Северный. Ледовитый

Выкатились из бара мы около двух часов ночи.

– У меня закончились сигареты, дай свою, Ведьмак!

Он выуживает из пачки Парламент одну и тянет к моему рту. Я приоткрываю губы, чтобы принять сигарету, не ожидая подвоха. Но вместо того чтобы вложить её в мой рот, Джон легонько проводит фильтром по моим губам, поглаживает их и я замираю от этой внезапной ласки, уставившись в неоновые глаза.

– Что раскисла, Дюймовочка? – наконец, устраивает сигарету в мой рот и щёлкает классической серебристой зажигалкой Зиппо, давая подкурить.

Я прищуриваю глаза, хитро изучаю его в свете ночного фонаря.

– Классный вечер, Джон. Но мне не хватило музыки и кавер бэнд не исполнял песни по заявкам.

– Какая проблема? Пошли ко мне и я сыграю тебе любую композицию, которую закажешь.

«Пойти к тебе? Звучит заманчиво и очень… опасно! Но, где наша не пропадала? Соглашусь!»

Мы шагаем пешком по ночному зимнему городу и через десять минут достигаем небольшой жилой пятиэтажки с маленьким уютным двориком. Ведьмак провожает меня на четвертый этаж и открывает дверь квартиры. Перешагнуть порог – что точку невозврата пройти, поджилки трясутся, в то же время интересно посмотреть как он живет.

Квартира в этом доме из старого фонда конечно не хоромы Карлтона – небольшая, с маленькой кухней, маленькой гостиной и маленькой спальней, но в ней свежий стильный ремонт и невероятный порядок, почти что хирургическая стерильность и системность в каждом сантиметре.

– Джон, ты случайно не Дева по знаку зодиака?

– Дева, как ты догадалась?

Ничего не отвечаю, смеясь про себя. Только у Дев такая щепетильность к чистоте и упорядоченности. А ещё говорят, Девы – самые нудные и тяжелые партнеры для любви. Но мне с ним удивительно легко, пока.

– Какую песню тебе сыграть? – Джон сажает меня на диван в гостиной и располагается в кресле напротив, умещая на коленях ту самую вишнёвую гитару с фотографий.

Крепко думаю. Он рок музыкант, но есть шанс поставить его в неловкое положение, попросив сыграть поп композицию. Поэтому заказываю Lana Del Rey – Sad girl, одну из моих любимых песен.

И растекаюсь по дивану, когда он сразу же берёт верные аккорды и играет именно её! Чисто, не задумываясь, не подбирая ноты, играет так, будто каждый день именно эту мелодию практиковал! Заворожённо слежу за его крупными пальцами, умело выуживающими музыку из инструмента – они так чётко, уверенно двигаются, зажимают аккорды на грифе, трогают струны и получают необходимый отклик.

«Если эти пальцы так хорошо управляются с гитарой, представляю, что они могут сотворить с женским телом…»

Опять мои пошлятские мысли не дают покоя! И, подогретая зрелищем играющего на гитаре Ведьмака, я поднимаюсь с дивана и начинаю петь, а затем и танцевать. Я, конечно, не Лана Дель Рей, но вполне неплохо могу спеть. Мурлыкаю слова песни, извиваясь, присаживаясь перед ним, покачивая бёдрами и приподнимая вверх волосы, обнажая шею, глядя глаза в глаза, глядя как он наблюдает за моим танцем, ласкает взглядом каждый уголок тела, каждую выпуклость и впадинку, впитывает этот момент и шевелит губами, вторя губами за мной словам песни «Sad girl, bad girl”. Кажется, этот вечер и этот момент я запомню на всю жизнь!

– Из нас с тобой мог бы выйти неплохой кавер – бэнд, Нетта! – произносит Джон, когда песня заканчивается.

– Подумаю над этой идеей! Ну – ка, дай мне гитару!

Сажусь на диван и Джон передаёт в мои руки свой инструмент. Пытаюсь наиграть Hotel in California, но получается жутко грязно – в последний раз я держала гитару в руках, будучи студенткой, да и тем более это была акустическая гитара, а не электрическая. Джон ухмыляется, наблюдая мои потуги, а затем…

…садится сзади меня и я оказываюсь прижата к груди. Кладёт голову на моё плечо, руки на мои руки, пальцы на мои пальцы, показывая, как зажать правильные аккорды. В глазах стремительно чернеет, руки трясутся и обмякают, замирают. Я слышу его шумное, раскатистое мятное дыхание, опаляющее шею и плечи и застываю, прикрыв глаза. Какой интимный момент, мать моя женщина! Какая близость! Джон снова чувствует меня, чувствует как я застыла и не слушаюсь, оставляет струны, ведёт пальцами по моей руке, вверх, к шее, к скуле. Поворачивает моё лицо к себе, склоняется над ним. Сантиметры между нашими губами стремительно сокращаются, тают и он целует меня.

Тело прошибает так, будто в него ударило одновременно сотня молний. Кровь волнуется, бурлит, кипит, ударяется об кожу изнутри, как океан в самый лютый шторм.

Его поцелуй…

Он, действительно, не флиртует, не заигрывает, не ищет и не спрашивает. Он берёт. Он ставит перед фактом. И я полностью растворяюсь, обласканная его умелым языком, обласканная свежим, мятным вкусом, обласканная прикосновениями мягкой, ароматной бороды, обласканная руками – одна крепко притягивает к себе за талию, вторая вновь путешествует по скуле, шее, плечу, соскальзывает с него вниз, увлекая за собой тонкую лямку платья. Ниже, ниже, ниже – ещё секунда и она опустится так, что моя грудь выскочит из лифа. Поэтому, кое-как собираюсь с силами и накрываю его ладонь своей.

– Ведьмак, нам не стоит торопить события…

«Мне дико, до трясучки хочется трахнуть его здесь и сейчас. Но нельзя. Он может посчитать меня легкодоступной, а я рассчитываю на серьёзные отношения. Трахнуть Пауля через час после знакомства было просто, потому что я не рассматривала его, как партнёра на долгую перспективу. Сейчас всё иначе и мне придётся выдержать эту паузу. Эх, забавный мир, в котором мужчина имеет право заняться первым сексом тогда, когда захотел и ничего ему за это не будет. Женщине же нужно выдерживать паузу, чтобы выглядеть «приличной», чтобы не подмочить репутацию. Несправедливая концепция и ещё более раздражающая оттого, что я тоже её придерживаюсь, насилуя собственные желания.»

На удивление, Джон не настаивает на продолжении. Возвращает лямку на место и целует в плечо с короткой фразой:

– Ты права.

«Какой рыцарь, мать твою! Я ожидала совсем другого. Или хотела другого… »

Он ещё немного играет мне по моим заявкам – каждый раз как в первый, идеально чисто. Будто для него не существует музыки, которую не знает или не умеет играть, а затем вызывает такси и провожает домой. Целует на крыльце Карлтона, крепко прижимая к себе, впиваясь в меня языком, целует до полуобморока, целует до забвения, до обнуления мозга, до грани с оргазмом и я ухожу домой на ватных ногах, вспотевшая, полностью и беспросветно влюблённая, как юная девчонка.