Свидетель солнца

Анна Велес

Свидетель солнца

Глава

Я называю себя свидетелем. Это моя работа. Я не приношу смерть. Я прихожу вперёд неё. Нехорошо, когда кто-то остаётся в такие моменты одиноким. Потому я рядом. Мне доверяют всё то, что нужно оставить, чтобы не переходить грань с лишним грузом.

Иногда, когда я спешу провожать кого-то, мне встречаются странные бледные тени. Вижу я их и в некоторых домах, где приходится бывать, но они не подходят ко мне, прячутся, наверное, они даже меня боятся, хотя я никогда не смог бы сделать им ничего плохого. Это те, кто не смог уйти, не захотел оставлять свой груз. Кто перед смертью рвался остаться, цеплялся за свои страхи, обиды, незавершенные дела, даже за ненависть и гнев, кто отказался отдавать. Но меня никогда не направляли к таким.

Но мне кажется, я прихожу только к особенным. Я никогда не спрашивал, но понял это сам, потому что много раз слышал мысли живых:

– Он прожил жизнь достойно.

Сначала я не знал, что это значит. Ведь я видел чужие жизни, где бывали ошибки и даже преступления, была горечь потерь и боль. Но потом стал догадаться. В тех жизнях, что я смотрел, всегда было нечто настолько особое, светлое, что они всегда легко забирали это с собой за грань. Наверное, это что-то правильное, из-за чего меня и посылают провожать только таких. Кто уходит также достойно, как жил.

С ними я остаюсь рядом, столько, сколько нужно. Я не знаю, как измерять это в часах или минутах. Время моего пребывания зависит от того, чем была наполнена жизнь тех, кому я нужен, от того, как долго он будет готовиться и как много захочет оставить.

Однажды я оказался у постели девочки. Ей было всего семь. Она давно не выходила из палаты больницы, давно не вставала с той кровати. Её навещали родные, но отец много работал, а матери надо было ещё растить младшую дочь. Потому девочка чаще видела медсестру-сиделку.

В тот раз я пришёл чуть раньше, и эта женщина ещё была в палате, заботливо поправила одеяло, поцеловала девочку. Живые не могут видеть меня, и, направляясь к двери, сиделка прошла совсем рядом со мной. Я прочитал в её мыслях, как она желала ребёнку отмучиться, уйти с миром.

Я посмотрел эту короткую жизнь. Там была любовь и забота, была радость, а ещё целое море усталости и боли. Я забрал это быстро, и впервые она вздохнула свободно, улыбнулась с счастливым удивлением той легкости, что осталась с ней, раскинув руки, побежала вперед за грань. Мне казалось, что даже там, до самого дальнего порога от ее хрупкой фигурки исходит легкое сияние.

А в другой раз был старик. Он очень устал, просто лежал и ждал смерти. Его жизнь была подобна бушующему морю, в ней было так много всего. Была война, где он спасал многих, где убивал, но каждый раз, даже видя перед собой врага, все равно сожалел о нем. Там были открытия, были победы, награды. А еще была семья, те, кого он любил, и ради которых совершал все, что было в его силах. Были потери друзей и родных, скорбь, а потом светлая грусть по каждому, память о них. У него было твердое внутреннее убеждение, какое-то по-детски наивное, что нужно жить ради других. Он пронес его через годы, оно осталось с ним, когда он уходил.

В нем была уверенность, что все сделал верно. Мне же он оставил лишь пару сомнений и легкую грусть от незавершенных дел, а еще ту самую память о каждом, кто был ему дорог, и кого он пережил. Именно этого подарка я ждал долго, потому что старик перебирал и взвешивал каждое свое действие, проверяя, не останется ли здесь, среди живых кто-то, кого он чем-то обделил, своим теплом или все той же памятью и любовью.

Я никогда не знаю заранее, к кому меня отправят дальше. На самом деле, я даже не знаю, кто дает мне эти приказы, кто распределяет мои походы. Мне это давно не важно. Так же мне неизвестно, куда попадает все то, что мне доверяют уходящие. Когда я сам был человеком, был живым, слышал много старых историй, мифов или даже сказок, о суде, который проходит там, за последним порогом, о весе каждой души. Может быть, собранное мною на самом деле кладут на одну из чаш весов. А может, чужие воспоминания и эмоции выливаются в реку, чтобы потом превратиться в дождь и вернуться в мир чем-то новым. Я редко задумываюсь над этим, но почему-то верю, что оставленные мне подарки все же важны. Потому я всегда собираю их бережно, смотрю, чтобы они не затерлись, не потеряли своего блеска, того света, что они излучают. Их сияние не может быть не важным.

Сегодня у меня новое задание. И оно отличается от остальных. Когда я пришел, их было двое: хозяин и его кот. Сначала я даже думал, что это ошибка, но потом все прояснилось. Они оба собирались уйти, но человек боялся, что его путь прервется раньше, и он не хотел оставлять своего любимца одиноким в последний момент. Ему был нужен я.

Мне уже приходилось навещать животных. С ними тяжелее. После их ухода остается нечто пугающее и тоскливое. Остается пустота. Но отказать хозяину этого кота я не мог. Я просто остался ждать и смотреть их жизни. Пока они не видели меня и смотрели только друг на друга.

Наверное никогда раньше мне не приходилось видеть такой яркой жизни. Она вся будто бы была залита светом солнца. С самых первых дней. У мальчика было волшебное детство. Не от того, что он появился на свет в богатой семье и жил в роскоши. Совсем наоборот. У них была крохотная тесная квартирка, где ютились отец, мать и маленький сын.

Мама часто играла с мальчиком, любила гулять с ним, водя сына за ручку, она рассказывала ему тысячи историй и сказок. Половину из них они вдвоем придумывали прямо на ходу. Отец говорил мало, он был тихим, немного замкнутым. Он дарил свое тепло ребенку иначе, просто сидя рядом с ним в каком-то уютном молчании. Отец всегда оказывался рядом, когда была нужна помощь, прогонял страхи, лечил первые детские обиды.