Кто я?

Алексей Алехнович

Кто я?

Алехнович А.Н.

Кто я?

Глава 1

Улица Нью-Йорка была согрета тёплыми весенними лучами солнца. Где-то вдали то и дело раздавались звуки сирен и сигналов такси. Близлежащие кафе наполняли улицу ароматом корицы и сдобы. Время стремилось к полудню, и местные клерки/бухгалтеры/юристы/финансисты/писатели старались занять столики в своих излюбленных кафе. В это время к зданию издательства Глобал Телеграмм подъехало такси, из которого вышла девушка в лёгком ситцевом платье, в шляпке и туфлях-лодочках. Девушку звали Мэри. Лёгкой походкой она преодолела немногочисленные ступеньки и распахнула дверь в фойе. Слегка нервничая, она подбежала к стойке администратора.

– Здравствуйте, я Мэри Свон. Мне назначено…

– Добрый день! Вас ожидают, Мэри, – сказал мужчина спокойным и ласковым баритоном. – Вас проводить? – продолжил он с заботой.

 Мэри кивнула. Консьерж позвонил в колокольчик и через мгновение за стойкой оказался молодой человек в красном кителе и с феской на голове.

– Джимми, проводи пожалуйста мисс Свон в редакцию.

– Прошу за мной, – сказал парень и направился к лифту.

Поднимаясь в зеркальном лифте с изящной бархатной отделкой, девушка едва скрывала волнение от предстоящего собеседования. Погруженная в свои мысли, она не замечала, как лифт бесшумно отсчитывает этажи.

– Вы идете на собеседование в редакцию? – спросил Джимми застенчиво.

– Да, – ответила Мэри, с огромным трудом скрывая волнение. – Я мечтаю работать в издательстве.

Двери распахнулись и девушка вошла в залитый солнечными лучами офис редакции.  То и дело мимо неё проносились задумчивые работники, уткнувшиеся в кипы бумаг в своих руках. Вокруг была какофония из стуков по клавишам клавиатур и телефонных разговоров, иногда чересчур эмоциональных.

– Нам дальше, – вывел её из задумчивости Джимми.

Мэри послушно проследовала за ним. Они прошли мимо этого творческого балагана и зашли в небольшую приемную, где их встретил секретарь. Это была женщина средних лет, строгая и опрятная, беглый взгляд мог легко отметить ее педантичность. Её рабочее место было чистым и аккуратным, всё находилось на местах и даже обильная череда телефонных звонков, на которые она отвечала кратко и сдержанно, не выводила её из равновесия. Дождавшись, пока строгая дама закончит разговор и повесит трубку, едва преодолев волнение, Мэри сказала:

– Здравствуйте! Мистер Патерсон назначил мне встречу на сегодня…

Но строгий взгляд секретаря прервал её на полуслове.

– Вам было назначено на 12:00, мисс Свон, а уже четыре минуты первого! Вы не пунктуальны! На встречи подобного рода люди приходят заранее. К сожалению, мистер Патерсон уже занят и вам придется подождать.

Девушка почувствовала себя восьмиклассницей перед учителем, но вида не подала.

– Хорошо, я понимаю, – сказала она и присела на офисный диванчик, который показался ей жёстким, но удобным.

На журнальном столике рядом с диваном были аккуратно разложены модные журналы с очень яркими заголовками. На стенах висели автографы знаменитых писателей и выдающихся людей прошлого. На элегантных полках располагались наградные статуэтки разных лет, стоящие в хронологическом порядке. В их блеске играло солнце, оставляя на противоположной стороне приёмной причудливые узоры, разглядывая которые Мэри и скоротала ожидание.

– Мисс Свон, – раздался голос секретаря. – Мистер Патерсон ждёт вас, проходите.

 Мэри поспешно вскочила с дивана и открыла дверь в кабинет редактора.

– Здравствуйте, мистер Патерсон, меня зовут Мэри Свон, я.. – речь Мэри прервал звук селектора.

– Мистер Патерсон, напоминаю вам, что у вас назначена встреча в ресторане отеля Монреаль на два часа по полудню.

Не дождавшись ответа редактора, секретарь положила трубку.

– Ах, черт, совсем забыл!

Мистер Патерсон был человеком в годах, невысокого роста, с приятными чертами лица. Его седые волосы, зачесанные на бок, едва скрывали залысины на макушке. Рукава пиджака были измазаны типографской краской, а пышные усы в нескольких местах опалены сигарой. Причудливый образ дополняли очки в дешёвой оправе, висящие на шнурке в районе галстука. На столе лежали горы рукописей, небрежно подписанных чернильной ручкой. То и дело вздрагивал коммутатор, который строгим голосом секретаря сообщал мистеру Патерсону о звонках и запланированных делах.  Каждый раз редактор вздрагивал, что-то себе записывал, но отвечать не успевал.

– Перейдем к делу, – наконец отозвался редактор, увидев растерянно стоящую Мэри. – Вы прислали нам свои рукописи. Я их прочёл. Что хочется отметить: у вас безобразный слог, витиеватая мысль, сюжет раскрыт не полноценно! Такое простому читателю непросто будет прочесть!

Мэри стояла в полной растерянности. Если бы сейчас за окном прогремел взрыв, это поразило бы ее гораздо меньше! Она не могла подобрать слов в свою защиту и оцепенела от ужаса.

– Однако, – сказал редактор. – Сложно не отметить ваш талант. Даже сквозь огромный перечень недоработки я не мог оторваться от этого чтива. У вас есть определенные способности и неплохие задатки писателя, но вам ещё долго нужно над ними работать.

У Мэри отлегло от сердца, и она смогла выдавить из себя тихое

 «спасибо».

– Я не могу взять вас в основной штат, – продолжил мистер Патерсон. – Однако, я дам вам возможность проявить себя! Мы вас берём на должность стажёра-помощника писателя утренней хроники, в отдел новостей и рекламы.

На этой фразе редактор подошёл к окну и задёрнул пыльную штору.

Мэри стояла как вкопанная. Её терзало сразу два чувства одновременно – растерянность от столь критической оценки её произведений и лёгкий луч надежды, который сиял где-то глубоко в её душе очень тусклым светом. Не этого она хотела… Но выбирать было не из чего! Мэри была родом из маленького фермерского городка в штате Айова. Стоит ли говорить о том, что жители её родного города редко обращали своё внимание на чтение книг. Их скорее интересовал утренний удой, урожай кукурузы и орошение полей. А в последнее время местным жителям добавили волнений рассказы про посещение инопланетян, которые оставляют загадочные узоры на кукурузных полях. Кстати, в Айове и близлежащих окрестностях подобного никогда не происходило, но это не мешало местным фермерам тревожиться на эту тему. В общем, окружение Мэри, в котором она провела всё своё детство и юность, было образовано слабо. Открыв в себе тягу к творчеству, она очень быстро поняла, что будущего в родном городе у неё нет.

Переехав в Нью-Джерси, она активно начала записывать все свои мысли на бумагу, которые в последствии переросли в несколько незатейливых произведений.

Внешность у Мэри была приятная. Жизнь на ферме подарила ей лёгкий румянец, красивые волосы пшеничного оттенка и равномерный загар. Девушка была стройной, среднего роста и с милыми чертами лица, на котором особо выделялись её большие глаза, аккуратно подчёркнутые тонкими бровями и пышными ресницами.

– Я согласна, – сказала Мэри обречённо. – Когда я могу приступать?

Редактор подошёл к селектору я нажал красную кнопку.

– Миссис Диллинджер, вызовите ко мне пожалуйста Дрю Стоуна.

– Дрю обедает! – чуть более эмоционально, чем всегда, ответила секретарь. – Как и все нормальные люди в этом здании! За исключением вас и меня, работников в офисе не осталось! И, если честно, я тоже хотела бы пойти на ланч!

Как всегда, не дождавшись ответа редактора, секретарь положил трубку.

– Чёрт побери, – пробормотал мистер Патерсон себе в усы. – Ничего не поделаешь. Тогда, мисс Свон, жду вас завтра в восемь часов утра.

– До завтра, – сказала Мэри и поспешила выйти из кабинета.

Проигнорировав недобрый взгляд секретаря, который въедливо сверлил уходящую посетительницу, Мэри Свон поспешила выйти на улицу – от волнения ей не хватало воздуха. Погружённая в собственные мысли, девушка и не заметила, как спустилась на лифте на первый этаж и оказалась уже в фойе. Проходя мимо стойки администратора, она вежливо кивнула и улыбнулась стоящему за ней приятному мужчине.

– Хорошего дня, – сказал спокойным голосом администратор и проводил Мэри взглядом до входной двери.

Оказавшись на улице, начинающая журналистка вздохнула полной грудью, наслаждаясь ароматами большого города. Пребывая в полной растерянности, девушка несколько минут просто стояла недвижимо, закрыв глаза и переваривая то, что с ней произошло в редакции. Наконец, более или менее приведя мысли в порядок, она осознала, что голодна. Теперь она шла по улице, влекомая ароматом свежей выпечки и свежесваренного кофе. Солнце сияло в полную силу, отражаясь в стеклянных витринах и озаряя всё вокруг теплым светом. Проходя мимо цветочного ларька, Мэри отчётливо почувствовала запах цветущих гербер и фиалок, что напомнило ей о родном городке, где бескрайние поля и луга весной наполнялись цветочным ароматом.

Тяжело вздохнув, Мэри зашла в первую попавшуюся закусочную на углу дома, построенного, как ей показалось, в начале двадцатого века. Продавец не заметил вошедшую девушку и продолжал раскладывать на витрине только что испечённые пончики. Посетителей уже не было, и мужчина спокойно занимался рутинной работой.

– Здравствуйте, – поздоровалась посетительница. – Можно мне чашку кофе и круассан с клубникой?

На фоне пережитого волнения ее голос прозвучал особенно громко и как-то неестественно. От такой неожиданности продавец ударился затылком о стеклянную ветрину, куда он залез, чтобы красиво разложить товар.

– Зачем так кричать? Глухих тут нет! – проворчал мужчина, почесывая затылок и прищуривая левый глаз.

– Извините, – ответила Мэри. – можно мне кофе и…

– Не знаю, я не ваш лечащий врач! – продавец прервал Мэри с язвительным сарказмом, продолжая почесывать затылок.

– Я не поняла, вы меня обслужите? – произнесла Мэри, чуть смягчив тон.

– Ещё чуть громче бы рявкнули и вообще некому было бы вас обслужить! Мой напарник сегодня не вышел на работу и мне всё приходится делать самому! Дел много, рук не хватает, а теперь ещё затылок болит и оглох на левое ухо.

Мэри совершенно не оскорбили слова продавца, даже напротив, его ворчание очень эргономично вписывалось в его забавный образ. Пожилой мужчина невысокого роста и полного телосложения, в перепачканном пудрой и вареньем фартуке, с картавым голосом средних тонов, заставил забыть ее о тревожных мыслях. Мэри расхохоталась. Продавец смотрел на девушку с явным непониманием, но внешнее обаяние Мэри и звонкий, искренний смех, смягчили ворчливого мужчину, и он улыбнулся.

– Так что вы хотели, юная леди? – произнес он уже спокойным голосом.

– Кофе и клубничный круассан, – ответила девушка, вытирая слезы руками.

– Хорошо, – сказал мужчина и повернулся к кофемашине, которая чуть слышно потрескивала у него за спиной.

Всё вокруг наполнилось ароматом колумбийского кофе.  Мэри удобно расположилась за столиком возле большого окна, из которого открывался вид на газетный киоск, украшенный театральными афишами. Откинувшись на спинку мягкого диванчика, девушка на миг почувствовала лёгкость и покой. Стол был накрыт скатертью, выстиранной до белоснежного состояния. Посередине стояли солонка и перечница, выполненные в виде двух ангелочков, резвящихся в раю, а заботливо разложенные салфетки делали стол почти праздничным.

– Ваш кофе, мисс, – раздался голос.

Мэри подняла глаза и увидела пожилого мужчину, стоящего с маленьким подносом возле ее стола. Это был уже знакомый ей продавец. В этот раз он мило улыбался и показался Мэри по отечески заботливым.

– Прошу прощения, мисс, но круассаны закончились. Могу я посоветовать вам чудесные маковые плюшки с изюмом? Они будут готовы с минуты на минуту.

Мэри согласно кивнула.

Время летело незаметно. За окном то и дело проходили люди, погруженные в свои заботы. Проезжали таксисты, периодически сигналя в бурлящем потоке автомобилей. А в воздухе витал дух большого города, живущего своей жизнью в стремительном темпе. Мэри смотрела на этот карнавал жизни воодушевленно – она была рада стать частью этого. Она часто фантазировала в детстве, сидя на крыше отцовского амбара и глядя на звёзды, как переедет в Нью-Йорк, станет знаменитой, увидит Уолл Стрит и Эмпайр Стейт Билдинг. Но это были мечты провинциалки, а суровая реальность была иной. Мэри мысленно начала всё расставлять по пунктам:

1) живёт в Джерси в маленькой, забытой богом квартире с непомерно высокой рентой, учитывая все нюансы;

2) работу предложили, мягкого говоря, не предел мечтаний;

3) добираться до неё будет не просто;

4) на зарплату стажёра жилье снять ближе к работе не представлялось возможным.

Откинув иллюзии, взгляд Мэри стал заметно мрачнее и напряженнее.

– Откуда вы приехали? – вдруг прервал её размышления продавец.

 Девушка вопросительно посмотрела на мужчину.

– Я давно здесь работаю и точно знаю, что жители Нью-Йорка с таким наслаждением в окно не смотрят. Вы как будто увидели там стадо единорогов.

– А что видят за окном аборигены? – слегка игриво спросила Мэри.

– Стаю козлов и баранов, неизменно считающих, что этот город им покорится. Бегают какое-то время, а потом устраиваются ко мне мыть посуду и вытирать пол. Я много повидал на своем веку, можете мне поверить. Люди приходят и уходят и только сильным этот город открывает свои объятья. Вот и вы очарованы его красотой и величием. Вот вам мой совет, юная леди, если хотите чего-то добиться здесь, вам стоит избавиться от иллюзий, закатать рукава, пахать как стадо буйволов и готовиться к худшему! Только тогда вас не постигнет разочарование!

 Продавец напомнил Мэри её отца-фермера, который всегда говорил что-то подобное, наставляя дочь перед новым делом. Расплатившись и поблагодарив продавца за кофе, Мэри покинула уютную кафешку и пошла на поезд до Джерси. «Завтра будет тяжёлый день» – думала девушка всю дорогу до дома.

Дом, где она жила, находился на окраине города, на пересечении улицы Рузвельта и здравого смысла. Это было старое здание с покосившимся фасадом, красить который перестали ещё в середине столетия, видимо осознав, что и покрашенный он лучше не становится. Входная дверь была тяжёлая, скрипящая и открывалась с огромным трудом. Преодолеть это препятствие удавалось далеко не сразу – порой казалось, что твой ангел-хранитель держит ее изнутри. Но, несмотря на это, дом был густо заселён, в основном приезжими из дальних стран. Мэри иногда казалось, что судьба преподнесла ей на блюдечке демоверсию тех стран, в которых она никогда не была, не слышала других языков, не пробовала местную кухню, не сталкивалась с обычаями и традициями. В её доме всего этого было в избытке! По правде сказать, она была здесь единственная американка и соседи относились к ней с любопытством. Постоянно старались завести беседу, позвать на ужин или помочь по хозяйству. Мэри встречала эти инициативы холодно. Все попытки соседей-иностранцев поговорить с ней на ломаном английском, вперемежку со всем многообразием зарубежных слов, вызывали у неё ступор. А сосед из Папуа – Новая Гвинея, в попытке заговорить, напоминал шамана, пытавшегося вызвать богатый урожай в безжизненной пустыне, сопровождая свою речь, и без того не связную, огромным объёмом жестикуляции. Он откровенно пугал.

Уже преодолев ступени и собираясь с силами, чтобы наконец открыть дверь с первого раза, та сама широко распахнулись и на встречу Мэри вышла миссис Чен. Её так звали все окружающие, потому что её настоящее имя выговорить было невозможно. Миссис Чен что-то буркнула себе под нос и пошла на задний двор с большим тазиком постиранного белья. Мэри зашла в подъезд. Как и обычно в это время суток он был наполнен обилием разнообразных ароматов всех кухонь мира – от пробуждающих аппетит, до вызывающих тошноту. Стены в этом доме были невероятным симбиозом жёванного картона и квалификации мексиканских строителей, которые, посредством своего ремесла, явно мстили Америке за долгие годы оккупации их родины. Поэтому всё мастерство её соседей в кулинарных вопросах, также как и его отсутствие, сложно было проигнорировать.

Сделав глубокий вдох и задержав дыхание, Мэри пулей побежала вверх по лестнице. Оказавшись в своей квартире, первым делом девушка распахнула окно и глубоко вздохнула. Со всех сторон раздавались звуки активной жизни соседей. Причем настолько отчётливо, что порой казалось, будто ты являешься её активным участником. Мэри уже начинала к этому привыкать.

Глава 2

На следующее утро, проснувшись за пятнадцать минут до будильника от шума за стеной и с огромным трудом открыв глаза, девушка пошла заваривать кофе. Как и всегда в это время, миссис Чен со своим мужем что-то бурно обсуждали, сопровождая свои крики дополнительными атрибутами ссоры. В этот раз в ход пошла посуда. То и дело раздавались звуки разбивающегося об пол и тонкие стены стекла. В конце концов в стену к Мэри прилетело что-то более прочное, чем мексиканская штукатурка, и оставило в ней приличное отверстие, которого с лихвой хватило бы, чтобы погрузиться во все нюансы ссоры соседей. Внезапно шум стих. В отверстии появилось суровое лицо миссис Чен. Она что-то затараторила на своем языке и это не было похоже на фразу: "доброе утро соседка, извините что помешали, мы больше так не будем" и скрылась в отверстии. «Вот тебе и доброе утро», подумала Мэри, допивая свой кофе.

Приведя себя в порядок, девушка вышла из дома и отправилась на поезд до Нью-Йорка. Всю дорогу в вагоне она пыталась набраться сил и немного отдохнуть, компенсируя раннее пробуждение. На сиденье напротив сел очень суетливый мужчина в фетровом пиджаке и шляпе, который то и дело спрашивал у окружающих, как долго идёт поезд, во сколько он прибывает и в котором часу будет возвращаться обратно. Мэри не реагировала. Поезд прибыл и девушка вышла на уже знакомую ей станцию вокзала. Времени ещё оставалось с запасом, и она решила заглянуть в кафе на углу старинного дома.

Подходя к стеклянной двери кафе с надписью "открыто", Мэри услышала крики продавца.

– Пошел вон, идиот проклятый! Техника в руках дурака – просто груда металлолома!

– Я ничего не ломал, она просто старая!

Второй голос не был знаком девушке. Он был звонким и экспрессивным, явно выдавая молодость своего обладателя.

– Эта машина досталась мне от отца, а ему от его отца. Она пережила две мировые войны, три кризиса, дефолт и падение биржи! Единственное, что разработчики этого механизма не учли, так это то, что к ней прикоснется криворукий дегенерат! Собирай свои шмотки и чтоб ноги твоей здесь больше не было!

Сделав глубокий вдох, Мэри открыла дверь и зашла внутрь.

– Здравствуйте, можно у вас выпить кофе? – спокойно спросила девушка.

Мужчина стоял спиной к Мэри и, вооружившись отвёрткой, что-то ковырял в блестящей кофемашине.

– Я тоже хотел бы это знать, – проворчал продавец, не отвлекаясь от дела. Наконец, он сильно ткнул отвёрткой куда не следовало и из аппарата густой струёй повалил пар.

– Теперь точно нет, – с досадой пробормотал мужчина и повернулся к Мэри. – А, это снова вы! Кофе, к сожалению, закончился, но могу предложить вам цейлонский чай или другое кафе, – голос его звучал раздосадовано. – У нас сегодня санитарный день, изгоняем вредителей! Есть тут один....

Продавец не успел договорить.

– Я буду чай и маковую плюшку с изюмом, – сказала девушка, улыбнувшись.

Она снова заняла так понравившийся столик у окна и закрыла глаза, уперевшись головой на обе руки.

– Не выспались, мисс? – прервал её покой голос.

На стол опустился поднос с ароматным чаем, пахнущий корицей и апельсиновой цедрой.

– Вы наблюдательны, – сказала Мэри, не открывая глаз. – Соседи когда-нибудь сведут меня с ума! – продолжила она, зевая.

– Не расстраивайтесь! Эта проблема объединяет большую часть населения этого города, в этом вы точно не одиноки.

Мэри открыла глаза и устало посмотрела на продавца.

– Как вас зовут? – спросила она.

– Меня зовут Томас Сноу, мисс, – на этой фразе пожилой мужчина принял кавалерийскую стойку.

– А я – Мэри Свон, – сказала девушка, мило улыбнувшись. – Что случилось с вашей кофемашиной?

– Сломалась, мисс, – на этой фразе Томас бессильно развел руками. – Вы не поверите, но сам Эдвард Броуди – легенда бродвейских мюзиклов начала 60-х – пил здесь кофе! Долгие годы эта машина служила верой и правдой, пока до неё не добрался криворукий остолоп с интеллектом как у оладий! Вы только подумайте, это ж надо было догадаться налить в нее воду из-под крана! Сепаратор зарос накипью и магистраль просто лопнула! – мистер Сноу заметно погрустнел.

Как это было ни странно, но Мэри поняла всё, что сказала ей продавец. На ферме её отца стоял подобный прибор для сепарации сливок от молока, он периодически выходил из строя и отец его ремонтировал. Девушка очень много времени проводила вместе с отцом, помогая ему по хозяйству, в том числе и с ремонтом разных механизмов.

– Позвольте я посмотрю, что можно сделать, – сказала Мэри, снова зевая и прикрывая рот рукой.

– Да, пожалуйста, – удивленно ответил мужчина. – Хуже уже точно не будет. – и проводил полусонную девушку за стойку.

Мэри осмотрела машину и сказала:

– У вас найдутся пассатижи, кусок проволоки и моток изоленты?

Мужчина, не скрывая удивления, кивнул и скрылся в подсобном помещении. Через пару минут грохота он уже стоял перед Мэри, держа в руках всё необходимое. Дело закипело! Девушка вскрыла водяную магистраль, прочистила её проволокой, плотно замотала дыру, которую неосторожно проделал отвёрткой мистер Сноу, засыпала лимонной кислоты, пару раз прогнала циркуляцию на кипячение и машина затрещала как новенькая.

– Готово, – сказала Мэри. – Только трубку надо поменять. Пару дней она ещё продержится, за это время найдите специалиста.

– Спаасиибоо, – несколько протяжно ответил продавец, явно не в силах скрыть удивление. – Теперь, мисс Свон, вы пьёте здесь кофе за счёт заведения, видимо… – чуть растерянно пробормотал мистер Сноу.

– Не стоит, тут делов то было, – девушка посмотрела на часы. – Уже пора идти, приятно было познакомиться, я зайду к вам на ланч, до свидания.

На этой фразе Мэри выскочила за дверь. Идти было недалеко, но шаг её сменился на спортивную ходьбу. Опаздывать в первый день – дурной тон, но больше всего пугала миссис Диллинджер.

«Сегодня она точно во мне две дырки взглядом просверлит, сквозняк в организме мне не нужен». От таких мыслей шаг Мэри ещё сильнее ускорялся.  Забежав в фойе и не заметив администратора, который с ней вежливо поздоровался, Мэри подбежала к лифту, на котором в аккуратной рамке красовалась надпись – "лифт не работает". Девушка заметила ее не сразу и стала судорожно нажимать на кнопку.

– Лифт на ремонте, – послышался голос администратора.

Мэри взглянула на часы – без десяти восемь. А впереди тридцать этажей! Собрав в кулак остатки сил и волосы в небрежный пучок, девушка сняла туфли-лодочки и с настойчивостью бегуна с препятствиями побежала вверх по лестнице. Между восьмым и девятым этажами она почувствовала, как хлынул пот по её лицу. На двенадцатом потекла тушь и подводка для глаз. Пробегая мимо двадцатого этажа, Мэри споткнулась и разбила колено. Часы неумолимо тикали в сторону восьми утра. Силы покидали. Не выдержал даже пучок волос и, развалившись, размазал красочные подтёки косметики по всему лицу девушки. Распахнув дверь в приемную, Мэри услышала, как большие настенные часы пробили восемь часов.

Обессиленная девушка рухнула на диван, под полный непонимания взгляд миссис Диллинджер. Кто видел бы Мэри в тот момент, без труда догадался почему! Вид у девушки был такой, что, если бы перед секретарем предстала фурия из огненной гиены, с горящими красным огнем глазами и чешуйчатой кожей, её шок был бы менее заметными. Тем более, что миссис Диллинджер уже давно свыклась с той мыслью, что в итоге за ней придет некто похожий. Молодость у нее была бурная в одном сатанинском ордене, где собирались приспешники Вельзевула и творили в его честь разного рода дикости. Так что на райские врата миссис Диллинджер давно не рассчитывала.

– Доброе утро! – сказала Мэри, задыхаясь.

– Вы в этом точно уверены? – спросила секретарь, слегка приспустив очки на нос и посмотрев на девушку вопросительным взглядом.

– Вполне! Сейчас только переведу дух… – на этой фразе Мэри попыталась встать, но ноги ее не слушались.

– Мистера Патерсона задержали у руководства, воспользуйтесь этим временем, чтобы привести себя в порядок. У вас вид, как будто вы сбежали от не очень сексуального маньяка, – язвительно буркнула миссис Диллинджер уже не отрываясь от монитора компьютера и активно что-то печатая.  – Что побудило вас в первый рабочий день явиться в таком виде? – продолжила она уже в привычном для себя спокойном тоне.