Попутчица

– Твоему мужу повезло, – говорю тихо.

– Что ты сейчас сказал? – взволнованно переспрашивает Алиса.

Но ты же слышала.

– Повезло ему с тобой, – повторяю я.

– И почему ты так думаешь?

– Ты мне кажешься очень подходящей для семьи. Именно такую девушку, как ты, мой испорченный магнит не притягивает, – подытоживаю с улыбкой.

Она тоже улыбается.

– Притянет. Всему своё время.

– Ладно, подожду.

В такой довольно позитивной атмосфере едем дальше. Наконец выезжаем на трассу. Можно прибавить газу. Пристраиваюсь за земляком, который лупит под двести. В паре идти немного легче.

Хоть я и сосредоточен на дороге, но краем глаза вижу, как Алиса держится за дверную ручку и, не моргая, смотрит вперёд. Боится, но не жалуется. Не лезет с нравоучениями. Идеальная попутчица!

Если бы не наличие её мужа.

И пофигу на тот ледяной душ. Он не потушил мой интерес к ней.

Наш зёма внезапно перестраивается в правый ряд и начинает сбавлять скорость. Я лечу дальше. И буквально через километр на перекрёстке замечаю машину ДПС… Тормозить уже поздно. Гаишник красноречиво поднимает свой жезл по мою душу.

Да твою-то мать!!

«земеля, зёма» – земляк. В контексте – авто с госномером того же региона, что и у героя.

Глава 8. Впечатляющий бой.

Алиса

Тимур резко жмёт на тормоз и прижимается к обочине.

Сначала я вообще не понимаю, что происходит. А потом ка-а-ак понимаю!.. Кажется, мы очень сильно превысили скорость.

– Сука! – глухо шипит Тимур, глядя на гаишника в зеркало.

Я тоже его вижу. Рожа, надо сказать, у него довольная. Бодренько шагает к нам. Тимур тянется к бардачку, я взволнованно хватаюсь за его кисть.

– Насколько всё плохо? Это лишение прав?

Мужчина переводит на меня взгляд, но в нём нет паники.

– Сейчас узнаем, лишение или нет.

– Нужно как-то договариваться. Надо денег предложить, да? – ещё больше волнуюсь я.

– Не суетись, Алис. Давай я как-нибудь сам, хорошо?

Отрывает мои пальцы от своей кисти, кладёт мою руку на моё же колено, пару раз гладит по её тыльной стороне. Потом всё же открывает бардачок и достаёт документы и бумажник.

– Машину оставляю заведённой. Управление климатом тут. И закройся. Вот сюда нажми.

Показывает мне какие-то кнопки.

– Просто сиди здесь, – настойчиво говорит Тимур, сопровождая свои слова строгим взглядом.

Киваю. Но мне очень страшно.

Вдруг он не договорится? Вдруг мы здесь застрянем? Я не попаду на развод, а Тимур – на свой бой.

Да Боже! Что это за чёрная полоса такая?

Развернувшись, смотрю через заднее стекло на то, как Тимур общается с гаишником. Вот только ничего не слышу. И по губам ничего не могу прочесть, так как Тимур стоит спиной, почти полностью закрывая от меня сотрудника ГАИ. А через минуту они оба идут к патрульной машине. И Тимур садится в неё, а гаишник остаётся стоять на дороге. Видимо, второй сотрудник будет составлять протокол.

Чёрт!

Если протокол, значит, договориться не получилось.

Долго вглядываюсь в лобовое стекло патрульной машины, но с такого расстояния невозможно разглядеть, что там происходит. Сажусь прямо. Нервно прикусываю большой палец. Дурацкая привычка. Проявляется, когда оказываюсь в ситуации высшей степени серьёзности.

Сейчас именно такая.

Нетерпеливо поглядываю на электронные часы на панели. В итоге просто наблюдаю неотрывно, как прибавляются минуты.

Пять, десять, пятнадцать…

Начинает накрапывать дождь.

Проходит ещё десять минут.

Берусь за телефон. Удивительно, но в этой глуши есть и связь, и интернет.

Дождь идёт сильнее. Это та самая туча нас догнала и решила активизироваться.

Чтобы как-то отвлечься, набираю в браузере «Gold-MMA». Так, кажется, написано на толстовке Тимура.

Первые ссылки – это статьи. Читаю заголовки.

«Скандальный арест сразу трёх лучших бойцов Мартынова…»

«Промоушен лишён лицензии, удовлетворив тем самым требования федерации по боксу…»

«Дело об изнасиловании будет рассматриваться в суде…»

У меня мороз ползёт по позвоночнику… Даже заголовки читать страшно, но я всё-таки кликаю по первой ссылке. Быстро пробегаю глазами текст. К счастью, там не фигурирует Тимур.

Оказывается, Мартынов – основатель этого промоушена. И троих его бойцов посадили. За что – не написано, указана только статья.

Это было давно, почти два года прошло.

Дальше – видео. Меня перебрасывает на популярный видеохостинг, на канал-миллионник под названием «Gold-MMA». Открываю одно видео, другое… Вглядываюсь в лица бойцов. Ищу Тимура. И нахожу.

Видео с ним называется «Тимур Сизо против Олега Панкратова. Схватка года».

Скинув обувь, забираюсь в кресло с ногами. Кажется, я даже не дышу, пока смотрю видео…

Двое мужчин заходят в клетку. Вроде бы, она называется октагон. Тимур в форме агрессивно красного цвета. Толпа скандирует его имя. И имя противника – тоже. Начинается бой… Бойцы несколько мгновений присматриваются друг к другу, а потом резко сталкиваются. Один удар, второй…

Вдруг Тимур делает что-то очень ловкое. Только что стоял на ногах – а через секунду его ноги обхватывают шею противника, и оба оказываются на полу.

Второй боец, похоже, без сознания.

Гонг.

Всё. Бой закончен.

Тимура снимают крупным планом. Поднимают его руку в знак победы. Мужчина тяжело дышит, на его скуле – неяркий след от пропущенного удара. В глазах Тимура всё ещё плещется адреналин. И это ему очень идёт. Очень.

Есть в нём сейчас что-то звериное. Пугающее и завораживающее одновременно.

У меня даже в горле пересохло, а воды в машине нет.

Внезапно распахивается дверь. За стеной дождя я не заметила приближения Тимура.

– Ты всё-таки не заперлась, – недовольно говорит он.

Вздрагиваю. Телефон чуть не вылетает из рук.

Тимур тянется к бардачку, убирает документы и заодно заглядывает в экран.

– Что тут у тебя?

– Я…

Не знаю, что сказать… Он меня поймал.

– Ну-ка, ну-ка… – забирает мой телефон. – Вот это ничего себе! На меня, значит, смотришь? И как тебе?

Я беру себя в руки и отвечаю как можно спокойнее:

– Мне просто нечем было заняться. Как всё прошло? Выписали какой-то штраф?

– Не забивай себе голову штрафами. Так как тебе бой? – возвращает мне телефон. – Это, кстати, моя самая быстрая победа. На семнадцатой секунде.

– Это было впечатляюще, – киваю.

Внешне я спокойна, а вот сердце молотит о рёбра.

– Там ещё много видосиков, можешь посмотреть.

Стряхивает со своей шевелюры капли. Его толстовка тоже намокла. Особенно плечи. Стягивает её через голову, швыряет назад. Остаётся в одной футболке. Мы наконец трогаемся.

– Скажи всё-таки, что там было в патрульной машине.

Беспечно пожимает плечами.

– Зачем, Алис? Я уже всё решил. Расслабься, едем дальше.

И я реально расслабляюсь. Он же всё решил!

Глава 9. Банька, массаж и…

Тимур

– Ой…

Когда я трогаюсь, Алиса поспешно спускает ноги с кресла.

– Да сиди, как удобно.

– Можно?

– Нужно, – усмехаюсь я.

Прячет одну ногу под себя, вторую сгибает и упирается пяткой в край кресла. Вытягивает пальчики на ноге, как балерина. Ножки у неё маленькие, не больше тридцать шестого размера.

Пытаюсь сосредоточиться на дороге. Дворники херачат в полную мощь, потому что льёт как из ведра. Погода нам не благоволит. И гаишник, сука, был весьма несговорчивым. Посёлок тут, видите ли, у него. Указатель же был. А на самом деле поблизости ничего, кроме полей и леса вдалеке.

Пришлось отстегнуть, в общем.

Вновь смотрю на Алису, а она вся в телефоне. Видео смотрит без звука. Бросив взгляд на экран, понимаю, что смотрит ещё один бой.

– Интересная у тебя фамилия, – поднимает на меня глаза. – Сизо. Это адыгейская?

– Оо, ты разбираешься? – изумляюсь я.

– Ну конечно. Напомнить тебе, откуда я родом? Получается, ты тоже из южных мест?

– Нет. Мой отец был адыгом. Мама – осетинка. А родился я, вообще-то, в Москве.

– Ничего себе! – вновь изумляется она.

– Ты про мою кровь? Бабка по матери у меня, кстати, была русской.

– Ты очень многонациональный, – улыбается Алиса.

И улыбка у неё очень нежная сейчас. И какая-то новая. Такой я на её лице ещё не видел.

– Ну а ты?

– Мама русская, папа тоже… Обычная я, – вновь опускает взгляд на экран.

– Ну я бы не сказал, – бормочу себе под нос.

Алиса это слышит, но делает вид, что нет.

Какое-то время едем молча под звуки дождя. Туча, к счастью, оказалась неснежной, и где-то вдали уже виден просвет.

– Я вычитала, что троих из вашего промоушена посадили, – внезапно говорит она.

Меня дёргает от этой неожиданно поднятой темы.

– За что их посадили?

О нет. Ты не хочешь этого знать. А если узнаешь… Не удивлюсь, если решишь выйти из тачки прямо сейчас. И плевать, что на улице дождь.

– Там была очень мутная история. С наркотой, – вру я.

– Понятно, – морщит она носик. – И всё равно мне очень жаль, что промоушен закрыли. Судя по всему, это была очень популярная… эм… организация.

– Популярная настолько, что ты никогда о ней не слышала, – усмехаюсь я. – Да мне всё равно, если честно. В какой-то степени благодаря тому, что всё накрылось, я вырвался из плена. Контракт меня душил. И мне нравится так, как сейчас… Ну а ты? Тебе нравится преподавать?

– Да, очень, – в её голосе – подкупающая искренность. – А ещё мне нравится вести группы в студии.

– Какие группы?

– Растяжка. Стрейчинг, слышал о таком?

– Не припомню. А группы только для женщин?

– Да.

– Жаль. Я бы пришёл к тебе на стрейчинг.

Алиса вдруг начинает хохотать.

– Я твою груду мышц никогда бы не растянула, Тимур! Это надо сначала в бане распаривать, делать массаж. И только потом я смогла бы добраться до твоих связок и суставов.

А звучит-то как кайфово… Банька, массаж в её исполнении… И потом она доберётся до моих суставов. И не только до них, да?

Стреляю в неё игривым взглядом.

– Когда оба вернёмся обратно, я ещё проконсультируюсь у тебя по этому вопросу. Номер мне только свой оставь.

– Но я не работаю с мужчинами.

– А мне показалось, что ты сделаешь исключение из правил, – давлю я.

Кусая губы, отворачивается к окну. Пытается не улыбаться.

Это значит «да»?

– Ну хорошо. Обменяемся телефонами.

Отлично!

– Вообще-то, при постоянном занятии спортом необходима растяжка. Суставы очень страдают, знаешь ли, – говорит Алиса нравоучительным тоном.

– Нужна так нужна. Я полностью отдамся в твои руки.

Вижу, как от моих слов щёки её немного розовеют. Градус между нами стремительно растёт.

– Набери мне прямо сейчас, – хрипнет мой голос.

– Эм… Давай.

Порхает пальчиками по экрану. И ресницы её тоже взволнованно порхают.

Диктую свой номер, Алиса делает дозвон. Потом как-то меня записывает, но я не вижу, как.

Дождь наконец идёт на спад. А потом резко заканчивается, и тут же появляется солнце.

Алиса смотрит в окно. Сменила позу, теперь сидит, скрестив ноги.

Ещё десять километров спустя мы въезжаем в очередной посёлок, и я сбрасываю скорость. Проплываем мимо магазина.

– Хочешь чего-нибудь? – спрашиваю я.

– Я бы попила.

А у меня в багажнике только пятилитровая. Надо и правда купить бутылку поменьше.

Заруливаю на парковку магазина самообслуживания. Рядом с нами останавливается пикап. Из него выходят какие-то сельские парни. Их трое, и все они бросают заинтересованные взгляды на Алису. Один из них даже подмигивает ей. Заходят в магазин и пропадают из вида.

– Наверное, я передумала пить, – напряжённым голосом говорит девушка.

Испугалась их? Или что?

– Дело в этих аборигенах? – хмуро уточняю я.

– Да. Нам и так не везёт в этой дороге. Может, вообще не стоит останавливаться? Поехали дальше, Тимур. Пожалуйста.

Она даже смотрит на меня с мольбой.

Ситуация, надо признать, ударяет по моему самолюбию. Ведь со мной ей нечего бояться.

– Я схожу один, – распахиваю дверь. – Тебе воды, сока или лимонада?

Алиса резко отстёгивается и начинает обуваться. Похоже, одного меня не хочет отпускать.

В итоге идём в магазин вместе. Он оказывается маленьким и весьма неприглядным. Ассортимент тоже так себе.

Алиса сразу шагает к холодильнику с напитками. Но в соседнем те трое набирают пиво, поэтому она меняет курс и идёт к полкам с неохлаждённой жидкостью.

Молча иду за ней.

Алиса выбирает сначала воду, потом прихватывает ещё и сок. Подчёркнуто весело щебечет:

– Сто лет не пила гранатовый. Вдруг захотелось.

– Тогда нужно брать в стекле.

Но тут только коробки. А стеклянные бутылки в холодильнике. Алиса вновь смотрит на тех селюков. Набрав пиво, они идут к кассе, но не останавливаются у неё, а просто проходят мимо и покидают магазин.

Молоденькая кассирша кричит им вслед:

– Да сколько можно уже! У вас и так долг с прошлого месяца! Миш, быстро вернись!

Но кем бы ни был этот Миша, он не возвращается.

Зато Алиса явно расслабляется, подходит к холодильнику и достаёт бутылочку с гранатовым соком. На кассе ещё прихватывает большую упаковку М&М. Я ставлю на ленту полторашку воды и прошу пачку сигарет.

– Оплата картой? – спрашивает продавщица с кислой миной.

– Да, – достаёт свою карту Алиса.

– Наличкой, – протягиваю купюру, собираясь расплатиться за нас обоих.

И сейчас мы, походу, будем спорить, потому что Алиса возмущённо вспыхивает.

– Ну давай хотя бы не при людях скандалить, – пытаюсь пошутить, пока продавщица копается со сдачей.

Алиса вдруг расплывается в улыбке.

– А у меня теперь есть твой телефон. Я переведу и за кофе, и за сок, и за бензин.

Ещё и язык мне показывает.

Подхватив свои покупки, лихо разворачивается на месте и, выписывая бёдрами, шагает к двери.

Возможно, она не виляет своей сексапильной задницей специально, и это просто особенность её походки. Но мне хочется верить, что она делает это для меня.

Забираю сдачу, воду, сигареты и тороплюсь за своей спутницей. А на улице нас ждёт сюрприз. Пикап не уехал. Двое из трёх парней стоят рядом с ним и явно дожидаются нас. Похоже, заинтересовались моей тачкой. Но ещё больше – Алисой.

Глава 10. Как котят.

Алиса

Попав под прицельный взгляд одного из небритых парней из пикапа, я сбиваюсь с шага.

И куда я так разогналась, чёрт возьми?

Нелепо мнусь у дверей магазина, прижимая к груди сок, воду и М&М. И буквально физически ощущаю спиной приближающуюся мужскую энергетику Тимура. Он сразу обходит меня, словно прикрывая собой.

– Пойдём, Алиса. Всё нормально, – говорит вроде бы весьма умиротворённым тоном.

Но вот его тело… Оно на глазах меняет форму. Плечи разворачиваются ещё шире, мышцы на руках вздыбливаются, спина становится напряжённой, кулаки сжимаются. Вдобавок Тимур крутит головой, хрустя шейными позвонками. И это выглядит чертовски агрессивно.

Что же тут нормального, блин?

Идём к его машине. Тимур немного впереди, со стороны пикапа, я семеню за его правым плечом.

Парни, прислонившись к своей машине, негромко переговариваются между собой, не сводя с нас мрачных взглядов. На улице их только двое, третий куда-то делся. И мне это очень не нравится.

– Какой у неё мотор? – спрашивает один из них сиплым прокуренным басом.

Парни вроде молодые, но как будто прячут свой истинный возраст за этими лохматыми патлами на головах и неопрятной щетиной на подбородках.

– Трёшка, – небрежно роняет Тимур.

Он берёт меня за локоть, подводит к мерседесу, открывает дверь.

– А пробег какой? – продолжает тот же парень.

– Да никакой. Тачка почти новая.

– Ха! Да я не про тачку, а про девку. Видно же, что с пробегом. Дашь погонять?

Я застываю от шока, так и не сев в кресло. Тимур резко поворачивается и смотрит на этих мерзких придурков.

Проходит секунда. Я лишь успеваю заметить, как вздыбливаются вены на его запястьях, а потом мне на голову мягко ложится его увесистая ладонь, и меня сажают в машину так, как копы упаковывают преступников в американских фильмах. Возможно, они делают это жёстче, но всё же…

Я – в машине, а Тимур остаётся снаружи. Вижу, как ставит бутылку с водой на крышу и засовывает ключи и сигареты в карман.

Дёргаю за ручку, чтобы выйти, но Тимур резко захлопывает мою дверь, при этом даже не обернувшись.

Мамочки…

Их же двое! Или вообще трое. Чёрт его знает, где третий.

Смотрю по сторонам, чтобы найти хоть какую-то помощь. Но на парковке никого, кроме нас. А трасса – метрах в ста, оттуда ничего не видно.

Тимур тем временем уже приблизился к парням и расслабленно встал перед ними.

Надо всё-таки выйти…

Меня накрывает паникой, а старые триггеры не дают действовать рационально. В памяти мелькают эпизоды из прошлой жизни.

Ночной клуб, пьяный Славик… То, как его избили… Мы тогда жутко поругались, я уехала домой, а он напился. Его мать, конечно, во всём обвинила меня. Ведь напился он из-за «моих закидонов», как она выразилась.

А моими «закидонами» было лишь нежелание таскаться по ночам по всяким клубам. Я выросла из этого, а вот Славик – нет. Он напился, докопался до приезжих и получил. Его били втроём. Ногами. Славик месяц пролежал в больнице, отсрочив мой отъезд из Сочи на новое место работы в колледже. Да и в клубе мы поругались как раз из-за этого.

Его мать за этот месяц чуть всю душу из меня не вытрясла.

«А если он бесплодным стал? Ему же всё там отбили!»

«А ты, неблагодарная свинья, его бросаешь!»

«И не думай подавать на развод, поняла? Ни его, ни наших денег ты не получишь».

Надо выйти…

Открываю дверь, ступаю одной на асфальт и тут же слышу злой рык Тимура.

– Села обратно!

Плюхаюсь на пятую точку, испуганно смотрю на него. Дверь закрылась не до конца, и теперь я слышу их разговор.

– Да чё ты хочешь от нас, дядь?.. Шуток, штоль, не понимаешь?.. – глумливо протягивает дружок того шутника.

– У меня с чувством юмором проблемы, – тихим, мрачным голосом отвечает Тимур. – Он у меня свой, этот юмор. Я вот сейчас одному из вас нос сломаю, и вот это меня очень повеселит. Но никто из вас ведь не поймёт такую шутку… И вряд ли оценит.

– Да иди ты нахер отсюда! – агрессивно рычит шутник. – Пока можешь ходить.

Теперь он точно не шутит.

А Тимур, по всей видимости, не силён в болтовне. Удручённо покачав головой, вдруг резко выбрасывает руку и отвешивает шутнику оплеуху. Такую… отцовскую.

И пока тот с пылающим от удара лицом приходит в себя, второй прёт на Тимура. Но даже дотянуться до него не успевает. Мой попутчик заламывает ему руку, заставляет развернуться и отвешивает пинок по заду. Сделав два неровных шага, парень падает на колени. Очевидно, больно ударяется ими, потому что громко взвизгивает.

Шутник приходит в себя, а из кузова внезапно вылезает третий. В руках у него металлический прут. Оба бросаются на Тимура.

И теперь уже визжу я, закрыв лицо руками.

Дура! Идиотка! Надо в полицию звонить, а не орать.

Отрываю руки от лица и шокированно взираю на то, как Тимур разделывается с обоими. Красиво и даже как будто нежно… Раскидывает их, как котят. Без грубых ударов по лицу, без «мяса» и жести. Он просто заламывает, нейтрализует, фиксирует их запястья их же одеждой.

Ему в спецназе надо работать, честное слово.

Пару секунд полюбовавшись своей работой, вытирает ладони о бёдра и бросает парням, корчащимся на асфальте:

– Прокачивайте чувство юмора, мамкины соплежуи. В следующий раз вам попадётся не настолько добрый шутник.

– Ааа! Сука! – шипит один из них, корчась на земле. – Мы тебя найдём, тварь!

Тимур агрессивно оскаливается.

– Блять… Ну ищи.

Отворачивается и идёт к мерседесу. Попадаю в плен его глаз, сверлящих меня через лобовое стекло. Из этого плена невозможно выбраться. Он смотрит завораживающе и пугающе одновременно. Словно дикий зверь, который с трудом сдерживает своё желание разорвать добычу в клочья.

Добыча не я, слава Богу.

Он садится за руль, тут же заводит мотор, и тачка срывается с места. По крыше прокатывается бутылка с водой и падает на асфальт. Тимур резко подаётся к моей двери, хватает за ручку, открывает и с грохотом вновь захлопывает её.

– Пристегнись, – звучит как приказ.

Трясущимися руками пристёгиваюсь. Мы мчим на бешеной скорости. От Тимура волнами исходит агрессия, и я не решаюсь подавать голос.

Опять я виновата, да? Только в чём? Я же предлагала не ходить в этот магазин!

Почему он злится на меня? За что?

Молча пролетаем не меньше двадцати километров. Я кошусь на Тимура как раз в тот момент, когда он ощупывает свою голову. Подносит пальцы к глазам. На них кровь.

– Твою мать! – тихо рычит он, сбавляя скорость и сворачивая на обочину.

Останавливаемся, подняв в воздух густое облако пыли. Тимур переводит взгляд на меня.

– Можешь салфетки поискать в бардачке? – говорит он уже спокойным голосом.

– Да… Сейчас.

Сам Тимур выходит из машины и идёт к багажнику, видимо, за аптечкой.

Чёрт, у него кровь! Его голова разбита!

Суетливо начинаю рыться в бардачке. Под руку попадается всякий хлам. Рулон скотча, блокнот, какие-то документы, упаковка презервативов…

Ой!

Поспешно отбрасываю её в сторону.

А это что? Помада?

Ну что ещё может лежать у мужчины в машине? Ну конечно, забытая кем-то помада. Ничего удивительного, Алиса. Наверняка немало женщин перебывало в этом мерседесе.

Наконец нахожу влажные салфетки под файлом с документами. Тимур как раз садится за руль и ставит аптечку на свои колени.

– Сможешь помочь? – бросает на меня тяжёлый взгляд.

– Да. Давай посмотрю…

Отстегнувшись, встаю коленями на кресло. Тимур максимально поворачивается ко мне, чтобы я смогла дотянуться до раны. Она слева, на пять сантиметров выше виска.

Протираю кровь салфеткой, стараясь не задевать «мясо».

– И как там? – спрашивает Тимур.

– Пока непонятно. Нужно промыть.

– Здесь есть перекись и вата, – роется в аптечке.

– Не нужно было уезжать, – решаюсь всё же сказать. – Надо было вызвать полицию. Ты же пострадал.

– Полицию в эту глушь? Тогда мы стали бы почётными гостями этой деревни до следующего понедельника. Просто промой рану, Алиса, – вкладывает мне в руку смоченную в перекиси ватку.

Делаю то, что велено. Выжимаю перекись на рану, и в ней начинает всё бурлить и пениться. Кровь, грязь… Наверное, ему жутко больно!

И я в порыве чувств начинаю дуть на рану. А Тимур внезапно обхватывает мою талию руками.

Опускаю взгляд на его лицо, а он поднимает глаза на меня.

Очень неловкая ситуация… Я в его руках. Которые чувствительно сжимают мои бока.

– Как там? – хрипнет его голос.

– Пока не знаю, – почему-то шепчу я.

Но когда рана подсыхает, вижу, что не так уж всё и страшно. Швы не понадобятся.

Я прокашливаюсь и начинаю отстраняться.

– Заклеивать не будем. Там просто широкая царапина. Ей надо подсохнуть. Это они тебя металлическим прутом так?

Тимур наконец отпускает меня, и я сползаю на пятую точку.

– Походу, зацепило вскользь, – отвечает он, складывая всё обратно в аптечку.

– Ты злишься? – вырывается у меня.

– Нет. Сейчас отходняки пройдут, и буду в норме.

Убирает аптечку назад, сжимает руль.

– Может, тебе передохнуть? Голова не кружится? – лепечу я.

– У меня всё хорошо, Алис, – переводит на меня почти спокойный взгляд. – А ты как? Сильно испугалась?

Сглатываю колючий ком и вымученно улыбаюсь.

– Я испугалась за тебя. Забыла, что ты умеешь вырубать людей на семнадцатой секунде.

Тимур улыбается в ответ.

– А ты не забывай.

Глава 11. Занимательный фильм.

Тимур

Лишь сотню километров спустя меня отпускает окончательно. Не знаю, как сдержался и не втрамбовал этот прут в зад того урода.

Спутницу мою оскорбил, мудак!

Выбрав какую-то радиостанцию, Алиса подпевает заводному треку. Голос у неё, кстати, очень красивый. Скидывает обувь, забирается в кресло с ногами. Распаковав пачку с М&М, высыпает горсть на ладонь. Рассредоточивает их по цветам и сначала закидывает в рот красные.

– Они с орехами? – спрашиваю я.

Переводит на меня растерянный взгляд.

– Ой, прости. Будешь? Да, они с орехом внутри. Люблю орехи.

– А я не люблю, – усмехаюсь.

– Очень зря! – фыркает она, закидывая в рот зеленые М&М.

Весь, что есть на ладони. Потом приступает к коричневому.

– Ты ешь их по какому-то принципу?

Мне и правда интересно.