Служанка чародея

– Скажешь тоже, – рассмеялся старик. На удивление почти все его зубы были на месте, – мастер. Мы народ простой. Такими титулами себя не именуем. Просто Мизен.

– Хорошо. Тогда я просто Лара.

Мизен не умолкал всю дорогу. Говорил медленно, порой путался в словах, перескакивал с темы на тему, но все-таки поведал о своей жизни. Лара слушала краем уха.

– Совсем худо стало в последние годы, – продолжал старик, – жена уже три года как мертва, а я всё не собрался. Даже хозяйство запустил.

«Оно и видно.»

Синий дом именовался так из-за своей кровли. И хоть крыша покосилась и имела несколько дыр, цвет её не потерял яркости. Кирпичное здание покрыто белой глиной. Сквозь трещины виднелась рыжина камня. Несколько окон разбиты, а дыры залатаны газетой.

К дому прилегал большой участок земли. Его следовало тщательно огородить, но ни одного воришку не прельстит трава высотой с хозяина дома.

– Здесь мы выращивали картофель, – сообщил Мизен, – мои предки были первыми на этой земле, кто стал культивировать его, – в его голосе не было ни гордости, ни бахвальства, – мы с женой сами всем занимались, но… в прошлом году я сломал бедро и долго поправлялся… что я только о бедах своих? Жизнь продолжается, верно, дочка, – оживился старик. Отпер дверь, и та со скрипом открылась, – заходи.

Изнутри всё выглядело лучше. Полы чистые, ни одной пылинки. В камине тлели угли, на полках над ним – несколько портретов, нарисованных графитовой палочкой. Книжная полка ломилась от литературы. На подоконнике росла зелень. Общий уютный вид нарушали несколько тазов, в которые капала вода. Тем не менее Лара ощутила тепло.

Она помогла старику разобрать продукты. Затем он усадил её за стол и попросил взглянуть на рану.

– Вся боль уходи и больше не приходи, – повторял он, водя пальцами над царапиной.

Кровь уже свернулась, а боль прошла, но Мизен продолжал повторять заклинание. Говорил он ласково, словно с ребенком. Лара заметила, как ранка стала затягиваться, пока не исчезла совсем. Лишь следы высохшей крови напоминали о ней.

– Как? – ей казалось, лишь чародеям доступно такое. Впервые на её глазах свершилась магия. Девушка провела пальцем по ладони, переводя взгляд с неё на старика.

– Старый трюк, мама научила, – он в ответ почесал затылок.

– Вы чародей?

«Неужели он скрывает свои силы?»

– Ой, дочка, льстишь ты сегодня старику. То мастером обзовешь, теперь – чародеем.

– Но ведь вы излечили мою руку. Вы владеете магией.

– Да разве это магия? Сгодится только для царапин. С серьезными ранами она не справилась, – внезапно на лице Мизена отразились грусть и тоска. Лара поняла, что лучше не давить на душевные раны.

– Давайте я помогу вам, – вместо этого предложила она, – попробую подлатать вашу крышу.

– Что ты, дочка, – вновь запротестовал старик. Он не привык получать помощь от малознакомых людей.

Ларе пришлось его уговаривать, но в конце концов Мизен сдался, выделил инструменты, подъемную лестницу и даже одежду, чтобы не перепачкать платье.

– Мой сын носил это. Он в меня пошел, тоже ростом не вышел. Но тебе, думаю, подойдет.

Когда Лара закончила, солнце уже село. Ей удалось не только залатать крышу, но и смазать двери, поэтому те перестали скрипеть. Она взглянула на окна. Зимой старику будет совсем худо с газетными листами вместо стекол.

Мизен угостил ее травяным чаем и булкой собственного приготовления. Положил парочку ей в дорогу. Возражения девушки не принял.

К её возвращению уже смеркалось. Дорога обратно заняла целую вечность. Мышцы болели и ныли, особенно на спине. Ей хотелось поскорее помыться и лечь спать. Она прошла через заднюю дверь и обнаружила служанок на кухне. Они пили чай и ели свежие блинчики с джемом. Лара решила присоединиться.

– Мы тут сплетничаем, – хихикнула Мара, – кот из дома, мыши в пляс.

– Старшие слуги ушли в местный кукольный театр, после наверняка заглянут в кафе, – объяснила Кора.

– Парни воспользовались случаем и улизнули в паб. Вот им влетит, если они не вернутся раньше старичков, – добавила Нира.

– Последние спокойные деньки. Скоро вернется господин, а там и его друзья приедут.

Лара вспомнила о неприязни домоправительницы и кухарки к одной из них. Актон.

– Мне не нравится господин Драговер, – тихо призналась Тера, озираясь по сторонам. Хоть старших не было, девочка не решалась говорить открыто.

Другие служанки понимающе закивали. Лара бросила вопрошающий взгляд на Кору, та кивнула, мол потом объясню. Вскоре Нира и и Тера отправились спать. Трое старших по возрасту остались одни.

– Зато удастся увидеть господина Шерла, – радостно прощебетала Мара, – он очень красивый и такой мужественный.

– Наглый и заносчивый, – возразила Кора, – к тому же не нашего поля ягода. Знатный господин не пара простой служанке.

– Смотреть на него не запрещено, – фыркнула её подруга, – Лара, у него такие скулы. Вот и увидишь. Не слушай эту зануду с дурным вкусом на парней. Ей нравятся всякие темноволосые задохлики.

– Марлин, – щеки Коры заалели, как у юной девушки.

– Ладно, ладно, – Мара перевела любопытный взгляд на Лару, – а где ты была? Пришла так поздно.

– Помогала мастеру Мизену. Встретила его в городе и проводила до дома.

– Понятно, – разочарованно ответила служанка. Ей наверняка хотелось пикантных историй.

– Жаль его, – сказала Кора.

– Действительно. Врагу не посоветуешь – так потерять сына. Очень жестоко.

– Что случилось? – поинтересовалась Лара.

– Точно не знаю, – ответила Мара, – это случилось до начала нашей службы, – его избили или по нему проехалась лошадь или сбила телега. Точно неизвестно. Но парень пролежал всю ночь в канаве, а когда его нашли – было слишком поздно. Даже вмешательство господина не помогло.

Лара поняла, о каком вмешательстве идет речь. Взгляд упал на невредимую ладонь. Похоже, магия не всесильна.

На каминной полке стоял портрет молодого мужчины. Он сохранился лучше остальных, хоть бумага пожелтела со временем. Его берегли. Потеря самого близкого человека оставляет незаживающую рану на сердце. Со временем острая боль уходит, но скорбь рано или поздно дает о себе знать.

Девушка почувствовала тяжесть в груди. Поэтому через десять дней, она вернулась в Синий дом.