидал худощавый мужчина азиатской внешности и представился Дином, агентом группы Трэвиса. Он выдал нам бейджи на шею и передал на попечение девушке плотной наружности, которая оказалась техническим директором мероприятия. Она приветливо улыбнулась и проводила нас в зрительный зал, в специально огороженную зону, предназначенную для звуковых инженеров.

Народ прибывал толпами. Огромный стадион был рассчитан на десяток тысяч человек. Вскоре танцпол и сектора заполнились почти полностью, хотя до начала выступления оставалось еще полчаса. Мне не верилось до конца что все эти люди пришли ради Трэвиса и его группы. Неужели его популярность настолько высока? Ведь всего несколько месяцев назад о нем помнили лишь самые преданные фанаты. Возможно, репутация бунтаря и постоянные скандалы в прошлом поспособствовали возобновлению его славы, а новые хиты привлекли новых поклонников его творчества.

Я с интересом наблюдала за работой звукорежиссеров и светооператоров, сидящих за широкими мониторами и настраивающих многочисленные кнопки на аппаратуре и пультах управления. Технический директор любезно объяснила нам что все эти люди ответственны за идеальное звучание музыкальных инструментов на протяжении всего концерта, а также за качество световых эффектов такие как плавные переходы между различными видами освещения и синхронизацию света с музыкой.

Мы находились почти в середине толпы на небольшом возвышении, поэтому сцену было видно очень хорошо. За пять минут до начала на ней стали появляться участники группы и их появление сопровождалось приветственными криками зрителей. Барабанщик занял свое место, гитаристы настраивали свои электрогитары, бэк-вокалист проверил стойки с микрофонами. Я объяснила Одри кто есть кто и как их зовут, мысленно поражаясь тому, что запомнила имена ребят.

Зал в нетерпении начал скандировать имя Мэнсона, отчего моя спина покрылась мурашками взволнованности, которая переросла в мандраж внутреннего восторга, едва началось мощное музыкальное вступление. Толпа завопила дикими возгласами, когда на сцене наконец появился Трэвис, который с первых секунд заразил всех своей бешеной энергетикой.

Две первые песни я пребывала практически в ступоре, пораженная масштабом эйфории, царившей на концерте. Не могла отвести глаз от Трэвиса, выглядевшего совсем не так как в обычной жизни. Он был в своей стихий, необузданный, горячий, буйный. Его сильный голос и неповторимая харизма поглощали всё и всех вокруг. Я словно увидела его с новой стороны, в своей совершенной форме.

Боже, да я даже и двадцати процентов из ста не предполагала, что настоящий рок-концерт выглядит именно так. Мощь, огонь, экстремальный вокал и вызывающие в теле дрожь ритмы барабанов и электрогитар, захватывающие дух спецэффекты. Пока Одри отжигала рядом, я постепенно приходила в себя, проникаясь единой атмосферой зала. Вскоре начала подпевать, а на следующей песне и подтанцовывать. На большом экране позади сцены транслировались клипы, а по обе стороны были установлены экраны поменьше, там показывали музыкантов, чтобы было видно даже дальним рядам.