Незаконченный ритуал

Максим Волжский

Незаконченный ритуал

Глава 1

В шестидесяти километрах от МКАД.

Время было без четверти три ночи. Старенькая «Нива» не подвела. Спидометр показывал 135 км/ч.

Я мчался по Ярославке в сторону области. В салоне негромко играло радио. Боковое стекло было опущено наполовину. Ветер бил мне в лицо. В целом я уже держал ситуацию под контролем…

Сделав музыку тише, я свернул с шоссе на неосвещённую дорогу, которую, судя по дырам на асфальте, не ремонтировали никогда. Пришлось перейти на «первую».

Снизив скорость, я осматривался по сторонам – и будто очутился в прошлом.

Справа и слева росли высокие тополя. Эта дорога была похожа на разбитую снарядами аллею в городе Грозном времён Первой чеченской компании. Не хватало ещё огненного зарева где-то за деревьями и давящего страха, заставляющего быть внимательным к мелочам.

В тучах сверкнула молния. Я вжал голову в плечи и посмотрел на небо. Сначала бьёт молния, потом гремит гром, а затем обязательно ливанёт… Но в эту ночь дождя я боялся меньше всего на свете.

Дорога была в жутком состоянии. Однажды пришлось остановиться.

Я включил фонарик, вышел из машины и осмотрел асфальт, измеряя препятствие… Потом не удержался и всё-таки открыл багажник, чтобы убедиться, что «она» никуда не сбежала, что лежит ведьма в золотом покрывале и больше не угрожает мне.

Ещё минут десять объезжал дорожные ямы. Затем дорога улучшилась.

Я проехал километра три и наконец увидел конечную точку своего путешествия, пионерлагерь «Звёздочка Подмосковья», вернее, всё, что от него осталось.

Выключил фары и габариты. К озеру, возле которого когда-то построен лагерь, решил близко не подъезжать. Остановил машину в кустах у бывшей столовой, в ста пятидесяти метрах от берега.

Я помнил эти места хорошо. Хотя с тех пор утекло море времени. Бывал здесь в десять и тринадцать лет и часто вспоминал пионерское детство. Разбитая часть стены высотой по плечо напоминала школьные годы. Глядя на развалины, я чувствовал вкус сладкого компота, который очень любил, когда был маленький.

Годы не пощадили лагерь и поиздевались над озером. Оно обмелело и уменьшилось, наверное, раза в два. Но всё-таки размеры его ещё были довольно внушительны.

Пару лет назад я прочитал в интернете, что каким-то волшебным образом, а скорее незаконным способом, этот водоём выкупили местные бандиты и стали делать здесь бизнес. Первым делом раздолбали бывшие пионерские бараки, потом поставили на берегу беседки с мангалами, вбили в песок сваи, сколотили на железной конструкции деревянный пирс, да ещё и домик на воде собрали, где проживал сторож – он же креативный менеджер, он же собиратель мусора, шашлычник и рыбинспектор в одном лице.

С утра пораньше к озеру подъезжали рыбаки и любители гульнуть на природе. Добычи в воде на всех не хватало. Зато расценки на улов были приличные. И чтобы не разочаровывать гостей, два раза в неделю большая машина выпускала из цистерны сотни живых рыб, которые почему-то не желали здесь плодиться. Однако в лесном озере водились необычно упитанные раки, с такими большими-большими клешнями, будто это и не раки, а омары из жарких стран.

Только я вышел из машины, как пошёл дождь. Надев чёрный берет, я вытащил из багажника свёрток с мёртвой ведьмой и, взвалив его на спину, поволок к озеру. Мне казалось, что весь этот мертвецкий скарб сейчас предательски развяжется и ведьма вывалится наружу, словно змейка из яйца, чтобы переродиться.

– Чёртова стерва! Вот меня угораздило… – ворчал я, сбросив свёрток на землю. – Лесов у нас мало, что ли? Приспичило привезти её в этот проклятый лагерь!

Я затянул узел потуже, затем встряхнул ношу и вспомнил о морском кортике, которым пробил ведьме грудь. Достать бы его… Но очень не хотелось развязывать узел. Морду её видеть противно. Выброшу свёрток в озеро, и чёрт с ним с этим кортиком!

Снова закинув за спину труп, я пошёл мимо высоких сосен. Под ногами что-то хрустело и гадко хлюпало.

В темноте на глади озера увидел домик сторожа.

Свет в сторожке не горел, рыбачков на берегу тоже нет. Любители свежей рыбы приезжают на рассвете на выходных и к вечеру всегда разъезжаются. Сегодняшний понедельник у них не в части. Возможно, и у сторожа выходной. Значит, есть время незаметно добраться до нужного места, но силы мои небезграничны. Стреляло в почках. Немного кружилась голова. Мне бы сейчас выспаться…

Я шёл и постоянно спотыкался. А свёрток словно прилип к спине.

– Вцепилась в меня, будто обещал жениться, – сказал я, обходя лесом бывший пляж.

По бетонным плитам я быстро пересёк ещё довольно крепкую плотину. Внизу негромко сливалась вода из озера, убегая тихим ручьём куда-то в лес. Осталось добраться до мостика, если тот ещё сохранился. Под мостиком глубоко. Там я и собирался затопить скарб с трупом.

Я остановился у мостика. В целом он сохранился, только выглядел непрезентабельно.

Хотелось присесть и перекурить. Но не время ещё отдыхать.

Я посмотрел на луну, которая выглянула из-за туч, и почему-то представил мертвецкое лицо ведьмы с синими кольцами вокруг глаз.

– Не переживай, красавица, – хмыкнул я, – тебя на дне быстро отмоют. И станешь ты рыбкою золотой. Кто вытащит тебя, тому ты исполнишь три желания. Может, и повезёт кому-то.

Дождь почему-то закончился. Тучи стремительно уносились прочь. Начинался рассвет.

Но луна ещё освещала берег и комаров, которые так и лезли в лицо, выбирая место для посадки.

***

Двадцать восемь часов назад. Поздний вечер.

На клеёнчатой скатерти я разложил десять стопочек по пять лотерейных билетов. Чтобы создать интригующую обстановку, плотно зашторил окна и включил настольную лампу.

Сегодняшний утренний эфир розыгрыша лотереи я пропустил. Потому что работал. Пришлось проверять билеты после трудового дня.

Вернулся домой в десять вечера, принял душ, накидал в желудок пельменей и присел за стол.

Включив телефон, я изучал результаты розыгрыша.

Проверил билеты быстро. И в общей сложности выиграл двадцать семь тысяч рублей – это минус затраты. Неплохо, но и нежирно.

Откинувшись на спинку стула, выключил телефон, закинул руки за голову.

Настроение у меня было… В общем, нормальное такое настроение.

Немного чесалась спина. Это всё от царапин, оставленных одной тощей негритянкой.

Я покачивался на стуле, который ворчливо скрипел, оттого что был уже стар и визглив, как бабка, у которой его купил. Вся мебель, которая есть в моей квартире, была не новая и пожухлая, потому что с историей.

Я считаю себя коллекционером или, скорее, ценителем видавших виды вещиц. В разболтавшихся креплениях, трещинах, ржавчине и протёртых покрытиях я представляю прежних владельцев, рисуя их всегда румяными, пухлыми, с дырявыми бубликами в руках. Скрипучий стул куплен у старухи во Владимирской области. Хотел у неё выторговать ещё и сундук: с виду совсем рухлядь, а как откроешь – зачитаешься… Вся внутренняя площадь крышки и короба была обклеена вырезками ещё дореволюционных газет. Я хотел щёлкнуть на телефон обрывки статей о провинциальной жизни, но старуха прям завелась. Или, говорит, покупай, или шуруй отсюда… И нечего своим телефоном мне тут светить!

Сундук так и остался в деревенском доме. Не сошлись в цене. Бабка просила аж триста евро. Ушлая попалась старуха.

Зато повезло с её соседкой через дорогу. У тётки лет шестидесяти всего за тысячу рублей я приобрёл самовар, которому больше двух веков. И сразу забыл о сундуке, тем более что тот был огромен и места занимал нерачительно много; влез бы он в «Ниву» или нет – тоже неизвестно. «Ничего… обойдусь стулом и самоваром», – подумал я тогда.

Сам я живу в двушке, в подмосковном посёлке рядом с Ивантеевкой. Дом у меня старый, но ничего – что имеет, то и ценим.

Работаю я охранником в Москве, шуточно называя себя охотником за приведениями.

Много мест сменил. Где только не работал. Сторожил склады, стоял неулыбчивым столбом в торговых центрах и охранял солидный банк. Но банк неожиданно обанкротился, и пришлось вернуться к прежним товарищам в мытищинский мебельный цех и открывать газелистам ворота.

Платили мне только чтоб ноги не протянуть. Но удача, которая выбирает особенных людей, жила со мной в обнимку всегда. Любила меня Фортуна. И если бы у меня было триста евро и я купил тот самый сундук, то точно продал его вдвое дороже, а то и втрое.

Неделю назад я купил на «Авито» двухстворчатый шкаф из дуба, а перед покупкой продал вишнёвый сервант без одной дверцы. Короче, я ещё тот бизнесмен. Можно было б и работу бросить при таких-то талантах, но я не люблю перемен и боюсь, что удача отвернётся от меня, если буду круто менять свои привычки.

Ещё я играл в покер на интернет-площадках. Играл нечасто и по-гусарски лихо. Упрямо «кричал» ва-банк. Бывало, с одной «десяткой» срывал барыш. Жутко везло.

Семьи у меня нет. Хотя мне пятьдесят один год – и давно не мальчик. Нет жены, нет детей, есть только страсть к барахлу, играм и к проституткам. Люблю я это дело. Трижды в месяц хожу в специальные квартиры. Пользуюсь всегда разными дамами.

Были у меня встречи с малороссийскими девами, белорусскими, молдавскими, даже азиаточек и негритяночек покупал. Одна из них и расцарапала спину. Вообще, проститутки меня хвалили и восхищались на всех языках моих напором, размерами и мощью. Я довольно крепкий парень. Рост метр девяносто, худощав, жилист, плечи хоть пиджаки рекламируй – со спины точно модель из Милана.

***

Вчера проснулся рано. Быстро позавтракал, потом сел в «Ниву» и через час уже стоял на посту.

Последний год я работал в торговом центре в Медведково. Меня всё устраивало.

День подходил к концу. Последний рабочий час я стоял при входе.

Люди проходили мимо и будто не замечали меня. Но вдруг ко мне приблизилась невысокая, худенькая блондинка лет тридцати пяти. Явно деревенская. На её плечах синий платок. Юбка у неё разноцветная, широкая, и белая блузка с ромашками. Читалась в женщине непорочность и неопытность; лицом она была чиста и красива, словно на рисунках с крышки сундука.

Я отвёл её в сторонку, чтобы расслышать просьбу.

– Чем-то могу вам помочь? – спросил я.

– Меня зовут Агафья Симонова. Я из Калужской области.

– Вы ищете какой-то особенный магазин? – зачем-то поинтересовался я.