Поэма о Катрине

Нати Гликман

Поэма о Катрине

В муравейнике жила муравей Катрина,

Из иголок ели там ей была хижИна.

Не хотела она жить в муро-коммунизме,

План побега создала – ох, была капризна.

Она лишь хотела петь в оперном театре,

Шанс боялась упустить, засветиться в кадре.

Репетировала роль утром, днём и ночью,

Убегать от мур-работ та старалась очень.

Папа её – муравей добрый, работящий,

Мамочка её была дамой настоящей.

Братик был ещё малыш, но уже работал,

Чем родителей своих аж до слёз растрогал.

И Катрина как-то раз, утром, до рассвета,

Еле-еле, открыв глаз, стала искать света.

Убежала, не сказав слова, лишь записку

Положила на кровать – в ней претензий списки:

«Ухожу я навсегда, буду развиваться.

Я певица, не раба, не могу остаться.

Муравьиные дела мне не интересны —

Рождена я в мир нести оперные песни.

Не ищите, напишу, будете гордиться.

Прикупите мур-ТВ – точно пригодится.

Там пришлю привет я вам в день, когда настанет,

И на мейл пришлю билет на премьеру “Гамлет”.»

Щебетала муро-мать: «Упустили дочку!»

Папа побежал писать заявление срочно:

«Как же так? За что она так нас наказала?

И про то, что хочет петь, ведь не рассказала!

У нас ведь есть и оркестр, и муро-солисты,

Есть театр и квартет, можно и в актрисы.

Где искать Катрину, ох, бедная глупышка!

Ну и выдумала бед, ведь совсем малышка…»

Шла Катрина по шоссе – долго шла и смело,

Не заметила она, что уже стемнело.

Уж промёрзла вся она и проголодалась,

Из-за дерева окно светом повидалось.

Та решила для себя: «Попрошусь на ужин,

Да и кров на эту ночь совершенно нужен».

Подкралась она в тиши с камешком под окна,

Посмотреть, кто же живёт в лесу одиноко.

…

Ворон Гоша, гордый очень,

Проверял запас на осень:

Собирал он по району

И рябину, и батону,

И фисташки, и орехи,

А ещё хранил доспехи —

Чёрные, чтоб пугать,

Серые – просто гулять.

Жил он очень одиноко,

Не любил общество долго.

Петь любил на три горлА,

Мать была, но умерла.

В этот вечер на премьеру

Собирался до вольеру,

Примерял чёрный костюм —

И услышал в окнах шум.

Каркнул ворон: «Кто стучится?

Нету приглашённой птицы

На сегодняшний на концерт —

Он немного интроверт…»

Смотрит взором ворониным —

Интересная картина:

Под окном стоит булыжник,

А на нём – так неподвижно

Стоит дева-муравей.

«Ну привет! Ты чьих кровей?

Что забыла? С кем гуляешь?

Ты меня хоть понимаешь?

Ты съедобная вполне…

Отвечай немедля мне!»

Ох, Катрина испугалась,

Но уже ведь та попалась.

Отвечает: «Я Катрин,

И с родительских перин

Я пошла искать по миру,

Петь мне в опере кумиру.

Твой костюм просто шикарен!

Ты-то кто, красивый барин?»

– «Гоша я, мадмуазель,

Приглашаю на форель».

– «Фу, форель? Кто ест такое?

Муравьи едят иное!»

– «Может, сходим на концерт?»

– «Нет, решительное нет!

Я сама певицей буду,

Слушать мне чужую смуту,

Тратить время лишь своё…»

Гоша каркнул: «Е-моё!»

Всё не так той муравьихе —

Вот и соловьи притихли.

На концерт уж опоздал,

Он на нервах «кар!» издал.

Тут Катрина улетела,

Закружило её тело,

Приземлилась на мосту,

Шумно очень – за версту.

Мост машинами загружен —

Время ведь уже есть ужин.

И куда сейчас идти?

Где же оперу найти?

И домой не воротиться —

Сильно каркнул Гоша-птица.

Не понять, где я теперь…

Видит Катрин тут же дверь.

Постучалась – не открыли.

В доме, видимо, не жили.

Та зашла, упала в сон —

Снился ей оперы трон.

И на нём Катрин сияла,

Поцелуи раздавала,

Принимала комплименты:

Свет, цветы, корреспонденты.

Улыбалась в нём она…

Вдруг тревожная волна

Пробежала по Катрине —

Видит та ужас-картину.

Мрачный, чёрный муравьед