Рассказы

Рассказы

Ирина Николаевна Земцова

Корректор Венера Ахунова

© Ирина Николаевна Земцова, 2025

ISBN 978-5-0067-9241-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Милые незнакомки

Римма

Жизнь – лестница.

Чем выше – тем сложнее подниматься, но вид становится все прекраснее.

Если говорят, что не любят, никогда не любили и ты – последняя потас… ха, то еще есть шанс. Но когда узнаешь, что ты – прекрасный человек, и уходят к другой, то шанса уже не оставили.

Эта дама была не настолько молодая, чтобы подцепить парня в соседнем баре, и не настолько пожилая, чтобы на террасе в кресле-качалке разглядывать голубей. Проплакала пару дней после расставания с мужем и отправилась в путешествие. Она купила билет не на лайнер с новенькими креслами и улыбающейся стюардессой, повторяющей дежурную фразу: «Какой вам сок, яблочный или апельсиновый?» А выбрала довольно унылый вид транспорта – поезд. Но так можно было сменить обстановку, отвлечься, отогнать дурные мысли, глядя в окно на мелькающие пейзажи.

Ее звали Римма.

На станции Эн поезд простоял минут двадцать. Подростки жевали сладкие булочки, молодые мамочки держали на руках уставших от дороги розовощеких малышей. Мужчины курили. Римма пыталась в каждом увидеть что-то привлекательное, дающее надежду если и не на бурный роман, то хотя бы на легкую интрижку.

Римма вернулась в купе, она сидела и смотрела на мотылька, залетевшего в окно. Взгляд был рассеянным и со стороны казался слегка глуповатым. Прислушавшись к мужскому разговору, Римма обратила внимание на мягкий баритон. Интересно, зайдет?

И вот появился Он. Не сказать чтобы красавец, лет сорока, сероглазый. Римме всегда нравились мужчины со светлыми глазами. Ей стало неловко его разглядывать. Она достала книжку, надела очки с дымчатыми линзами и принялась за чтение любовного романа, купленного по дороге. Прочитано предисловие, потом первая глава. Если бы кто-нибудь спросил, о чем речь, она сочла бы этот вопрос просто идиотским. Ведь все ее существо, измученное страданиями последних событий, еще довольно молодое, требовало понимания, сочувствия и страсти. Она, тупо глядя в книгу, украдкой рассматривала незнакомца, который ее явно зацепил. Насмешливая улыбка и пристальный взгляд делали его весьма привлекательным.

– Вы не возражаете, если я приоткрою окно?

– Нет, пожалуйста, – оторвав взгляд от бессмысленного чтения, ответила Римма, довольная, что наконец сможет получше рассмотреть пассажира. Его улыбка окутала ее сердце облаком нежности, и ей показалось, что знакомы они уже очень давно. Она понимала: следует поддержать разговор. А ей хотелось узнать, женат ли он, сколько у него детей и навещает ли он родителей на Рождество, но только спросила:

– Вы не знаете, как называется следующая станция?

Он на секунду задумался:

– Одну минуту, – затем ушел.

Казалось странным, что человек, которого она видела всего четверть часа, смог заставить думать о себе.

Стемнело, полотно неоновой рекламы вдалеке напоминало о городе, который, возможно, принесет перемены в ее жизнь.

Пассажир вернулся через десять минут, показавшиеся ей целой вечностью. Спокойствие и уверенность сменили его насмешливую улыбку. Римма решила, что он потерял к ней всякий интерес, – резко встала и вышла из купе.

Как она выглядит? Эта мысль навязчиво мелькала в голове, кровь стучала и ударялась о виски. Римма подумала, что не понравилась ему.

Она стояла у окна и вдруг почувствовала легкое прикосновение, а потом кто-то обнял ее за талию – но не повернулась, поняла – это Он. Незнакомец наклонился и тихо сказал:

– Пойдем со мной.

Они зашли в пустое купе в конце вагона.

– Не волнуйтесь, я заплатил, здесь не будет никого, кроме нас.

Он расстегнул маленькие круглые пуговицы на ее кофте, и от прикосновения мягких губ Римма превратилась в пленницу его желаний. Она чувствовала его дыхание, крепкие руки, он был нетороплив, и она подчинилась уверенной мужской силе. Если бы случайно кто-нибудь открыл купе, то она не обратила бы на это никакого внимания. И, словно инопланетянин, невидимка, безразличная к тому, что о ней подумают, находилась в состоянии невесомости. Реальность растворилась, и казалось, это будет продолжаться вечно.

– Я сейчас… Дождитесь меня.

Через десять минут он вернулся:

– Может, поужинаем?

Меню в ресторане поезда не отличалось разнообразием. Они заказали два бифштекса и вино. Он наблюдал, как она неторопливо ела. В его взгляде снова появилась насмешливая улыбка. Римма не знала его имени, места работы – боялась банальными вопросами все испортить. Они вернулись в купе, и реальность снова перешла в другое измерение.

– Скоро конечная, – незнакомец внимательно посмотрел на свою попутчицу.

У нее перед глазами возникла картина: его встречают жена и дети. Они садятся в шевроле, тойоту или лексус. И теперь всю оставшуюся жизнь только поезда будут напоминать о нем.

– Это вам, – он протянул визитку.

Римма улыбнулась, подумав: «А все же будет продолжение…»

Поезд остановился. Она не увидела на перроне ни жены, ни детей. Его никто не встретил.

– Приятно было познакомиться, – пассажир одарил ее своим насмешливым взглядом и тут же ушел.

Воздух был свеж после дождя. Солнечные лучи отражались в лужах на асфальте. Стук колес сменил шум проезжающих мимо машин. Это был город ее мечты.

Римма подбежала к такси, плюхнулась на заднее сиденье и доехала до отеля, где забронировала номер на десятом этаже. Ей нравился современный дизайн. Она не любила гостиницы в стиле ампир и с запахом нафталина. Достала из холодильника бутылку «Пепси», открыла и пила – прямо из горлышка. Ей казалось, что в соседнем номере слышны глотки – с такой жадностью она пила. Затем вытащила из багажной сумки халат, купленный перед путешествием, и заметила, что он оказался в другом месте. Римма догадалась – кто-то открывал сумку. Сердце заколотилось. Она решила проверить, там ли косметичка, где лежали камея, золотая цепочка, подвеска с аметистом, обручальное кольцо и две тысячи евро. Она перерыла вещи, но косметички так и не нашла. Римма поняла – ее обокрали, когда она была в пустом купе с незнакомцем. Она взяла визитку и прочитала: «Агентство недвижимости». Не задумываясь, решила позвонить своему герою. Надеялась услышать его совет. И, несмотря на пропажу, даже обрадовалась тому, что был повод позвонить. Когда она набрала номер, ей ответили – такого человека не знают, и он у них не работает. Стало ясно – он выходил из купе, где они были вдвоем, чтобы украсть драгоценности и деньги.

Она открыла окно, разорвала визитку на мелкие кусочки и выбросила. Утро было безветренным. Римма смотрела, как они плавно опустились на землю и были похожи на разбитое стекло – осколки надежды на счастье.

Кира

Киру разбудил солнечный луч. Он пробился сквозь шторы и коснулся щеки. Она потянулась, вставать не хотелось, но до выходных – целых три дня! Ей пришлось-таки оторвать пятую точку от кровати и пойти принять душ. Девушка посмотрелась в зеркало: мешки под глазами после вчерашней вечеринки испортили настроение – черт, опять надо краситься. Макияж она не любила.

Затем сварила кофе. Ей присылал его дальний родственник из Бразилии. Достала из холодильника сыр, джем, сделала бутерброд – свой дежурный завтрак. Но правда иногда, проснувшись раньше, она заходила в кафе напротив. Там Кира и познакомилась со своим парнем. Она звала его Арчи, друзья – Арамис, а по паспорту он был Харлампий. Родители отдали дань традиции и назвали его так в честь прадеда.

Кира – редактор в небольшом издательстве – в тот день удивилась, что начальница – дама лет пятидесяти пяти, худощавая брюнетка, невысокая и всегда на каблуках – косо на нее не посмотрела. Кира заглянула в сумочку, чтобы проверить, не забыла ли захватить таблетки от головной боли. Начальница пользовалась духами, от которых у Киры к концу рабочего дня раскалывалась голова. Этот запах ей казался приторным и напоминал походы в оперный театр в детстве. Дамы, очевидно, думали, что полфлакона французских духов на себе приблизят их к высшему обществу. Тетя в прошлом была балериной и часто водила Киру на спектакли. Премьеры они уж точно не пропускали. Балет Кире нравился. Балерины казались ожившими маленькими куколками, сбежавшими с бабушкиной музыкальной шкатулки. Она их обожала, а опера не нравилась. Она не понимала итальянского, да и в операх русских композиторов тоже не могла разобрать слов. Маленькая Кира мечтала – когда же, наконец, будет антракт, ведь в буфете ее поджидали эклер с лимонадом.

Она прошла мимо начальницы (главного редактора) и заняла рабочее место. В курилке во время перерыва сотрудники сплетничали:

– Наша сегодня не злая.

– Неплохо выглядит.

– Может, нового любовника завела.

– Муж уехал в Куршевель – на лыжах покататься.

Все смеялись, знали – Куршевель находится на соседней улице, на восьмом этаже, в квартире его секретарши.

Киру опять пригласили на вечеринку, но она отказалась. Не виделась с Арчи уже три дня, и они договорились вечером посидеть в кафе, а потом пойти к нему. Они встречались два года, но жили отдельно, чтобы не нарушать личного пространства. Он – музыкант, а она пробовала писать прозу.

Ей нравилась мечтательность Арчи и его чувство юмора. С ним всегда было о чем поболтать и над чем посмеяться. Кира заметила, что он в тот вечер не шутил. Пожаловался на проблемы, связанные с записью альбома. На студии новый звукорежиссер, и они постоянно спорят. Еще он рассказывал что-то про музыкантов, но в этот раз ей слушать все это стало совсем неинтересно. Кира пробыла у друга часа два, потом решила вызвать такси и вернулась домой.

На следующий день на работе вид у начальницы был, прямо скажем, не ахти. В курилке опять сплетничали:

– Говорят, ее любовник бросил.

– Да нет, узнала, наконец, где Куршевель.

Дама была не в настроении. Коллеги обсуждали ее внешний вид, явно напоминающий о бессонной ночи, проведенной в баре, с принятием энного количества алкоголя.

Рабочий день закончился. Кира гуляла в парке, ждала любимого, смотрела на озеро с утками. Глядя на птиц, вспоминала, как они с Арчи подшучивали над ними. Но он позвонил, сожалея о том, что занят, сообщил: на студии сведение альбома, и он пробудет там всю ночь. Кира вернулась домой, включила телевизор и думала о своем. Ее мучил вопрос: что с Арчи? Он стал другим.

Назавтра на работе не было ничего нового. В курилке обсуждали «Нашу»:

– Она сегодня не злая.

– Наверное, муж из Куршевеля вернулся.

– Может, с любовником помирилась.

Кира позвонила другу и сказала, что придет. Зашла в кафе, взяла банку колы, кусок пиццы «Четыре сыра» и, проголодавшись после трудового дня, с удовольствием уплетала.

Кира Арчи не узнала. Он как будто вернулся из путешествия – был в отличном настроении и даже похорошел. Она по привычке бросила сумочку на кресло и пошла в ванную. Там почувствовала запах знакомых духов. Горло сдавило, было нечем дышать. И, когда увидела знакомый платок (начальница надевала его, чтобы скрыть уже немолодую шею), догадалась. Они познакомились на корпоративе, куда, как выяснилось, зря Кира притащила друга. Девушка спрятала платок под кофтой и, сославшись на плохое самочувствие, решила уйти. Кира не заметила ни разочарования, ни сожаления в глазах любимого. Ей стало холодно, захотелось поскорее спрятаться под одеяло. Бил озноб, обида и горечь огромной волной накрыли ее. Но, не потеряв самообладания, она взяла с кресла сумку, поцеловала Арчи в щеку и ушла.

Кира не помнила, как добралась до дома – такси поймала или попутку. Когда вошла в квартиру, не снимая легкого пальто, села за стол. Она неделю не подходила к нему, не знала, что произойдет в конце ее повести. Но сейчас просидела часа два, пока рука не устала писать.

На следующее утро в курилке опять было все как прежде. Кира вошла в редакцию. Вокруг – никого. Она достала шейный платок и положила его на стол соперницы. В тот день Кира не смотрела на нее. Ни злорадство, ни ненависть, ни легкая улыбка сочувствия не смогли бы уже ранить девушку.

Вечером Арчи позвонил, но телефон оказался заблокирован.

Кира сменила номер телефона, ушла из редакции и стала известным писателем.

Харлампий еще года три поиграл в группе, а потом устроился работать клерком.

Начальница все так же ждала мужа из Куршевеля. Коллеги сплетничали в курилке о начальнице.

Марта

Мечтая о прекрасном, не забивай голову всякими глупостями.

Самолет набирал высоту. Марта смотрела в иллюминатор. Дома становились меньше, взлетная полоса превратилась в узкую ленту, и все заботы остались позади.

Марта летела в Хургаду – отдохнуть, поплавать в Красном море и немного «поджариться». У нее была очень светлая кожа. Все говорили, это признак аристократизма, но ей все же больше нравился загар. А мечтала она о том, чтобы поплавать с маской и посмотреть на разноцветных рыбок. Друзья спрашивали, почему она любит Египет. Девушка понимала, что в мире есть и другие моря, но зачем ей они, когда она знала, что в Красном море рыбок точно увидит. А ведь еще в Египте вкусные пирожные. Марта была страшной сладкоежкой.

Принесли напитки. Сок она не взяла, а попросила стакан минеральной воды – хотела сбросить пару килограммов, чтобы предстать на пляже во всей красе. Любовалась облаками. Они напоминали ей большие снежные сугробы. Снег ей тоже нравился, но сейчас она мечтала о золотом песке и бирюзовом море. Девушка была настолько погружена в свои мысли, что не обратила внимания на сидящих рядом, а потом увидела парня – лет тридцати пяти. Он просматривал глянцевый журнал.

«Хорошо бы в один отель попасть», – она начала фантазировать, как они будут ходить на пляж, ездить на экскурсии и плавать так далеко, чтоб на берегу отдыхающие видели только две шапочки у горизонта.

Принесли ланч, она к нему не притронулась, не хотелось набирать лишних калорий.

– Вы ничего не едите. Попросить стюардессу принести что-нибудь другое?

– Спасибо. Просто нет аппетита.

Так они познакомились. Его звали Макс. Он тоже решил две недели отдохнуть в Египте. Обычно он ездит в Дахаб – лучшее место для серфинга, но в этот раз выбрал Хургаду. Марта не уточнила почему и не спросила название его отеля – это могло бы показаться слишком навязчивым.

Она работала секретарем в одной из крупных строительных компаний, а он оказался архитектором.

– Почти коллеги, – Макс подмигнул, и они рассмеялись.

Он рассказывал о том, в каких странах побывал. Она внимательно слушала. У Марты не было такого опыта – она часто путешествовала, но, по сравнению с Максом, была просто новичком. Он ей нравился все больше. Она решила, что позже, в аэропорту, спросит, в каком отеле он остановится, и обязательно оставит свой номер телефона.

Самолет пошел на снижение, уши заложило, и, чтобы не обращать внимания на неприятные ощущения, Марта думала о хорошем. Представила себя и Макса, идущими по мокрому песку, взявшись за руки. И как лунная дорожка желтой полосой на темном море освещает им путь.

Шасси коснулось земли, сорвав аплодисменты пассажиров.

В аэропорту Марта забежала в дамскую комнату и была уверена, что Макс ее ждет, но когда вышла, то потеряла его из виду. Когда она наконец заметила его, он разговаривал с молодой женщиной. Рядом стояли девочка лет пяти и подросток – симпатичный парнишка, который непрерывно смотрел на багажную ленту, чтобы не пропустить свои чемоданы. Ему, очевидно, хотелось побыстрее оказаться у моря.

«Ненадолго расстались, а Макс уже успел кого-то подцепить», – подумала Марта, но решила все же подойти.

Он улыбнулся:

– Познакомься – моя жена и дети.

– Нинель, – женщина протянула руку. Марта слегка дотронулась до нее.

Макс, откровенно говоря, не ожидал, что Марта подойдет, увидев его с семьей.

– А это Марта. Мы рядом сидели, болтали, и время пролетело незаметно.

Нинель мило улыбнулась, очевидно, была благодарна за то, что муж не скучал в самолете. Она заметила в глазах Марты удивление и разочарование, которые та не могла скрыть. Затем объяснила, что с детьми находилась в бизнес-классе, а Макс купил билет в эконом. Марта еле сдерживала слезы. Она никак не ожидала, что он женат – ведь у него не было обручального кольца. А супруги просто решили не надевать кольца, отправившись к морю.

Потом они болтали о том, где лучше поменять местную валюту, еще о чем-то, не столь важном. Марта поддерживала разговор, но ей хотелось поскорее получить багаж и уйти. Затем она подошла к египтянину с табличкой своего туроператора. Она подумала, что они с Максом все же могут оказаться в одном отеле. Теперь ей этого уже совсем не хотелось. Увидев, что Макс и его семья направляются в противоположную сторону, подумала: «Слава богу, не надо будет две недели вежливо улыбаться и поддерживать дурацкие разговоры».

Марта зашла в автобус и заняла место у окошка. Настроение было испорчено. Но когда туман рассеялся и показалось море, то печаль куда-то улетучилась. Ведь Марта знала, что очень скоро увидит красивых разноцветных рыбок.

Мария

Любовь словно игра в шахматы. Один неверный ход – и партия проиграна.

Мария открыла дверь. Его рассмешил этот дурацкий вид, но любимые печальные глаза… и стало ее ужасно жаль.

Мария была в плюшевых тапочках с тигриными мордочками, надетыми на босу ногу, в мужской рубашке. Голова перевязана шарфом от подбородка до макушки, на которой красовался огромный бант.

– Иди ко мне, мой ангел.

Ей было девятнадцать – на тридцать лет моложе, и Андрей ее обожал. Мария пахла незабудками. Этот запах напоминал ему детство, когда он бегал по утренней траве и капельки росы дрожали на полевых цветах. Вся жизнь была впереди, а он – абсолютно счастлив.

– Я сварю тебе кофе?

– Нет, я сама.

У нее разболелся зуб, но на его уговоры поехать к врачу ответила лишь грустной улыбкой.

Позвонила жена. Он, как обычно, сказал, что задержится на работе.

– Тебе сколько сахара? Как всегда?

Мария сделала вид, что не слышит разговора.

Ему нравилось, что она ничего не требовала. Никаких истерик и сцен ревности, не просила его развестись. Им просто было хорошо вдвоем.