Конкурс

Конкурс

Александр Кириллов

© Александр Кириллов, 2025

ISBN 978-5-0068-0173-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Конкурс.

(рассказ)

моему другу Евгению Кремчукову,

моей учительнице литературы

Черновой Людмиле Аркадьевне

и моей прекрасной школьной юности

посвящается…

Это была наша последняя школьная зима. Приближался Новый Год – время новых надежд, подарков, ожидания вторых по своей продолжительности школьных каникул и выставления полугодовых отметок. Прозвенел звонок, известивший нас о том, что последний урок на сегодня закончен. Не спеша мы прошли в раздевалку, надели свои зимние куртки, вышли из школы и побрели по приятному для глаза свежевыпавшему снегу.

Как это всегда бывает после уроков, разом высыпавшаяся из школы гурьба учеников под крики: «Пока! Пока!» начинает редеть. В конце концов, мы остались неторопливо идущими рядом только вдвоем. Я и мой школьный товарищ Женя. Я шел на остановку. А Женя просто никуда не торопился и составлял мне компанию. На выбранном нами маршруте располагался небольшой магазинчик «Книжные Новинки». Самих новинок в те времена суровых девяностых там, правда, было маловато. Некоторые выставленные на прилавках книги наоборот были сильно потрепанные. Этот расположенный в самом центре города магазинчик некоторые оказавшиеся в трудной жизненной ситуации, но имевшие приличные домашние библиотеки люди использовали как некий финансовый спасательный круг. Принося сюда книги, с которыми они ранее никогда бы не расстались. Месяц назад на сэкономленные на обедах деньги я приобрел здесь бэ-ушную книгу «Сицилианская Защита», представлявшую собой методологическое пособие по этому древнему дебюту шахматной игры. И теперь если на переменах я садился играть с кем-нибудь из одноклассников в шахматы, я неизменно выбирал черный цвет и в ответ на е2-е4 непременно отвечал с7-с5. Однако взгляды на шахматную игру у моих одноклассников сильно отличались от взглядов исследователей зародившегося в шестнадцатом веке на берегах средиземного моря шахматного начала. И уже после второго хода все мои дебютные познания становились бесполезными, поскольку мои шахматные оппоненты предлагали варианты, ни разу не встречавшиеся на страницах потрепанного учебника шахматной игры. И партия, которая, по моему глубокому убеждению, должна была стать классикой шахмат, в скором времени превращалась в полную зевков, бессмысленных жертв, «переходов» и детских ошибок игру. И сейчас, зайдя в магазин, я тоже сразу подошел к прилавку, где размещалась шахматная литература. Моё внимание привлекла самодельная подшивка журналов «Шахматы в СССР» за семидесятые-восьмидесятые годы, принесенная сюда, как рисовала мне моя фантазия, обедневшим гроссмейстером. Я достал из кармана все имевшиеся у меня монетки. Но их явно не хватало на всю подшивку. А продавать журналы по одному толстая тетка за прилавком не хотела.

– Если за неделю никто подшивку целиком не купит – приходи. Начнем продавать по одному. – Сказала она.

Женя в этом магазинчике бывал гораздо чаще меня. Он быстро пробежался глазами по прилавкам и ничего нового для себя на них не нашел. И как он делал это всегда в последнее время, когда мы заходили в этот магазин, подошел к большой толстой книге в узорчатом кожаном переплете с вышитыми на нем красивыми витиеватыми буквами: «Серебряный Век Русской Поэзии».

Тексты, набранные внутри книги, были исполнены не простыми типографскими буквами. Казалось, что они вписаны на эти страницы самими авторами этих строк. Похоже было, что эта книга является результатом ручной работы. Наверное, это было какое-нибудь редкое малотиражной издание, предназначенное для того, чтобы преподноситься в виде подарков на каких-нибудь дипломатических встречах, с целью ознакомления иностранных гостей с культурным наследием нашей страны. Другой цели, для чего надо было изготавливать такой дорогой переплет и корпеть индивидуально над каждой страницей, я не видел. Это книга для Жени была мечтой во всех смыслах этого слова. На такую книгу не сэкономишь на обедах. На такую книгу взрослому-то человеку, имевшему самостоятельный заработок, придется копить несколько месяцев, ограничивая себя в чем-либо, что уж тут говорить о каком-то школьнике. Женя бережно закрыл книгу и зачем-то в очередной раз бестолково спросил у толстой тетки:

– Сколько стоит?

Наверное, если бы на месте Жени был бы какой-нибудь другой юноша, он давно бы уже напоролся на грубость со стороны продавщицы, задавая в пятидесятый, а может быть уже и в сотый раз один и тот же вопрос. Но интеллигентный вид Жени и тот трепет, с которым он обращался с книгой, заставлял каждый раз толстую продавщицу просто спокойным тоном называть баснословную сумму. Наверное, Женя просто где-то в глубине души загадал, что с каждым разом, когда будет задавать свой вопрос, продавщица будет скидывать с цены за книгу один рублик. И так он доведет её цену до той, когда можно будет уже задуматься об экономии на обедах. Но толстая тетка была неумолима и снова и снова повторяла неподъемную сумму. Женя положил книгу на место, мы вышли из магазина и снова поплелись по свежему белому снегу.

– Зачем она так сделала? – Обратился я к своему товарищу.

– Кто? Продавщица?

– Да причем здесь продавщица. Я про «L.A.» – Назвал я нашу учительницу литературы по давно прижившемуся за ней прозвищу. Прозвище это она получила очень просто, из-за начальных букв своего имени-отчества. Людмила Аркадьевна. Но звучно произносимое иностранными буквами, имеющими отсыл к дорзовскому «L.A.Woman», оно добавляло шарма к её эффектной внешности. Стройна, всегда на каблучках, быстра в движениях, тверда в слова, да ещё и замечаемая нами иногда с сигареткой во всегда ярко накрашенных губах. – Зачем она так сегодня? Я ведь просто предложил ещё ненамного задержаться у этого красивого произведения. Действительно хорошее красивое произведение, а не какая-нибудь там толстовская муть.