Горячий корпоратив. Что-то пошло не так

ДОМИНАТРИКС

Горячий корпоратив. Что-то пошло не так

Жесть на корпоративе. Трое боссов и я

– На что ты готова ради этой должности, котик? – спрашивает Сергей Александрович тихо у самого моего уха, так близко, что я чувствую его горячее дыхание.

Меня передергивает. Просто все слишком много выпили на корпоративе в честь пятилетия фирмы. Я ставлю на стол полупустой бокал шампанского. Хватит, иначе обо мне могут плохо подумать, а за это повышение я душу готова отдать. Или больше, и мне совершенно не нужно, чтоб один из моих боссов подумал, что я могу забухать и подвести.

– Не понимаю я вас, Сергей Александрович, – сдерживаю пьяный смешок. – О чем вы?

– Давай выпьем, – улыбается мой глубоко женатый, но такой манкий босс и протягивает мне стопку водки. – А потом мы с партнерами расскажем тебе условия получения должности.

Я не пью ничего крепче вина или шампанского, но раз босс просит, то надо пить. Мы чокаемся так, что часть спиртного проливается на пальцы, и я выпиваю жидкий огонь, который шмякается в желудок горячим сгустком. Становится так легко, и Сергей Александрович кажется мне еще более привлекательным. У него невероятные синие глаза и темные, чуть вьющиеся волосы, сквозь которые он прямо сейчас протягивает красивые, тонкие пальцы. Он иногда зовет меня “котик”, что абсолютно непрофессионально, но у меня от этого слова из его уст все внутри сжимается, в низ живота начинает сладко вибрировать.

Натыкаюсь взглядом на ободок обручального кольца, красиво схватывающий палец, и внутренне торможу коней. Мой босс, по которому я пускаю втихую слюнки, женат, и вполне счастливо, да и у двух других вроде бы кто-то есть. А как не быть, если такие шикарные.

– Мне нравится твоя готовность на все, – улыбается он, и я зависаю взглядом на его пухлых, красиво очерченных губах. – На все же? – сверлит меня темнеющим взглядом, от которого дрожат коленки.

– Да, конечно, любые объемы работы, – тут же убеждаю я. – Готова до ночи в офисе сидеть.

– Это хорошо, котик, – тянет ко мне руку и подушечкой пальца снимает с моей нижней губы невидимые крошки. – Ты отличный специалист, но я имею в виду общение в более неформальной обстановке. Все же мне и парням придется работать с тобой очень близко и очень много. Глубоко, так сказать. Нужен человек, на которого можно положиться.

– На меня можно, – уверяю я босса. – Как я могу вам это доказать? – спрашиваю, пропустив пошлость мимо ушей.

М-да, это я зря, наверное, сказала, но слово – не воробей.

– Пойдем в конференц-зал, котик, – хватает меня за руку, и я вздрагиваю от этого даже немного интимного касания. – Там уже ждут партнеры. Иван Рудольфович и Клим Васильевич. Ты же понимаешь, что я не могу принимать решения о таких назначениях без их согласия.

– Конечно, – киваю я, глупо улыбаюсь, а он уже тянет меня от общего веселья в пустой конференц-зал. – Без проблем.

Он пропускает меня вперед, и я как-то робею на пороге. Иван Рудольфович и Клим Васильевич, которых я до этого видела пару раз и то мельком, сидят в креслах. Их рубашки расстегнуты так, что видны красивые грудные мышцы,а галстуки валяются на столе. Мужчины расслабленно пьют крепкий алкоголь из тяжелых стаканов и смотрят на меня. Меня дергает от этих взглядов. Один изумрудно-зеленый, а другой – ледяной, голубой.

Сергей обходит меня и занимает свое место рядом с Климом Васильевичем, который отчего-то сидит в центре стола.

– Наша претендентка? – спрашивает Клим Васильевич, прикусив на секунду свою нижнюю губу. Его голос проходит по моему телу вибрацией, от которой низ живота сминает волной возбуждения.

Мои боссы такие шикарные, что в комнате не осталось кислорода – только концентрированный тестостерон.

– Нам никто не помешает, Серег? – спрашивает Иван Рудольфович, взлохматив свои отросшие, чуть вьющиеся светлые волосы и откинув их назад. – Ведь Ксении Владимировне предстоит показать все свои скрытые способности.

Смотрит на меня взглядом, который забирается под одежду, а потом – под кожу, проводит кончиком языка по нижней губе.

Сергей молча встает, вновь проходит мимо меня, задев легонько плечом, демонстративно запирает дверь на ключ, который убирает в карман брюк, и усаживается вновь на свое место. Мужчина внаглую расстегивает ширинку и достает член. Он огромный, весь увит выпуклыми, темными венами. Сергей сжимает его под головкой и смотрит на меня испытывающе.

– Нам точно никто не помешает, – усмехается он. – Ты сказала, что пойдешь на все, котик.

– На все, – подтверждаю я, понимая, что назад уже не поверну.

Если выйду сейчас из конференц-зала, эта троица поставит крест на всей моей карьере и жизни заодно. У Клима Васильевича есть куда более прибыльный бизнес, для которого эта компания всего лишь ширма, позволяющая отмывать деньги, и ему достаточно щелкнуть пальцами, чтоб я исчезла.

– Тогда раздевайся, – голос Клима прессует, и в то же время этот тембр забирается в трусики, и ты начинаешь течь. – Ты же не собираешься тратить наше время попусту?

– Конечно, она не будет, – голос Ивана Рудольфовича вкрадчивый, вроде бы мягкий баритон, но переливается темнотой. – Просто тимбилдинг, ничего такого. Тебе понравится, малышка.

Я бы отдалась ему, не задумываясь, если бы мы были одни. Как я вообще могла привлечь их внимание? Я все еще девственница – училась, строила карьеру, не было времени на отношения. Прекрасно понимаю, что они решили просто сделать меня своей игрушку на вечер, но как только Сергей закрыл дверь, все решилось за меня.

– Прикол в том, – Клим подпирает подбородок с сексапильной ямочкой пальцами, сложенными домиком, – что если все мы кончим твоими усилиями, ты получишь эту должность, а если нет, – делает паузу, складывает пальцы пистолетом и целится в меня, – Паф… Старайся, деточка.

– Не пугай девочку, – фыркает Ваня, обольстительно улыбнувшись мне до ямочек на щеках. – Я прекрасно знаю, что она сейчас разденется, покажет нам себя, а потом залезет под этот стул и сделает всем хорошо. Правда, ведь, малышка?

– Для начала, котик, для начала, – усмехается Сергей, поглаживая свой все твердеющий член.

Меня стопорит. Как я могу просто так взять и начать ублажать своих боссов, двух из которых я вижу так близко первый раз в жизни? Прижимаю руки к груди и стараюсь не смотреть на член Сергея, на головке которого проступает большая, прозрачная капля смазки.

– А сказала, что готова на все, – усмехается зло, сжав под головкой и застонав. – Можешь идти, заявление по собственному желанию мне на стол завтра утром. И удачи в поисках работы! Если возьмут в какой ТЦ туалеты мыть, считай, повезло.

– Ладно тебе, Серег, – улыбается Иван Рудольфович так располагающе, что у меня сердце пропускает удар. – Что ты так с девочкой? Ее просто нужно немного разогреть.

Он встает, обходит стол, идет навстречу плавной, звериной походкой, встает шагах в трех от меня. Только сейчас я понимаю, какой он большой: двухметровый, широкоплечий, с мощной грудью, мышцы на которой так накачаны, что тонкая ткань рубашки их плотно обтягивает.

Ваня протягивает ко мне руку, гладит скулу пальцами. Притягивает к себе, оказавшись так близко, что я вдыхаю его пьянящий запах полными легкими. Скользит губами по моему виску и интимно шепчет:

– Ничего не бойся, я с тобой. Слушайся, и будет очень хорошо.

Его длинные, красивые пальцы проникают под лямки моего вечернего платья, стягивают их, а потом дергают молнию, и тряпка, которая рядом с ним чувствуется такой бесполезной, шмякается на пол, и я ее просто переступаю.

Тычусь губами в его щеку, как в бреду блуждаю ими по красивому, скуластому лицу. Ваня пальцами рисует замысловатые узоры на моей шее и ключицах, спускается к животу, скользит по кружеву трусиков и прямо через ткань трогает меня там.

– Дальше сама, малышка, – его голос так возбуждает, что половые губки набухают, сладко пульсируют.

Я дышу его будоражащим запахом, плыву, забываю, что за Ваниными широкими плечами еще двое. Подсовываю пальчики под лямки бюстгальтера, стягиваю его, расстегиваю застежку между грудей. Ненужная более тряпка шмякается на пол, а вслед за ней летят и мои трусики.

– Какая ты дивная, – томно, темным голосом. – Невероятная девочка. Давай покажем им, насколько ты хороша, – улыбается он, скользя пальцами вокруг моего соска.

Я тянусь к нему, и Ваня жестко хватает меня за волосы, тянет вниз, заставив запрокинуть голову и утонуть в изумрудном мерцании его глаз. Рывок, и он впивается в мои губы поцелуем. Таким горячим и страстным, что зашкаливающий адреналин рвет вены. Впускаю его язык в ротик. Вылизывает меня, прижав к себе, давя пальцами на челюстные суставы, заставляя открыть рот еще шире. Ваня кусает мои губы, блуждает руками по моему телу, и вдруг его палец проникает в меня.

Вскрикиваю ему в рот, когда кончик пальца жестко упирается в преграду внутри меня, и Ваня резко прерывает поцелуй.

– Ты не?.. – его взгляд разгорается еще ярче. – Что ж, так даже интереснее.

– Ты долго будешь лизаться с ней, Белецкий? – нас накрывает холодным, бритвенно острым голосом Клима Васильевича.

– Сейчас мы все покажем, – усмехается Ваня и вытаскивает из меня палец. Разворачивает лицом к ним, прижимает к своему телу и шепчет: – Раздвинь ноги.

Взгляды двух мужчин прикованы к моему обнаженному телу. Они видят, как я теку смазкой из-за Вани, который толкается в мою попку твердым членом, стянутым брюками.

Он раздвигает мои складочки, раскрыв меня перед ними, и медленно вводит в меня уже два пальца. Боль простреливает низ живота и поясницу, растяжение почти невыносимо. Ерзаю, пытаясь устроиться поудобнее. Ванины пальцы упираются в плеву, давят, и из моих глаз текут слезы от саднящей боли.

– М-м, как там тесно, – прикусывает мочку моего уха. – Ты так меня возбуждаешь, малышка.

Он резко выдергивает из меня пальцы, на которых моя кровь, разбавленная смазкой, показывает остальным.

– Целка? – усмехается Сергей Александрович, и его взгляд меня пугает. – Кто рвать будет?

– Разложим ее на столе, – бросает Клим Васильевич. – У нее три дырки, и все, вероятно, не пользованные. Три дырки – три члена.

– Я не хочу так, – всхлипываю я, хватаясь за Ваню. – Не надо так…

– Ну, малыш, не разочаровывай меня, – подталкивает меня к огромному столу. – Тебе будет хорошо. И я так хочу твою попку. Порадуешь?

Я, стуча каблучками, нетвердой походкой бреду к столу и сразу попадаю в руки Клима Васильевича. Он улыбается порочно и приказывает:

– Открой рот. Сейчас будешь сама в себя члены запихивать.

Я не понимаю, о чем он, но потихоньку начинает доходить, когда он на подушечке пальца подносит к моим губам крошечную белую таблетку. Послушно слизываю кругляшку с его пальца, и она растворяется без какого-либо вкуса.

– Что это? – спрашиваю, чувствуя, как в меня, разодранную там, проникают пальцы второго босса. – Ах, – срывается с губ тут же.

Боль рассеивается, кажется уже волнующей. Он проникает сквозь плеву, растягивает ее.

– Женская версия виагры, – бросает с улыбкой. – Руки за спину.

Во мне так хлюпает, что становится даже стыдно. Реально так хочу их, и особенно Ваню, что внутри все зудит, и я сама насаживаюсь на палец Клима. Завожу руки за спину, и их стягивает чем-то. Галстуком. Он алый? Да… Яркий и пульсирующий алый.

Наблюдаю, как Ваня раздевается, обнажая свое невероятное тело, все обшитое идеальными мышечными пластинами. Его пресс состоит из четко разделенных, абсолютно симметричных кубиков, которые плавными линиями переходят в напряженный член, тяжелый, большой, увитый темными, пульсирующими венами. Он сам ложится на стол, проводит красивой ладонью по стояку и стонет так вкусно, что рот наполняется слюной.

– Иди ко мне, оближи его, – зовет Ваня, и я почти кончаю от звука его голоса, который, кажется, звучит внутри меня.

– Давай помогу, – Клим хватает меня за руки и помогает взобраться на высокий стол. – Сейчас будет кайф, деточка.

Поверхность стола, которая, я точно знаю, должна быть твердой, словно плавится под моими коленями, я теряю равновесие – не могу опереться на руки, но сильные руки Клима придерживают меня за плечи, и я утыкаюсь губами в головку члена, который Ваня сжимает у основания.

– Давай же, малышка, – Ваня вдруг обхватывает мою голову жаркими ладонями, и я открываю рот, чтоб взять его.

Мое тело горит, возбуждение такое сильное, что пульс стучит по всему телу, а внизу живота все сжимается. Мои интимные мышцы мигают, выталкивают боль и столько смазки, что она стекает на столешницу. Слышу, как она шмякается тяжелыми каплями. Они все так шумно дышат. Вскидываю глаза, пуская слюнки на Ванин пах. Блондин, управляя моей головой, загоняет член мне за щеку, сильно растягивая кожу.

Сергей Александрович сверлит меня взглядом, на его лбу мелкие капельки пота, которые я на расстоянии вижу так хорошо, словно стою в нескольких шагах от него. Все так ярко, так громко, словно я смотрю телевизор, на котором все настройки звука, цветности и резкости выкручены на максимум.

Он жестко скользит кистью по своему огромному стояку, и я так возбуждаюсь от этого зрелища. Даже кольцо на его пальце делает все острее. Он своей жене предпочел меня. И Ванечка тоже…

– Давай глубоко, детка, – стонет Ваня и насаживает меня так, что член жестко входит в горло.

Он во мне. И так круто чувствовать его в себе так глубоко. Распирает мое горло, топит плотью. Моя слюна все льется на него, а из глаз льются горячие слезы и тоже капают на Ваню.

Ладони Клима тяжело ложатся на мои ягодицы, и головка еще одного большого, пульсирующего члена трется о мои складочки, размазывая смазку.

Мои мышцы пульсируют, смазки столько, что она липко размазывается по бедрам. Большая, горячая головка вторгается в мое тело, и я вскрикиваю прямо с Ваниным членом во рту. Широко распахиваю мокрые глаза, ресницы на которых слиплись комочками, все перед глазами вспыхивает ярко-оранжевым, вздрагивает и плывет.

– Давай, малышка, – голос Вани звучит в моей голове, он проникает под кожу. – Возьми его глубже.

Я сама заглатываю его огромный член. Теперь это так просто, словно все мои стопперы просто сгорели. Хочу, чтоб они насаживали меня на свои члены, которые скользко ходят в моих дырочках.

Клим Васильевич толкается еще глубже, и внутри меня что-то рвется с громким треском, становится горячо и мокро. Его член выходит из меня с хлюпаньем, причиняя боль, а потом врезается в тело еще более яростно, вновь разрывая.

Он стонет так громко и порочно, что я непроизвольно сжимаюсь, чувствую его в себе, такого огромного. Так глубоко, словно на член меня насадили как на кол.

– Уступишь мне ее разодранную дырку, Анубис? – с издевкой спрашивает Сергей Александрович, поднявшись на ноги и подойдя к нам со своим тяжелым стояком наперевес.

– Давай, дорогуша, – усмехается Анубис. Почему он его так назвал? Да пофиг.

Я соскальзываю с Ваниного члена и, дроча ему ладошкой, прошу:

– Я еще хочу, – бормочу и сама себя не узнаю. – Глубже.

– Что ты ей дал? – спрашивает Ваня, приподняв голову. Его изумрудный взгляд вновь врезается в самое сердце.

– Это тайна, – усмехается Клим. – Большой, большой секрет, который делает миллиарды. Но до утра в нее можно будет пихать все что угодно, даже горлышко бутылки из-под шампанского, и она только больше тащиться будет.

– Это было необязательно, – бросает Ваня как бы раздраженно и вновь входит в мое горло.

Я пускаю на него слюнки, оранжевый заливает вообще все вокруг, когда кислорода начинает не хватать. Чем он недоволен? Нам всем ведь так хорошо.

– Пф, я в курсе, Белецкий, что у тебя спортивный интерес их убалтывать, но мне это на хер не упало, когда все решается проще. Гораздо проще.

Он выскальзывает из меня, и секунду спустя боковым зрением я замечаю его член у своего лица. Весь в моей крови.

– Ты их всех только так? – усмехается Ваня, он вновь такой расслабленный. Со стоном толкается головкой прямо мне в гортань.

– Соси, – приказывает Клим, дернув меня за волосы и буквально насильно сняв с Ваниного члена. – Нет, Белецкий, есть у меня одна… Грохнуть пыталась, а сама и без наркоты стонет подо мной как заведенная.

И у него тоже кто-то есть… И без кольца. Все, что я слышу, кажется мне лютейшим бредом.

Я жадно облизываю его головку, словно верная собака, рот наполняется тяжелым, почти тошнотворным вкусом моей собственной крови вперемежку со смазкой. Клим давит мне на затылок, заставляя принять его громадный член сразу разодранным после Ванечки членом.

– Ты ебешь телку, которая пыталась тебя грохнуть? – с любопытством спрашивает мой женатый босс, толкнувшись в порванную Климом дырочку. Рвусь второй раз, пытаюсь вскрикнуть, и в этот момент второй член входит так глубоко, что я касаюсь кончиком носа паха Клима. Он так терпко пахнет, совсем не так, как Ваня: более животно и даже пугающе.